Глава 11. В комнате было темно

В комнате было темно. Мама сидела на папином стуле, штопая ему рубашку. Папа лежал на кровати, храпя. Я разбудил его и рассказал, что происходит.

– Не ходи, – сказала Мама.

Когда Папа услышал о тысяче фунтов, его лицо просияло.

– Так они готовы? – спросил он.

Я энергично закивал.

– И там уже столько людей?

– Весь район. Даже Мадам Кото пришла.

Он улыбнулся. Через тонкие стенки перегородок мы услышали, как народ скандирует имя главного громилы.

– Кто это?

– Толпа. Они приветствуют того человека.

– А что это за человек?

– Зеленый Леопард.

Папа вскочил с места. Его проворство было своеобразной маскировкой охватившего его волнения. Он отлично знал репутацию своего соперника. Он тут же стал боксировать с тенью. Он массировал мускулы. Он разминался и вскоре вогнал себя в пот. Чант снаружи раздавался все сильнее. Он пошарил в карманах, вынул несколько фунтовых банкнот и дал их мне, чтобы я пошел и поставил на него.

– Смотри не потеряй, – сказал он. – Это последние деньги в доме.

У Мамы на лице появилось жалкое и беспомощное выражение, словно она входила в начальную стадию затяжной болезни.

– Так ты собираешься драться с ним? – спросил я.

– Не надо, – сказала Мама.

– И сделать из него отбивную, – ответил Папа, – за десять минут.

– Тот человек утверждал, что именно это он собирается сделать с тобой, – сказал я.

– Ну и прекрасно, – отрешенно ответил Папа.

Я покинул комнату. У границы поселения зрителей все прибавлялось. Лица были везде. Вечно голодные лица. Сейчас они были голодные на зрелище.

Вечер был солнечный. Одной только жары было достаточно, чтобы все находились в состоянии лихорадки. Я подошел к Сами и поставил на Папу. Ставки против Папы были высоки, и Сами улыбнулся, приняв от меня деньги.

Когда Папа появился на ринге, я понял, почему ставки против него были так высоки. По сравнению с Зеленым Леопардом он выглядел откровенным хиляком. Его появление вызвало новый шквал насмешек. Он вышел на ринг, попрыгал, пофыркал, побоксировал. Зеленый Леопард удостоил его презрительным взглядом и властным голосом спросил:

– Каков твой вес?

– У меня нет веса, – ответил Папа.

Толпа рассмеялась.

– У этого человека нет веса, – сказал кто-то из толпы.

Мне стало жаль Папу. Я даже уже бросился к нему, чтобы увести его домой, но Адэ оттащил меня.

– Отец дал мне этот фетиш, сильнейшее заклятие, – сказал он, тыча мне в лицо мертвой лягушкой. – Брось его на ринг, – добавил он, протягивая мне лягушку.

Я прицелился в голову Зеленого Леопарда, швырнул фетиш и промахнулся. Он приземлился на голову одного из громил. Человек обернулся, увидел наши проказливые лица и погнался за нами. Мы добежали до сгоревшего фургона, дважды его обежали, нырнули под столик и улизнули в лес. Громила вернулся к зрителям. Мы тоже осторожно вернулись. Протиснувшись сквозь толпу, мы увидели, что соперники уже разогреваются. Музыка гремела из партийного фургона и резала слух. Зеленый Леопард разминался, вгоняя себя в пот, который тек с него ручьями. Это был подлинный титан. Казалось, что его высекли прямо из цельного гранитного утеса. Его мускулы блестели в лучах вечернего солнца, будто он искупался в масле. Папа смотрелся худым и крепким, но совсем не таким могучим, как я его себе представлял, пока у меня не с кем было сравнивать. Я испугался за него и почувствовал себя больным.

– Так у тебя нет веса, да? – спросил Зеленый Леопард, исполняя свирепый военный танец и направляя в папину голову несколько пробных ударов.

– Нет, – ответил Папа, прыгая на одной ноге, как безумный кузнечик, – но я побью тебя и опозорю твою философию.

Зеленый Леопард снова презрительно рассмеялся, и Папа нанес ему молниеносный удар прямо в лицо. Голова Зеленого Леопарда откинулась назад. Его смех затвердел в маску боли. Кровь проступила у него на губах. Он был совершенно сбит с толку скоростью папиной атаки. Толпа тяжело вздохнула. Музыка смолкла. Какое-то мгновение только ветер завывал над нашими голодными головами. Слепой старик возбужденно заерзал на кресле и нарушил тишину несколькими пассажами на своем старинном инструменте.

– Первый удар нанесен! – сказал он.

И затем Зеленый Леопард обрушил на Папу всю ярость своей атаки, сопровождая ее криками, агрессивно свингуя, используя локтевые выпады, хуки и перекрестные удары. Женщины в толпе завизжали. Папа словно исчез под натиском ударов и был отброшен в толпу. Люди расступились, и когда он поднялся, несколько рук вбросили его на ринг. Одним из этих людей был наш лендлорд.

– Первая атака! – крикнул слепой старик.

Я изо всех сил его возненавидел.

– Есть ли у тебя еще одна лягушка? – спросил я Адэ.

– Нет. Но у меня есть вот это.

Он вытащил рогатку. Я ее выхватил у него, нашел камешек, зарядил рогатку и нацелился прямо в лицо старику. Вместо лица я попал ему в красную шляпу. Старик истошно завизжал. Толпа опять тяжело вздохнула. Папа упал под натиском жестоких увесистых ударов. Громилы помогли ему подняться и со смешками отправили обратно в бой.

– Успешная атака номер два, – объявил старик и спрятал лицо.

Я стал искать новый камень. Кто-то отобрал у меня рогатку. Толпа неистовствовала. Я увидел, как Зеленый Леопард отступает. Папа набросился на него и исполнил свой каскад, лавину ударов, проделанных с такой быстротой, что казалось, его руки представляют из себя машину. Его скорость была удивительной, руки стали похожи на одно большое пятно, и Зеленому Леопарду пришлось присесть на ягодицы. В рядах его сторонников началось замешательство. Но он взял себя в руки. Слепой старик вздрогнул на своем кресле.

– Заканчивай его! – крикнул я.

Голос мой потонул в общем шуме, гаме и шепоте зрителей. Папа ждал, когда поднимется его противник. Он пустился в танец, демонстрируя движения ног. Он подпрыгивал и иногда даже гарцевал, как конь. Он выглядел очень впечатляюще. Внезапно его сила возросла из ничего. Его кожа заблестела. И на лице его появился взгляд, которого я раньше не видел. Это был взгляд человека у себя дома, знающего глубокие заводи своего духа и его великие энергии. На лице у Папы не было ни тени страха. Он казался безмятежным и безумным в одно и то же время.

– Нет веса! Нет веса! – кричал он. – Я Черный Тигр из леса!

Зеленый Леопард бросился на него. Но Папы уже там не было. Он мастерски ушел за Зеленого Леопарда. И ждал, когда прославленный воитель повернется к нему. Зеленый Леопард был сбит с толку. Он искал Папу и, казалось, не мог его найти. Когда он повернулся, все его лицо было разбито и покорежено, лишено своей формы, как жестяной автомобиль после тяжелой аварии, глаза сузились, кровь стекала из раны на носу. Можно было подумать, что папины кулаки сделана из чего-то еще более неприятного, чем металл. Когда Зеленый Леопард повернулся, мало что видя из-за опухших глаз, Папа снова его ударил. И снова. И затем показал такие комбинации из хуков, апперкотов, ударов телом, косых ударов справа и слева, исполненных с такой жесткой методичностью, что толпа затаила дыхание, изумляясь дерзости и хладнокровию маленького человека. Зеленый Леопард выглядел обескураженным, поставленным в тупик, изведавшим на себе высшую математику тщательного избиения. Папа изо всех сил заехал ему в нос. И затем круговым ударом попал ему в ухо. Но Зеленый Леопард отказывался сдаваться.

Внезапно слепой старик издал самый странный смех, который только раздавался из уст человеческого существа. Папа остановился. И обернулся. Старик криво улыбался.

– Не смотри! – крикнул я.

Но было уже поздно. Зеленый Леопард исполнил точный удар с такой дикой силой, что я услышал, как у Папы щелкнули шейные позвонки, как запротестовало основание его черепа, и почувствовал, как весь его мир в одно мгновение перевернулся вверх тормашками. Папу отнесло ударной волной, и он врезался прямо в слепого старика. Старик и Папа исчезли среди тел и ног зрителей. Зеленый Леопард гнался за ним, обрушивая свою ярость и на зрителей. Внезапно его охватило неконтролируемое безумие. Он отшвыривал людей. Он отталкивал детей и женщин со своего пути. От него доставалось и лицам, и теням. Он плевался кровью на людей и сыпал проклятиями, он схватил слепого старика и швырнул его в разбегающуюся толпу, как куклу. Он схватил его кресло и бросил оземь, а затем крепко взял Папу за шею, резко дернул его вверх, и стал избивать с маниакальной злобой. Везде царил ад кромешный. Пошел бой без правил. Казалось, что началось полное сумасшествие. Зеленый Леопард вышел на орбиту чистого безумия. Он неистовствовал, избивая папино тело, словно его мозг затопило экстатическими потоками тирании. Он закончил свою варварскую атаку ударом в живот, от которого тот должен был лопнуть, и снова Папа исчез среди толпы. Когда он появился вновь, я не мог его узнать. Его лицо невероятно распухло и превратилось в одну кровоточащую массу, нос был разбит, кровь сочилась из-под глаза, рана на лбу еще больше расширилась, и рот стал такой чудовищный, что напоминал какой-то отвратительный фрукт. Не видя ничего, он, шатаясь из стороны в сторону, бродил среди толпы, беспомощно болтая руками. Он едва стоял на ногах, но все-таки не падал.

– Папа! – крикнул я, вложив всю силу в свои легкие.

Он остановился, повернулся и посмотрел вокруг взглядом, который ни на чем не мог сфокусироваться. Затем он исчез. Я подумал, что он упал, и побежал к нему. Но толпа уже кишела там, где я видел его в последний раз. Мы искали его, но его нигде не было. Зеленый Леопард стоял на середине ринга с распростертыми руками, словно он выиграл важный чемпионский матч, и с его лица стекала свежая кровь вместе с запекшимися сгустками.

– Где тот человек, у которого нет веса? – спросил он.

Толпа ответила:

– Он убежал!

– Скажите ему, пусть бежит подальше. Потому что если я схвачу его, я…

Внезапно Папа появился. Он вышел из рядов зрителей, и вид его был жуткий. Он был похож на привидение в лохмотьях. Ниже пояса он весь был покрыт грязью и илом. По какой-то причине он зашел в болото. Он был ужасен. Он позабыл осторожность, он больше не был защищающимся животным, в его глазах не было страха смерти, и они горели так, словно в них поселилось солнце. Он дошел до первобытного состояния. Он вступил на ринг и сказал:

– Что ты собираешься делать?

– Убить тебя, – ответил Зеленый Леопард.

– Сначала найди меня.

– Это легко.

– И пообещай, что твои люди не будут вмешиваться.

Зеленый Леопард выглядел важно и в то же время озадаченно. Затем он быстро поговорил со своими подручными на том языке, который они понимали. Он ругал и обзывал их, и они покорно закивали.

Мадам Кото причмокнула губами и сказала:

– Мужчины – безумцы! Я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как они убивают друг друга.

Она протолкалась сквозь толпу и позвала шофера.

– Женщины! – сказал слепой старик.

Папа вышел на ринг. Он не танцевал и не делал ничего причудливого. Он стоял в боевой готовности, защищая кулаками лицо. Зеленый Леопард в танце двинулся в его сторону, с важным видом, собранный, руки в боевом положении. Его сторонники стали скандировать его имя.

– Зеленый Леопард!

– Боксер-мастер!

– Уничтожь Тигра!

– Съешь его славу!

Из динамиков снова зазвучала музыка. Слепой старик издал добавочный диссонанс из своего аккордеона. Я нашел на земле затвердевший кусок эба, швырнул его и на этот раз не промахнулся. Я попал ему прямо в рот. Он вслепую осматривался по сторонам. Прекратил играть на инструменте. Затем я услышал, как он сказал:

– Заберите меня отсюда. Духи стали нападать на меня средь бела дня.

Женщина, которая привезла его, покатила кресло обратно. Когда старик уехал, настроение боя переменилось. Зеленый Леопард делал выпады, бросаясь в битву, свингуя, исполняя странную полуреальную атаку. Она была полуреальной, потому что, казалось, от Папы уже ничего не осталось. Покачиваясь на ногах, он был похож на полностью разбитого человека, которого можно сломать двумя простыми ударами. И вот почему мы все были потом ошеломлены. Папа вдруг стал твердым как скала, войдя в полную силу. Он издал маниакальный вопль. Энергия, сконцентрировавшись в нем, внезапно нашла для себя выход. Его кулаки, выйдя из неподвижности, выстрелили серией быстрых коротких ударов, посыпавшись на противника со ста различных сторон. Грязь во все стороны разлеталась от папиных кулаков; вся акция длилась недолго, но сама скорость атаки, казалось, растянула этот момент. Это было умопомрачительно. Папа не бросился в атаку. Он не двинулся вперед. Он сыпал ударами с того места, где стоял, словно находясь в невидимом неуязвимом круге силы. Резкий взрыв этого боя накоротке завершился апперкотом, который пошел от твердо поставленной папиной ноги и всей грязи его ярости. Он пришелся прямо в челюсть Зеленому Леопарду, вызвав в толпе глубокий вздох. День клонился к закату. Лик солнца загородило проплывающее облако. Над головами кружились птицы. Музыка из громкоговорителя была полна победы и славы. Зеленый Леопард застыл с опущенными руками, как будто его оглушили или выстрелили в спину. В глазах его было пусто, его рот был открыт. Поднялось облако пыли, когда великий боксер рухнул на землю. Это было как сон. Папа стоял на одном колене внутри своего невидимого круга. Толпа молчала, не веря в то, что произошло.

У меня вырвался крик радости. Люди Зеленого Леопарда ринулись к своему главарю помочь ему встать. Но он лежал бесчувственный и даже не подергивался. Его открытый рот словно провалился, и тело безвольно лежало на земле, как будто он полностью отошел от реальности. Толпа, глубоко разочарованная, осыпала оскорблениями Зеленого Леопарда и его сторонников. Они проклинали его славу и репутацию и постепенно стали расходиться в глубокой досаде из-за денег, которые они поставили на человека, оказавшегося гораздо слабее, чем о том свидетельствовала легенда. Сторонники Зеленого Леопарда подняли на руки поверженное тело своего главаря, боксера-мастера, устрашителя многих бойцов, создателя мифа о своей непобедимости. Казалось, они сгорали от стыда. Музыка умерла, и воцарилась похоронная тишина. Громилы несли свою легенду в горизонтальном положении, высоко подняв над головами, словно это был труп. Они поспешно уложили тело в фургон и с той же поспешностью уехали. Зеленый Леопард не оправдал ставок. Их философия была посрамлена. Разбросанные по улице памфлеты разлетелись во все стороны, когда фургон взметнул их, прибавляя скорость.

Никто не бросился поздравлять Папу, кроме меня и Адэ. Толпа не могла простить ему его внезапную победу. Мы прыгали вокруг Папы, он поднял нас и понес на руках, и наши тонкие голоса звонко выкрикивали его имя и распевали о его успехах., чтобы земля, ветры и небо были тому свидетелями. Люди разошлись, устыдившись того, что они поддерживали не того человека, устыдившись поспешности своей оценки по внешности, в дурном настроении от того, что они не знали, как сделать так, чтобы их оценки побыстрее изменились. Но нас это не заботило. Папина победа – это был весь мир, который был нам нужен. Побитый, исколошмаченный, с разбитым лицом, он весело нес нас к дому. И тут Адэ вспомнил про ставки.

– Сами убежал с нашими деньгами, – крикнул я.

Папа немедленно поставил нас на землю и ринулся в букмекерскую контору. Мы гордо шагали вслед за ним.

* * *

Когда мы пришли, Сами подсчитывал деньги, которые он собрал в ведерко. Его могучие братья сидели вокруг, и их лица светились от денег и света керосиновой лампы. Сами сидел на стуле, с лицом, покрытым потом, и с горящими глазами. Когда он взглянул и увидел нас, лицо его помрачнело. И затем он расплылся в улыбке.

– Черный Тигр, – сказал он, – ты удивил всех. Присаживайся. Давай выпьем. Мы сейчас считаем деньги. Потом мы отдадим тебе твою долю. Итак, ты выпьешь с нами? Твой бой принес мне больше денег, чем я зарабатываю за месяцы.

– Я это вижу, – сказал Папа, отказываясь присесть.

Мы стояли по обе стороны от него, его стражи на мгновение. Наступила долгая тишина.

– Так ты собираешься дать мне деньги или нет? – спросил наконец Папа. – Или мне снова придется вступать в бой?

Сами улыбнулся. Стояла тишина. Пламя свечи отбрасывало тени. Затем Сами встал, пошел в другую комнату, и пришел с толстой пачкой банкнот. Он передал их Папе, который отдал их мне. Я посчитал деньги. Папа кивнул в знак удовлетворения. Когда мы повернулись, чтобы уйти, Сами сказал:

– В следующий раз, когда будешь драться, пришли кого-нибудь из своих мальчиков.

– Зачем?

– Вместе мы заработаем больше денег.

Папа ничего не ответил. Мы ушли. По дороге Адэ сказал, что ему пора домой. Папа дал ему фунтовую банкноту, и Адэ, пританцовывая, направился домой с песней о нашем триумфе.

* * *

Только когда мы вернулись в комнату, Папу настигла чудовищная усталость. Открыв дверь, мы увидели, что Мама сидит на стуле и перед ней на столе горит свеча. Мама молилась. Она подняла глаза, увидела Папу и встала. Ее рот широко открылся, когда она увидела, что стало с его лицом. Она бросилась к Папе и обняла его. Она начала плакать. Папа упал ей на руки. Почти час мы перетаскивали его на кровать. Он не шевелился.

Дата добавления: 2015-08-02