Глава 15. Замок Сомнения и Великан Отчаяние

Вот вижу, что путь, по которому шли пилигримы, привел их к прекрасной речке, которую царь Давид называл рекой Божией, а Иоанн Богослов - рекой жизненной воды (Пс. 64, 10). Им надо было проходить по валу, окаймляющему реку. Эта прогулка была настоящим наслаждением для обоих товарищей. Они выпили речной воды, что оживило их усталый дух. Вал был окружен с обеих сторон зелеными деревьями, на которых виднелись разного рода плоды. Они поели и от листьев, имеющих силу предохранять от болезней, к которым склонны путешественники, когда долгая ходьба разгорячает кровь. По обеим сторонам реки пролегали луга, чудно украшенные лилиями в полном цвету, которые не увядали во весь год. На этой поляне они легли отдохнуть, и уснули: здесь они могли оставаться в безопасности. Они пробыли несколько суток в этом отрадном месте (Пс. 62, 6-9), и перед тем, как пуститься в путь, они запели:

„Взгляните на блестящие струи под валом, устроенным для спокойствия пилигримов. Поляны зелены с душистыми растениями, и мир и радость находят они здесь. И тот, который вкусил чудных плодов и листьев этих деревьев, конечно продаст все, что имеет, чтобы получить эту поляну".

После того они отправились далее, так как путешествие их еще не было кончено.

Едва прошли они поляну, как заметили, что путь их все более отдаляется от речки. Жаль им было, что не видят более серебристой струи, но не посмели свернуть с проложенного пути. Дорога стала камениста и неровна, а ноги их чувствительнее вследствие долгой ходьбы. Заныло сердце пилигримов при таких трудностях но все-таки они шли вперед, утешаясь надеждой, что вскоре дойдут до лучшей местности. Немного впереди их, по левую руку, виднелась другая поляна, отделенная забором и носившая название Околичной Поляны. Христианин обратился к товарищу со словами: „Если эта поляна тянется по всему нашему пути, то лучше бы нам перелезть туда и ходить по ней". Он подошел к забору и, заглянув через него, заметил тропинку по направлению дороги, по ту сторону изгороди. „Совершенно по моему желанию, - сказал Христианин, - здесь легче ходить и мягче для наших ног, давай, брат, перелезем туда".

Упов.: „Однако, если эта тропинка поведет нас не туда, куда следует?"

Хр.: „Этого быть не может. Посмотри, она идет совершенно по тому же направлению".

Уповающий, убедившись в истине слов своего друга, перелез с ним забор. Когда они стали ходить по тропинке, то почувствовали, насколько дорога была мягче для утомленных их ног, и тут они увидели перед собой человека, идущего по тому же направлению. Имя его было Тщетноуверенный. Они кликнули ему, и спросили куда он идет. Ответ был: к Небесному Граду. „Видишь, - сказал Христианин, - что я не ошибся. Поэтому, ты можешь убедиться, что мы на истинном пути". Они пошли за незнакомцем. Но вот, стало темнеть, настала ночь, без звезд и луны, нельзя было рассмотреть что-либо перед собой, и они потеряли из виду незнакомого спутника. В темноте этот Тщетноуверенный, не видя ничего перед собой, упал в глубокую пропасть, где тело его разлетелось на куски (исх.9,16). Эта пропасть была устроена владетелем этой поляны для самонадеянных безумцев.

Христианин и его товарищ услыхали его падение. Они громко крикнули к нему, чтобы узнать, что такое случилось, но ответа не было. До них долетел один глухой стон. Уповающий воскликнул с испугом: „Где же мы находимся?" Но товарищ его остался безмолвным, догадавшись, что он завел его на ложную дорогу. Между тем, собравшаяся гроза вдруг разразилась. Полил сильный дождь, раздался треск грома, и яркие молнии страшно засверкали над ними. Вода все выше покрывала землю.

Уповаюший с горестью обратился к товарищу: „О если 6 я не свернул с пути!"

Хр.: „Кто же мог думать, что эта тропинка так отдалит нас от нашей дороги?"

Упов.: „Я с самого начала этого опасался и слегка предупредил тебя. Я бы должен был говорить яснее, но ведь ты старше меня".

Хр.: „Добрый брат, не сердись на меня. Яглубоко сожалею, что стал причиной этого горя, я своротил тебя с пути и втянул тебя в эту опасность. Прошу тебя, брат, прости меня. Я не с дурным намерением так поступил".

Упов.: „Не отчаивайся, друг мой, я прощаю тебя, и верь, что случившееся будет нам в пользу".

Хр.: „Для меня большое утешение, что у тебя великодушное сердце, но мы не должны здесь оставаться: попробуем выйти". Упов.: „Дай, я пойду вперед".

Хр.: „Нет, я пойду первый, и еслинаткнусь на опасность, то первый и погибну, потому что по моей вине мы сошли с нашего пути".

Упов.: „Нет, я не дам тебе идти вперед. Твой расстроенный дух может тебя завести еще дальше от пути".

Тут к их радости послышался голос, говорящий: „Обрати сердце твое к истинному пути, путь, по которому ты ходил прежде, вернись к нему" (Иер. 31, 21). Но в это время вода поднялась так высоко, что очень было опасно вернуться назад. Я тогда подумал: как легко, быв на истинном пути, покинуть его, и как трудно вернуться назад. Они старались вернуться по той же дороге. Ночь была темная, и при высокой воде они раз десять чуть не потонули.

При всех стараниях им не удалось в эту ночь добраться до забора, чрез который они перелезли. Поэтому, заметив небольшое ущелье, они вошли туда, чтоб дождаться рассвета и отдохнуть, и от утомления заснули. Но вот, неподалеку от этого места находился замок, называемый Замком Сомнения, и владетелем его был великан по имени Отчаяние. Сами не зная того, они заснули на его владениях. Рано утром, выйдя из замка, он прошел прогуливаться по своим полям, и заметил Христианина и Уповающего крепко спавшими на его земле. С ворчанием и сердитым голосом он их разбудил и спросил, откуда они и почему они на его владениях. Они ответили ему, что они пилигримы, но заблудились среди темной ночи. „Так как вы сегодня, - сказал великан, - провинились тем, что топтали мою землю и на ней валялись, то теперь идите за мной!" Они были принуждены повиноваться, видя, что он гораздо сильнее их, даже извинения никакого не могли ему представить, чувствуя себя вполне виновными. Великан погнал их перед собой и запер в высоком тереме своего замка, где была нечистота и нестерпимая вонь. Там пролежали они с четверга утра до субботы вечера, не получив ни куска хлеба, ни капли воды, и никто не приходил о них осведомиться. Положение их было горькое - без друзей и знакомых, без искры надежды выбраться оттуда. Христианин более печалился, чем товарищ: он сознавал, что все случилось по его вине, и горько упрекал себя.

У великана Отчаяние была жена по имени Недоверчивость. Когда он вернулся к себе, он ей рассказал свое приключение, что поймал двух пленных и запер в тюрьме за то, что они дерзнули ступить на его владения. Он спросил ее совета, как поступать ему далее. Она придумала, чтобы он утром рано отправился к ним и избил их беспощадно. По утру она достала ему дубину из дикой яблони, с которой он поднялся в тюрьму. Сперва он кричал на них как на собак, хотя они ему не отвечали ни слова. Потом кинулся колотить их дубиной так, что они вытянулись на полу и не в силах были двинуться с места. Тогда он вышел, оставив их утешать себя как думают. Весь день провели они в стенаниях и горе.

На следующий день, жена великана посоветовала ему покончить с ними, если он еще их найдет живыми. Он снова отправился к ним, и нашел их совершенно расслабленными от ран и страданий, стал советовать им самим покончить с собой, избрав какого рода смерть желают: от ножа, виселицы или яда. „Зачем вам сохранять свою жизнь, когда досталась вам теперь одна ее горечь, и, вероятно, вы никогда более отсюда не выберетесь", - говорил он им. Но они стали просить его отпустить их. Тогда он с гневом бросился на них, и, вероятно, сам бы покончил с ними, если б не случился с ним припадок (что бывало с ним в очень ясные солнечные дни), и на время он лишился движения в руках. После того он вышел, предоставив их собственным размышлениям. Бедные пленники стали рассуждать между собой, не лучше ли бы им в самом деле послушаться совета великана, и завели следующий разговор:

Хр.: „Брат, что мы станем делать? Наша жизнь здесь нестерпима. Скажу о себе, что не знаю, что лучше: продолжать ли жить так, или умереть от своей руки. Желает удушения душа моя, смерти извнутри костей моих. Отвращаюсь жизни и могила мне слаще этого терема! (Иов. 7,15) Не послушаться ли нам совета великана? "

Упов.: „Наше положение, конечно, горестное, и для меня смерть гораздо привлекательнее, чем подобная жизнь. Но сперва обсудим: владетель страны, в которую мы направляемся, сказал: „Не убей никакого человека", и вероятно еще менее самого себя. Тот, кто другого убивает, убивает одно тело, но кто себя убивает - губит и душу свою. Ты, брат, толкуешь о могильном спокойствии, но разве ты забыл ад, в который наверное пойдут убийцы? „Ибо убийцы не внидут в царствие Божие", - сказано нам, и вспомни, что не всякая власть дана великану Отчаяние. Многие, на сколько я понял из его слов, были им взяты в плен, однако некоторым удалось выбраться от него. Кто знает, быть может Бог, сотворивший вселенную, пошлет ему смерть, или же он забудет однажды запереть нас: или с ним еще раз случится припадок, и ноги его будут разбиты параличом. И если последнее еще раз при мне случится, я тебе отвечаю, что соберу все свои силы и вырвусь из его рук. Странно, что это мне не пришло в голову в тот раз! Все же, брат, потерпим еще: придет время, когда мы получим свободу, но отнюдь не станем помышлять о самоубийстве".

Такими словами Уповающий утешал своего товарища, и еще один день прошел для них в темноте, голоде и страдании.

К вечеру великан снова пришел к ним в терем, чтоб узнать последовали ли пленные совету его - покончить с собой. Он нашел их живыми, но в сущности еле дышащими: от голода и полученных ран они едва двигались. Все же, однако, были живы, и это его так рассвирепело, что он им объявил, что за невнимание к его совету с ними будет так плохо, что лучше было бы им не родиться на свете.

При этом они пришли в ужас, и Христианин упал в обморок. Пришел в себя, они снова стали обсуждать вопрос, следует ли им послушаться совета великана или нет. Христианин склонялся на первое, но Уповающий сказал ему на это:

„Брат мой милый, разве ты забыл, как ты себя вел отважно до сей поры? Аполлион не мог совладеть с тобой, и ты не устрашился того, что видел и слышал в долине Тени Смерти. Чрез какие страдания и ужасы ты не проходил, а теперь неужели нет в тебе ничего кроме страха? Ведь и я с тобой заперт в тереме, а я гораздо слабее духом чем ты, меня ранил великан не менее твоего, и также страдаю от голода и сижу в темноте, как ты. Потерпим еще немного! Вспомни каким бесстрашным ты себя показал на Ярмарке Суеты, и не испугался ни оков, ни клетки, ни даже кровавой смерти. Поэтому, будем выносить с терпением наше горе, хотя бы только для того, чтоб не узнать стыда, который не подобает христианину".

Когда настала ночь и великан с женой легли в постель, она осведомилась о пленных и спросила живы ли они. Он ответил; Они упрямые мошенники и решились выносить всякое мучение но не убить себя". Она на это возразила: „Завтра утром возьми их с собой во двор замка и покажи им кости и головы тех, которых ты уже отправил из мира, и уверь их, что не пройдет недели, как с ними будет тоже, и ты их растерзаешь на куски".

Когда настало утро, великан пришел к ним и взял их с собой на двор, чтоб, по совету жены, дать им взглянуть на останки убитых. „Вот, - сказал он, - эти люди были такими же пилигримами как вы, и они вступили в мои владения, как вы, и когда я нашел нужным - растерзал их, и с вами также поступлю через десять дней. Теперь идите назад в терем". И тут же палкой стал их бить и погонять.

Весь этот субботний день они пролежали в мучительной тоске. К ночи, когда великан вошел в свою спальню, жена его снова стала расспрашивать о пленных, и муж ее не мог достаточно надивиться, что он не может довести их до самоубийства. На что она ему сказала: „Мне сдается, что они живут надеждой, что кто-нибудь придет спасти их, или, быть может, у них отмычка, посредством которой они надеются спастись!" - „Ты это думаешь, жена?- отвечал великан, - завтра же утром пойду и обыщу их".

Но в это время, в субботу вечером, около полуночи, оба товарища стали на молитву и не переставали молиться до рассвета.

Вдруг, когда еще не совсем рассвело. Христианин, в радостном изумлении громко воскликнул: „Что я за безумный, лежу в вонючем тереме, когда могу гулять на свободе. Ведь у меня в пазухе ключ по имени Обетование, которое, наверно, отопрет всякие ворота Замка Сомнения".

„Вот счастие! - отвечал Уповающий, - вынь его брат скорей и попробуй!"

Христианин вынул ключ из-за пазухи и попытался отпереть дверь терема. Дверь отворилась немедленно. Оба вышли, потом дошли они до двери, ведущей во двор замка, и тем же ключом отперли вторую. Наконец, дошли они до железных ворот, здесь потребовалось более труда, однако ключ и эти отпер. Они отворили калитку, чтоб скорей бежать вон, но при этом ворота сильно заскрипели и шум разбудил великана, который вскочил с постели, хотел пуститься за ними в погоню, но почувствовал сильную слабость в ногах. Тут приключился с ним припадок, и он никак не мог тронуться с места. Так они вышли из своего заточения, направились на Царский путь и почувствовали себя в безопасности, когда покинули владения великана Отчаяние.

Когда они дошли до забора, они стали вместе обсуждать, что бы им тут устроить, чтоб предостеречь других пилигримов от опасности попасть в плен к великану. Они сговорились воздвигнуть на этом месте столб и сделать на нем следующую надпись: „Через этот забор идет путь к Замку Сомнения, где живет великан Отчаяние, который враг Царю Небесного Града, и старается погубить его святых пилигримов". Многие впоследствии, проходя мимо этого места, читали надпись, и многие избегли опасности.

Потом они запели:

„Мы свернули с пути и узнали, что значит вступить на чужую почву. Да будут осторожнее те, которые пройдут это место позднее, чтоб им за непослушание не попасть в плен к тому, кто владеет замком Сомнения и называется Отчаяние".

Дата добавления: 2015-08-02