Болонья Ч.2

Труди ложится на кровать. Тело приятно ноет, как всегда после разминки в фитнес-клубе – адреналин выплеснулся и уступил место блаженной усталости. Аарона не было, что одновременно и хорошо, и плохо, зато к Труди клеился другой парень, что также и хорошо, и плохо. Есть жизнь и без Рэя; и, надо признать, жизнь очень неплохая. Труди молода. Время работает на нее. Стоит ли тратить время на человека, с которым заведомо ничего не выйдет?

«Он просто помешался на насильниках. Вообще на сексе. И на педофилах».

А что он нес в туннеле, когда руку повредил? Что он бормотал о Таиланде и о тайских девочках?

«Рэю есть что скрывать. И это не маленькие безобидные сек-реты. Это тайны. Странные. А может, и страшные». Труди Лоу ежится, садится на постели. Судорожно глотает минералку. Тянется к пульту кондиционера. Что-то зябко.

Леннокс с Тианной проезжали мотель «Америка», одноэтажный, с облезлым звездно-полосатым флагом и пыльной неоновой вывеской, которая подмигивала красным «СВОБОДНЫЕ НОМЕРА». Мотель показался Ленноксу вечным приютом отчаяния и разбившихся надежд. Теперь ему кажется, он обоняет засохшую сперму тысяч извращенцев, запах, пропитавший не только постели, но и самые стены. Леннокс уже ни о чем думать не может, только об этом запахе; запах бросает вызов, провоцирует на противостояние. Тианна внешне спокойна, не выдает она эмоций и в ответ на Ленноксово нарочито небрежное:

– Вроде, местечко не хуже прочих.

Они заезжают в «Уолгринз» за мылом, зубной пастой и щетками. Леннокс, измотанный, напряженный, удручен разницей между ценами в магазине и реальной стоимостью туалетных принадлежностей – у него в голове все никак не улягутся налоги с продаж. Затем они возвращаются в мотель и подходят к стойке ресепшена.

На ресепшене сидит пожилой белый, смертельно бледный мужчина: Кожа у него почти прозрачная, лицо такое усталое от борьбы с болью, что кажется, сними он рубашку, и метастазы можно будет увидеть невооруженным глазом. Он спрашивает у Леннокса документ, удостоверяющий личность. На сей раз Леннокс предъявляет паспорт. Клерк тянется за регистрационной книгой, тело его напружинивается, как веревка под весом висельника. Леннокс ставит подпись. Клерк тем временем рассматривает Тианну, занявшуюся рекламными проспектами на древней пластиковрй этажерке. Этажерка подпирает стену с картой штата, по виду нарисованной еще до прихода первых поселенцев.

– Это ваша дочь? – спрашивает клерк, в упор глядя на Леннокса.

Леннокс выдерживает взгляд.

– Нет, я друг семьи, – недрогнувшим голосом произносит он. И добавляет: – Нам нужны два отдельных номера.

Клерк вскидывает брови, секунда у него уходит на то, чтобы оценить Леннокса. Он углубляется в регистрационную книгу. Леннокса передергивает. Теперь ему ясно: плохая была мысль переночевать в мотеле. Но он измотан, он нуждается в отдыхе. Тианна длинно зевает. Сколько ночей (недель, месяцев) она толком не спала?

Они идут в свои номера. Латунное солнце, как символ зря прожитой жизни, закатывается у Леннокса на глазах, жалит веки. По другую сторону хайвея Леннокс замечает восхитительную, желанную неоновую вывеску – там пивная. Еще не поздно. Пара пива– всего пара – гарантировала бы ему крепкий сон. Нет, он не может оставить девочку, даже если она сразу заснет. Вместо пивной Леннокс ведет Тианну к автомату по продаже напитков, который торчит тут же, на ресепшене, по-купает ей пепси, а себе – минералку.

Несколько преувеличивая собственную усталость, Леннокс объявляет Тианне, что намерен сразу лечь спать, и советует ей сделать то же самое. Девочка медлит, но все же направляется в свой номер, через две двери от Ленноксова.

У Леннокса номер замызганный и функциональный: кровать, тумбочка с ночником, стол и стул, ванна, унитаз, умывальник. Два раздолбанных зеленых кресла с желтыми подушками (в каждой подушке историй больше, чем достанет желания выслушать) чуть не вплотную придвинуты к большому, хотя и старорежимному телевизору. Леннокс проходит по истещиемуся ковру в сигаретных оспинах, раздвигает шторы, и взгляду его предстают задворки, такие же невдохновляющие, как и подъездная аллея. Ряды стандартных коробок за высокими заборами (каждая коробка ждет своего покупателя, скупо поблескивая стеклами в закатных лучах). Старлетки, ради света рампы готовые на все, а пока играющие свои эпизодические роли.

Леннокс находит липкий пульт, включает телевизор. Возится с настройкой древнего кондиционера – большущей железной коробки, встроенной в стену, обнаруживает на тумбочке стакан, смотрит в него на свет. Вроде чистый. Леннокс наполняет стакан минералкой, оставляет на тумбочке на ночь. Допивает оставшуюся минералку из горлышка, плюхается в кресло, ноги пристраивает на подлокотнике, смотрит в телевизор. От щелканья пультом напряжение отпускает, мысли возвращаются к Труди. Она вела себя адекватно, более чем адекватно. Она его поняла. «Таких понимающих женщин – одна на миллион».

Стук возвращает Леннокса в замызганный номер мотеля. Леннокс открывает дверь, на пороге Тианна, в Тианниных глазах – надежда.

– Мне спать совсем не хочется. Можно я с тобой посижу, телик посмотрю? Совсем чуть-чуть?

– Можно, – отвечает Леннокс. – Но только полчаса, потому что я как разбитое корыто.

Тианна усаживается в кресло. Ленноксу сейчас совершенно не нужна компания, однако он понимает: девочка слишком долго была предоставлена самой себе, нужно поговорить с ней, хотя бы и через силу. Вдруг она расслабится настолько, что выдаст сведения о выродках Диринге и Джонни, а заодно и о Винсе из Мобила. Тианна берет пульт, щелкает на МТВ. Показывают старый клип Бритни Спирс. Школьница Бритни вызывает у Леннокса тошноту. На весь мир афишировала свою девственность. Леннокс тогда ее презирал, теперь такой промоушен кажется ему не лишенным смысла. Тианна ошеломлена. Внезапно она спрашивает:

– А тебя нынешняя Бритни заводит? Я видела ее в мамином журнале – она так раскоровела, ужас!

Леннокс думает о синюшном тельце Бритни Хэмил, распластанном на столе в морге. Девочка, названная в честь поп-звезды, девочка, которой не суждено было пережить даже славу этой звезды.

– У нее недавно родился ребенок, – говорит Леннокс. – Дай срок, она снова похудеет.

Как-то неловко смотреть на Бритни Спирс в присутствии Тианны. Леннокс просит переключить, неубедительно бормочет, что клип устарел. Тианна щелкает кнопками, внезапно останавливается, восторженно пищит:

– «Красавицы и умники»!

Леннокс ловит себя на мысли, что ему нравится это шоу со знакомствами и свиданиями; впрочем, с куда большим удовольствием он посмотрел бы его в одиночестве. Идея в том, чтобы заставить так называемых красавиц, каковые красавицы в большинстве своем – стандартно-смазливенькие недалекие девушки, строить отношения с прыщавыми, одержимыми идеей фикс закомплексованными ботаниками, преуспевшими в науке, бизнесе или компьютерных технологиях.

Поначалу Леннокс на стороне неуклюжих косноязычных юношей – легкой с виду добычи не в меру бойких охотниц за капиталом. Вскоре он понимает: юношам надо только одно – усовершенствовать собственные навыки общения, чтобы легче кадрить женщин. Последние, хотя и казалисыпустышками, как выяснилось, были настроены на искренние романтические отношения. Да, они стремились найти парня с деньгами и перспективами, да, они хотели придать своим ботаникам лоску, чтобы те адекватно смотрелись на свадебных фотографиях, но они хотя бы допускали мысль, что перепих – не вершина отношений мужчины и женщины. Постепенно, однако, Леннокса начинает утомлять предсказуемость сюжета. Его также беспокоит Тианнина поглощенность программой. Он усиленно моргает – глаза слипаются.

– Тебе понравилось шоу? – спрашивает Тианна под титры.

– Ну да, ничего.

– Мы с мамой от него тащимся.

И Робин видится Ленноксу образчиком материнской безответственности, погрязшим в нарушенных обещаниях. Робин позиционирует себя не матерью Тианны, а старшей сестрой или даже приятельницей старшей сестры, приучает девочку к реалити-шоу, особенно к таким вот, про «отношения». Забивает ей голову дерьмом, которое, в тандеме с собственным поведением Робин, формирует мировосприятие. Тианна щелкает по каналам. Шоу похожи как две капли воды. Смотреть телевизор еще скучнее, чем бродить по улицам или ошиваться в барах. Телеведущие из кожи вон лезут, чтобы выдать на-гора как можно больше эмоций, иначе шоу не пропустят в эфир. Впечатление, будто телекомпании не могут найти людей достаточно толстокожих – все приглашенные в разной степени смущены фактом своего участия в банальщине, в то время как темы, важность которых очевидна – как бы не для обсуждения, как бы под плакатом «Не влезай – убьет». Леннокса охватывает бессильная злоба.

– Лучше бы ты другие программы смотрела, какие девочки твоего возраста смотрят.

– А точнее?

– Ну, не знаю. Должны же быть специальные передачи для детей. Ты мультфильмы любишь?

– Да, «Симпсоны» мне нравятся. Потом еще «Южный парк» – тоже клевый мультик. И «Гриффины» ничего.

– Понятно, – реагирует Леннокс. Снова взывает к Тианниному человеколюбию: – Я как выжатый лимон. С ног валюсь. – И указывает на дверь.

Тианна не хочет уходить. Леннокс вынужден подняться, открыть дверь и выпроводить девочку чуть не насильно. Однако минут через десять снова раздается стук. Леннокс знает, кто это. Тианна жует прядь волос, улыбается зазывно, нараспев произносит:

– Я не могу заснуть.

Эта улыбка, эти ужимки вызывают у него приступ отвращения. Нет, ее нельзя и на порог пускать.

– Иди в свою комнату и посмотри телевизор.

– Можно, я лягу с тобой? – канючит Тианна.

Сердце колотится – кажется, снаружи слышно – в унисон с кондиционером. Леннокс держит дверь, словно ресторанный вышибала.

– Ни в коем случае. Как только тебе такое в голову пришло?

– Просто ты мне нравишься. А я тебе нравлюсь? – Тианна, округляет глаза – по ее представлениям, взгляд получается сексуальный.

– Нравишься – как друг. Я бы никогда…

– Это все из-за Труди. Ты ее любишь! Наконец-то мне по-настоящему захотелось быть с мужчиной, а он другую любит! – Тианна почти хнычет и яростно топает ножкой. Во влип…

– Нет, – обрывает Леннокс, в панике оглядывая коридор.

Слава богу, никого. Леннокс переводит дух.

– Послушай, Тианна. Труди – моя девушка, но даже если бы у меня не было девушки, ты все равно слишком мала. Мужчины моего возраста… – до Леннокса доходит, сколько лет Тианне, – мужчины любого возраста Не должны ложиться с девочками твоего возраста!

Взгляд у Тианны пронзительный. – А некоторые ложатся.

– К сожалению. Таких называют педофилами. Мне их немало в жизни попалось. Одни – настоящие чудовища, другие – просто слабые и жалкие. Но все они – выродки, извращенцы. Все доединого. Потому что не имеют права спать с детьми. А теперь, прошу тебя, – Леннокс говорит как может твердо, – иди в свою комнату!

Леннокс следит, чтобы унылая Тианнина спина скрылась за дверью, закрывает собственную дверь, выключает кондиционер. Еще с минуту аппарат вяло машет лопастями, не желает сдаваться. Леннокс забирается в постель. Перед глазами назойливо вертится лохматый лобок Робин, вызывает непристойные мысли. Леннокс борется с ними, нейроны, отвечающие за возбуждение, представляются ему перебежчиками, предателями. Он думает о Тианнином лобке, которого не видел, затем о неопушенных половых губах обреченной эдинбургской девочки. Хоть – слава богу! – последняя мысль не вызывает у Леннокса возбуждения, он проклинает ее – и иже с ней – за то, что не способен их контролировать. Он удручен низостью своих видений, ему кажется, он ничуть не лучше, чем эти.

Через две двери от Ленноксова номера Тианна ложится в постель. На сердце у нее тяжело, на застиранной наволочке мгновенно взмокает лоб. Под одеялом мучительно душно; Тианна его сбрасывает, кондиционированный воздух обдувает ей живот, грудь и ноги, но в комнате кишат тени, и каждая чревата отдельным ночным кошмаром. Джинсовая куртка, висящая на двери ванной, кажется злобным горбуном. Тианна готова закричать от страха, она натягивает одеяло до подбородка, надеется поскорее завязнуть в сне, как в зыбучих песках. И действительно вязнет, однако через несколько минут начинает барахтаться и выбирается, задыхаясь, на край сознания.

Леннокса, отделенного от Тианны несколькими стенами, бесит жужжание. «Откуда только взялась крылатая тварь». До чего мерзкий звук. Вот опять. Вроде затих. Леннокс отпивает воды из стакана. Резко садится на кровати, не в силах от ужаса даже вдохнуть. В горло что-то попало. Леннокс судорожно кашляет. Нечто шевелится, оно живое, оно жужжит и внутри. Леннокс плетется в ванную (там запах греха еще нестерпимее), глазам больно, будто он плачет кровавыми слезами. Он пытается выкашлять инородное тело, ничего не получается. В итоге внутренности подвергаются жестокому спазму, однако ядовитая волна желудочного сока, похоже, наткнулась на препятствие, кислота обжигает горло и в несколько приемов возвращается обратно в желудок.

В голове одна мысль: вот так все и заканчивается.

Несчастный, себя не помнящий от страха и головокружения, Леннокс пытается вызвать рвоту, но получает только приступ натужного кашля. В голове пульсирует боль. Леннокс заглядывает в унитаз, видит своего мучителя. Не бабочка, а целый крылатый хомяк, черные глазки-бусинки, мохнатое золоченое брюхо. Чудовище трепыхается в трансформировавшемся молочном коктейле, одно крыло вывернуто под неестественным углом.

– Туда тебе и дорога, – с присвистом выдыхает Леннокс в адрес гигантской моли, спускает воду. Тварь, прежде чем сгинуть в канализации, вертится, словно дервиш.

Несколько минут Леннокс прижимается разгоряченной щекой к прохладной кромке унитаза.

Потом встает, пошатываясь, плетется обратно в постель, в ушах все еще мерзкое жужжание, будто призрак ночной бабочки вздумал донимать Леннокса до конца его дней. Леннокс отключается, сон как провал, кишащий темными мыслями и безумными видениями. Леннокс не представляет, сколько прошло времени. Горячечная свистопляска сменяется образом Труди, она у его кровати, кажется, стоит руку протянуть… Труди раздевается.

– Рэй, я хочу тебя. Я выполню любое твое желание.

Только руку протянуть.

Потому что она здесь.

Дверь в его номер открыта. Он видит фигурку, освещенную луной со спины, всего несколько секунд, пока сквозняк не захлопывает дверь и не погружает его снова во тьму. Леннокс бросает взгляд на часы – 2:46. Она забирается к нему в постель.

– Я люблю тебя. – Она говорит с придыханием, почти умоляет. – Делай со мной что захочешь. Я знаю, ты мне боли не причинишь.

Леннокс холодеет. Выскакивает из постели, включает свет. Тианна здесь, устроилась под одеялом, на ней футболка и желтые пижамные штанишки с вышитой белой бабочкой. Леннокс шарит по стулу в поисках брюк, судорожно натягивает их. Слава богу, в трусах лег.

– Ты что за игру затеяла, черт побери!

Тианна надувает губки.

– Я не могу заснуть.

– Придется постараться, потому что здесь тебе быть нельзя! – кричит Леннокс. Девочка принимается всхлипывать. Леннокс понижает голос. Его берет за горло низкий, подленький страх: что как клерк ее услышит. Перед глазами встает Ланс Диринг, звучат его слова: «Я ж просто забрал ее мамочку в надежное местечко, чтоб поостыла, а малышку оставил на старину Рэя. Я ж не знал, что Рэй ее похитит и повезет через весь штат. Да, я сплоховал, это верно…» В животе от страха начинаются спазмы.

– Тианна, иди к себе в номер, включи телевизор. Пожалуйста, – умоляет Леннокс. – Телевизор помогает заснуть.

Девочка кривится, мотает головой. И ни с места.

– Не хочу. Позволь мне остаться с тобой, я тебя не буду трогать, честно.

– Нет! Иди к себе! Сейчас же!

Тианна поджимает ноги, плотнее заворачивается в одеяло, смотрит исподлобья. На секунду маленькая хищница с исковерканной психикой кажется ребенком, у которого переднего зуба не хватает.

– Но я… я, кажется… я там постель… испортила. В номере.

Леннокс переводит дух.

– Ладно, ладно. Оставайся здесь.. – Он идет к двери. – Я переночую в твоем номере. Увидимся утром, – выдавливает Леннокс. Горло после инцидента с бабочкой ужасно саднит. – Раз тебе так приспичило. Попробуй заснуть.

Босой Леннокс шлепает на крыльцо. Камень приятно холодит пятки. Пахнет бензином и машинным маслом. Все еще тепло, народу никого, единственный признак обитаемости – фонарь над конторой. В отдалении слышится шум моторов – до хайвею идет колонна грузовиков. Мигает неоновая вывеска на баре. Ветер, как дружелюбный слюнявый пес, облизывает Ленноксовы живот и грудь. Леннокс зевает, потягивается, берет минералку из автомата, идет в Тианнин номер и на этот раз закрывает за собой дверь на замок. Постель разворошена, остальное вроде в порядке. Леннокс стягивает брюки, ныряет под одеяло, отдергивает ногу, попавшую на мокрое.

– Твою мать, – рычит он, выскакивая из постели. – Какого черта!

Он забирает одеяло и скукоживается на кушетке. Как сорока на колу, честное слово. Встает, тащит с кровати матрас, щупает его снизу. Слава богу, Тианна написала недостаточно, не насквозь матрас промочила. Леннокс переворачивает матрас сухой стороной вверх, скатывает в ком мокрую простыню, натягивает на себя одеяло. Несмотря на физическое изнеможение, нервы как струны, заснуть не получается. Леннокс снова встает, ищет спасения в телевизоре, щелкает пультом, пока не попадает на канал «Дискавери».

Документальный фильм посвящен проблеме вымирания панд в Китае и попыткам спасти их. Последним заняты ученые. Работа заключается в том, чтобы всячески досаждать пандам и их детенышам. Ученые отнимают детенышей у матерей, втыкают им в уши датчики, делают татуировки во рту. Американка, которая в компании с сыном читает закадровый текст, назвала программу «путешествие в себя». По степени вмешательства в жизнь панд американская парочка не отстает от китайских зоологов. Ленноксу кажется, умей панды говорить, они бы заявили: «Отвяжитесь, дайте нам спокойно жевать бамбук, мы и без вас вымрем».

«Нет, зверушки, не на тех напали. Вас уничтожала человеческая алчность, теперь спасти вас – дело принципа. С людьми всегда так».

Тианна. Что если она – его личная маленькая панда? Зачем он помогает ей – ради нее самой или потому, что его эго не желает оставлять победу за извращенцами вроде Мистера Кон-дитера или Диринга? В конечном счете, решает Леннокс, мотив йе важен. Важны действия. Важно поступать правильно.

Леннокс выключает телевизор и пытается устроиться по-удобнее. Заснуть не удается. На столе Тианнин рюкзачок. Сплющенная овечья морда будто глумится над Ленноксом. Он берет рюкзак. Копаться в Тианниных вещах ни малейшего желания, но он же полицейский, а девочка попала в переплет. Нужно выяснить о ней побольше. Открывая карманы и кармашки, Леннокс чувствует себя мерзавцем, измыслившим новый способ насилия над девочкой; право полицейского только обостряет это ощущение. Полицейский и извращенец – две стороны одной медали. Отдельно от бейсбольных карточек, щетки для волос и косметики обнаруживается блокнот в черной обложке. На первой же странице красноречиво мелким Тианниным почерком написано:

Привет Нушка!

Извини что долго не писала – не могла выкроить время Кажется я становлюсь ленивой. Спорим, ты не угадаешь, что со мной случилось. Я встретила своего принца. Его зовут Рэй он живет в настоящем замке в Шотландии далеко за морем Я называю его Бобби-Рэй. А теперь главная новость – мы безумно влюблены и собираемся по-жениться! Я хочу, чтобы ты была у меня подружкой невесты! В замке в Шотландии, где мы с Бобби-Рэем будем жить. А ты можешь приезжать к нам в гости Сможешь остаться насовсем. Маму мы тоже возьмем с собой – она поселится в отдельном коттеджике, и мы будем о ней заботиться Она будет приходить к нам в замок смотреть телевизор и обедать в большой зале

Рэй не такой, как другие, не такой, как ты-знаешь-о-ком-я. Рэй похож на дядю Чета, только он моложе и красивее У него темные волосы, очень коротко постриженные, ну, типа он служит в морской пехоте.

Я очень боюсь за маму. Я за нее молюсь. Но я знаю: Рэй ей поможет. Я знаю, что мой Бобби-Рэй и Чет все уладят. Я бы хотела жить в Мобиле Но там сейчас Вркн Винм, и вообше, тогда я бы не повстречалась с моим возлюбленным Бобби-Рэем.

Твооя преданная подруга,

Тианна Мэри Хинтон.

Блокнтот шлепается на стол. Леннокс в очередной раз встает, выжимает последыши из мочевого пузыря. Нушка, похоже, воображаемая подруга. Отчасти Леннокс польщен, что девочка видит его принцем, верит в него. Это просто детская влюбленность. Он сам был влюблен в начальной школе в учительницу, мисс Милн, только за то, что она к нему хорошо относилась. Да, но тогда он понятия не имел о сексе, а Тианну насиловали мерзкие педофилы, значит, ее фантазии потенциально опасны. Ладно, пусть; Лдевочка верит в него, хочет верить – этот факт перевешивает все щекотливые моменты. Нет, он ее не оставит. И однако, инцидент с постелью крайне неприятный, Леннокс представляет на своем месте других, уже известных Тианне, его коробит.

Леннокс прячет блокнот обратно в рюкзак, снова просматривает карточки. Бэйб Рут. Реджи Джексон. Микки Мэнтл. Джо Димаджио. Шотландец Бобби. Читает краткую биографию на обороте. Бобби Томпсон играл в другой лиге, не в той, что остальные, несомненно, гиганты бейсбола. Легендарный статус Бобби Томпсон заслужил одним-единственным ударом, а не постоянными, из года в год повторяющимися победами. И однако, Тианна хранит эту карточку. Леннокс не понимает одержимости бейсболом. Наверно, чтобы понять, надо родиться в Америке. Зевает так, что чуть челюсть не вывихивает; вроде сейчас удастся заснуть.

Через несколько минут Леннокс растворяется в сне, как, дождевая вода в канаве.

Дата добавления: 2015-08-02