Торжество православия

Через полтора месяца по смерти Феофила уже происходило «торжество православия», т.е. восстановление икон. Еще легче, чем это было шестьдесят с лишком лет тому назад при императрице Ирине, без всякой борьбы и протеста. Иконоборчество выдохлось, изжило само себя, даже политически и культурно, не говоря уже о церковной его беспочвенности.

По завещанию императора Феофила верховная власть передана была под главенством его жены Феодоры в руки Совета, малого коллектива, состоявшего, как и сама Феодора, сплошь из армян. Это был логофет Феоктист, Варда, брат Феодоры, и магистр Мануил, дядя Феодоры. Несмотря на завещание умиравшего Феофила, особенно рассчитанное на преданность ему Феоктиста — сохранить status quo antes, общая атмосфера была такова, что все регенты быстро решили дать свободу вероисповедания и прекратить гонения. A далее уже покорились не тому status quo, которое было в голове императора‑«интеллигента», a которое было в церковном народе, т.е. настроению за иконы. Сосланные были освобождены. Константинополь быстро наполнился загнанными в подполье и в пустыни монахами. Феоктист был настроен решительно в пользу восстановления икон. Варда был индифферентен. Колебался Мануил, командир гвардейского корпуса. Внезапная болезнь и выздоровление Мануила после обещания студитским инокам восстановить иконы сделали и его сторонником этой реставрации. Как это ни неожиданно, но задержка была только за самой Феодорой. С одной стороны, она понимала, что измена партии Феофила могла ей стоить трона. С другой стороны, будучи сама почитательницей икон, она все же любила и чтила память мужа. Ей тяжело было его анафематствовать. A это было неизбежно, по примеру другой — Ирины, которая в свое время анафематствовала и мужа Льва IV (с которым, правда, была уже в фактическом разводе), и свекра Константина V Копронима. Феодора была одержима желанием купить торжество православия ценой получения посмертного прощения Феофилу. Надо было действовать быстро и решительно. He прошел еще 40‑й день по кончине. Неизбежно было сменить главу иерархии. Патриархом сидел еще Иоанн Грамматик. Мануил уговорил Феодору послать к патриарху предложение — покинуть кафедру. Феодора решилась. Послала с этим ультиматумом к Иоанну офицера Константина, мотивируя требование давлением общественного мнения. Патриарх попросил несколько времени для размышлений. Затем, говорят летописцы, сам нанес себе раны и пустил слух, что его пытались убить. Варда был послан в патриархию расследовать инцидент. Патриарх жаловался на причинение ему насилий командированным офицером Константином. Но прислуга выдала тот нож, которым патриарх искусственно себя ранил. Трудно проверить эти россказни. Но, кажется, не исключено, что Константин и его конвой пытались прямо выгнать Иоанна из его дворца и при сопротивлении ранили его. Как бы то ни было, но Иоанн был свергнут с кафедры «за попытку самоубийства» и послан на жительство в его именье, в деревню.

Патриархом был поставлен св. Мефодий, бывший исповедником в гонение Феофила. Он и возглавил собор, низложивший Иоанна Грамматика. Для этого собора изготовлен был монахами томос в пользу икон и прочитан на соборе, где присутствовали и клирики, и сенаторы и была провозглашена необходимость восстановления икон. Одобрены постановления семи законных вселенских соборов и анафематствовано иконоборчество. Епископы‑иконоборцы были изгнаны с кафедр, и кафедры розданы главным образом пострадавшим при Феофиле. Феофан Начертанный — о Γραπτος получил Смирнскую кафедру.

Императрица Феодора поставила условием своего содействия восстановлению икон, чтобы на мужа Феофила не произносилась анафема и чтобы он прощен был, как якобы, по ее словам, сознавший в последние минуты свои заблуждения и лобызавший святые иконы. Естественно предположить, что Феодора при последнем дыхании мужа прикладывала к его устам икону по своей вере.

Отцы собора не с легкостью встретили это «давление» царицы. Одни ненавидели Феофила за перенесенные страдания. Другие считали загробное прощение превышением власти, ибо разрешать от грехов можно только умерших в покаянии и православном исповедании. В конце концов собор дал царице письменный документ о прощении.

Теперь Феодора устроила открытое церковное торжество, которое пало на первое воскресенье Великого Поста. В тот год, т.е. 843 г., это было 11 марта. Эта дата установлена теперь наукой (De — Boor. Byz. Zeitschr. 1895 г. и академик A. A. Васильев. Ист. Виз. 1900 г.). Летописец так сообщает об этом торжестве: «Царица предложила святейшему патриарху Мефодию известить и собрать всех православных митрополитов, архиепископов, игуменов, клириков и мирян, чтобы пришли в Великую Церковь Божию с честными крестами и святыми иконами в первое воскресенье святого Поста.

И когда бесчисленное множество народа собралось, приходит и сам царь Михаил со святой и православной матерью своей (Феодорой) и со всем синклитом, и каждый нес по царской свече. И, соединившись со святым Патриархом, вместе двинулись от алтаря со святыми иконами и честным крестом и святым евангелием и пошли с литией до ворот дворца, так называемых Кентавриевых. И после долгой молитвы и сокрушенного многоплачевного и умиленного взывания Κύριε ελέησον возвратились во святой храм для совершения божественной таинственной литургии с великой радостью и торжеством.

И таким образом восстановлены святые и честные иконы для почитания и поклонения в храме Божием. Благочестивые же самодержцы со всечестным и святым патриархом Мефодием и бывшими при нем тогда митрополитами и преподобными подвижниками постановили: ежегодно в первое воскресение святого Поста праздновать торжественно в Великой Божией Церкви сей святой и честной праздник, который и празднуется доныне. Иконы одновременно были поставлены и во всех церквах Константинополя».

Иерархия была приглашена на торжественный обед во дворец. Среди приглашенных был и Феофан Начертанный. Феодора выразила ему знаки внимания и сожаление o том, что он претерпел за иконы. Феофан не сдержал своей скорби и не разыграл светского приличия. Он сказал царице: «За эти письмена я буду судиться с твоим мужем и царем пред нелицеприятным судилищем Божиим». Феодора не выдержала. Отношение к ее мужу было ее больным местом. Она заплакала и, встав из‑за стола, сказала: «Что же значит данное вами разрешение, если царь не только не считается прощенным, но и вызывается и привлекается к допросу на суде Божием?.». Патриарху Мефодию пришлось успокаивать царицу и заминать неловкость.

С течением времени день торжества православия приобрел общий широкий характер торжества церкви над всеми ересями.

Низложенный патриарх Иоанн Грамматик был переведен в другое заключение, в монастырь Клидий в проливе, где он будто бы выковырял глаза y икон Спасителя и Божией Матери, повешенных в его камере. За это монахи‑ревнители требовали, чтобы Иоанн Грамматик сам был ослеплен. Императрица приказала наказать его 200 ударами плетью. Но Иоанн был не одинок. Его побежденные друзья старались мстить победителям. Так, вскоре выступила одна женщина с обвинением патриарха св. Мефодия в преступной с ней связи. Побежденные иконоборцы злорадствовали. Двор решил торжественно расследовать дело. Мануил, Феоктист и другие члены правительства сами принялись за следствие. Оказалось, что женщина — лжесвидетельница, посланная экспатриархом Иоанном и его друзьями. Их изобличили, обвинили, взяли под арест и присудили ежегодно в день православия нести факелы в крестном ходу и выслушивать анафемы, поименно провозглашавшиеся на их головы.

Патриарх Мефодий умер в 847 г. Он успел торжественно перенести мощи патриарха св. Германа, пострадавшего за иконы. Преемником св. Мефодия стал знаменитый патриарх Игнатий. Настала эпоха Фотия. Борьба партий в Константинополе достигла необычайной остроты. Но ни разу в это бурное время партийных переворотов, и государственных и церковных, иконоборчество не всплывает как партийный мотив ни в церкви, ни в политике. Оно умерло естественной смертью. Некоторым отражением старого вольнодумного иконоборчества были пьяные забавы развращенного Михаила III. Он, по наущению Варды, в 856 г., когда ему было 16 лет, приказал убить премьер‑министра Феоктиста. A свою мать Феодору вместе со своими сестрами заключить в монастырь. Во время своих оргий Михаил устраивал кощунственные буффонады. Заставлял собутыльников играть роли шутовского патриарха, шутовского духовного собора и подражать церковным церемониям. Петр Великий следовал за Михаилом III в его «всешутейшем соборе». Кончил Михаил плохо. B 887 г. его убил соучастник его оргий, бывший конюх Василий, и воцарился сам как основатель новой, Македонской, династии.

Дата добавления: 2015-08-02