День последний.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Домик губернатора. Проходит ночь. Время полдень. Все, кто остался выходят из комнаты. За столом сидит пьяный казак. Перед ним пара пустых бутылок и нарисованная на куске обоев какая-то схема.

Казак: Вот – всю ночь чертил. Есть план, как Жидкого Монаха одолеть! В общем так – вы сидите в кустах…

Леня (перебивая): Стоп. В общем у меня есть план, как дожить до вечера! И я намерен им воспользоваться. Сидим за этим столом и пьем, оружие не трогаем, из окон не прыгаем, в озеро не лезем, в сортир ходим парами. А ряженого предлагаю связать!

Губернатор: Ну, вязать это лишнее, но в целом согласен.

Зоя: Слушайте, а мы, что их – хоронить не будем?

Казак: Может просто дом спалим?

Губернатор: А Настя?

Зоя: А трупы?

Леня: Хотите их здесь хоронить, семейное кладбище на берегу устроить? Трупы заберем с собой! А, Настя – ничего с ней не будет, посидит денек в подсобке, может оклемается. А не оклемается – так ты Михаил Юрьевич, ее не за ум любил!

Казак: Думаете, Жидкого Монаха это остановит?

Леня: Так. Если ты сейчас окончательно не заткнешься, меня точно никто не остановит.

Губернатор: Тише, садитесь. Трупы, да, нехорошо вышло. Жалко ребят – помянем.

Зоя: Предлагаю начать с моего Кеши.

Губернатор: Святой Отец – вы же у нас провайдер в загробный мир, скажите тост.

Священник (после паузы): Это парень был из тех, кто просто любит жизнь…

Все чокаются и затем выпивают.

Зоя: Очень знакомый тост, владыка Нектарий. А вас раньше по-другому никак не звали?

Священник: Не было такого.

Зоя: А может быть вы на кладбище у старой церкви бывали?

Священник (смущенно): Ну это…Пантера ты что-ли?!

Зоя (радостно): Череп! Сердцем чувствовала, что это ты! Помнишь, как мы с тобой кошку в жертву приносили?

Леня: Вот и сатанисты. А я все думал, чего нам еще не хватало.

Священник: Помню. Через того Мурзика я в истинную веру пришел. Очень уж жалко котейку стало, после.

Леня: Юрьич, а ты знал, что главный за добро у нас – сатанист? Креативненько.

Священник: В прошлом всё! Теперь только Иисус. Хотя, грешен – водочку люблю.

Зоя: Череп, ну как же так? Ведь я только благодаря тебе, современным художником стала!

Священник: Вот – еще один грех замаливать.

Зоя (нервно): То есть что, по-твоему искусство – грех?!

Священник: Искусство конечно не грех. А вот, прости Господи, дерьмом, похабщину всякую выкладывать, этого церковь не одобряет.

Зоя: Ах, церковь, не одобряет! А это церковь одобряет?! (Кидает в Священника стаканом, тот ловко уклоняется и стакан бьется об стену) А как же длинные волосы? А кататься ночью на мотоцикле?! А куда делись все эти твои разговоры, что христианство – религия рабов?!

Священник: Ну, допустим, не просто рабов, а рабов Божьих. Стригусь я и сейчас не коротко. Да и что греха таить мотоцикл имеется. Давидсон, между прочим. А про взгляды я так скажу: в 20 лет дураком еще быть можно, а в 50 уже не почтенно. Вот ты Зоя – в 17 лет была Пантерой, теперь тебе 40 и ты по-прежнему Пантера. Кошки столько не живут.

Зоя: А правда сколько живет?! Если ты идеалы свои, себя предал то что – все так должны?!

Священник: Зоя, ходить ночью среди могил и напаивать девок, в надежде, что те дадут…Зоя, ну это не идеалы.

и Да ты! Ты даже не заметил как продал свои принципы: за крестики, бусики, цацки все эти золоченные, наряды ваши гейские, за кафедру свою митрополичью!

Священник: Хорошо, Зоя – я продал. А ты по мне, так в кредит живешь. Берешь в долг у своей жизни. Тебе уже сколько лет, а все пьянки, мужики левые, разговоры об этом вашем искусстве. О видении мира. А что это за искусство: акции. Акции – это все однодневное – прах и гордыня, по-христиански говоря! Искусство ваше пошлое, одноразовое, и каждая акция клок жизни из тебя выдирает. А детишки-то твои Зоя где? Какашками на асфальте выложены?

Зоя: Ах, ты педик долгогривый! Ты то я гляжу смысл жизни обрел! Где твои-то семья и дети?! Тоже мне Георгий Победоносец. Перфомансы ему не нравятся! А как в бабском платье золоченном у картинок разрисованных со свечей скакать – это конечно не перфоманс - это во славу Господа! За аудиторию ты мою переживаешь?! А на тебя-то кто смотрит – пришлые алкоголики, да бабки полусумасшедшие! Отличные зрители! Жизнь прошла не зря!!!

Священник: Да ты…Ох, горяча Пантера, как прежде, горяча – ну, иди сюда, дай облобызаю. Эх, жаль, сан препятствует!

Зоя: Вот за что ты мне всегда нравился, Череп – добрый ты! Выпьем на брудершафт!

Священник: А давай! Стаканчик только мне новый найди.

Зоя: Вот, есть.

Священник: Липкий какой-то. Ну да ладно.

Выпивают на брудершафт. Только начинают целоваться, как Священник хватается за горло, падает и умирает.

Казак: Помер. Жидкий Монах не иначе.

Леня: Да подожди, чего он помер-то. Юрьич, твоя ж креатура – посмотри.

Губернатор: О, а в стакане-то монетки налипли. Видать одной и подавился.

Казак: Точно! Я ж Блистающему сюда вчера медяков насыпал.

Леня: Вот, видите – смерть естественная, а вы опять свое пугало вспомнили.

Казак: Естественная говоришь? А Нектарий-то, мздоимец был. То отпрыска богатенького за деньги покрестит, то должность продаст. А еще говорят, чтобы деньги отмыть – он в ЦУМе магазин арендовал. Накупил шмоток китайских и продавал в три дорога. На деле покупателей никого – а по бумагам, словно очередь выстроилась. Вот монеткой и подавился. Все-то о нас Жидкий Монах знает.

Зоя: Как же победить-то его?

Казак: На то и есть, мой план. Строим большой-большой арбалет…

Леня: Так. Стройте свой большой-большой в другом месте. Поэтому – пошли вон из домика. Здесь никаких жидких монахов нету, есть я и губер. И мы почему-то решили дожить до приезда Егеря. Если решили охотится на призраков, делайте это на улице. Короче всё - Ван Хельсинг сразу идет нафиг, Мадам Батерфляй по-желанию! И дохлятину с собой заберите!

Зоя: Степа, я с тобой пойду!

Казак: Это хорошо. Женщина мне для плану нужна. Сначала хотел использовать Настю, но ты Зоя даже надежней будешь!

Губернатор: Настю не трогайте!

Казак: Не боитесь, Михаил Юрьевич – за дело профессионал взялся!

Уходят и утаскивают за собой труп. В домике остается Леня и Губернатор.

Леня: Классные у тебя помощники!

Губернатор: Другое дело твоя Зоя – светочь разума. Выпьем?

Леня: Выпьем!

Возле дома стоят Казак и Зоя. Невдалеке каркас здоровенного арбалета.

Казак: Смотри-ка Зоя – на том берегу реки, у Нивы, пять колес в ряд стоят, с запаской вместе. Вижу – два из них мокрые. Одно пробито, словно прострелили. На одном диск крестовой. А на запаске, что это – кажись телефон лежит.

Зоя: Всех посчитал, сволочь. Что же мы делать будем?

Казак: Покончим с гадом. На то и есть план. Вот смотри (показывает ей арбалет). Еще ночью начал. Возьмем большой арбалет и выстрелим из него прямо в Жидкого Монаха.

Зоя: А чем выстрелим?

Казак: Тобой Зоя и выстрелим! Шапку на тебя заостренную, железную оденем и пальнем! Все знают – монахам от баба – смерть!

Зоя (задумчиво): Современная женщина поражает символ патриархального общества! Ради этого перфоманса я и жила! Постой…а я не убьюсь?

Казак: Да нет! Монах же жидкий, ты в него, как в воду войдешь и мягонько на травушке приземлишься. А Арбалет я на себя беру. Когда толкиенистом был – все тогда про них прочитал! С закрытыми глазами построить могу. Знаешь, как такой арбалет называется? Баллиста!

Зоя: План, вроде, логичный – должно сработать.

В это время в домике губернатора. Леня и Губернатор вдвоем выпивают.

Леня: Ну, наливай губернатор. Какого это тебе, оказаться совсем без команды?

Губернатор: Ну, тут у нас похожая ситуация.

Леня: И че делать будешь?

Губернатор: Новых найду. Священника из Москвы пришлют. Мента другого назначу. Журналистов и так, как грязи – они еще горло друг другу за эту должность грызть будут. Девку вот жалко, хорошая девка. Но ничего и ее заменить можно. А то что померли все, грустно конечно, но бывает – перепились на озере без присмотра губернаторского.

Леня: А ты где был?

Губернатор: На симпозиуме в Гренобле. А вот тебя Леня жалко – ведь в Гренобле, то я тебе и не помню, чтоб встречал. Блоггера у тебя больше нет. Да и без Гены денег тебе больше никто не даст.

Леня: Ты сожаления-то свои прибери. До выборов у меня денег хватит. А стану губернатором посмотрим – кого в Гренобле видели, а кого нет.

Губернатор: Угрожаешь, значит, сука.

Леня: Угрожаю.

Губернатор: А с выборов я тебя наверное сниму. Подозрительный ты какой-то. Друзей на озере мочишь, с алкоголем опять же проблемы.

Леня: Вы до выборов сперва доживите, Михаил Юрьевич.

Губернатор: Уж как-нибудь

Чокаются. Выпивают. В это время на улице. Казак подкручивает заряд арбалета.

Казак: Ну, Зоинька, арбалет готов! Шапку железную одевай, ложись. Теперь ждать будем, пока появится.

Зоя: А откуда ты знаешь, что он здесь появится?

Казак: А что тут знать-то – одни мы остались. Тех то, в домике, наверняка, порешили. Вот и придет Жидкий Монах нам свои претензии предъявлять. А тут то мы его и пристрелим.

Зоя (лежа в арбалете): В лесу шорох какой-то слышу!

Казак: Идет, гад! Ну, Зоя, готовься! Вот по тем кустам целься, пли!

В тот момент когда Казак дергает спусковой механизм из кустов выходит Настя. Вся в рваной одежде, немного потерянная. Видит у домика Казака, машет рукой.

Любовница (протяжно): Я иду к вам!

В этот момент в Настю попадает Зоя. Настя падает пронзенная острой металлической шапкой, Зоя ломает шею. К месту бежит Казак. Подбегает склоняется.

Казак: Настя…о, эка незадача вышла! Зоя, вставай, мы похоже Настю проткнули. Зоя? И эта мертвая. Снова Жидкий Монах чудит. Покарал он их – за гордыню и блуд. По всему – я следующий! Но есаула тебе не взять!!! К людям пойду. Станицы поднимем! Весь лес прочешем, но найдем! Не жить тебе Монах Жидкий! О, мох, что там у нас, север – значит на юг идти надо.

Казак достает шашку и уходит в лес. В это время в домике Губернатора продолжается пьянка.

Губернатор: Леня, ты знаешь, а я вот думаю, может это все-таки справедливость вселенская?

Леня: Какая справедливость?

Губернатор: Вселенская! Ну, люди же верят, что подлецов и плохих людей за их грехи всегда что-нибудь накажет. В жизни конечно такого никогда не бывает. Но, может, тут место такое?

Леня: Так и до Жидкого Монаха недалеко.

Губернатор: А кто его знает, может и он. Вот ты Леня в сказки веришь?

Леня: Я, нет.

Губернатор: А я верю, по крайней мере, в детстве, сильно верил. Там же как – в сказках, когда у всех все плохо, то появляется герой какой-нибудь, ну на коне там, не знаю, и всех чик-чик…спасает. Я вот в детстве таким героем стать хотел…и всех спасать.

Леня: И чё не стал?

Губернатор: А не знаю. Вначале времени не было. А потом, ну ты сам знаешь, у нас в партии один герой.

Леня: Этот-то спасет…так спасет. Тоже кстати на Ниве ездит.

Губернатор: Ты его не трожь! Там Нива, всем Нивам Нива. А ты чего хотел в детстве, Леня?

Леня: Знаешь, Юрьич чего. Пошел ты на хрен. Осточертел за эти дни. Чего это я должен сидеть и детские комплексы твои выслушивать. Хочешь быть героем, на тебе нож – иди лови Жидкого Монаха. А как поймаешь родину с колен поднимай!

Губернатор: А что это ты Леня такой спокойный? Уж…уж не ты ли Леня – Жидкий Монах?!

Леня: О! Отлично! Как вернемся в город, дай знак своим хунвейбинам, пусть они на всех заборах напишут: «Леня – Жидкий Монах!». Во рейтинг то вверх поползет.

Губернатор: Смеешься? А ты не смейся! Я тебя давно раскусил! Чего ты сюда приперся? Знал же, не мог не знать, что я здесь отдыхать собираюсь! Только приехали – началось. Сначала пастор, а потом понеслось - один за другим!

Леня: Так мои же, тоже погибли.

Губернатор: А это для отвода глаз! Ты ж хитрый!

Леня: То есть я приехал сюда, выпил воды из озера и стал Жидким Монахом? Или нет – я всегда был Жидким Монахом, но тщательно это скрывал и ты на выборах с Жидким Монахом героически соревновался.

Губернатор: Может и так. А может и нет. Это не важно. Важно, что выйдет отсюда только один – или ты или я.

Леня: Юрьич, ты перебрал – иди отлежись.

Губернатор: Это ты у меня сейчас отлежишься! (достает пистолет)

Леня: Миша, ты охренел что ли? Убери пистолет!

Губернатор: Э, нет! Сейчас ты мне за все ответишь! И за Васю и за Кешу. И за выборы эти проклятые! Всю кровь мне выпил. Тут же и так все подохли – трупом больше, трупом меньше!

Леня: Ну, раз так. (Тоже достает пистолет)

Губернатор: Генин?

Леня: Ага.

Губернатор: Ну, значит у нас ковбойская дуэль! Итак. На счет три. Раз!

Звучат два выстрела. Губернатор падает. Леня пошатываясь идет к выходу из домика. Прислонятся к крыльцу.

Леня (полушепотом): О, Миша, смотри – Нива поехала…А знаешь Миша…про детство…я ведь тоже…

Леня умирает. Несколько часов спустя. По лесу бредет Казак, рубит шашкой кусты.

Казак: Не возьмешь Жидкий Монах, казака! Давай, Степан! Немного осталось! Семь часов идешь и еще потерпишь! Только ты людям правду расскажешь! А вот и дорога! Что?! Съел Жидкий Монах?!

Слышится звук мотора.

Казак: Догоняет гад! Но казак от тебя не побежит! Вижу огонь твой приближается! Вижу всполохи адского пламени! Ну, еще поближе подойди!

С криком, резко выскакивает с шашкой наголо из кустов на трассу и попадает под машину. Из машины выскакивает Егерь.

Егерь: Да что же это такое?! Никак Степа?! Тихо-тихо, вроде живой еще.

Казак (тянет вверх руку): Жииидкий Монах!

Казак умирает. Солнце медленно заходит за горизонт.

КОНЕЦ.

Дата добавления: 2015-08-02