Положение царства Сибирь и происхождение остяков

До сих пор было немного авторов Московии, и еще меньше иностранных, кто взялся бы за подробное описание Сибири и в особенности остяков. Так как этот народ отделен, если так можно выразиться, от остального мира своим холодным и суровым климатом и живет в полном невежестве, не стоит надеяться найти у него какую-либо историю, которая могла бы просветить нас о его происхождении. С другой стороны, его соседи, вероятно, не увеличились (настолько), чтобы земля, столь ужасная и столь бесплодная, была достойна того, чтобы стремиться изучить его особенности; и иностранцы, не осмеливавшиеся и не имевшие даже возможности посетить этот народ, не могли нам дать о нем точного знания. Но, так как свет Евангелия просветил с недавних пор эти несчастные создания, которые, не внемля своему разуму, двигались до тех пор почти наугад среди мрака идолопоклонства, я льщу себя надеждой, что мой читатель будет не прочь составить какое-либо представление об этой земле, так же как и о ее жителях.

Сибирское царство включает ту часть земного шара, которая находится на севере северо-востока между пятьдесят седьмым градусом¹ широты и холодной северной зоной, где заканчивались до сего времени все открытия. Ее границами на востоке являются Мангазея, населенная самоедами и светлоби (Swetlobi)², и Турухан, простирающийся до Камчатки, открытой впервые лет двадцать назад и подчиненной императору Московии. Со стороны юга она простирается до Иркутска, пограничного с Китаем города. На западе с ней граничат монголы, татары аюки³ и контайши⁴ (названные так по имени князей Аюка и Контайша) и бухарские подданные контайши. Последний из упомянутых народ слывет культурным, и утверждают, что его образ жизни имеет много общего с образом жизни китайцев.

Один древний неизвестный русский автор оставил нам следующее общее описание Сибири. „Сибирь, – говорит он, – это территория страны на Севере в двух тысячах верст⁵ (или трехстах тридцати трех немецких милях) от Москвы. Это царство отделено от Московии многочисленными горами, изобилующими скалами, которые возвышаются до облаков и которым, по-видимому, Провидение предопределило служить крепостными стенами и оборонительными сооружениями. Тут произрастают всякого рода деревья, такие как кедры и другие подобные. Жители ходят на охоту на разных зверей, шкуры которых служат им одинаково как одеждой, так и украшением. Они одеваются в шкуры лосей, косуль, оленей, зайцев и украшают себя шкурами бобров, куниц, соболей, лисиц и другими. Многочисленные реки стекают с гор, одни из которых орошают Россию, другие – Сибирь и воды которых спокойны и полны рыбы. Первая река, орошающая Сибирь, – Тура, берега которой населены вогулами, имеющими свой собственный язык и которые поклоняются демону в их идолах. Вторая называется Тагил, третья – Ница; все три сливаются в одну, которая сохраняется под именем Тура до того, как она впадает в Тобол, а тот в Иртыш, он (в свою очередь) в великую реку Обь. Вдоль рек расположены татарские земли, [живут] калмыки, монголы, остяки, самоеды и другие идолопоклонники, которые не знают Бога. Татары являются магометанами, но у калмыков есть закон, который родители передают своим детям, но не найдется среди них никого, кто бы мог сказать, откуда он к ним пришел, так как они вовсе не используют письменности. Остяки и самоеды поклоняются идолам. Они живут без законов и приносят дары богам, которых они изготовили сами, полагая, что именно от них зависит их существование, удовлетворение нужд и добыча пропитания. Они совсем не едят хлеба и даже не знают его, но питаются они сырым мясом, плотью разных животных безо всякого приготовления. Они питаются также растениями и кореньями и пьют с большей охотой кровь, чем воду. Обь впадает в губу, или в Мангазейский залив, который имеет выход в великий океан под высокими горами, подолгу покрытыми льдом, так как солнце никогда не растапливает его, хотя время от времени он разрушается ветром. Эти места недоступны и, стало быть, неизвестны и т. д.“. Вот что сообщает неизвестный автор.

Нелегко узнать, давно ли одно и то же название имела Сибирь или у нее было другое⁶. Тем не менее некоторые авторы сообщают, что князь этой земли по имени Магомед построил новый город на реке Иртыш и назвал его Сибирью, татарским словом, означающим столица, и что от него вся эта обширная провинция стала называться Сибирью. Это все, что я смог извлечь из различных отрывков историй, распространенных здесь и там, касающихся прежнего управления этим краем. В Ишиме, который затерян на Иртыше, был король или царь, обычно называемый он (On), магометанской веры. Один из его подданных по имени Чингис, простолюдин, который не имел ничего, кроме сильного подразделения, недовольный правлением, поднял мятеж, склонил на свою сторону чернь, свергнул он- хана и, после того как умертвил его, захватил трон. Он правил успешно и, когда узнал несколькими годами позже, что Тайбуга, сын он -хана, избежал впоследствии участи своего отца и жил как простой человек среди его подданных, приказал привести его, принял его с любовью и дал ему княжеское достоинство. Тайбуга прожил несколько лет при дворе и заслужил милость Чингиса своим смиренным поведением, за что тот ему доверил командование армией, во главе которой этот молодой князь ходил к Оби с экспедицией, ему порученной. После ее успешного завершения, он вернулся к Чингису с добычей, захваченной у врагов. Его смелость снискала ему такое уважение царя, что тот ему разрешил обосноваться там, где он считает нужным. Тайбуга принял это предложение и удалился вместе со своей семьей и свитой на берега реки Туры, где построил город на том же месте, где в настоящее время расположена Тюмень, и назвал его Он-Зингидин (On-Zingidin). Чингис, умерший без потомства, оставил царство Тайбуге, у которого был наследником его сын Ходжа, сын которого Мар женился на сестре Упака, казанского царя. Но Упак, объявив войну Мару, завоевал Сибирь и воцарился там. Он правил несколько лет и пережил даже двух сыновей Мара – Адера и Обалака, которые оба умерли естественной смертью. Но Мамет, сын Адера, собрав войска, бросил вызов Упаку, казанскому царю, убил его и разрушил до основания новый город Зингидин, который был построен Тайбугой. Затем он пошел дальше в глубь Сибири и основал город на Иртыше, который назвал Сибирь. Город был впоследствии расширен московитами, которые дали ему имя Тобольск. У него был наследник Агиш, сын Обалака, за которым наследовал Казый, сын Мамета. У Казыя было двое сыновей – Едигер и Бекбулат. Кучум – князь казахских орд – их убил, завоевал все государство и первым принял титул сибирского короля. Он придерживался магометанской веры. Едва он начал наслаждаться своей победой, как некий гетман, или казачий генерал, по имени Ермак Тимофеевич⁷, который во главе своих войск на протяжении нескольких лет грабил на Волге, преследуемый московским царем Иваном Васильевичем и лишившийся большей части своих товарищей, занимавшихся грабежом и убийствами, вынужден был проследовать с 540 людьми к Соликамску, откуда он двинулся в Сибирь, где ему удалось одолеть Кучума в нескольких сражениях и полностью его изгнать. Но, не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы удержать победу, и желая, с другой стороны, добиться расположения царя, даровал тому это царство, которое тот сразу же принял. Таким образом он завладел царством и послал туда воевод, чтобы управлять им, отстроил и расширил города Зингидин и Сибирь, названия которых поменял на Тюмень и Тобольск.

Сибирь обладает множеством минералов и руд, главным образом медью и железом. Кое-где на поверхности земли находят камни, в которых много меди, но, так как там нет еще регламента о рудниках, жители не чувствуют себя от этого лучше. Находят в других местах железо и достаточно хорошую сталь в избытке и в некоторых местах многообещающие признаки серебряных руд. Сегодня царь расположил рабочих в Аргуне для их разработки и открытия новых; но, так как все это еще несовершенно, нельзя судить о пользе, которая была извлечена из них за все годы. В высоких горах Верхотурья много хрусталя, более твердого, чем европейский, и похожего на яшму с примесью. Обь выбрасывает на берега разного рода кремни – белые и красные, как агат, среди которых некоторые чистые и прозрачные. Московиты вырезают из них цветы и другие фигурки и делают из них кольца.

Можно встретить в Сибири одну необычную диковинку, которую, я думаю, не найти в каком-либо другом месте мира. Это то, что жители называют мамонтом. Этот предмет находится в земле в разных местах, главным образом в песчаных землях, он похож на слоновую кость по цвету и строению. Наиболее распространенное мнение среди жителей, что в действительности это зубы слона, оставшиеся со времен потопа. Некоторые из наших сограждан полагают, что это окаменелая слоновая кость и, следовательно, является порождением земли, и я долгое время разделял это мнение. Другие считают, что это рога некоего очень крупного животного, которое живет под землей в низких и болотистых местах, питается только тиной и проделывают дорогу своими рогами сквозь землю и ил; но когда оно находит песчаную землю, то песок обваливается и сжимает его так сильно, что оно не может повернуть свои рога и двигаться дальше из-за своего веса, таким образом оно в конце концов останавливается и погибает в этом месте. Некоторые особы уверяли меня, что они видели этих животных за Березовом в пещерах высоких гор той местности. Они чудовищны, согласно описанию тех, кто их видел, так как они имеют 4 или 5 локтей в высоту и около трех саженей в длину. Они сероватого цвета, у них длинная голова, широкая спереди, и рога с двух сторон как раз над глазами. Они двигают ими и скрещивают их, как того захотят. Говорят, что, передвигаясь, они хорошо слышат друг друга и что они могут также съеживаться до небольших размеров. Их ноги по величине похожи на лапы медведя. Не известно, должно ли верить всем этим рассказам, так как эти люди не слишком искусны в исследовании такого рода вещей и интересуются редкими вещами, только чтобы обратить их себе во благо. Как бы то ни было те, кто утверждает, что эти кости являются зубами слона, не могут привести никакого разумного доказательства своего мнения, тем более что слоны совершенно не известны в этой местности и что, если бы привели их туда, они не смогли бы жить в таком холодном климате; и тем не менее эти зубы или рога находят наиболее часто в самых холодных местах Сибири, таких как Якутск, Березов, Мангазея и Обдорск. Считать, что они были там со времени потопа, столь абсурдно, что это не заслуживает и опровержения. Действительно есть некоторая доля вероятности считать, что это окаменелая слоновая кость, о которой говорят древние, или какое-нибудь особенное творение земли, и в подтверждение этого мнения некоторые авторы рассказывают, что в некоторых местах Сицилии, где нет лесов, земля восполняет их, порождая нечто похожее на них. В Англии есть уголь, находящийся в земле. В других местах находят в недрах земли твердые кристаллы, которые не менее хороши, чем те, которые образуются на поверхности. Впрочем, почему земля не способна порождать этого вида костей в Сибири, если она создает окаменелую слоновую кость в некоторых других странах? Но легко разрушить это предположение возражением, полученным из опыта, так как не раз было замечено, что эти рога были обагрены кровью, когда их разбивали в основании, где они полые, и что эта полость была заполнена веществом, похожим на свернувшуюся кровь; чаще всего находили с этими костями рога, черепа и челюсти с коренными зубами, которые еще там присутствовали, – все необыкновенной величины, причем действительно нельзя было сказать, были ли они костями или камнем. Я сам часто видел эти зубы с некоторыми моими друзьями, и я нашел один из них, который весил 20 или 24 фунта, или больше. Население края делает из них различного рода изделия. Они всецело похожи на нашу слоновую кость, если не считать, что они более шероховаты и хрупки и легко меняют цвет и что они желтеют в воде и в тепле.

На самых высоких горах и хребтах Сибири находят еще один необыкновенный минерал, который жители называют каменное масло. Солнечное тепло окрашивает его в цвет скал, с которыми он скреплен, как известь в крепостных стенах. Он растворяется в воде, как соль, и тверд, как купорос. Они (жители) приписывают ему много свойств и употребляют его при некоторых болезнях, главным образом при дизентерии. Я думаю, что мы с трудом приучились бы к этому лекарственному средству, и я не знаю никого, кто бы его когда-нибудь употреблял. Но московиты употребляют лекарства гораздо более сильные и вредные: так, при венерических болезнях они принимают сублимированную ртуть (сублимат ртути) или без какого-либо разбавления, или с кислой кашей, или с супом, приготовленным из крупы лесных орехов. Они также делают настой из чилибухи на очень крепком уксусе и оставляют его на некоторое время в теплом месте и дают его пить больному все дни по стакану; это очищает ему кровь, а также выводит всю порчу, которая присутствует у него в костях; но сила этого лекарства делает больного на два или три часа похожим на пьяного человека, и, если дают его ему слишком много, он падает в судорогах, которые стягивают сухожилия ног и рук; скоро, однако, их прекращают большим стаканом водки. Они не придерживаются ни диеты, ни особого режима в течение всего времени, пока принимают это лекарство, сила которого только в страхе, и, как только болезнь отступает, они выходят и идут на воздух; однако часто это стоит им жизни.

Часто встречают в Сибири красивое животное, которое называют мускус. Говорят, что у него стан лани и что его слишком большая похотливость разрывает часто ему пупок, откуда вытекает большое количество крови, наполняющей лес приятным запахом, ибо этот дивный запах, называемый мускусом, исходит из его пупка, а не из семенников, как кое-кто неверно утверждает.

Поговорим сейчас поподробнее об остяках. Этот народ находится в трех днях пути от Тобольска, столицы Сибири, и живет вдоль Иртыша до местности, где эта река впадает в Обь, откуда им заселены земли с одной стороны до Нарыма, а с другой берега Оби – до губы, или залива, и оттуда до пролива Вайгач, или Нассау. Он живет на берегах нескольких рек, которые впадают в Обь с запада, таких как Конда, Сосьва, Ляпин (Lappim). Его соседями являются вогулы со стороны Конды и самоеды на востоке рядом с проливом.

Обь – одна из самых больших рек Европы, и большинство географов ставят эту реку в качестве межевого столба этой части мира с Востоком. Она снабжает щедро остяков всем, что необходимо для жизни, и в самой большой части Сибири большим количеством всякого рода рыбы. Она почти повсюду окружена густыми лесами и высокими горами, и с трудом удалось бы найти какую-нибудь равнину во всей округе. Во многих местах она создает многочисленные неосвоенные и необитаемые островки и затем растворяется в заливе, который московиты называют Тазской губой.

Эта губа, обозначающая границу славян (Sclavon), является не чем иным, как соединением нескольких рек, так как в нее впадают, помимо Оби, реки Надым, Пур и Таз. Она очень полноводная и имеет, насколько можно предположить, несколько сотен немецких миль в длину и 20 по крайней мере в ширину, однако не везде одинаковую. Холод там столь суров, что она всегда покрыта льдом, который не тает даже летом и плавает в виде льдин по воде, что делает ее малопригодной для навигации, так как льдины скапливаются в таком количестве вокруг стругов (тип кораблей, который используют в этом море), что, пока занимаются тем, что ломают их с одной стороны и отталкивают длинными палками, изготовленными для этого, оказываются окруженными ими с другой, так что почти невозможно пройти сквозь них. Кроме того, из-за тинистого дна реки случается часто, что палки увязают в ил в местах, где можно коснуться дна, столь глубоко, что усилия, которые нужно приложить, чтобы вытянуть их оттуда, вынуждают корабль подаваться назад настолько, насколько его, отталкиваясь, продвигают вперед. Наконец, частые штормы, которые случаются на этой реке, обычно разбивают суда и делают навигацию в губе очень опасной.

На реке Таз в четырех днях пути от места, где она впадает в губу, находится город, называемый Старая Мангазея. Он населен светлоби (Swetlobi), которые придерживаются греческой религии. Они влачат нищенское существование. Они совсем не едят хлеба, если только не привезут его им из других мест, что можно сделать с большим трудом. Они живут только рыбой и пьют только китовое масло или воду из залива. Образ жизни, столь суровый и бедный, заставил в конце концов большую часть жителей Старой Мангазеи покинуть этот город и уйти к востоку, где они построили другой город, который назвали Новая Мангазея. Однако осталось небольшое число жителей в старом городе, которые живут там в крайней нищете. Они кочуют в течение зимы на своих собаках и оленях по всем местам, куда захотят, даже к губе, так как там вовсе нет гор с этих сторон. Но нужно, чтобы они постоянно охраняли себя от диких зверей; и в течение зимы несколько раз их захватывают врасплох штормы, которые расчищают залив и поднимают воду поверх льда. Московиты используют это время года, чтобы собрать налоги царю. Они много зарабатывают тем, что продают небольшое количество зерна и муки, которые привозят туда на своих санях зимой или летом на кораблях.

Обь, после того как проходит через залив, впадает в пролив Вайгач, или Нассау, который, кажется, сама природа пожелала укрепить цепями гор, тянущимися с двух сторон и всегда покрытыми снегом и льдом. Их вершина, которая доходит, как утверждают, до ста немецких миль в высоту, или около того, по-видимому, всегда покрыта льдом.

На другой стороне пролива открыта Новая Земля. Ее голландцы назвали островом Вайгач. Она расположена точно напротив места, где Обь впадает в Ледовитое море. Остяки и самоеды охотятся там на лосей и оленей и переправляются для этого через высокие горы. Но нужно, чтобы они не преминули обратить внимание на ветер, и если они замечают по некоторым признакам, что он начинает дуть со стороны Новой Земли, то есть с севера, то небезопасно для них оставаться на равнине. Они вынуждены тогда как можно быстрее искать какие-нибудь пещеры, чтобы там укрыться, пока ветер не переменится или не утихнет; но, если они имеют несчастье не найти эти убежища или не добраться туда вовремя, ярость ветра их погубит. Поэтому они редко отваживаются пойти на Новую Землю, так как возвращаются оттуда совсем немногие из тех, кто туда пошел. Ни за что нельзя узнать от них с какой-либо уверенностью, населен ли этот край. Многие из них утверждают, что видели там людей, но только издали и никогда не разговаривали с кем-либо. Другие уверяют как раз в противоположном и считают, что этот северный ветер столь опасен, что делает эту страну необитаемой.

Так как этот край расположен в холодной зоне и, стало быть, крайне холодным является сам, а лучи солнца не оказывают никакого воздействия на высокие скалы, легко понять, что лед там никогда не тает: ни зимой, ни летом, если только ветер, дующий через пролив, не сломает его. Вода Оби, впадающей в Ледовитое море, мгновенно замерзает, из чего можно заключить, что большой избыток и постоянный приток вод Оби и других рек, ежегодно прибывающих в это море начиная от основания света, должны были сделать лед более толстым и заставить воды вернуться в Обь. Но этому противоречит опыт, так как лед всегда одной и той же толщины. Этому население края не может дать объяснение. Все, что они знают, это то, что ветер порою расшатывает лед, который находится в горах, до тех пор пока он не упадет, и что лед пролива погружается и оседает зачастую на середине. Это меня убедило бы, если бы был в каком-нибудь месте этого пролива или Ледовитого моря подземный выход или пропасть, куда бы вода стекала, как есть подобное в великом океане и в других морях, что, по мере того как лед утолщается на поверхности, он подтаивает снизу. Это можно подтвердить, если привязать кусок льда к веревке и поместить его в воду: он растает и рыба, которая кажется мертвой от холода, оживает, так сказать, как только оказывается в воде.

И так как подземный огонь не допускает проникнуть морозу глубоко в землю, он может расплавлять лед снизу, по мере того как тот утолщается сверху. Часть воды вытекает тогда через отверстия, лед теряет свою опору, опускается, следовательно, в уровень с водой и остается так всегда в равновесии с поверхностью пролива. И я не вижу никакого основания допускать, что можно было бы найти пропасть или бездну лишь под Северным полюсом, где, как утверждают, все воды поглощаются и снова выносятся на Южном полюсе, ибо пучины, которые мы знаем, уже можно рассматривать как достаточные для поглощения этих вод.

Ветер, дующий обычно с Новой Земли, делает воздух столь холодным во всех соседних обитаемых землях, что в самом Тобольске, находящемся на широте пятьдесят семь градусов и несколько минут, совсем нет фруктовых деревьев и около Березова не видно ни малейшего садового плода, хотя он находится на широте 60 или 62 градуса, и что земля там совсем непригодна ни для возделывания, ни для выращивания какого-либо зерна (поэтому московиты, которые проживают в городах, вынуждены в определенное время делать запасы зерна на весь год), однако же близ Стокгольма, который расположен почти на той же широте, земля не только хорошо обработана, но и родит даже очень хорошие фрукты и растения всех видов. Кажется, что это различие заметно в отношении сильных ветров, которые часто дуют с Новой Земли и гор, покрытых льдом даже летом, и которые выходят на эти местности главным образом там, где ровная земля и вокруг нет никаких высоких гор. Но главное различие со Швецией: ее северные районы покрыты очень высокими горами, защищающими от этих ветров или уменьшающими их силу, и то же вокруг Або, расположенного на широте 61 градус, и еще дальше к северу до широты 63 и 64 градуса, где есть горы, на которых находятся серебряные рудники и земля которых довольно плодородная. Это может происходить оттого, что подземный огонь, находящийся в недрах этих гор, доходит до поверхности земли и своим теплом обеспечивает созревание всякого рода растений и трав. Но вероятно, что в местностях, о которых идет речь, огонь находится ближе к центру земного шара, чтобы оставить свободным проход в пропасти и бездны моря, о которых мы говорили, и помешать прохождению вод через поры земли и достижению впадин, которые этот подземный огонь должен, конечно, порождать. Относительно того, что этот огонь обычно проходит сквозь горы, причем холодность климата не может ему в этом помешать, это проявляется наглядно на примере горы Гекла (Hecla) в холодной Ирландии⁸ и других вулканов, являющихся также отдушинами, которые мешают тому, чтобы подземный огонь погас в глубине земли.

В месте, где Обь впадает в море, на востоке пролива природа создала вход для вод этой реки, углубив утесы с обеих сторон и оставив проход течению. Когда весна сухая, лед, который приходит из других рек, может растаять до того, как он приплывет в эти впадины пролива, притоки Оби, Конды, Сосьвы и т. д. остаются очень мелководными весь оставшийся год; но, когда дождливо и холодно, лед скапливается и остается в устье реки и прибывает столько воды, что притоки вздуваются и затопляют всю равнинную часть края.

Остяки решились обосноваться в крае, столь ужасном, только из-за отвращения, что они должны были отречься от своего идолопоклонства. На основе древних историй легко доказать, что они проживали когда-то в провинции Великая Пермь, неподалеку от Соликамска. Но, так как прежний епископ Стефан (Etienne)⁹ стремился искоренить их язычество, одни приняли христианскую веру и остались в крае, другие, напротив, покинули свои жилища и жилища предков и скрылись в этом неблагоприятном климате. Это подтверждается сходством, которое их язык имеет еще и сегодня с языком пермяков. В районе Тобольска и Нарыма он смешанный как следствие торговли, которую эти люди ведут с татарами, там проживающими, но язык других, живущих в направлении пролива, которые шли, вероятно, по прямой из Верхотурья (Vergotin) вдоль скал, сохраняет большее сходство с языком пермяков.

Московиты называют их остяками, что-то вроде оставшейся части или остатка беглого народа, но, что касается их самих – они избавились от имени, которое носили их переселившиеся предки, и взяли имя „чутсеки“ (Choutiseki), а место, где они поселились, назвали Гандимек (Gandimiek). Хотя у этих слов нет никакого значения, ни какой-либо этимологии в их языке, вполне вероятно, что страх быть обнаруженными помешал им назваться „пермской“ (Permskoi) или „пермь“ (Permes) и вынудил их изменить название, которое они носили первоначально.

Их язык совершенно отличен от языка самоедов и вогулов, и, хотя они являются соседями, они не могут тем не менее понять друг друга без переводчика. У них есть несколько слов, которые похожи на латинский язык, как например juva, чтобы попросить о помощи, nomen, чтобы назвать имя, но гораздо больше слов из эстонского языка, хотя немного искаженных. Например, числа почти одни и те же: ux – один, kax – два, kolm – три и так далее. Так как нет ни одной истории, ни каких-либо воспоминаний, способных сообщить об общей торговле или о связях, которые были прежде у народов, столь удаленных друг от друга, трудно сказать, почему их языки похожи.

Остяки среднего роста, и редко можно найти рослых людей среди них, они обычно достаточно хорошо сложены, как и большинство европейцев, но их одежда, очень бедная и нищенская, совершенно уродует их, и либо из-за бедности, либо из-за небрежности они несильно беспокоятся об ее улучшении. Что касается их соседей, они очень некрасивы, хотя они могут считаться добрыми людьми в сравнении с калмыками.

Глава II

Дата добавления: 2015-08-02