Посвящается

“Life goes on…

I forget just why.”

Жизнь продолжается...

Почему – непонятно

Lament, Edna St. Vincent Millay

«Жалоба» Эдна Сейнт Винсент Миллей

Пролог. (Это стихотворение написано в 1991, перед отъездом Вадика м Израиль. Все остальные стихи написаны после его смерти. – Прим. Автора)

Уезжает брат родимый

далеко-далеко.

Мне без брата будет грустно,

будет одиноко.

Рыжеусый и румяный

и смешной немножко –

уезжает брат родимый –

дальняя дорожка!

Знак Давидовый на шее –

дедушкина память.

Одинокая дорога...

Что же с нами станет?

Поколения мечтали,

умирая в гетто,

о тебе, Эрец-Исраэль –

помнишь ли об этом?

Поплывешь лодчонкой малой

средь людского моря...

Уезжает брат родимый.

Радость или горе?

Брат мой, брат мой,

отчего морщины?

След какого горя

и какой кручины?

Видно, много плакал

у Стены ты Плача.

Видно, что разлука

много в жизни значит.

Погрустнел твой голос

и пропал румянец.

Может, ты не брат мой,

просто самозванец?

Не создал ты дома,

не построил храма.

Без тебя в печали

и тревоге мама...

Жил-был ты, человек невпопад,

мой любимый, мой младший брат.

О чем это вы говорите?

Леденеет вода. Крупинки льда

раздавлены каблуком на граните.

Жил-был брат, человек-чудак.

Стоп-сигнал. Повернут рычаг.

От тебя отдираю душу.

Можно ли?

Заживает, но только снаружи.

Сложно...

Голос твой притаился в извилинах,

скорчился.

«Алло, Лиля!» -

выть хочется.

3

Почему заспешил?

Почему заскучал?

Оттчего не дождался?

Зачем не позвал?

Я-то думала,

будем бок о бок стареть...

Не сестру призывал ты

на помощь, а смерть.

В жизни много прекрасного,

много дорог.

Как оставить родных

ты безжалостно смог?

Ты, так щедро дарящий,

что ж скупо любви

нам отмерил? Теперь

хоть зови-не зови,

хоть кричи-голоси,

хоть вопи на весь свет –

бесполезно. Сим-сим

не откроется, нет.

4

Первое воспоминанье –

радость: родился брат.

Я прыгаю на диване,

(в кроватке, как говорят).

Неважно – главное это,

что у меня есть ты.

Слово «брат» заполняло

нишу моей пустоты,

где я одинока с людом

взрослым, среди ребят –

уже никогда не буду:

ведь у меня есть брат.

5

Ты преступить решил.

Был до безумства смел.

Выпрашивать удач

у жизни не хотел.

И что тебе сестра,

родители, родня?

Мы были за бортом

сознанья у тебя.

Трагедию тащил

всю жизнь на поводке.

По жизни шел шутя,

подростком, налегке.

Трагедия хрипит

и рвется – приручить

ее не удалось –

и обрывает жизнь.

- Мой любимый, приходи

в День Благодаренья:

вот индейка, вот пирог

тыквенный, варенье.

- Нет, сестрица, не могу,

тяжко мне, сестрица.

Я на дальнем берегу,

жизнь мне только снится.

- Ах, мой братец, приходи,

дети будут рады.

Все один ты да один –

быть нам вместе надо.

- Я, сестрица, одинок

и поставим точку.

У тебя обед и дом,

муж, работа, дочки.

Я уж лучше погляжу

на закат с балкона,

я уж лучше послежу

за волной соленой.

Ты не сможешь мне помочь,

и никто не сможет.

Жизнь мою подруга-ночь

звездами итожит.

Мне остается удел –

кариатидой слепой –

кто б осмеять посмел? –

дом подпирать собой.

Каменным сим столбом,

зубьями скрежеща,

чтобы не рухнул дом,

дом на моих плечах.

Слабый брат, не Атлант.

Выдержать ты не сумел

мой сизифов наряд,

глыбовый мой удел.

Из-под каменных век

вам не увидеть слез.

Буду я в дождь и снег,

и в жару и мороз.

Трещины на руках.

Буду стоять. Пока.

8

Не могу сказать «прощай».

Ты со мной иль где-то рядом.

Горе – это не печаль.

Горе укрощать не надо.

Пусть оно в груди сверлом

рыщет и меня калечит.

Мне заботы нет о том,

чтобы было легче.

9

...и неразлучна я с бедой.

Она со мной, всегда со мной.

Глаза открыв или закрыв –

один в душе моей мотив.

Ложусь, встаю и что-то ем –

ее не отогнать совсем.

На все грядущие года

она со мной, моя беда

На снежную равнину лет –

тень смерти, мысль, что брата нет.

Вместо твоего плеча –

камень, памятник поглажу.

Мне осталась лишь печаль.

Мне одной нести поклажу.

Вместо серых глаз твоих –

надо мной сереет небо.

Ты оставил мир живых

так поспешно и нелепо.

Локти грызть, себя казнить –

не помогут завыванья.

Не оставил ты письма

на прощанье.

11

Забудьте обо мне, как будто не жила.

В какой дыре, в какой норе мне скрыться?

От бледного любимого чела

не отвлекают ваши лица.

И дайте вдосталь мне наплакаться одной,

излиться водопадом боли.

Я перешла рубеж. Я в стороне иной.

Участие меня неволит.

Букет засохший на могиле. Мелкий дождь.

Меня вы утешать не смейте!

Когда поправший жизнь и понимавший ложь

он отнял право первой смерти...

Оттолкнувшись, прыгнуть в никуда.

В землю врезаться метеоритом.

Безмятежный и лихой чудак

сорвался с орбиты.

Не заметил мир. Мильоны тел

спали и ворочались в постели.

Выпав из гнезда, птенец летел

к цели.

Валяйте! Гурьбой веселитесь

в своем карнавальной чаду.

Но только меня не зовите

на пиршество. Я не приду.

Я миру иному причастна,

и я презираю обман

улыбок чужого участья

и непотопляемый fun.

Лучшие уходят.

Мир их сложен.

Мы же остаемся.

Толпы толстокожих.

Среди писем старых

и конвертов

мы разгадки ищем.

Нет ответа.

Мальчик с мечом деревянным

с миром ушел воевать.

Мальчик вернулся изранен.

Плюхнулся на кровать.

Остались компьютер, Конфуций,

Булгаков и Книга Зоар.

Тикали мысли-минуты.

Сорок: не молод не стар.

Сорок: не стар и не молод

Телом. Душою – старик.

Череп сомненьем расколот.

К черту советы родных!

Усталость - тоска навалилась.

Мне нет иного пути.

Сдаюсь на Божию милость.
Мама, прости!

Мне сказала подруга, что я посвежела изрядно.

Это правда: была на могиле у брата.

Ах, кладбищенский воздух влияет на кожу!

Побывав на могиле, я стала моложе.

Я б обиделась, если б смогла.

Только знаю:

она не со зла.

Адрес твой известен и тебе не скрыться.

Бедная, родная, замученная птица!

Улетел наш сокол, и не стало песен.

Мир тебе, как клетка, оказался тесен.

Извини, мой братик, говорю банальность.

Причитать и плакать только и осталось.

У каждого свой путь.

А ты свой оборвал.

У каждого свой крест.

А ты свой обронил.

У каждого свой шанс.

А ты свой потерял.

Меня заставил жить

Одну среди могил.

19

Мне оставил Звезду Давида,

до конца моих дней обиду,

что ты первым посмел уйти.

Как ты мог преступить, мой хороший?

Нас оставить в беде, одинешеньких,

в неизвестности и в пути?

Хоть планета людьми богата –

мне никто не заменит брата,

наше прошлое и тепло.

Словно сфинкс, глядишь с фотографий.

Улыбаешься. Ах, отстаньте,

мол, не видите, тяжело.

Жалят душу вопросы-осы,

и досада и боль заносят

и приводят опять во мглу.

Утешенья нет и ответа.

Издевается только эхо:

«Почему? Почему? Почему?»

Я улыбаюсь и хожу,

Пью чай, киваю Вам.

А он в могиле, он один

там, там, там.

Я безголовый манекен,

автомат.

Душа моя зарыта там,

где мой брат.

Одиннадцать лет разлуки

и вот – разлука навек.

Не надо, не поднимайте

моих истерзанных век.

Чтобы тебя оживить,

я б реки свернула вспять,

но мойры порвали нить,

и нечем горечь унять.

Я не сказала слов

нужных, не помогла.

Твой молчаливый зов

глушили мои дела.

Поздно, поздно теперь

клясть и волосы рвать.

В limbo захлопнулась дверь,

и рек не воротишь вспять.

Все теперь не то,

все теперь не так.

Жизнь пошла теперь

наперекосяк.

Мне не в радость день,

не во благо ночь,

и не отогнать

черных мыслей прочь.

«Из дома вышел человек

С дубинкой и мешком

И в дальний путь,

И в дальний путь

Отправился пешком»

Дата добавления: 2015-08-02