Святой князь — инок-привратник

Не дивно, когда простой человек от убожества идет в святую обитель, чтобы там трудиться в нищете и смирении; вот дивно, когда от богатства и почестей человек спешит укрыться под убогой одеждой монашеской. А у нас на Руси были и князья-иноки. Вот трогательный рассказ из "Патерика Печерского" о преподобном Николае Святоше, сыне Черниговского князя Давида Святославича.

"Помыслил он, как все обманчиво в этой суетной жизни и, оставив княжение и честь, и славу и власть, и все то ни во что вменив, пришел в Печерский монастырь и сделался иноком. Это было в лето 1106, февраля 17. Три года пробыл он на поварне, работая на братию; своими руками колол дрова для приготовления пищи, часто даже носил их с берега на своих плечах, и с трудом братья его, Изяслав и Всеволод, удержали его от такого дела. Однако этот истинный послушник просил и молил, чтобы ему еще хотя с год поработать в поварне на братию. После же этого приставили его к монастырским воротам. И пробыл он тут три года, не отходя никуда, кроме церкви. Оттуда велено было ему перейти служить на трапезе. Наконец, волею игумена и всей братии принужден был он иметь свою келлию, которую сам и построил, и огород насадил своими руками. Говорят также об этом блаженном Святоше, что никто никогда не видал его праздным, всегда в руках у него рукоделье, чем он и вырабатывал себе на одежду. На устах его постоянно была молитва Иисусова: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" Никогда не вкушал он ничего иного, кроме монастырской пищи: хотя он и много имел, но все то отдавал на нужды странных и нищих и на церковное строение.

Еще во время княжения имел этот блаженный князь Святоша врача весьма искусного, по имен Петр, родом сириянина. Этот Петр пришел с ним в монастырь, но, видя его вольную нищету на поварне и у ворот, расстался с ним и стал жить в Киеве, врачуя многих. Он часто приходил к блаженному и, видя его во многом злострадании и безмерном прощении, увещевал его, говоря: "Князь, следовало бы тебе поберечь свое здоровье и не губить так плоть свою безмерным трудом и воздержанием: ты когда-нибудь изнеможешь так, что не в силах будешь нести лежащее на тебе бремя, которое тебе угодно было принять на себя Господа ради. Бог хочет не поста или труда непосильного, а только сердца чистого и сокрушенного. Да ты и не привык к такой нужде, какую переносишь теперь, работая как подневольный раб. И благочестивым братьям твоим, Изяславу и Всеволоду, в великую укоризну твоя нищета. Дивлюсь я твоему желудку: как терпит он такую пищу? Бывало отягощался сластями, а теперь суровое зелье и сухой хлеб принимает. Берегись! Когда-нибудь недуг соберется отовсюду, и нельзя уже мне будет помочь тебе. И оставишь ты плачь неутешный братьям своим".

И так часто говорил он ему, сидя с ним в поварне или у ворот: научен он был братьями князя. Блаженный же отвечал ему; "Брат Петр! Много думал я и рассудил не щадить плоти своей, чтобы снова не поднялась во мне борьба: пусть под гнетом многого труда смирится она. Сказано, брат Петр, что «сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12; 9). Я благодарю Господа, что Он освободил меня от рабства миру и сделал слугой рабам Своим, этим блаженным черноризцам. Братья же мои пусть за собой смотрят: каждый свое бремя должен понести. Жену и детей, и дом и власть, и братьев и друзей, и рабов и села — все это оставил я ради Христа, я обнищал ради Бога, чтобы Его приобрести. Да и ты, когда врачуешь, не велишь ли воздерживаться в пище? А для меня умереть за Христа — приобретение, а сидеть на сорной куче подобно Иову — царствование. До прочего же тебе и научившим тебя дела нет".

Когда тот блаженный бывал болен, врач, видя то, начинал приготовлять врачебное зелье против недуга. Но прежде чем он приходил, князь уже выздоравливал: никак не давал он лечить себя. И много раз повторялось это. Однажды разболелся сам лекарь, и Святоша послал сказать ему: "В третий день ты исцелеешь, если не будешь лечиться". Послушался сириянин — ив третий день исцелел по слову блаженного. Святой же, призвав его, сказал: "Через три месяца я отойду из этого мира". Сириянин же пал к ногам князя и со слезами говорил: "Увы мне, господин мой и благодетель мой, жизнь моя дорогая! Кто призрит на меня чужеземца? Кто напитает многих людей, нуждающихся в пище? Кто будет заступником обидимых? Кто помилует нищих? Не говорил ли я тебе, князь мой, что оставишь ты плач неутешный братьям своим? Не говорил ли я тебе, князь мой?.. Ты исцелил меня, сколько словом Божиим и силою Его, столько же и своею молитвою. Куда же теперь отходишь, пастырь добрый? Открой мне, рабу твоему, язву смертную и, если я не вылечу тебя, пусть будет голова моя за твою голову и душа моя — за твою душу! Не отходи от меня молча; открой мне, господин мой: откуда тебе такая весть? Я жизнь мою отдам за тебя. Если Господь известил тебя о том, моли Его, чтобы мне за тебя умереть... Знает и зверь, где скрыться, когда взойдет солнце, и ложится в логовище свое (Пс. 103; 20, 22). И птичка находит себе жилье, и ласточка гнездо себе, где положить птенцов своих (Пс. 83; 4). Ты же шесть лет живешь в монастыре, и не знавал я места твоего". Блаженный же сказал ему: "Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на человека: ведает Господь, как пропитать всю тварь, и может заступать и спасать бедных. А братья мои пусть не обо мне плачут, а о себе и о детях своих. Во врачевании же я при жизни не нуждался, а мертвых и врачи не могут воскресить". И князь сошел с врачом в пещеру, вырыл себе могилу и сказал сириянину: "Кто из нас более желает этой могилы?" И сказал сириянин: "Пусть будет, как кто хочет; но ты живи еще, а меня здесь положи". Тогда блаженный сказал ему: "Пусть будет, как ты хочешь". Итак, постригся врач и три месяца день и ночь пребывал в постоянном плаче. Блаженный утешал его, говоря: "Брат Петр! Хочешь ли, я возьму тебя с собой?" Он же со слезами отвечал ему: "Хочу, чтобы ты пустил меня, чтобы мне за тебя умереть. Ты же молись за меня". И сказал ему блаженный: "Итак, дерзай, сын мой, будь готов: в третий день отойдешь ко Господу". По прошествии трех дней врач причастился Божественных, Животворящих Таин бессмертных, лег на постель свою, оправил одежды и, протянув ноги, предал душу в руки Господа, как предсказал блаженный. Князь же Святоша жил после того тридцать лет, не исходя из монастыря до самого преставления в вечную жизнь. Когда же он умер, едва не весь город был на погребении его. Брат же блаженного Святоши, узнав о смерти его, прислал с мольбой к игумену, прося себе на благословение крест от парамана святого, его подушку и кладку, на которой он преклонял колена. Игумен дал князю, сказав: "Да будет тебе по вере твоей". Изяслав же, приняв, честно держал у себя и дал игумену три гривны золота, чтобы не даром взять знамение братнее. Однажды так разболелся этот князь, что все уже отчаялись за него. И, видя его при смерти, сидели возле него жена и дети и все бояре. Он же, приподнявшись немного, попросил воды из Печерского колодца и онемел. Послали за водой. Игумен же взял власяницу Святошину, отер ею гроб святого Феодосия и дал посланному от князя, чтобы надеть ее на него. И прежде, чем вошел несший воду и власяницу, больной вдруг проговорил: "Выходите скорее за город, навстречу преподобным Феодосию и Николе". Когда же вошел посланный с водой и власяницей, князь возопил: "Никола, Никола Святоша!" И дали ему пить той воды, и надели на него власяницу, и он тотчас выздоровел. И все прославили Бога и угодников Его. И всякий раз, как Изяслав делался болен, он надевал на себя эту власяницу и так выздоравливал. Во время всякой войны он имел на себе эту власяницу и оставался невредим. Однажды же, согрешивши, не посмел надеть ее и был убит в сражении. И велел он в той власянице положить себя.

Рассказывают и о многих других великих делах святого. Никто на Руси не сделал того, что он: ни один князь по своей воле не вступил в иночество. Воистину в этом он превзошел всех князей Русских!"

Дата добавления: 2015-08-10