Исповедь

Исповедь состоит в том, чтобы подражать покаянию апостола Петра. Лишь только познал он свое прегрешение, вышел из проклятого дома архиерейского, где он отрекся от Христа, и тотчас же отстал от сообщества оных нечестивых воинов и слуг, которые связали Господа. Так и ты отстань от тех худых сообществ и знакомств, среди которых ты жил доселе, как блудный сын. Петр удалился в уединенное место и там стал размышлять о том тяжком грехе, какой он учинил; он печалился, сокрушался и, конечно, не две слезы пролил, а в слезах все свое сердце растопил — «изшед вон, плакася горько». Уединись и ты, хоть на один только час, отложи всякое другое попечение, собери свои расточенные помыслы и поусерднее помолись Богу, чтобы Он помог тебе припомнить грехи твои. А если не надеешься на свою память, то напиши их на бумажке. Положи пред собою десять заповедей Божиих и посмотри: какие из них ты преступил? Припомни семь грехов смертных и рассмотри: какие из них ты учинил? Испытай накрепко совесть свою: в чем ты согрешил умом, словом или делом? в чем провинился перед Богом, перед ближним, перед самим собою? Если имеешь с кем вражду, прости ему от всей души, если есть у тебя что-нибудь чужое, возврати, если коснулся чьей-либо чести, поправь причиненный ей вред: потужи, поболи, воздохни и горько воспачь. А сверх всего этого — укори сам себя, отстань от прежних твоих грехов, положи твердое намерение впредь их не повторять. Вот когда таким образом себя приготовишь, иди к духовнику и знай, что получишь совершенное прощение. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Когда же придешь к духовнику, то смотри, чтобы исповедь твоя была, во-первых, — без ложного стыда, во-вторых, — без извиняющих оговорок. Без стыда, ибо я знаю, что все мы живем на белом свете лицемерием фарисейским: на деле мы одно, а показать себя хотим совсем другими. Отсюда и происходит то, что и на исповеди мы стыдимся показать себя грешными, все нам хочется перед людьми себя выставить святыми. Без оговорок, ибо я знаю, что на исповеди нередко мы объявляем грех какой-нибудь, да сейчас же его и переиначиваем. Признаемся, что согрешили, да тут же себя и выгораживаем. А хуже всего то, что часто вину своих же грехов да на других возлагаем. Вместо того, чтобы винить себя, обвиняем других. Это грех еще прародителей наших. Согрешили Адам и Ева, преступили заповедь Божию, вкусили плода запрещенного, да и устыдились, — спрятались. Бог зовет их к ответу: «Адаме, где еси?. Ева, что сотворила еси?» А они, вместо покаяния, стали возлагать вину друг на друга. Не я виноват, говорил Адам, это жена, которую Ты же мне дал, соблазнила меня. — И я не виновата, говорила Ева, меня змий прельстил... Вот так-то идет на исповедь и какой-нибудь христианин или христианка. Духовник их спрашивает: «Адаме где еси? Ева, что сотворила еси?» А они и стыдятся исповедать грех свой, одно объявляют не сполна, другое вовсе умалчивают. Но Сам Дух Божий устами Соломона говорит: кто скрывает грех свой, тот не получает никакой пользы. Грех, по слову святого Василия Великого, это такая рана, которая, если не покажешь ее врачу, загниет неисцельно. А когда ты, христианин, обвиняешь на исповеди других, а не самого себя? То уже не исповедь, а осуждение ближнего. Стало быть, идешь ты к духовнику с одним грехом, а возвращаешься с двумя, идешь грешным, а возвращаешься еще грешнее. — Да и чего ты стыдишься, зачем выгораживаешь себя? Потому ли, что ты человек знатный и благородный? Но ведь Давид был царь, однако же не постыдился, не отказался исповедать грех свой. «Беззаконие мое, — говорит он, —познал, и греха моего не покрыл» (Пс. 31; 5), «согрешил ко Господу!» (2 Цар. 12; 13). Чего ж тебе стыдиться, зачем себя выгораживать? — Нет, брат мой! Без стыда смело скажи грех твой, без всяких оговорок объяви, что в твоем грехе никто неповинен, кроме твоего же злого произволения! Грех исповеданный — уже не грех: «Господь отъя согрешение твое!» Но вот, по благодати Божией, без стыда, без оговорок ты исповедался, духовник тебя разрешил и ты, приняв от него благословение, уходишь. Что же теперь остается тебе исполнить? Остается самое главное и самое нужное. Прежде всего, исполни епитимью, какую положил на тебя отец духовный. Потом исправь свою жизнь, а если и сего не сделаешь, то исповедь твоя уже не будет исповедью, а только празднословием. Так говорит святой Василий Великий. Итак, первое дело: если имеешь на кого вражду по какой бы то ни было причине, ты должен простить его от всего сердца, ибо если ты не простишь, то и сам не будешь прощен, по слову Самого Христа: «Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших» (Мф. 6; 14,15). А ныне знаете ли, что бывает? Идут на исповедь два христианина, смертельные враги между собой, и оставляют свою вражду. Но где оставляют? Да на пороге дверей церковных. Простившись друг с другом, они причащаются Святых Таин в мире меж собою, но при выходе из церкви, лишь только переступят они порог церковный, на котором оставили они свою вражду, тотчас же снова за нее принимаются и делаются по-прежнему врагами. Ужели можно это считать за исповедь? Нет, это не исповедь, а одно празднословие! Второе дело: водишь ли с кем дружбу греховную, питаешь ли к кому любовь преступную? Брось их совсем, отрекись от них вовсе: нельзя тебе любить вместе и Бога, и блудницу! Один философ поехал было по морю, но во время его плавания на море разыгралась страшная буря, и ему угрожала неминуемая гибель, но он каким-то образом спасся. Возвратясь домой, он наглухо заделал то окно, из которого было видно море, чтобы, смотря на море, не пожелать снова плавать по нему. Ах, возлюбленный брат, сколько раз находился ты в опасности потерять и свою жизнь, и свою душу от преступной любви или дружбы! Тебе удалось спастись от погибели, так берегись же этого на будущее время! Не ходи больше тою дорогою, не входи в те ворота, не смотри на то окно, зажмурь крепче глаза свои, чтобы опять не заползла змея в твое сердце. А если не сделаешь этого, то исповедь твоя будет уже не исповедь, а одно празднословие. Третье дело и последнее: если имеешь в своих руках что-нибудь чужое, если обидел кого, то возврати, непременно возврати, иначе и прощения не получишь. Не только духовник, простой священник, но и сам патриарх, весь собор архиереев, даже ни один из Ангелов Божиих не имеют права разрешить тебя, если ты не возвратишь обиженному того, что ты взял у него. Сам Бог, так сказать, не может тебя простить в том, а ведь Он правосуден, Он — Сама правда, возможно ли, чтобы Он восхотел неправды? Нет! узел обиды неразрешим! Душа бессмертна, а потому и долг ее вечен! Положим, ты поносишь имя Божие, отрицаешься от веры, вновь распинаешь Христа — есть ли грехи больше этих? Однако же, если ты в них исповедуешься и покаешься, то духовник имеет право тебя простить. Все это грехи против Господа Бога, а Бог дал такую власть Своему иерею, чтобы все то, что он свяжет или разрешит, было связано и разрешено, в чем бы человек не согрешил против Бога. Но если ты отнял что-нибудь у ближнего, то хотя бы ты и исповедал сей грех, но при этом не возвратил отнятого, — то и духовник не имеет права тебя в этом разрешить. Ведь тот бедняк, которого ты обидел, не давал твоему духовнику власти прощать тебя, не делал его своим поверенным: как же он простит тебя? Но ты скажешь: "Я вот раздаю сорокоусты по церквям, делаю вклады по монастырям, жертвую на богадельни". И за это-то ты думаешь получишь прощение!? Зажми уста твои, умолкни! Никакой закон, ни Божеский, ни человеческий, не позволяет раздавать никому чужого! То, что отнял ты у бедняка, не твое, а чужое; кто же может это подарить тебе? Конечно, если десять заповедей Божиих, воспрещающих не только брать, но и желать чужого, одни сказки, — то ты прав, а я лгу. Но если эти заповеди суть непреложные словеса Божии, то нет тебе прощения, а я говорю правду!

(Из "Поучительных слов" Илии Минятия)

Дата добавления: 2015-08-10