Чему учит нас святой апостол и евангелист Иоанн Богослов

Многому учит нас своей жизнью святой апостол и евангелист Иоанн Богослов. Он был возлюбленный ученик Иисуса Христа. За что возлюблен был? За то, что сам Иоанн крепко возлюбил Господа. Смотрите, при Кресте ни одного нет из апостолов, а Иоанн тут. Какого еще нужно более сильного доказательства любви?

Мы, братие, часто жалуемся и говорим: забыл нас Господь, не дает, чего мы просим у Него. Но чем говорить такие слова, лучше спросить себя: сами-то мы помним ли Его? Сами-то чем доказываем свою любовь к Нему? Ах, как часто эта любовь у нас только на словах, а на деле никакой жертвы, никакого подвига, никакого даже самого легчайшего доброго дела не сделаем во имя Его. Поститься не можем, молиться не хочется, в храм ходить некогда, милостыню подать — сами нуждаемся, обиду перенесть тяжело... Сами не помним Господа, а желаем, чтобы нас Господь помнил; сами холодны к Нему, а хотим, чтобы всеми земными благами нас осыпал Он. За что же? Господь так много делает для нас, что и исчислить невозможно Его милостей, с головы до ног осыпаны Его милостями. Одно долготерпение Его к нам — какое сильное доказательство горячей любви Его к нам! Нет, не унывать нужно, когда нам кажется, будто Бог забыл нас, — неправда это, — Он ли забудет Свое создание? Надобно самим нам заботиться, чтобы всем сердцем любить Его, нашего Творца и благодетеля. Если хотим слышать правду, то надо сказать, что первый, самый главный и самый общий грех наш — это недостаток в нас самих любви к Нему. За холодность и неблагодарность к Богу много придется отвечать нам, так возлюбленным от Бога!

Иоанн Богослов был девственник — и смотрите, какая награда за соблюдение девства! Христос Спаситель Пречистую Матерь Свою, Приснодеву, вручает на попечение ему. Видите, братие, как приятно Господу девство, соблюдение чистоты душевной и телесной, как приятно Ему целомудрие! Но где ныне эти целомудренные юноши? Как немного их! Как многие из них давно-давно потеряли свою невинность, давно осквернили одежду чистоты, которую получили в Крещении! Каких слез достойны эти юноши и девы, потерявшие самое дорогое в себе, что должно более всего в этом возрасте украшать их, как христиан! Но все вы, потерявшие чистоту девства своего, подумайте, как в молитве приступите вы к Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим Матери Господа? Как приступите к Святейшему и Чистейшему паче солнца Господу Искупителю и Благодетелю своему? Как, наконец, предстанете на Страшный Суд Его? И к царю земному нельзя предстать в одежде убогой, нечистой, тем более к Царю Небесному страшно предстать с душою и телом оскверненными. Подумайте об этом все, знающие за собою грехи плотской нечистоты, вразумитесь, покайтесь и научитесь Богу Святому служить в чистоте и святости. Господи! Спаси наших юношей. Дай им дух целомудрия, — да будут они возлюблены Тобою, как возлюблен Тобой великий апостол Твой, девственный Иоанн.

Святой Иоанн был один из самых ревностных проповедников Евангелия. Он всю жизнь посвятил этому делу, всюду возвещал о Христе: и на корабле, и в заточении, и скованный, и свободный, одно он дело знал — проповедь Евангельскую. Но как же иначе? Это долг, это призвание его, это прямая обязанность его. Разве мог Апостол не говорить о том, чем преисполнена была душа его, в истине чего искренно и глубоко был убежден он? О Возлюбленном разве может не говорить любящий Его? А мы, братие, не оттого ли так мало имеем ревности о распространении веры Христовой, о водворении всюду благочестия, что сами слабо веруем, и сами не проникнуты духом благочестия и христианской любви? Призывают нас к посильным жертвам для дела распространения веры Христовой, — и как лениво, медленно, с какою неохотою откликаемся мы на это дело! Обязаны мы по своему положению быть наставниками, руководителями на пути добра для других, — и как лениво внушаем это доброе, христианское другим! Нет, если какой отец сам преисполнен веры и любви христианской, он не утерпит, чтобы эту веру и любовь не поселить в детях своих, — он неумолкаемо будет говорить с ними о любви ко Христу, о жизни по святым Его заповедям, и об обязанностях христианина. Если какой начальник или хозяин, сам глубоко верующий и искренно благочестивый человек, он эту веру и благочестие всеми мерами постарается вселить и в подчиненных своих, — и беседа его с ними самая сладкая будет о жизни во Христе, и радость самая великая и святая будет о том, когда он видит, что близкие его живут во Христе, и скорбь его самая глубокая о том, когда видит упадок веры, недостаток благочестия и страха Божия в подвластных своих. Ах, как многополезна была бы подобная ревность в нынешнее время, когда вера так падает, пороки и нечестия всюду увеличиваются!

Господи! Воздвигни подобных ревнителей о славе имени Твоего, и не дай оскудеть преподобным Твоим! Да, великое дело — ревность и распространение света Христова во всяком месте, между людьми всякого рода, но еще выше, ценнее, — ревность о спасении отступивших от веры, погибающих в расколе, ересях, в разных грубых пороках и страстях. И в этом случае Апостол служит нам образцом. Уже в летах преклонных он едет в сборище разбойников, чтобы спасти атамана их — бывшего ученика своего, и убеждением в духе кротости, обещанием всепрощения, уверением в милосердии Божием обращает его на добрый путь. О, велика сила ревности, сила кротости, терпения! Чего нельзя сделать с этою силою? И не должен ли этою силою быть одушевлен каждый христианин? Когда мы видим, что кто-нибудь бросается в воду, в огонь, под поезд, мы спешим спасти его, — как же не поспешить вырвать ближнего из бездны пороков, к которой приблизился он? Как не употребить усилий, всевозможных способов к тому, чтобы вразумить, умолить, от всего худого отвратить его? Ужели не жалко нам погибающих? Ужели не болит сердце, не льются слезы при мысли о погибели их? Отчего же мы остаемся неподвижными для дела спасения их — и одного слова часто не хотим сказать в назидание их? Мы боимся нарушить обычный покой свой, боимся труда, подвига, мы готовы на все только из-за любимой корысти своей, только из-за нее не боимся никаких трудов, не жалеем никаких сил своих. Но отчего мы, по крайней мере, не молимся о спасении погибающих собратий своих? Но и к этому мы часто не способны... Ленивые к молитве за себя, мы еще ленивее к молитве за других. А причиною опять-таки то, что в нас нет любви, — одно равнодушие, холодность к положению другого, одна забота только о спокойствии собственном, — мы скорее осудим собрата нашего, скорее злобно посмеемся над ним, чем пожалеем, поскорбим и помолимся о нем... Ах, братие, как трудно спастись, не имея в сердце христианской любви! Как посему часто следует нам вспоминать ту ревность о спасении погибающих, какую показал апостол Христов Иоанн! Будем делать это и мы устыдимся тогда собственной холодности к жалкому духовному состоянию собратий своих. Братие! Что говорил Иоанн и повторял чаще всего и всегда, а особенно в последние дни жизни своей? —«Дети, любите друг друга!» Вот его наставление! Скажем и мы так же в заключение беседы нашей: любите друг друга, живите для спасения друг друга, и любовь спасет нас. Аминь.

(Из поучений священника о. П. Шумова)

Тропарь:

Апостоле, Христу Богу возлюбленне, ускори избавити люди безответныя; приемлет тя припадающа Иже падша на перси прияти приемый, Егоже моли, богослове, и належащую мглу языков (мрак языческих заблуждений) разгнати, прося нам мира и велия милости.

Дата добавления: 2015-08-10