Возникновение и развитие древнегреческих государств

Государственно-правовые институты Древней Греции (или Эллады, как называлась эта страна в период ее наивысшего расцвета) относятся к величайшим проявлениям культуры Древнего мира. Вкупе с другими достижениями древнегреческой цивилизации они заложили фундамент европейской, «западной», цивилизации. Согласно данным современной науки территория Греции является древнейшим в Европе очагом государственности и права.

Как и во многих регионах Древнего мира, государственность на территории Балканского полуострова возникала дважды. Первая попытка завершилась социальным регрессом, зато вторая оказалась не только удачной, но и привела к грандиозному культурному прорыву, ознаменовав образование новой — античной — модели древней государственности.

В истории древнегреческой государственности принято выделять следующие эпохи и периоды:

I. Раннеэлладская, или Крито-Микенская эпоха начало (II тыс. до н. э. — XII в. до н. э.);

II. Эпоха формирования и господства полисного устройства (XI — середина IV в. до н. э.);

2.1. Гомеровский (предполисный) период, или темные века (XI–IX в. до н. э.);
2.2. Архаический период (VIII–VI в. до н. э.);
2.3. Классический период (V — середина IV в. до н. э.);

III. Эпоха эллинизма — кризис и крушение полисного устройства (330–30 гг. до н. э.).

Географические рамки древнегреческой государственности изменялись от века к веку. Ядром эллинской цивилизации был район Эгеиды, т. е. юг Балканского полуострова, эгейское побережье Малой Азии и многочисленные острова, расположенные между ними. В VIII–VI в. до н. э. в процессе так называемой Великой греческой колонизации эллины расселились практически по всему Средиземноморью, включая прибрежные территории Сицилии и Южной Италии, которые даже получили название Великой Греции. В конце IV в. до н. э. частью древнегреческого мира стали владения Персидской державы, разгромленной войсками Александра Македонского, — вплоть до Индии. Таким образом, на закате своего существования, в эпоху эллинизма, греческая государственность охватила огромную территорию от Сицилии на западе до Индии на востоке и от Северного Причерноморья на севере до первых порогов Нила на юге.

Древнегреческий этнос не был единым и состоял из четырех крупнейших племенных групп. Ахейцы поселились на юге Балканской Греции в конце III тыс. до н. э. и создали мощную микенскую цивилизацию. Но в конце II тыс. до н. э. они были частью ассимилированы, частью оттеснены в горные местности племенами дорийцев, которые пришли из центральных регионов Балканского полуострова и заняли основную часть Пелопоннеса, включая Лаконику и Мессению, а также южные острова Эгейского моря (Крит, Родос и др.). Ионийцы заселяли Аттику, острова центральной части Эгейского моря (Самос, Хиос, Лемнос и др.), а также Ионию на малоазийском побережье. Наконец, эолийцы проживали в Беотии, на острове Лесбос и в ряде других областей. Эти племенные группы отличались друг от друга диалектами, а также небольшими особенностями в обычаях и религиозных верованиях. Культурно-этнический фактор был одной из причин того, что в период независимости, т. е. до римского завоевания, у древних греков не сформировалось единое государство.

Территориально-политическую раздробленность Греции также предопределил географический фактор, поскольку первоначальная область расселения эллинов разрезана горными хребтами на относительно небольшие долины и котловины или представляет собой тысячи островов (Архипелаг).

Первоначальный политогенез интенсивнее всего проходил на Крите, который тогда был заселен негреческими племенами. Вследствие социально-имущественного расслоения в местных общинах выделилась влиятельная прослойка знати, появились рабы-военнопленные. Вместе с тем более сильные и многолюдные общины подчиняли своих не столь могущественных соседей, которых облагали повинностями, включая регулярную уплату дани.

На рубеже III–II тыс. до н. э. почти одновременно в различных районах Крита возникли первые «дворцовые» государства. Каждое из них включало несколько десятков общинных поселений, группировавшихся вокруг одного из административно-хозяйственных центров — больших дворцовых комплексов в Кноссе, Фесте и др.

К середине I тыс. до н. э. весь Крит был объединен под властью государей Кносса. Свидетельством могущества Минойского государства является расширение его морских владений в XVI в. до н. э., когда поселения и торговые фактории критян возникают на островах Эгейского моря и на побережье Малой Азии. Однако в середине XV в. до н. э. на Крит обрушилась небывалая катастрофа (вероятно, взорвался вулкан на расположенном неподалеку острове Санторин). Почти все дворцы и поселения на Крите за исключением Кносса были разрушены, несомненно, погибла и значительная часть населения. Так и не оправившись от понесенных потерь, остров стал легкой добычей для греков-ахейцев, вторгшихся с материка. Крит не только утратил положение регионального гегемона, но и превратился в сравнительно отсталую область Греции.

Главный очаг греческой государственности переместился на север, на Пелопоннесский полуостров, где сформировалась так называемая микенская цивилизация. В то время, когда на Крите проходил политогенез, сюда с севера Балканского полуострова пришли ахейцы, ассимилировавшие или истребившие коренное догреческое население этих областей. Военная экспансия ускорила становление государственности, которое проходило по традиционной схеме. У ахейцев усилилась военная знать, которая резко выделяется среди соплеменников. Эта аристократия проживала в цитаделях, которые служили зримым выражением их могущества и богатств, отчасти созданных трудом соплеменников — крестьян и ремесленников, отчасти захваченных в качестве военных трофеев. Цитадели знати стали центрами примитивных государственных образований.

Первые государства в континентальной Греции возникли в XVII–XVI в. до н. э. на Пелопоннесе. Государства ахейцев были невелики и имели несложный государственный аппарат. В них сохранялись многочисленные пережитки родоплеменного строя (например, налоги взимались в натуральной форме).

Ахейские города-государства Микены, Пилос, Тиринф и другие установили тесные связи с Критом. Научившись у критян искусству мореплавания, ахейцы в XV–XIII в. до н. э. завоевали Крит и многие острова в Эгейском море. На континенте ахейские государства помимо Пелопоннеса возникли на землях Средней и части Северной Греции. Многие эллинские города, например, Афины, Дельфы, Коринф, Фивы, впоследствии выросли на месте древних ахейских поселений.

Возможно, эти многочисленные дворцовые государства образовали стабильное политическое сообщество во главе с царем Микен, самым могущественным из правителей ахейской Греции. Но, скорее всего, они сохраняли полный суверенитет и, к тому же, беспрестанно воевали друг с другом; об этом свидетельствуют мощные крепостные стены Микен, Тиринфа и др.

Однако они, несомненно, объединялись для совместных захватнических экспедиций, например, таких, как знаменитая Троянская война (около 1200 г. до н. э.). Согласно «Илиаде» Гомера, в походе на Трою принимали участие почти все ахейские государства. С общего согласия предводителем коалиции стал микенский царь Агамемнон.

Затяжные войны и кровавые усобицы, несомненно, сильно истощали ресурсы этих небольших государств.

Территориально-политическая раздробленность являлась лишь наиболее заметным, внешним выражением незрелости ахейской государственности. Существеннее было то, что отношения государственного управления пронизывали не всю социальную структуру. Они локализовались преимущественно в верхних слоях общества. Наибольшей зрелости публично-правовые отношения достигли в микенских городах — политических, военных и торгово-ремесленных центрах. Однако большинство населения продолжало жить в сельских родовых общинах, сохранявших уравнительные порядки. Эти общины подвергались жестокой эксплуатации со стороны правящего слоя, что, с одной стороны, тормозило развитие в них социальной и имущественной дифференциации, а с другой — было чревато дестабилизацией общества, поскольку усиливало вражду обитателей родовых поселков к жителям микенских дворцов.

Образно говоря, характер государства ахейским сообществам придавала внешняя оболочка — царь и регулярное войско, придворные и бюрократия. Ликвидация правящей верхушки таких примитивных дворцовых государств, чье формирование еще не завершилось, неизбежно приводит к социальному регрессу — уничтожению самого политического (государственного) характера общества.

Именно это и произошло, когда в конце XIII в. огромная масса варварских племен, прежде всего греков-дорийцев, двинулась с севера Балканского полуострова на юг. Они заняли процветающие области Пелопоннеса и Средней Греции — за исключением малоплодородной Аттики, которая сохранила свою независимость и стала пристанищем для беженцев из побежденных государств. Вторжение чужеземцев погубило микенскую цивилизацию и имевшуюся структуру государственного управления. Часть ахейского населения была уничтожена, часть — ассимилирована, а часть переселилась на западное побережье Малой Азии и острова Эгейского моря.

Поскольку дорийские племена находились на стадии разложения первобытного строя, во всем греческом обществе государственная организация отмерла, а родовые отношения, наоборот, оживились. Таким образом, на рубеже II и I тыс. до н. э. процесс политогенеза начался на Балканском полуострове вторично.

Повторный политогенез в Греции отличался, во-первых, более быстрыми темпами, а во-вторых, тем, что формирующаяся государственность постепенно приобретала форму полиса, при котором привилегированное сословие граждан составляет костяк государственного механизма.

Период XI–IX в. до н. э. получил условное наименование гомеровского, поскольку первоначальные сведения о нем почерпнуты из поэм «Илиада» и «Одиссея», приписываемых сказителю Гомеру. Данный период также называют темными веками: научные знания об обществе этого времени весьма приблизительны.

Ускоренному созреванию политико-правовых отношений в гомеровском обществе способствовало в частности то, что дорийцы, в отличие от минойцев и греков-ахейцев, уже использовали железные орудия труда. Это создавало технические предпосылки для ведения самостоятельного хозяйства в рамках одной семьи, а не общины. Ускоренному распаду общинных отношений также содействовали климатические особенности страны: в отличие от стран Древнего Востока для устойчиво продуктивного земледелия здесь не требовалось сооружение масштабных гидротехнических сооружений, а значит, не было потребности в исторически длительном сохранении общинного коллективизма, общественной собственности на основные средства производства и т. п.

Расширение сферы индивидуальной собственности привело к росту товарно-денежных отношений и установлению регулярных торговых связей между общинами. Параллельно происходило обезземеливание значительной части крестьян. Лишенные общинной помощи в условиях обычных хозяйственных рисков (неурожай, болезнь в разгар сельскохозяйственных работ и т. п.), они попадали в экономическую и даже личную зависимость от богатейших соплеменников, вплоть до долгового рабства. Вызванное этим нарастание социальной напряженности является важнейшей причиной ускоренного возникновения «силовых» элементов государственного механизма.

Крупные поселения гомеровского периода имели черты и города, и деревни. С городом их сближает, во-первых, компактная, расположенная на небольшом пространстве застройка, во-вторых, наличие укреплений, хотя бы лишь земляного вала с частоколом. Но живут в этих поселениях в основном земледельцы и скотоводы, а отнюдь не торговцы и ремесленники, которых в те времена было еще очень мало. Как правило, владения отдельной общины не простирались слишком далеко. Чаще всего они были ограничены или небольшой горной долиной, или маленьким островком в водах Эгейского или Ионического моря. Вся Греция, таким образом, предстает в поэмах Гомера как страна, раздробленная на множество мелких самоуправляющихся округов.

У дорийцев население делилось на племена (филы), фратрии и роды. Племена уже объединились в небольшие союзы. У Гомера фратрия фигурирует в качестве военной единицы: греческие войска расставлялись по племенам и фратриям. Каждая фратрия имела объединявшие ее святыни и празднества. Не принадлежащий ни к какой фратрии изгой был лишен защиты со стороны общества. Рабство сохраняет домашний характер. Рабы — это прежде всего челядь, реже — пастухи, ремесленники или земледельцы. Среди рабов выделяются привилегированные, которым поручают управление хозяйством, надзор за другими рабами. Нередко у таких рабов имеется свой дом и другое имущество, включая скот.

Обычай кровной мести сохраняет еще полную силу. Оставить убийство родного без отмщения — бесчестно, смерть без отмщения считалась несчастьем для убитого. Убийца может избегнуть мести, только удалившись в изгнание или выплатив вознаграждение родственникам убитого, если те согласятся. Публичная власть не принимает участия в преследовании убийцы. Но, возможно, она выступает посредником при определении размера выкупа за жизнь убитого. Очень показательно, что слово «закон» (nomos) в поэмах Гомера отсутствует. Их герои апеллируют к справедливости, т. е. обычаям — dike.

Поскольку скотоводство и земледелие — это основные занятия населения, главное богатство заключается в скоте и земле. Скот — мерило ценности, предшественник денег: быками совершаются платежи, в том числе выкуп невесты и пленных.

В гомеровский период земля еще находится в общественной (родоплеменной) собственности и предоставляется членам родов в пользование на условиях периодического передела. Но уже обнаруживается значительное имущественное неравенство. В руках немногих сосредоточены лучшие земли, скот, рабы, драгоценности. Знать присваивает себе львиную долю военной добычи, забирает лучшие наделы земли и т. п. Рядовые общинники вынуждены брать у басилеев и родовой знати ссуды, что приводит нередко к потере заложенных наделов. В результате батраки — феты часто ставятся в один ряд с рабами, как это видно из гомеровской «Одиссеи».

Сохраняется еще большая патриархальная семья, где совместно с родителями живут женатые сыновья и незамужние дочери. Однако уже появляется и малая семья, состоящая только из супругов и их еще не состоящих в браке детей.

Всю общественную организацию возглавлял родоплеменной вождь — басилей. Он был военачальником, верховным администратором и судьей. Особенно велика власть басилея во время военного похода, когда он получал право жизни и смерти над соплеменниками. Басилей выступал в качестве представителя народа перед лицом богов, совершал жертвоприношения и вообще руководил религиозными церемониями. С одной стороны, басилей — первый среди равных, с другой — он действует как властитель, хотя чаще всего не единолично, а совместно с представителями родоплеменной аристократии. Должность басилея в принципе выборная, но стало традицией отдавать предпочтение сыну умершего вождя. Это способствовало быстрому вытеснению начал выборности и закреплению наследственной передачи верховной власти.

В пользу басилея были установлены сборы с населения и гостей, разного рода приношения (на прием чужеземцев, по случаю брака и т. п.). На войне басилеи получали значительную долю трофеев, им подобали почетные места, самые большие чаши вина и лучшие порции на пирах. Отличительным знаком басилея был скипетр — богато украшенный жезл, который кроме них могли иметь только глашатаи и ораторы в народном собрании и жрецы в храмах.

Постоянным органом власти был совет старейшин. Первоначально этот совет состоял, вероятно, из подлинных старейшин рода, но позднее в него стали избирать представителей из среды аристократии. Они образуют совещание при басилее, обсуждающее все важнейшие дела, участвуют в переговорах и в родоплеменном суде. Собрание Совета вождей (Илиада, IX, 89–124, 162–166) // Хрестоматия по истории Древней Греции / Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964. С. 76–77.

Для решения важнейших вопросов созывалось народное собрание (агора), на котором обсуждались важнейшие вопросы, например войны и мира, об эпидемиях и т. д. Каждый мужчина формально мог высказаться, но в действительности с речами выступали лишь представители знати. Собрание одобряет или отклоняет решение, заранее подготовленное старейшинами. Рядовые члены собрания встречают решительный отпор со стороны представителей знати, когда пытаются выразить свое мнение. Правильное голосование в собрании не производилось. Решение принималось шумным одобрением, криками. Это помогало знати навязать свою волю соплеменникам. Народное собрание на острове Итака (Одиссея, II, 1–16, 25–59, 224–259) // Хрестоматия по истории Древней Греции / Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964. С. 70–73.

Таким образом, в гомеровской Греции институты первобытного общества совмещены с элементами публичного властвования, что характерно для переходной к государству стадии общественного устройства — вождества. В исторически короткие сроки оно сменяется у древних греков государственной организацией, отличающейся наличием специального аппарата управления и регулярным налогообложенеием.

Вызванный дорийским завоеванием общекультурный регресс сопровождался резким сокращением численности населения. Наоборот, относительная социальная безопасность и экономический подъем в период повторного политогенеза привели к демографическому росту. Это угрожало взорвать хрупкое равновесие в гражданских общинах, поскольку вело к малоземелью основной массы крестьян, а менее состоятельные сограждане, оказавшись не в состоянии прокормить себя и свои семьи, стремились к переделу земель аристократии в пользу мелких и средних собственников, к демократизации управления и т. п.

Частично выход из острой социально-экономической и политической ситуации был найден благодаря так называемой колонизации: «лишние» граждане целенаправленно переселялись большими группами на неосвоенные греками прибрежные территории Средиземного и Черного морей. В колонию уходили недовольные, опасные для господствующего слоя элементы, политические противники. В результате образовались новые полисы, сохранявшие, однако, тесные политические, религиозные, а нередко и экономические связи с метрополией. Первую колонию — г. Кумы в Италии основали объединившись, несколько городов острова Эвбея в середине VIII в. до н. э. На следующие два века приходится расцвет колонизации (один лишь Милет основал 75 колоний на Черном море). Сицилия и Южная Италия были так густо усеяны греческими поселениями, что стали называться «Великая Греция». Всего было выведено несколько сотен колоний с общим населением 1,5–2 млн чел. Наказ колонистам, переселяющимся из Локтров Гипокнемидских в Навпакт (около 460 г. до н. э.) // Хрестоматия по истории Древней Греции / Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964. С. 100–102.

Колонизация не только раздвинула границы Эллады, но и естественным образом привела к увеличению удельного веса и обогащению торгово-ремесленных слоев населения.

Между тем в метрополии родовая знать по-прежнему занимала господствующие позиции в экономике и политике. Основой ее могущества служили огромные земельные богатства и монополия на высшую государственную власть. До тех пор пока во главе полисов находились ставленники родовой верхушки, сама архаическая государственность сохраняла смешанный, «полугосударственный» характер, ибо в управлении обществом сохранялись пережитки родоплеменной организации. Однако в VIII–VI в. процесс политогенеза вступил в завершающую стадию, которая сопровождается вызреванием ряда вторичных признаков государства, прежде всего разделением гражданского населения полисов не по родовому (клановому), а по территориальному принципу.

Для того чтобы подавить сопротивление родовой знати нередко использовалось насилие. Недаром во многих государствах Греции таких, как Афины, Коринф, Мегара, Милет, Сикион, Самос, Эфес, во второй половине VII — VI в. до н. э. устанавливается единоличная диктатура, или, как ее называли сами эллины, — тирания. Тиранами называли лиц, как правило, знатного происхождения, которые насильственно захватывали власть в своем полисе, подчиняли действующие органы управления (в частности, аристократический совет старейшин и традиционные должности). Во многих полисах династии тиранов успешно правили на протяжении нескольких десятилетий.

Тираны обычно проводили политику, направленную против господства старой родовой аристократии. Они отстраняли от власти многие знатные роды, конфисковали их имущество и изгоняли из полиса. Обычно тиранов поддерживали торгово-ремесленные круги и мелкие земледельцы, поскольку узурпаторы поощряли производителей материальных благ, развивали торговлю, строили флот, благоустраивали порты и обеспечивали безопасность торговых путей. Конечно, переустройство общества волновало тиранов гораздо меньше личной безопасности и возвеличения своей семьи. Поэтому повсеместно тирания имела тенденцию к перерождение в деспотическое правление, порождала насилия и жестокие злоупотребления со стороны тиранов и их приближенных. Когда широкие массы граждан перестали поддерживать узурпаторов, тираны были изгнаны или погибли.

Независимо от того, кто выходил победителем в гражданских конфликтах этого времени — аристократия или противостоящий ей демос, сама политическая борьба создала важнейшее основание для укрепления государственной организации общества. Кроме того, к концу VI в. до н. э. рабство широко распространилось в экономически высокоразвитых полисах, таких, как Афины и Коринф. Соответственно, сформировались антагонистические классы рабовладельцев и рабов. Отныне государственные органы служили интересам господствующего сословия и/или класса.

В целом в масштабе всей Греции диктатура тиранов способствовала быстрейшему расставанию пережитками родовой организации. Вместе с тем в ряде полисов, например в Спарте или на Крите, они продолжали сохраняться.

Неравномерное социально-экономическое и государственно-правовое развитие Эллады явилось важной предпосылкой межполисных столкновений, которые не прекращались вплоть до римского завоевания. В ходе этой борьбы проявилась тенденция к складыванию крупных полисных объединений, первым из которых стал Пелопоннесский союз, созданный под эгидой Спарты в конце VI в. до н. э.

На период с V до последней четверти IV в. до н. э. приходится наивысший расцвет полисного строя, что, несомненно, связано с победой балканских полисов в греко-персидских войнах (500–449 г. до н. э.). В первой половине V в. до н. э. Элладе пришлось выдержать натиск могущественной Персидской державы, которая возникла во второй половине VI в. до н. э. и быстро завоевала Ближний Восток, Египет и Среднюю Азию. Первый поход на Грецию был предпринят в 492/91 гг. до н. э. Он кончился неудачей вследствие гибели персидского флота в результате сильного шторма. Новая армия высадилась на территории Аттики в Марафонской долине, где потерпела поражение (490 г. до н. э.). Персы вынуждены были отступить, но в 480 г. до н. э. снова двинулись на Грецию. Однако коалиция греческих государств, возглавляемая Спартой и Афинами, сумела отстоять свою независимость и даже освободить многие из порабощенных греческих полисов, несмотря на огромную разницу в численности населения, размерах территории и материальных ресурсов воюющих сторон.

Патриотический подъем в среде эллинов, с одной стороны, и развитие торговли и ремесла — с другой, подготовили распространение демократических порядков во многих государствах Эллады. Этот процесс нашел законченное выражение в окончательной демократизации Афинского полиса и в свою очередь был связан с нарастанием его могущества, поскольку Афины повсюду в Греции старались поддерживать, а то и насаждать демократические режимы.

Экономическая конкуренция таких городов, как Афины и Коринф, а также военно-политическое соперничество созданной Афинами коалиции демократических полисов и аристократического Пелопонесского союза привели к новой вспышке межполисных усобиц, самой значительной из которых была так называемая Пелопоннесская война 431–404 г. до н. э. В борьбу оказались втянуты даже греческие полисы на острове Сицилия и злейший враг эллинов — Персидская держава. Война завершилась катастрофическим поражением Афин и их союзников — демократических полисов. На короткое время в балканской Греции установилась спартанская гегемония.

Но в конечном счете война способствовала ослаблению многих греческих полисов, включая и те, которые оказались в стане победителей. Тем более что могущественная Персия, стремясь не допустить стабильности в Балканском регионе, не раз поддерживала ослабленные греческие государства в их борьбе с более сильными соперниками (сначала Спарту против Афин, затем Афины против Спарты и т. д.). Так, Персия фактически продиктовала условия мира, завершившего Коринфскую войну (395–387 г. до н. э.) между Спартой и ее союзниками, с одной стороны, и коалицией, возглавляемой Афинами, Коринфом и Фивами — с другой. Согласно условиям этого «царского», или Анталкидова, мира Персия восстановила свою власть над территориями в Малой Азии, ранее освобожденными греками. В Греции запрещались все союзы полисов, кроме Пелопоннесского.

Впрочем гегемония Спарты к середине IV в. до н. э. была сокрушена благодаря усилиям Фив, Афин и их союзников. Но ни фиванцы, ни афиняне снова не смогли создать устойчивые объединения полисов под своим главенством. Греция оставалась раздробленной на сотни противоборствующих микрогосударств.

Беспрерывные войны ускорили вызревание многоаспектного кризиса полисного устройства, в частности, они способствовали нарастанию имущественного неравенства среди населения, что вызывало острые политические столкновения и даже вооруженную борьбу внутри городских общин. Даже, казалось бы, сплоченный общим имущественным интересом и сравнительно немногочисленный слой богачей не был единым. Он состоял не только из потомков древней аристократии, но и неродовитых граждан, наконец, из богатых неграждан, находящихся вне легальных рамок политической жизни. Существенно различались и интересы полисной бедноты в зависимости от того, были ли они представителями крестьянства или ремесленников.

Зачастую единственно возможным родом занятий для бедноты становится военное дело. В IV в. до н. э. важнейшая военно-политическая опора полисного устройства — народное ополчение — в ряде полисов дополняется или вовсе заменяется отрядами наемников.

Относительным военно-политическим ослаблением Эллады воспользовались ее соседи. И если в Западном Средиземноморье на протяжении двух веков греческие полисы один за другим поглощала постепенно усиливающаяся Римская республика, то балканская Греция «в одночасье» столкнулась с угрозой, которая оказалась страшнее персидской — возвышением Македонии. Македонское царство, располагавшееся к северу от Греции, на протяжении нескольких столетий испытывала огромное влияние разнообразных культурных достижений эллинов. В полной мере воспользовавшись ими для усиления своего государства, во второй половине IV в. македонский царь Филипп II начал завоевание балканских полисов. Усилиями Афин, в которых антимакедонские силы возглавил знаменитый оратор и политик Демосфен, против Македонии была создана коалиция части греческих городов под предводительством Афин. Однако ее войска были разгромлены при Херонее в 338 г. до н. э. На созванном победителем конгрессе в Коринфе (338–337 г. до н. э.) было объявлено о создании союза греческих государств во главе с Македонией. На деле в подвластные Македонии полисы фактически оказались оккупированы ею. По всей Греции стояли македонские гарнизоны, служившие для насаждения верных Македонии олигархических режимов.

Утрата суверенитета в решающей степени подкрепила тенденцию к распаду полисной организации как специфической социально-политической системы. Вместе с тем все более разрозненные и деформирующиеся элементы полисного устройства продолжали существовать в период эллинизма и даже римского господства.

Несмотря на кризисные явления в полисном устройстве македонская гегемония могла оказаться столь же недолговременной, как прежние спартанская или фиванская. Однако сменивший убитого царя Филиппа его сын Александр III (336–323 г. до н. э.) сумел сплотить греческое общество перспективой завоеваний в Персии. Удача и гений юного полководца, отвага и ратное мастерство объединенной греко-македонской армии обеспечили небывалый военно-политический успех: Персидская монархия пала и на ее территории возникла мировая эллинистическая держава — первое в истории евразийское государство в современном понимании этого слова. Однако внезапная смерть Александра Македонского от лихорадки не оставила шансов на сохранение его империи. Полувековая борьба полководцев-соратников Александра Македонского (диадохов), а затем их преемников — эпигонов привела к созданию ряда самостоятельных эллинистических государств. Самыми крупными из них были монархии Селевкидов, Птолемеидов и собственно Македония.

Таким образом, хотя греческие государства и не создали прочного политического объединения, в Восточном Средиземноморье произошло, с одной стороны, резкое расширение эллинской государственно-правовой области, а с другой — небывалое укрупнение греческих государств. Политическая раздробленность отчасти была преодолена даже на территории Балканской Греции, государства которой, как правило, были вынуждены входить в военно-политические союзы, чтобы противостоять внешней угрозе, прежде всего македонской. Крупнейшими из таких объединений греческих государств были возрожденный около 280 г. до н. э. Ахейский союз, который охватил большую часть Пелопоннеса, и созданный около 320 г. до н. э. Этолийский союз, включавший, помимо Этолии, часть городов Средней Греции, юга Фессалии и некоторые другие.

В эллинистическом обществе сочетались греческие и восточные начала. Ведущую роль стали играть крупные монархии. Однако укрупнение субъектов государственности не прекратило традиционные греческие усобицы. Войны приводили к взаимному ослаблению, вызванному разорением и уничтожением больших масс населения.

Когда в борьбу межэллинское соперничество вмешался Рим, ставший к тому времени гегемоном Западного Средиземноморья, закабаление греческих государств стало неизбежным. После военных побед над Македонией римляне постоянно вмешивались во внутренние дела греков. В 148 г. до н. э. Македония вместе с Иллирией и Эпиром превратилась в римскую провинцию, а Этолийский союз был распущен. С разгромом в 146 г. до н. э. Ахейского союза Греция фактически оказалась под властью Рима, образовавшего здесь провинцию Ахайя.

В течение I в. до н. э. римские легионы покорили Малую Азию, остатки державы Селевкидов на территории современных Сирии и Палестины. А в 30 г. до н. э. Октавиан окончательно присоединил к своим владениям последний осколок эллинистических монархий — греко-египетское царство. Впервые в истории все древнегреческие государства потеряли независимость. Однако их аннексировала одна держава, поэтому также впервые в своей истории эллины оказались объединены в границах одного государственного образования, заняв в нем как культурно-этническое сообщество относительно привилегированное положение.

Завоевание в середине II–I вв. до н. э. эллинистических государств Римом на Западе и новоперсидской державой Парфией на Востоке завершило развитие древнегреческой цивилизации.

В течение всей истории Эллады политико-правовое развитие различных суверенных полисов происходило довольно неравномерно, что затрудняет его характеристику. Однако государство и право большинства греческих государств могут быть проиллюстрированы на примере двух полисов Балканской Греции, которые по названию их главных поселений принято именовать Спартой и Афинами. Такой выбор обусловлен ведущей ролью этих государственных образований, соответственно, в Южной и Средней Греции. Кроме того, Спарта представляет образец (рабовладельческой) аристократии, а Афины — дали миру лучший вариант античной (рабовладельческой) демократии.

Дата добавления: 2015-08-10