Ювелирное искусство

Культура петр быт искусство

Преобразования и приобщение России к европейским традициям, культуре, быту в конце XVII - XVIII веков отразились и на изделиях русского ювелирного искусства. Само слово «ювелир», столь привычное сейчас, пришло в начале XVIII века на смену старому русскому названию «золотых и серебряных дел мастер». Причем, это не просто замена одного термина другим, а показатель наличия новых тенденций, связанных с европейскими веяниями в русской жизни, культуре и искусстве.

На протяжении веков развитие ювелирных украшений находилось в тесной зависимости от стилистических изменений моды, покроя одежд и т.п. Украшения начала XVIII века не отличались от аналогичных изделий конца XVII века до тех пор, пока не произошли и прочно не укоренились в быту изменения в костюме. Для украшения одежды и головных уборов по-прежнему использовались запоны разных форм и с разным декором (от скромных серебряных со стеклами до золотых, обильно дополненными алмазами, рубинами, изумрудами и эмалями).

Изысканным украшением костюма могли быть и пуговицы разных размеров и форм: плоские, в виде диска, шарообразные, куполообразные и т.д. Их делали из меди, серебра, золота, порой превращая в изящнейшие произведения ювелирного искусства. Пуговицы были гладкими литыми и ажурными сканными, с узорной чеканкой, чернью, эмалью, зернью, гравировкой, драгоценными камнями. По мастерству исполнения медные пуговицы порой превосходили серебряные. Во второй четверти XVIII века в Москве существовали цеховые объединения мастеров медных перстней и запонок, медных и железных серег, серебряных серег, медного пуговичного дела.

В 1700 году указом Петра I был введен новый обязательный для ношения костюм на западноевропейский манер; новый костюм, естественно, требовал новых украшений - среди русских ювелирных изделий впервые появились броши, диадемы, пряжки для обуви и платьев, запонки и др., широко распространенные в это время в Европе. За двадцать пять лет после указа новый костюм прочно вошел в быт русских дворян, хотя одежда купечества, мещан и крестьян существовала почти без изменений до конца столетия.

Для XVIII века, за исключением последних лет характерно женское платье с облегающим фигуру декольтированным корсажем и широкой юбкой; для мужчин вводятся французского образца кафтаны, камзолы, короткие панталоны, чулки, башмаки с пряжками, парик.

Русское общество познакомилось в XVIII веке и с таким новым для него явлением, как мода. Модная одежда распространялась с помощью готовых образцов, которые выписывались наиболее состоятельными дворянами из Парижа и Лондона; информация о модных новинках печаталась журналах «Трудолюбивая пчела», «Всякая всячина», «Магазин общеполезных знаний» и др.

Кроме моды в России XVIII века одежду дворян регламентировали также государственные постановления и указы, в которых четко определялась не только форма костюма, но и характер его отделки, ткань, цвет, украшения.

В связи с коренными переменами в женской и мужской одежде меняется и характер украшений. Вместо мониста, «кружева» и т.д. появляются броши различных форм, запонки, булавки для галстуков и причесок, эгреты (украшения для шляп), ожерелья, браслеты, диадемы, пояса, пряжки для платьев и обуви. Новым и весьма популярным украшением стал склаваж, который носили на ленте высоко на шее, порой, одновременно с длинными, свободно висящими рядами жемчужных нитей.

Бурному расцвету придворного ювелирного искусства в XVIII веке способствовала организация отечественных гранильных фабрик и привлечение большого числа опытных западноевропейских ювелиров для выполнения дорогих заказов петербургской знати. В 1721 году Петр I основал в Петергофе «Алмазную мельницу» для обработки драгоценных и поделочных камней, там же гранились и алмазы.

В XVIII веке в Петербурге было много опытных иностранных ювелиров - Жан-Пьер Адор, Иоганн Голиб Шарф, Иеремия Позье. Они долгие годы работали в России, обслуживая царский двор и знать. Знать способствовала распространению моды на все слои общества, разница состояла только в материале, из которого изготовляли украшения, и в искусности мастеров.

Позье оставил свои записки о пребывании в России в 1729-1764 гг. Там он отмечал, что «бриллиантов придворные дамы одевают изумительное множество. Они даже в частной жизни никогда не выезжают не увешанные драгоценными уборами».

Редкими и дорогостоящими украшениями были часы, которые привозились из-за границы, или же иностранный механизм вставлялся в отечественный корпус. К последним относятся нагрудные часы в форме креста с механизмом работы лондонского мастера Гарфа (Guarf). Серебряный корпус их декорирован с обеих сторон растительным узором в технике многоцветной эмали на скани.

Оригинальным украшением были подвесные ароматники, предназначавшиеся для душистых веществ. Ароматникам придавали самые разнообразные формы: плодов, флаконов, сердечек, разных бытовых предметов. Ароматники начала XVIII века украшали красочными перегородчатыми эмалями, сканью с драгоценными камнями, гравировкой.

Самыми распространенными и любимыми украшениями в России во все времена были серьги и перстни. В конце XVII-начале XVIII века по прежнему носили одинцы, двойчатки, серьги в виде корабликов и голубков; также появляется новая форма серег с квадратными и трапециевидными подвесками с драгоценными камнями в глухих гнездах, с крупными сверлеными жемчужинами и камнями-подвесками. Мочки серег становятся более тонкими, разъемными с шарнирами, предназначенными для продевания ухо. При этом украшалась только лицевая сторона подвески и мочки. В недорогих серебряных серьгах разъемные мочки часто заканчивались стилизованным листочком или раскрытым клювом птицы.

С начала XVIII века стали широко использоваться для украшения одежды запонки с головками разнообразных форм (крестообразные, в виде розетки из драгоценных камней, со стеклом, жемчугом и т.д.).

Широкое распространение получили платяные броши и булавки, которые с одной стороны были украшениями, а с другой выполняли чисто утилитарные функции: собирали складки платья, прикрепляли воротничок и т.д. Внешняя сторона их обильно украшалась самоцветами и гранеными алмазами. В изделиях с большим количеством драгоценных камней трудно проследить характерные особенности смены стилей (барокко, рококо). Только на украшениях со значительными поверхностями драгоценных металлов можно увидеть орнаментальные особенности стилей. Были распространены броши в виде букетов цветов, модными становятся броши с миниатюрными портретами, а в оправе более четко проявляются стилистические особенности классицизма.

Внешняя политика в XVIII веке
Южные границы России в конце 17 века продолжали тревожить набегами крымские татары. Правительство молодого царя Петра 1 нацелило главный удар на крепость Азов. В первом походе крепость так и не удалось взять, одной из главной причин этой неудачи состояла в невозможности блокировать Азов с моря из-за отсутствия у России флота. Выстроив флот, Петр 1 к лету вновь отправил под Азов войска, и 19 июля 1696 года крепость была взята.

Морские державы – Англия и Нидерланды – не пошли на союз с Россией против Турции и отказались предоставить русскому правительству военную помощь кораблями и морским снаряжением. Вместе с тем, они не были против сближения с Москвой ввиду назревавшей борьбы с Францией за раздел испанских колоний. Полуторагодичное путешествие Петра в Европу позволило ему выявить непрочность антитурецкой лиги и определить новые планы выхода к морскому побережью. В июле 1700 года видный русский дипломат Украинцев Е.И. заключил мирный договор с Портой на 30 лет, по которому за Россией закреплялись Азов и Таганрог. Правительство Петра смогло теперь сосредоточить все силы для Решения Балтийской проблемы.

Северная война началась в феврале 1700 года, еще до заключении я русско-турецкого мира. В сложных внешних условиях Петр 1 начал военные действия в Прибалтике против шведов, не имея союзников и потерпел сокрушительный разгром у Нарвы. Который был предопределен просчетами иностранных офицеров, нанятых на русскую службу, измена командующего герцога де Кроа, а также дезорганизация русских полков из-за их разнородного состава, отсутствие боевого опыта. Однако Петр 1 мужественно решил продолжать войну. Изменив направление главного удала в 1702 году была взята шведская крепость у истока р.Невы, которая стала ключом к Балтийскому морю, а в апреле 1703 года пала другая Шведская крепость Ниеншанц, а 16 мая 1703 года в устье реки Невы была заложена Петропавловская крепость и началось строительство Санкт-Петербурга.

К Весне 1709 года русская регулярная армия вдвое превосходила силы Карла II, и 27 июня 1709 года в Полтавском генеральном сражении русская армия, руководимая Петром 1, полностью разгромила шведские войска.

Выступление в 1710-1711 годах против России Османской империи, подталкиваемой Францией, боявшейся возрастания российской мощи, привело к столкновению русских и турецких войск на берегу р.Прут. Хотя русская армия не была разгромлена, но из-за отсутствия продовольствия и фуража боеспособность полков была подорвана и царь поручил подканцлеру начать переговоры о перемирии. Только в июне 1713 года на невыгодных для России условиях был заключен новый русско-турецкий мир. Турции возвратился Азов, укрепления Таганрога и других приазовских крепостей срывались, русский флот на Азове уничтожался.

В 20 годах 18 века затяжка войны уже была не выгодна для Швеции. Начавшийся в апреле 1721 года в г. Ништадте конгресс русских и шведских дипломатов в конце августа пришел к соглашению о мире. Ништадтский мирный договор 30 августа 1721 года закрепил за Россией Балтийское побережье от Выборга до Риги. Финляндия была возвращена шведам, в интересах балтийской торговли им разрешалось закупать и вывозить беспошлинно из русских балтийских портов (Риги и Ревеля) товаров на 50 тыс.руб.ежегодно. Россия выплачивала Швеции 1.5 млн. руб. за переданные ей территории в Лифляндии и Эстляндии. Эти пункты мирного договора способствовали переходу к добрососедским и даже союзным отношениям между Россией и Швецией. В 1724 году в Стокгольме был подписан русско-шведский оборонительный договор (на 12 лет). Победное завершение Северной войны утвердило за Россией (провозглашенной в октябре 1721 года империей) статус великой державы.

Еще в ходе Северной войны, правительство Петра 1 активизировало восточное направление своей внешней политики. Делались попытки установить контакты с государствами Средней Азии – Хивой и Бухарой. Но попытка наладить дружеские связи оказалась неудачной из-за коварства хивинского хана Ширгазы, перебившего посольский отряд. В Бухару посольство Ф.Беневини было более успешным.

Летом 1722 года с целью противодействия Ирану (Персии) на Северном Кавказе русские войска, возглавляемые самим царем Петром, предприняли Персидский поход и заняли Западное и южное побережье Каспия. Дагестан признал русский протекторат, Восточно-грузинское царство Вахтанга VI было освобождено от притеснений со стороны персов. Заключенный в сентябре 1723 г. В Петербурге мирный договор с Персией передавал в русское владение Дербент, Решт и Астрабад – города западного и южного побережья Каспийского моря. Но масштабные планы в отношении Закавказья, связанные с оказанием помощи христианскому населению Грузии и Армении, правительство России не могло реализовать из-за противодействия Турции, начавшей тогда войну в этом регионе. Одновременно Россия активно добивалась налаживания прочных экономических связей с цинским Китаем. Начавшиеся в 1720 году в Пекине русско-китайские переговоры по этому вопросу завершились уже после смерти Петра подписанием взаимовыгодного Кяхтинского торгового договора. Но Россия и на этот раз не смогла возвратить утерянные по Нерчинскому договору 1689 г. Земли по р.Амур. Китаю были уступлены территории по среднему течению р.Селенги и Урахайский край (Тува).

Внешнеполитический курс России в этот период преследовал цели сохранения неизменными западные границы, удержание влияния в Польше и преодоления тем самым создаваемого Францией «восточного барьера», отгораживавшего Россию от Европы Швецией, Польшей и Турцией, активизации политики на юге и противостояния антирусским союзам во главе с Англией и Францией. Вместе с тем силы, необходимые для этого, растрачивались в дворцовых переворотах, армии и флоту не уделялось должного внимания, в них насаждалась палочная дисциплина, почти не строились корабли на Балтике, а оставшиеся гнили в гаванях, боеспособность вооруженных сил при ближайших приемниках Петра Великого – Петре II и Анне Ивановне – оказалась подорванной. Недостаток сил и средств привели к возвращению Персии южного и западного побережья Каспийского моря.

Более успешно развивались события на европейском направлении. Российская дипломатия, возглавляемая опытным политиком А.И.Остерманом, не могла остаться в стороне от развернувшегося в Европе противостояния двух блоков – Венской (Австрия, Испания) и Ганноверской (Англия, Франция, Нидерланды) лиг, заключивших в 1726 году союзный договор с Австрией – врагом Франции и Турции. Союзники соглашались совместно действовать в Польше с целью ослабления в ней французского влияния.

В 1736 году разразилась русско-турецкая война, вызванная набегами турок на русское пограничье и территории, возвращенные Ирану. Военные действия развернулись в Крыму и в низовьях р.Дон. Летом 1936 года русская армия генерала П.П.Ласси в ходе успешной осады возвратила России Азов. Попытки же овладеть Крымом были безуспешны из-за просчетов командующего армией фельдмаршала Б.Х.Миниха. Австрия не выполняла условия союзного договора, Турция же получала поддержку от Франции и отказывалась от мирного разрешения конфликта. Осенью 1738 года из-за разразившейся эпидемии чумы русские гарнизоны были выведены из Очакова и Кинбурна, и, таким образом, выход в Черное море для России был потерян. По Белградскому мирному договору 18 декабря 1739 года Россия возвращала себе Азов (без укреплений), Кабарда была признана нейтральной между сторонами. Россия не добилась права держать флот на Азовском и Черном морях, не удалось ей оставить за собой и территории в Подолии и Молдавии, занятые в ходе войны. Турция по-прежнему отказывалась признать императорский титул российских монархов.

На востоке в 1731-1740 г.г. к России добровольно присоединились казахские Младший и Средний жузы и существенно расширились экономический связи русских купцов с Хивой, Бухарой и другими районами Средней Азии, страдавшими от междуусобных войн, набегов персидских шахов и афганских эмиров.

В 1741-1743 г.г. Швеция попыталась взять реванш за поражение в Северной войне, но русские войска нанесли шведам ряд поражение в Финляндии. В результате этого в августе 1743 года был подписан Абоский мирный договор, по которому Швеция вновь подтвердила за Россией территориальные приобретения в Прибалтике, к ней также отошла часть юго-Восточной Финляндии – Кюменгорская и часть Савалакской провинций.

К середине XVIII в. Внешнеполитическая активность России резко возросла. В 20-летнее правление императрицы Елизаветы Петровны усилилась ее роль на международной арене: преодолев попытки Англии и Франции отодвинуть ее от узловых вопросов политики, Россия заявила о себе как о великой державе Европы. Участие на правах союзника в семилетней войне 1756-1763 г.г. помогло России продемонстрировать свою военную мощь. Международный авторитет и внешнеполитические позиции страны укрепились.

В правлении императрицы Екатерины II российская внешняя политика приобрела исключительную активность, связанную прежде всего с присоединением причерноморских территорий. Это направление внешнеполитического курса привело к двум русско-турецким войнам: в 1768-1774 и 1787-1791 г.г. Россия решала назревшую национальную задачу воссоединения земель, входивших в состав Древнерусского государства. Ею также была оказана существенная поддержка славянскому освободительному движению Балканского полуострова, завоеванного турками в конце XIV века. В первой русско-турецкой войне русская армия добилась ряда важных побед: А.В.Суворов провел у Туртукая в устье Дуная в мае-июне 1773 года успешные боевые операции, а 9 июня 1774 года во встречном 10 часовом сражении при Козлудже сломил сопротивление турок, а заодно и волю турецкого правительства к продолжению войны. И в 1774 году Россия подписала выгодный для нее Кючук-Кайнарджийский мир с Турцией. России предоставлялось право торгового мореплавания по Черному морю и через проливы Босфор и Дарданеллы. На северном Кавказе к России отходила Кабарда, а Крымское ханство объявлялось независимым от Турции, при этом Керчь, Еникале и Кинбурн передавались в русское владение.

В 70-80 годы XVIII века Россия наращивала свои внешнеполитические успехи. В 1779 году она выступила на Тешенском конгрессе в роли гаранта равновесия в Германии, посредничая в австро-прусском соперничестве. В 1780 году объявила «Декларацию вооруженного нейтралитета», защищая право свободного мореплавания, стесненного в этот период Англией, воевавшей в Северной Америке со своими восставшими колониями. Инициативу России поддержали почти все страны Европы и только что возникшие Соединенные Штаты Америки. В 1781 году подписан союзный договор с Австрией. В дипломатии и внешней политике однако, по прежнему доминировала задача реализации одной из важнейших национальных целей – присоединить Крым и причерноморские земли. Турция не хотела примериться с потерей Крыма и готовилась к новой войне с Россией. 8 апреля 1783 года Екатерина II подписала манифест о присоединении Крыма к Российской империи. Вытеснение Турции из Крыма укрепляло обороноспособность России на южных границах и способствовало ускорению экономического развития южнорусских и украинских территорий.

Укрепились позиции России и на Кавказе. 24 июля 1783 года был подписан в Георгиевске договор царя Восточной Грузии (Карталии и Кахетии) Ираклия II с Россией о вступлении под российское покровительство (протекторат). В 1787 году вассалом России признал себя владетель Северного Дагестана шамхал Тарковский, русского покровительства добивались царь Западной Грузии (Имертии) Соломон I и крупнейший азербайджанский правитель Фатали-хан Кубинский.

В 1787 году началась новая русско-турецкая война (1787-1791). Поводом к ней послужили споры из-за статуса дунайских княжеств Молдавии и Валахии, где проживало христианское население, в пользу которого Россия имела право делать представления по договору 1774 года. Турция к тому же не хотела признавать перехода Крыма к России и русский протекторат на Грузией. В 1788 году начала военные действия против России и Швеция, добивавшаяся реванша за поражение а Северной войне. Хотя в союзе с Россией была малоинициативная в военном деле Австрия, ее положение было трудным. Но соединенные русские и австрийские войска, руководимые А.В.Суворовым разгромили турецкую армию. Успешно действовал на Черном море и недавно созданный русский военный флот адмирала Ф.Ф.Ушакова. На северном театре войны – против Швеции – также обозначился перевес русских сил. Шведы запросили мира, который и был подписан 3 августа 1790 года. Верельский мирный договор сохранял за сторонами их довоенные границы. А война с Турцией между тем продолжалась. Союзник России Австрия в сентябре 1790 года заключила перемирие с турками, что резко ограничивало полосу для наступательных действий русской армии лишь Нижним Дунаем, где у турок имелась мощная крепость Измаил. Русское командование приняло решение штурмовать этот неприступный оплат Турции на Дунае. Штурм начался утром 11 декабря 179+0 года и завершился полной победой к середине того же дня. Штурм Измаила был подвиг русских солдат и офицеров, плодом полководческого искусства А.В.Суворова. Война закончилась подписанием 29 декабря 1791 года Ясского мирного договора, подтверждавшего Кючуг-Кайнарджийский трактат 1774 года и все последовавшие за ним дипломатические акты. Ясский мир обеспечил России широкий доступ к Черному морю и экономические связи со странами среднеземноморского бассейна становились все более тесными.

С воцарением императора Павла I (1796) Россия вошла в союз с Англией, Австрией и Турцией (вторая коалиция) с целью не дать Франции Наполеона Бонапарта достичь экономической и политической гегемонии в Европе. В целом, вторая коалиция оказалась непрочным союзом. Австрия не желала усиления России и добилась выдворения русских войск из своих итальянских владений. Англия боялась роста русского влияния в Средиземноморье. Раздором среди партнеров по коалиции с успехом воспользовался Наполеон Бонапарт, для сокрушения Англии он нуждался в союзе с Россией. В 1800 году Россия порвала дипломатические отношения с Англией, оказавшись с ней в состоянии войны.

В новый XIX век Российская империя вступала могущественной державой. Блеск российскому самодержавию придавали успехи во внешней политике. Границы империи в ходе почти беспрерывных военных компаний были раздвинуты: на западе в ее состав по разделам Польши вошли Белоруссия, правобережная Украина, Литва, южная часть Восточной Прибалтики (Курляндия), на юге – после двух русско-турецких войн – Крым и почти весь Северный Кавказ.

Персидский поход

Предпосылки и цели Персидского похода Петра I 7 августа 1721 года 6-тысячный отряд горцев лезгин и казыкумыков, восстав под главенством своих владетелей Дауд-Бека и Сурхая против шаха Персии, захватил подвластный ему город Шемаху (западнее Каспия — Авт.) и подверг его страшному погрому. Горцы напали на оказавшихся здесь русских купцов и из гостиного двора “погнали их саблями и иных побили”, а “товары все разграбили”. Шемахинский инцидент стал предлогом для развязывания боевых действий в прикаспийских землях. Что же побудило Петра I обратить взор на восток, на прикаспийские страны — среднеазиатские ханства Хиву, Бухару и Персию? Ответ тут однозначен. Тот же национальный интерес, который заставил царя сражаться двадцать лет за Балтийское море, подвигал его и к борьбе за Каспий. Почти всем завоевательным устремлениям Петра I вообще была присуща та особенность, что они выводили Россию к морям, которые давали великой континентальной державе выходы в “большой мир”. К началу XVIII века Россия владела лишь северным берегом Каспийского моря, имея здесь город-крепость Астрахань, на протяжении от реки Терека до реки Яика (Урала). Южная граница России проходила по линии Киев, Переволочна, Черкасск, верховья Кумы, течение Терека — до Каспийского моря, а восточная граница — от Каспийского моря по Яику, так что соседями России в бассейне Каспийского моря являлись на западе и юге Персия (включая Кабарду), а на востоке Хива и Бухара. Утверждение России на Каспии выводило ее к богатствам прикаспийских земель: к золотым россыпям рек Сыр-Дарья и Амударья, месторождениям меди, мрамора, залежам свинцовой руды и серебра в горах Кавказа, к нефтеносным источникам Азербайджана; Кавказ, Персия и Средняя Азия поставляли бы на российский рынок взамен традиционных русских товаров (лен, лес, зерно) шелк-сырец, хлопок, шерсть, шелковые и хлопчатобумажные ткани, краски, драгоценные украшения, фрукты, вина и пряности. Все это дало бы мощный стимул развитию любезным сердцу Петра мануфактурам в судостроении, черной и цветной металлургии, пороховом производстве, суконном и шелкоткацком производстве и т.п., что сулило бы России процветание. Петр I таким образом готовил России великую судьбу посредника в сношениях между Востоком и Западом. В фокусе всех этих замыслов царя стоял Персидский поход. Северная война связывала руки Петра для развертывания походов сюда, в Прикаспье и Поволжье. Хотя кое-чем все же Россия тут располагала. Здесь стояли казачьи Гребенские городки, крепости (Терки, Астрахань и города Поволжья), а от Царицына на Волге до Паншина на Дону тянулась укрепленная линия (ров, вал и четыре земляных крепости). Но все эти укрепления не могли надежно обезопасить юговосточные границы России. Самая крупная из крепостей — Астрахань, как увидел ее губернатор А.П.Волынский, была “пуста и совсем разорена”, во многих местах развалилась и “худа вся”. Между тем обстановка на юго-восточных границах вот уже который год оставалась крайне напряженной. Здесь полыхала, не угасая, “малая” война между Россией и так называемыми владельцами порубежных земель, в большинстве мусульманами тюркского происхождения. С заволжских степей набегали каракалпаки и киргиз-кайсаки (казахи): в 1716 году 3-тысячный отряд вторгся в Самарскую губернию, а в 1720 году киргиз-кайсаки доходили до Казани, сжигая селения, посевы, захватывая имущество и людей. В 1717 году делисултан кубанский Бахты-Гирей привел татарскую орду под Симбирск и Пензу, захватив здесь и угнав в неволю несколько тысяч человек. Русское Прикаспие (Гребенки, Терки) страдало от нападений ногайцев и кумыков (персидское подданство). В ноябре 1720 года они “явную войну начали” против терков и гребеней; к маю 1721 года русские потеряли 139 человек, 950 кибиток (еще 3000 человек) “иноверцев”, но захватили при этом 30 дворов терских татар и 2000 голов скота. Летом 1720 года появилась опасность объединения кумыкских, черкесских и кубанских феодалов-кочевников под предводительством крымского хана для похода в нижние губернии России. А к 1722 году надвинулась угроза захвата Турцией Дагестана и Кабарды. Как Дагестан, так и Кабарда представляли конгломерат множества мелких политических единиц — феодальных владений, главами которых являлись князья. Сильной центральной власти здесь не было, а бушевали мелко княжеские усобицы. В 1720 году Петр предписал астраханскому губернатору А.П.Волынскому не оставлять без внимания Дагестан и Кабарду, склоняя в российское подданство дагестанских владельцев и кабардинских князей. Осенью 1721 года Петр предписал А.П.Волынскому выступить отрядом на Терек: сначала в крепость Терки, а затем в казачьи Гребенские городки. “Добыв” Терки, он, где силой, а где и “увещеванием” заставил дагестанских владельцев просить о русском покровительстве. В Гребенях Волынский “уговорил” кабардинских князей примириться. От князей была принята присяга на верность русскому царю. Но то, что в Дагестане и Кабарде владельцы признали свою зависимость от России, вовсе не означало реальной власти Петра I на этих землях. Андреевские владельцы, например, то и дело нападали на русские поселения Терки и Гребенские городки. Губернатор справедливо отписал Петру: “Мне мнится, здешние народы привлечь политикою к стороне Вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет”. Персия переживала глубокий упадок, и главной причиной тому явилось разорение крестьянства — армян, грузин, азербайджанцев, афганцев, лезгин и всех других покоренных народов, поставленных на край физического вымирания из-за жестокой эксплуатации феодалов. Страну потрясли восстания, в ней процветали бандитизм и сектантство. Шахская казна часто оказывалась пустой, и шаху не на что было содержать войска. Персидская пехота имела на вооружении уже устаревшее “фитильное ружье”, а конница была такой, что даже шахская гвардия из-за крайнего недостатка лошадей выступала “на ишаках и на мулах”. Слабовольный и погрязший в пороках шах Гуссейн (1694— 1722 гг.), по словам А.П.Волынского, не властвовал над своими подданными, а сам был у них подданным. В 1720—1721 гг. восстания вспыхивали в Курдистане, Луристане и Белуджистане. Захватившие в 1721 году Шемаху Дауд-Бек и Сурхай вели священную войну правоверных суннитов (т.е. лезгин и казыкумыков) с еретиками-шиитами (персами) и намеревались захватить власть в Дагестане и Кабарде. Как узнал А.П.Волынский, Дауд-Бек замышлял “очистить от персов побережье от города Дербента до реки Куры”. В это время Персия еле сдерживала нашествие афганских кочевых племен. То, что Персия, потрясаемая восстаниями, слабела и к тому же подверглась нашествию афганцев, казалось, делало стратегические цели Персидского похода легко достижимыми. Однако с запада Персии угрожала турецкая агрессия и появилась боязнь, что шах сам перейдет под власть турецкого султана. Закрыть доступ туркам в Прикаспий могли бы грузинское царство Картли и армянская провинция Карабах — владения, через которые турецкие войска только и могли пройти к Каспийскому морю, как через единственные ворота. Утверждение России в Армении и Грузии запирало бы эти ворота и таким образом облегчало ей борьбу с мусульманскими феодалами. Но это могло повлечь за собой столкновение с той же Турцией и Персией, так как к началу Персидского похода западные области Армении и Грузии оставались под властью Турции, а восточные — Персии. Причем у Армении не было даже своей государственности. Перед Персидским походом Петр I завязал оживленные переговоры с армянскими и грузинскими деятелями, стремясь заполучить Армению и Грузию как союзников. И в этом преуспел. В ответ на его запрос гандзасарский католикос Исайя писал: “Мы и весь народ армянский... от искреннего сердца, без перемены, всею мыслию и чистою совестью по означенной нам воли вашей и обещанию, под державу вашего величества поклонитися желаем”. Картлийский царь Вахтанг VI сообщал о своей готовности “принять службу” русскому царю. Это открывало как Армении, так и Грузии перспективу освобождения из-под турецкого и персидского гнета, а России обеспечивало тыл в борьбе за западные и южные персидские владения на Каспии. Экспедиция в Хиву, посольства в Бухару и Персию Еще в 1716 г. царь послал в Хиву экспедицию князя А.Б.Черкасского. Петр писал в инструкции: занять на восточном берегу Каспия гавань вблизи прежнего устья Амударьи (у Красноводского залива) и построить здесь крепость на 1 тысячу человек, склонить хивинского хана в российское подданство, а бухарского — к дружбе с Россией. В петровскую “восточную стратегию” входили еще сверхзадачи: Черкасскому предстояло отправить в Индию посольство из купцов, с ним должен был “под образом купчины” ехать поручик А.Кожин, отыскивая водный путь в Индию. Помимо того, велено было послать разведывательную партию на поиски золота, построить плотину на реке Амударье, чтобы повернуть реку по старому руслу в Каспийское море (Узбоя). Идеи Петра и нынче поражают воображение — одна мысль поворота Амударьи чего стоит! Черкасскому были выделены в общем- то незначительные силы, сосредоточенные в Астрахани: три пехотных и два казачьих полка, отряд драгун, отряд татар, около 70 морских судов, а всего участников экспедиции насчитывалось 5 тысяч человек. Черкасский начал свой поход в сентябре 1716 года, когда каспийская флотилия вышла из Астрахани, имея на борту войска, и двинулась вдоль восточного берега, останавливаясь для рекогносцировки и высадки войск. Так были заняты заливы Тюб-Караган, Александр-Бей и Красные воды. Здесь Черкасский незамедлительно развернул сооружение крепостей. А весной 1717 года он уже пошел походом на Хиву, собрав для этого 2200 человек. Двигаясь на юго-восток. Черкасский приблизился к Аральскому морю и втянулся в долину Амударьи. Пока противодействия он не встречал, но, когда стал подходить к Хиве, у озера Айбугир подвергся нападению хана Ширгазы. Тот бросил на отряд Черкасского войско численностью 15—24 тысяч человек. Завязался упорный бой, который продолжался три дня. Казалось, хивинцы задавят русских своей численностью. Но этого не случилось. Русские сражались храбро, искусно используя укрепления и артиллерию. Ширгазы бой проиграл. Тогда он пошел на хитрость. Вступив с Черкасским в переговоры, он предложил ему разделить отряд на пять частей якобы для того, чтобы наилучшим образом расселить войска и обеспечить провиантом. Черкасский принял предложение и тем самым погубил отряд. Хивинский хан напал на рассредоточенные его части и разбил их. Был убит и Черкасский. Экспедиция русских закончилась крахом. У царя созрел замысел Персидского похода... А за год до того Петр пошел на глубокую дипломатическую разведку, отправив в Персию посольство А.П.Волынского. Волынский попал в Персию тогда, когда один за другим против шаха восставали подвластные ему народы: афганцы, лезгины, курды, белуджи, армяне. Империя переживала развал и безвольному шаху было не по силам его хотя бы приостановить. Волынский сообщал Петру: “Думаю, что сия корона к последнему разорению приходит, если не обновится другим шахом...”. Он призывал Петра не медлить с началом Персидского похода. В чем же состояла угроза? Дауд-Бек и Сурхай, подняв восстание против персидского господства, овладев Шемахой, выразили готовность признать верховную власть турецкого султана и просили его послать войска для принятия Шемахи. Следовал один вывод: надо овладеть на персидском берегу Каспийского моря выгодным плацдармом и предупредить таким образом турецкое вторжение. Петр писал Вахтангу VI в 1722 году: “того ради поспешили, дабы хотя фут в персидских рубежах получить”. Поход Петра на Дербент, Баку и Шемаху 15 июня 1722 года когда русские войска уже плыли на судах вниз по Волге к Астрахани, Петр I послал манифест в Астрахань, Шемаху, Баку и Дербент с призывом к жителям не покидать своих домов при приближении русского войска. Манифест, и словом не обмолвившийся об объявлении войны Персии, указывал лишь на то, что “подданные шаха — лезгинский владелец Дауд-бек и казыкумский владелец Сурхай — восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение, заявлял Петр, “принуждены мы... против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести”. “Войско привести” имело, однако, не тактический, а стратегический размах. Стратегическая цель русского похода в персидские владения заключалась в том, чтобы овладеть Шемахой и не допустить в нее, да и вообще на западный и южный берега Каспия турецкие войска. Конкретно замысел выражался в том, чтобы в качестве ближайшей стратегической задачи (в кампании 1722 г.) овладеть Дербентом, Баку и Шемахой, причем главным делом объявлялось занятие Шемахи, так что поход в то время называли “шемахинской экспедицией”. Далее через Шемаху Петр замышлял вести действия в западном направлении (Гянджа, Тифлис, Еривань), то есть в глубь Закавказья, по западному берегу Каспия и долине Куры, обходя горы Большого Кавказа, но перед этим создать линию операционных баз, которая бы включала Астрахань — остров Четырех бугров — крепость Святого Креста — Дербент — Баку — устье Куры. Это нужно было сделать для обеспечения армии провиантом, людьми и вооружением, боеприпасами. Действия в западном направлении, таким образом, включали поход в Армению и Грузию. Петр рассчитывал, что в то время как русская армия будет продвигаться к Дербенту, его союзник царь Картли Вахтанг VI откроет военные действия против Дауд-бека, присоединив к себе армянские войска, займет Шемаху и пробьется к берегу Каспийского моря на соединение с русской армией. По предположению Петра соединение могло бы состояться на пути между Дербентом и Баку. В июле 1722 года Петр эти свои соображения передал Вахтангу VI, послав к нему курьера с письмом. Глубинная суть стратегического замысла Петра таким образом заключалась в том, чтобы утвердиться на западном и южном побережье Каспийского моря и совместно с грузинскими и армянскими войсками освободить от персидского господства Восточное Закавказье, разбив при этом “бунтовщиков” Дауд-бека и Сурхая. Петр I как полководец не любил откладывать раз принятого решения в долгий ящик. Отгремели выстрелы Северной войны — и он принялся с лихорадочной поспешностью за строительство судов и островских лодок на Верхней Волге (в Торжке и Твери), поручив надзор за ним генералу Н.А.Матюшкину. 20 пехотных четырехротных батальонов с артиллерией (196 орудий), переброшенных из Прибалтики, Матюшкин посадил на суда в верховьях Волги, а гвардейские полки (Семеновский и Преображенский) сажал сам Петр в Москве. С ними и поплыл. В Саратове Петр встретился с калмыцким ханом Аюкой и повелел ему отправить в поход отряд своей конницы. Регулярные драгунские полки выступили из-под Курска сухим путем. Сухим же путем шли казачьи части с Украины и Дона. К июлю Петр сосредоточил в Прикаспии (в Астрахани и на Тереке) значительные морские и сухопутные силы. Пополненная Каспийская флотилия имела 3 шнявы, 2 гекбота, 1 гукер, 9 шуйт, 17 тялак, 1 яхту, 7 эверсов, 12 гальотов, 1 струг, 34 ластовых судна и множество островских лодок. Сухопутные силы включали: пехоту в составе 4 полков и 20 батальонов численностью 21495 человек; регулярную конницу (7 драгунских полков); украинских казаков — 12000 человек; донских казаков — 4300; калмыков — 4000 человек. 6 августа, когда Петр уже двигался с войском к Дербенту, на реке Сулак присоединились со своими отрядами кабардинские князья Мурза Черкасский и Аслан-Бек. Командование всеми этими силами Петр I взял на себя. Персидский поход начался и, казалось, успех сам шел к нему. Кампания Петра I 1722 года Еще до того, как оставить Астрахань, царь распорядился конному соединению — трем драгунским полкам и донским казакам атамана Краснощекова под общей командой бригадира Ветерани — атаковать и взять Андрееву деревню, выйти к устью реки Аграхани и оборудовать здесь “пристани”, так что когда бы подошла Каспийская флотилия, она без помех высадила бы здесь пехоту. Ветерани до того стоял на Тереке близ казачьего городка Гладково, вышел 15 июля, а выдвинулся к Андреевой деревне лишь к 23 июля. Здесь ему пришлось выдержать бой с пятитысячным отрядом андреевского владельца. Ветерани бой выиграл, но задержался, так что, когда его передовые конные отряды 2 августа подошли к устью реки Аграхани, здесь Петр уже высадил пехоту с островских лодок. Царь вывел Каспийскую флотилию из Астрахани 18 июля, а спустя десять дней уже строил на Аграханском полуострове ретраншемент. В это время пять полков драгун под командой бригадира Г.И. Кропотова и украинские казаки атамана Д.П.Апостола, идя “посуху”, только еще выдвигались к Аграханскому полуострову. Петр не стал ждать всей конницы, а с пехотой и подоспевшим конным соединением Ветерани 5 августа двинулся на Дербент. Через день у реки Сулак его догнал Апостол. Кропотова все не было, и Петру пришлось оставить стеречь переправу отряд пехоты под началом М.А.Матюшкина. Положение в Дербенте было более чем тревожным. В те дни, когда Петр шел к Дербенту, наиб города Имам-Кули-бек доносил ему: “...ныне тому другой год, что бунтовщики, собравшись, Дербеню великое разорение учинили...” Все это требовало безотлагательных и смелых решений, что и было в духе Петра. Он распорядился: 1. Командирам эскадр капитанам К.И.Вердену и Ф.Вильбоа, уже вышедшим в море, все суда, груженные провиантом, артиллерией и боеприпасами, вести прямо к Дербеню”; 2. подполковнику Наумову ехать в Дербент, взяв с судов Вердена солдат и драгун, ввести их в город и принять над ними команду. Петр таким образом замышлял ускорить овладение Дербентом, введя в него передовой отряд. Как же развернулись события? Капитан Верден вел свою эскадру — 25 судов — от острова Чеченя и под стенами Дербента оказался уже 15 августа. В тот же день здесь объявился со своей командой в числе 271 человек и подполковник Наумов. Наиб и не подумал сопротивляться. Тем временем русская армия, ведомая Петром, продвигаясь, без боя заняла столицу шахмальства тарковского арки. Стояла жара, и от нее некуда было спрятаться: вокруг простиралась черная, обгоревшая от солнца степь. Людей и лошадей мучила жажда... В тот день, когда капитан Верден и подполковник Наумов легко завладели Дербентом, растянутые на много верст походные колонны русской армии, подойдя к реке Инчке-Аус, напоролись на развернутый в боевой строй 10-тысячный отряд султана утемышского Махмута и 6-тысячный — усмея хайтакского Ахмет-хана. Петр быстро перестроил войска из походного положения в боевое и те выдержали атаку горцев. А затем бросил на смешавшийся боевой порядок горцев драгунские и казачьи полки, и те опрокинули неприятеля. Русская кавалерия преследовала его на расстоянии 20 верст. Пройдя через владения усмея хайтакского, русская армия 23 августа вступила в Дербент. Как только Вахтанг VI об этом узнал, он с ЗО-тысячным отрядом вступил в Карабах, выбил из него лезгин и овладел Гянджей. К этому городу подошло и 8-тысячное армянское войско под командованием гандзасарского католикоса Исайи. Здесь грузинским и армянским войскам предстояло встретиться с русской армией и, взаимодействуя, брать далее Шемаху. На Баку и Шемаху хотел было сразу идти и Петр. Однако обстоятельства заставили поступать совсем по-другому. Шторм, начавшийся 27 августа, разбил 12 ластовых судов из эскадры Вердена, груженных мукой, при устье реки Миликент вблизи Дербента. А эскадру Вильбоа, в составе 17 ластовых судов, груженных мукой и артиллерией, шторм застиг в начале сентября близ Аграханского полуострова: одни суда разбил, другие выбросил на мель. Крушение двух эскадр означало потерю провианта и чуть ли не всей артиллерии. Все это заставило Петра, скрепя сердце, отказаться от продолжения похода. Он оставил гарнизоны в Дербенте, Аграханском ретраншементе и в заложенной на реке Сулак крепости Святого Креста и возвратился в октябре в Астрахань. А в ноябре уехал в СанктПетербург, поручив командование армией генералу М.А.Матюшкину. В это время грузинско-армянское войско, командование которым принял Вахтанг VI, стояло под Гянджей в ожидании русской армии. Но узнав, что она ушла от Дербента, Вахтанг и Исайя, простояв два месяца, возвратились с войсками в свои владения. Таким образом, летом 1722 года Петру не удалось достичь всего задуманного. Русская армия лишь заняла Аграханский полуостров, развилку рек Сулака и Аграхани (крепость Святого Креста) и Дербент.

Одним из крупнейших мероприятий России по обеспечению ее интере­сов на Востоке в первой четверти XVIII века являлся поход на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг., который был продиктован экономиче­скими и военно-политическими интересами. В первую очередь развитие русской промышленности, о чем столь неустанно заботилось правительст­во Петра I, требовало расширения сырьевой базы и рынков сбыта. Правда, русская промышленность в основном была обеспечена отечественным сырьем. Но все же ввиду особых географических условий испытывала не­достачу й нужду б разных видах сырьевого материала. Например, шелка- сырца, хлопка, шерсти, селитры, металлов, стройматериалов и других. Присоединение же богатых Прикаспийских провинций способствовало обеспечению русской промышленности целым рядом сырья и главным об­разом шелком-сырцом*.

В первой четверти XVIII века в России были основаны 52 мануфактуры в черной металлургии, 17 – в цветной, 7 – в пороховом производстве, 15 – суконных и шерстяных, 15 – полотняных, 15 – шелковых, II – кожевенных, 5 – бумажных и др.1 Из этих данных видно, что на шелкоткацкое производ­ство приходится значительное число мануфактур для того времени – 15 и с немалым удельным весом’. При у см все эти мануфактуры снабжались шел­ком-сырцом, поступающим главным образом из Прикаспийских провин­ций. Создание шелковой мануфактурной промышленности в России имен­но в начале XVIII века было обусловлено ростом потребности господ­ствующего класса в дорогих шелковых изделиях и политикой мерканти­лизма, что ставило задачу присоединения богатых шелком Прикаспийских провинций.

Аналогичное положение в отношении обеспечения сырьем испытывала хлопчатобумажная промышленность, которая тогда только что зарожда­лась. Наряду с этим, присоединение Прикаспийских провинций способст­вовало обеспечению сырьем суконной и текстильной промышленности, а также порохового производства4. Эти провинции были богаты также и дру­гими видами сырья (стройматериалы, металлы, нефть), к которым Россия проявляла определенный интерес. Известно, что одной из характерных черт деятельности Петра I было стремление наиболее широко организовать раз­работку разнообразных природных богатств5. Поэтому не удивительно, что он так тщательно добивался максимального использования природных бо­гатств Прикаспийских провинций, присоединенных к России в 1723 году и с этой целью принимал энергичные меры для их разведки и использования. Но это обстоятельство в числе экономических предпосылок похода имело второстепенную роль, ибо стройматериалы и металлы в достаточ­ном количестве имелись в самой России, а нефть тогда еще не имела боль­шою применения7.

Своими реформами Петр I сделал многое для возвышения класса поме­щиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Это, естественно, повлекло за собой увеличение спроса этих классов на предметы потребле­ния и в первую очередь на предметы роскоши, которые не производились в России. В стране значительно Еозрос спрос на драгоценности, дорогую по­суду, украшения, пряности, вина, водку, фрукты, сахар, рис, кофе, роскош­ные ковры, шелковые, шерстяные и хлопчатобумажные ткани и др. Не­большая часть этих товаров, как нам известно, ввозилась в Россию из При­каспийских стран (Кавказа, Ирана, Средней Азии), а также из Индии, где они были в избытке’. Поэтому присоединение Прикаспийских провинций способствовало лучшему удовлетворению возросших потребностей гос­подствующего класса России. Вместе с тем оно раскрывало перед русским правительством новые источники государственного дохода. Именно этим и объясняется большой интерес правительства Петра I к доходам, собирае­мым в шахскую казну с Прикаспийских провинций, который оно проявляло как во время подготовки к ноходу, так и в годы самой военной компании 1722-23 гг.’

В деле укрепления экономической мощи России Петр I придавал боль­шое значение развитию внешней торговли, организации которой он уделял огромное внимание10. Насколько важное значение придавал Петр I торговле с восточными странами и в частности с Ираном видно хотя бы из того, что в указе от 2 марта 1711 г., определявшем круг вопросов, подлежащих осо­бому вниманию учрежденного им правительствующего Сената, значилось: “Персидский торг умножить, а армян как возможно приласкать и облег­чить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда”11. На восточной торговле складывались крупные купеческие капиталы, кото­рые впоследствии способствовали промышленному развитию Русского государства”.

Русское правительство стремилось к тому, чтобы весь главный экспорт­ный товар Ирана – шелк-сырец поступал в Европу через Россию водным путем. Этому способствовал прорытый в 1708 году Вышневолоцкий канал, составивший сплошной водный путь от Астрахани до Петербурга. В вывозе из Ирана шелка-сырца, шелковых и хлопчатобумажных тканей были заинтересованы почти все европейские страны. Но торговые пути из Европы в Иран были неудобны: морской путь вокруг Африки был очень длинный и трудный. Другой путь через Турцию также был не выгоден, ибо купцам, проходившим этим путем, приходилось платить турецким феода­лам неимоверно большие пошлины за провоз товаров, помимо того этот путь был небезопасен. И поэтому в XVI – XVIII веках европейцы делали многочисленные попытки получить транзит в Иран через территорию Рос­сии. Тогда этот путь проходил по Каспийскому морю, Волге, Сухоне, Се­верной Двине в Архангельск и шел дальше в Европу северными морями

Всесторонне изучив причины, препятствовавшие развитию русской тор­говли в Иране, и в целях устранения этих препятствий А.П.Волынский предлагал организовать торговую компанию для торговли с Персией и уч­редить в Иране консульство, что и было осуществлено русским правитель­ством в 1720 году13. Правительство Ирана, согласившись с поводами А.Волынского, брало на себя обязательство обезопасить в дальнейшем торговлю русских купцов, однако отказалось дать удовлетворения прошлые их обиды. Иран согласился гарантировать русским купцам свободу пере­движения от пристани к торговым пунктам, наем конвоя, справедливое взимание пошлин и сборов, выполнение своими подданными услуг, торго­вых сделок, правосудия со стороны иранских правителей. Что же касается требований Волынского о запрещении дагестанцам совершать нападения на русских купцов, то главный визирь (эттимат-ад-девлет) Фагали-хан вы­нужден был признаться, что шах не в силах это выполнить, “понеже их тот пожиток, что ежели где близ их разобьет судно, они как людей, так и вещи почитают уже своими, и не токмо россиян, но и прямых подданных шахо­вых не спускают”, что шамхала люди не являются подданными шаха и “шаховых указов не слушают”14.

Иранское правительство, поскольку государство переживало кризис, не в силах было обеспечивать безопасность русских купцов, нападения на них не только не прекратились, а наоборот участились, так как в этом были за­интересованы местные феодалы, для которых открытый грабеж являлся нормальным способом обогащения, особенно усилились грабежи в связи с вторжением в Иран афганцев и восстанием горцев против шаха”. Поэтому обеспечение безопасности русской торговли, естественно, ставило перед Россией задачу овладения западным и южным побережьем Каспийского моря, что, в свою очередь, делало возможным практическое осуществление планов развития русской торговли со странами Востока.

Согласно планам Петра I, интенсификации подлежала первым долгом торговля с Ираном, Средней Азией и Закавказьем, в том числе с Грузией. Как отмечает Соймонов, Петр I хотел при устье реки Кура заложить боль­шой купеческий город, в котором бы “торги грузинцев, армян, персиян яко в центре соединялись и оттуда б продолжались до Астрахани”". С этой целью Баскакову, назначенному вице-консулом в Шемаху в 1720 году”, был дан указ собрать сведения о реке Куре: “Откуда течет и как велика и глубока, и ходят ли по ней какие суда и до которых мест, и по той реке ка­кие живут народы”".

Осенью 1722 года Петр I, находясь в Астрахани, беседовал с купцом Андреем Семеновым о торговле с Грузией”. Планы Петра 1 в отношении развития русской торговли на Востоке целиком соответствовали интересам русского купечества. Так, например, Ф.И.Соймонов указывает, что русские купцы, беседуя с ним о восточной торговле, высказывали свое мнение: “…должно торги отправлять не каждому порознь, но многим сложившимся вместе … составить купеческую компанию, в какую также принять пересе­лившихся в Россию армян, потому что они наибольше знают о тамошних странах и как прибыточнее торги отправлять. Если же капиталу к тому не n достанет, то можно надеяться, что из государственной казны снабдены бу­дут знатною суммою. Главной их конторе и большому магазину, откуда бы персидские провинции всегда и по состоянию обстоятельств довольно то­вару доставать могли, должно быть в Астрахани. Другую бы учредить в Испагани, а третью – в Тифлисе. В Шемахе, Ряще и Астрабаде надлежит быть малым конторам”20.

Характерно, что мысли о развитии восточной торговли приводятся и в проекте развития русской торговли, представленном Петру I неизвестным автором. В проекте говорится о предоставлении армянским купцам льгот в торговле, чтобы они везли свои товары через Россию, а не через “Смирну и Алепп”, так как, по мнению автора проекта, это “к тому приведет, что большая часть купечества восточного через государства ваше отправляться будет, от чего город Санкт-Петербург зело процветает, потому что оные товары, которые из Персиды и Георгии выходят, во всех странах Балтий­ского моря потребны”21.

Внешнюю торговлю Петр I рассматривал как один из важнейших ис­точников государственных доходов: таможенные пошлины составляли не­малую часть бюджета России. Вместе с тем внешняя торговля подчинялась общей задаче подъема производительных сил страны, и в частности про­мышленности”..

Таковы были экономические предпосылки и цели похода. Но наряду с этим поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722 году был обусловлен и определенными политическими интересами России.

Западное побережье Каспийского моря – территория, интересующая Петра I, через которую и проходил торговый путь, находилась в руках Ирана. Сефевидское государство, являющееся пестрым конгломератом различных племен и народов, находившихся на разных стадиях социально- экономического развития, в начале XVIII века переживало экономический и политический упадок, который совершенно явно появился уже в конце XVII века”. Главной причиной этого было доведение до крайности бедст­венного положения трудового населения. Чрезмерная и чем дальше, тем больше возраставшая феодальная эксплуатация крестьянства и трудовой массы города не только не сопровождалась ростом производительных сил, но и приводила их в расстройство. Правительство и феодалы, пытаясь пре­дотвратить падение своих доходов путем увеличения налогов, еще больше подрывали сельское хозяйство, ремесло и торговлю. Волынский подчерки­вал,.что Иран “вместо богатства великую скудость имеет … подданные шаха … великими налогами отягчены и платят чрезмерные налоги. Но токмо больше из того корысти управителям, а не государю, которому они приносят только листвие, а самые плоды у себя оставляют, что уже у них вошло в обычай и в том бедном подданном милосердия весьма нет … у правителя … больше ищут свое, нежели государственную пользу. И так озлобили народ своими поступками, что редкие остались места, где не бы­ло ребелей. И тако кратко сказать, что уже ныне Персия от того к конечно­му разорению и падению приходит”".

В Иране процветали коррупция, борьба различных группировок фео­дальной знати, дворцовые интриги, достигшие неимоверных, масштабов, особенно при бездарном шахе Хусейне (1694 – 1722), который являлся ма­рионеткой в руках придворной клики, ведавшей всеми делами, связанными с внутренней и внешней политикой страны.

Противоречия между крестьянами и феодалами, а также между поко­ренными народами и сефевидами чрезвычайно обострились к началу XVIII века. Это приводило к восстаниям, происходившим во многих районах страны. Например, в 1716 – 1717 годах крупные восстания произошли в Тавризской и Казвинской областях, о которых нам кратко’ сообщает Во­лынский. Крупное восстание торгово-ремесленного населения*» произошло в Испагани в апреле 1717 года, вызванное тем, что главный визир монополи­зировал продажу хлеба в столице и взвинтил на него цены25. Особенно ши­роко развернулись восстания покоренных народов, обычно происходивших под идеологическим знамением защиты суннизма против шиизма. Таково было, например, восстание руководимое Мир-Вейсом. В 1711 году нача­лось восстание в Дагестане.

В 1715 году приемником Мир-Вейса стал его брат Мир-Абдулла. Но по­следний в 1717 году был убит Мир-Махмудом – сыном Мир-Вейса. Под знаменем Мир-Махмуда объединились предводители многих афган­ских племен в надежде на легкую и богатую добычу. В 1720 году они вторг­лись в Иран. В конце 1721 года Мир-Махмуд вторично вторгся в Иран. На этот раз его войска подошли к самой его столице – Исфагану. 8 марта 1722 года Мир-Махмуд начал осаду Исфагана. После длительной осады 12 октяб­ря 1722 года шах Хусейн сдался на милость Мир-Махмуда. Из столицы уда­лось бежать лишь наследнику престола Тохмаспу – сыну Хусейна.

Таким положением Ирана старалась воспользоваться султанская Тур­ция, стремившаяся к расширению своих владений. Она намеренно поддер­живала афганское восстание, рассчитывая этим ослабить Иран и облегчить себе захват новых территорий.

В первую очередь турки стремились к расширению своей власти на Кавказе. С этой целью они начали активно действовать в Кабарде, Дагеста­не и Азербайджане2‘. Здесь турецкими агентами, подготовлявшими почву для их агрессии, выступали отдельные подкупленные османами феодалы.

Дата добавления: 2015-08-10