О вреде плоских вещей, любви к обуви и роковым мужчинам.

Последние несколько лет я будто покупаю красивую обувь в хороших магазинах; разные лейблы, формы каблука, цвета кроссовок. Но все они слегка не то: у одних чуть жмет мизинец, другие великоваты, у третьих быстро стирается цвет, у четверых порвался шнурок... А вот есть у меня любимые балетки. Плоские, вредные для ношения, но я их люблю и всегда к ним возвращаюсь. Особенно, когда устаю от туфель на высоком каблуке...

Рейс Лондон-Москва. О предательстве, боли, что разъедает душу, и осознании измены.

Пересекая часовые пояса, всё резче ощущаешь разницу между процентным соотношением мечты и чувством реальности в твоей жизни: то, что было мечтой - мечтой и останется. Всё, что осталось за гранью той реальности, которую тебе видеть привычно, навсегда лишится любого смысла, приблизясь оно хоть на йоту к черте, преступив которую ты превращаешься в обычный сгусток космической энергии, передвигающийся лишь при помощи аппаратов, облегчающих твою жизнь. Здесь правило "Забудешь прошлое-потеряешь будущее", ну, никак не работает. Потому что всё то, что обычные люди называют прошлым, для тебя является заново навсегда потерянной мечтой. И как Chris Daughtry хорошо подчеркнул в своей "Sorry": "There's no excuse, no explanation" (больше нет извинений, нет объяснений). А смысла извиняться и нет. И нет смысла его придумывать, искать очередной повод для своего оправдания.
Здесь слишком много голосов и глаз, мне тяжко дышать.
Никто из них никогда ни о чём не узнает, будь он хоть в трёх сантиметрах от меня, ведя пресловутую беседу о погоде под стать истинным англичанам.
Шанс угадать чужую судьбу равен 1/200000, то есть приравнивается к нулю.
Мы слышим только то, что хотим, и всегда задаем вопросы, ответы на которые не очень-то нас интересуют, ведь никому не нравится копаться в чужом "грязном бельишке".
Все любят мясо, но мало кто любит его готовить.
... Вот она стоит передо мной, между нами меньше метра. Интересно, чувствует ли она то, что горит во мне пожирающим огнем? Догадывается ли о том, что, превозмогая всю душевную боль и разницу мыслей и поколений, я почти имею предположение, откуда эта татуировка на её дряблом предплечье, силиконовая грудь и выжженные перекисью волосы? Знает ли, что я делала этой ночью? Знает ли, что я чувствовала при этом? Какой кошмар таит моё сознание? А может вовсе и не кошмар, а чувство нежности, сродни ощущениям матери при первой беременности? Знает ли она хоть что-то? Вряд ли. Оттуда и песни в моём плеере многозначительные.
Страшно за себя бывает не только перед важной операцией. Оказывается, бывает и хуже. Бывает и хуже.
Ладно, плевать на себя.
Я очень боюсь этого: "...never would be gone, but u are, u are!".
("...никогда не уйдешь, но ты ушёл, ты ушёл!").
Шаг влево и меня ждёт виселица. И я готова прыгнуть в неё без предварительной помощи табурета.
Всё, как в старые добрые, всё снова по кругу. И больше не хочется..., ты пытаешься бежать из своего неоткуда в чужое никуда. Но, добежав до линии, простроченной красными нитками, вдруг решаешь остановиться. Понять, что тебя уже не ждут, не так уж сложно. Сложнее оказаться один на один со своими, быстрой строкой пробежавшими, днями, как Алхимик посреди Сахары со своей отарой овец. А ведь ему их нужно было кормить, пересчитывать, а тебе всего-то и нужно, что выкричаться, выругаться, на землю упасть и не встать больше до следующих заморозков.

Ведь вот как бывает: казалось бы, никчёмные недели, а судьбы меняют.

Та любовь, что бывает лишь раз

А каждый день меня съедает мысль о том, что единственное, чего мне сейчас хочется - разговаривать. Я хочу говорить с тобой целую вечность. Или немножко дольше. Я хочу, чтобы слова лились рекой, душа пела песней, а мысли вынимали из коробочек одна другую, как за руку старшая сестра ведет в школу младшую. Сразу вспоминается, чем эпифора отличается от метафоры, почему поезда всегда уютнее самолётов, а М. Шолохов тебе явно ближе, чем Л. Толстой. Только это всё почему-то сразу становится таким неважным, неброским, ненужным. Ничего не представляется более необходимым, чем твои руки. Да! Как же! Твои руки... Ты хотя бы иногда задумывался о том, что они настолько нежны, что могли бы обнять весь мир своей лаской! Они настолько сильны, что могли бы остановить все войны этого мира на раз, как по щелчку пальцев! Они так безнадежно скованы, что являются оковами для тех, кто не успел покинуть их, пока круг не замкнулся. А я вот, представляешь, не успела выйти. Как и всегда! Я такая маленькая, что ты снова меня не заметил. Поверь, нет ничего прелестней выбора собственного палача. Восхитительно-отреченное действо, что обрекает тебя на... На любовь. Так вот, твои руки... Если бы ты хоть раз спросил меня, чего бы мне хотелось на День моего Рождения или, скажем, на Новый Год, или, вот, на Восьмое Марта, то я бы не задумываясь ответила: 25 часов в твоих объятиях. А ты бы непременно спросил, отчего же не 24 или 48, ведь ты же так любишь все эти цифры, весь этот никому не нужный порядок. Я бы тогда ответила, что 25 - это сутки и чуточку больше, чтобы подарить себе хотя бы малюсенькую надежду на то, что ты придешь ко мне снова и обнимешь на ночь. Ведь это очень страшно: закрывать двери за тем, кого любишь. Я никогда не говорила тебе, но тогда, летом, когда мы спали на разных краях кровати, когда ты не касался меня (будто брезговал, боялся задержаться на мне больше, чем нужно, будто я забирала все твоё тепло), мне жутко было закрывать за тобой двери. Этот страх, что ты больше не придешь, не вернешься. Этот запах подушки, что остывала, словно отмеряя твои шаги от меня, чашка, хранящая отпечаток твоих губ... Что ты пил тогда, не помнишь? Кофе, чай, воду..? Воду, скорее всего. Ты так хотел убежать, так спешил куда-то. Мне ведь так интересно, чего же ты тогда боялся... Столько вопросов, на которые уже никогда не будет ответов. Наверное, они умрут лишь тогда, когда умрёт моё чувство. А я хочу подогревать его всегда! Я так люблю любить тебя! Не будем говорить о вечности, это такое страшное слово, хороший мой. Ведь только этот миг нам и нужен, мне важен, а тебе...опустим эти подробности, они ведь ни к чему?
Мне так страшно хочется обожать тебя! Я вроде делаю это каждую свободную секундочку - да что уж там, и несвободную тоже - а хотеть всё равно не перестаю. А когда я смотрю в твои глаза... Ты что-нибудь слышал о цветении Сакуры? Говорят, в Японии - это самое счастливое время. Так вот я как 15 Японий по время цветения Сакуры, когда ты смотришь на меня, в меня. Представляешь? Как 15 Японий! А, может, и больше!
Твой смех! Каждый раз, когда ты смеешься, мне хочется сказать тебе, что в этом мире для меня нет ничего более святого, чем твой смех. Все эти люди вокруг... Что они знают об искренности? Ведь они никогда не слышали, как ты смеешься! Они не слышат этот легкий звон, что разбивается о стекла твоей машины, они не видят этот щенячий прищур, когда ты улыбаешься, когда ты доволен. Они ведь ничего не знают о настоящем счастье! Они не слышат этот звон! Все эти люди... Мы не покажем им, не расскажем, они ведь тоже захотят. Нельзя дарить счастье кому попало, оно никогда не падает на голову за красивые глаза или шелковистые волосы. Мы спрячем эту тайну, если ты поможешь мне. А я помогу тебе: ты когда-нибудь откроешь хотя бы самую маленькую часть своего сердца мне, только мне, никому больше, а я обещаю хранить её и беречь так, как бабушка Тося из 9 дома вверх по улице бережет фотографию своего умершего возлюбленного-дедушки Игоря. Вероятно, ты спросил бы меня, почему именно я, почему только я? А как же! Представь только, если хотя бы один из миллиардов людей узнает тебя также, как я, то непременно полюбит! Как же можно не любить тебя? Он передаст это таинство другим людям, они полюбят тебя и будут пытаться тебя присвоить... А ведь тебя нельзя присвоить себе, я же знаю это! А они - не знают. Именно поэтому мы должны их спасти, ты ведь поможешь мне? Конечно, поможешь, ты ведь замечательный, ты не можешь не помочь! Но они не устоят... Точно тебе говорю! Я ведь знаю одного человека, девушку... Она вот такая сильная росла, прямо не сердце - броня, что переживание - так стрелы сломаешь, что не мысль - так из холодного разума выцежена. Внутри - так железная птица! А ведь не смогла, не выдержала. Вот и любит тебя, глупенькая, теперь и других спасти хочет. И ты ей помочь должен, ты непременно должен!
Знаешь, ты прости, что мне так разговаривать-то хочется, но я до тебя будто о слове "нежность" не знала. Так слышала что-то, что кошки к хозяевам после долгой разлуки ласкаются, что муж с войны приходит, так жена ему поцелуями все тело до дрожи в коленях покрывает, а так, чтоб на себя примерить, не было. А тебя встретила - будто парус фрегату приделали. А внутри - будто сад орхидей, а главное, что тебя в эту нежность одеть хочется и по утрам на работу в ней отправлять. Смешная я, как будто она тебя от всех бед спасет, да от дождя укроет. Но верить хочется. Жаль, что изливать её всё больше на листы приходится, так то не страшно, это же я тебя полюбила.
А поговорить-то с тобой, конечно, хочется.
И страшно хочется, чтоб ты непременно узнал о том, как чувство во мне росло. Чтобы ты плакал тогда, когда слушал о том, как плакала я. Чтобы боялся темноты, когда мне не хватало света, чтобы не верил там, где не верила я. Очень хочется, чтобы ты когда-нибудь пришёл ко мне, сел рядом на колени и захотел услышать все, что я говорила всем другим о нашем важном. Чтобы ты захотел хотя бы на минуточку увидеть мир моими нежными и влюбленными глазами. Мир, полный тобой. Мир, в котором всё, что не имеет к тебе отношения, не носит в себе никакого смысла.
Очень хочется целовать тебя между словами, которые ты произносишь не о важном. Какие это, спросишь ты? А это все, что не о нас. Я, знаешь, так долго о нас молчала, что теперь ни о чём другом даже не хочется говорить.
А как смешит моё сознание воспоминание о тех временных промежутках, когда тебе хотелось поцеловать меня. О, это уму непостижимо! Ты, столь независимый, сильный и непоколебимый никакими эмоциями...как ты лукаво смотрел, стеснительно отводил взгляд, когда я продолжала не приближаться к тебе, мне казалось, ты вот-вот придумаешь что-то хитрое, обманешь меня взглядом, действием, я готова была поддастся! Но иногда эта игра так и оставалась игрой. Ничего, ведь у нас было так много времени, правда, не вместе, но это ничего, любименький. Время-то есть всегда, оно не зависит от нас, нам подобных, оно ведь быстротечно и ни от кого не зависит. В отличие, например, от меня. У-ж-а-с. Чувствуешь? Вот, да: нежность уже сочится сквозь текст, хоть выжимай. Но ты выжми. Не бойся, если её покажется тебе слишком много.
Помнишь, я говорила тебе о том, что почти не помню твой голос? Так это блеф. Это задеть тебя поглубже, это попытка уязвить тебя. Я же помню все-все-все твои интонации! От гнева до чревоугодия (конечно, в границах того, что ты позволял мне видеть). А жаль, этот голос так часто стоит в моих ушах, то лаская меня, то приближая к печальному финалу нашей повести. Но, говорят, что рукописи-то не горят, милый мой! А, значит, наша история, написанная мною на листах, останется навсегда! Ну, а сколько это навсегда-то длиться будет? Да имеет ли это значение! Как говорится, из всего, что вечно, самый краткий срок у любви... Так когда-то на Сейшелах решили, а я вот согласна. Как там у М. Цветаевой?
"Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты - уцелеешь на скрижалях."
Я люблю твои родинки. Вот, честно говоря, я бы лучше им в любви признавалась, честнее оно как-то выходит. Знаешь, вот есть две самые любимые, как всегда, что-то вырывается вперёд. Одна на щёчке, другая на плече, справа. Когда ты лежал на мне, всегда жутко хотелось её поцеловать! Но глупо это всё как-то, по-детски. Да и не лежали мы вместе никогда вовсе, так, минут по 5. Ты почему-то очень меня боялся рядом видеть, будто я нож достану да и убью тебя хладнокровно. Странно это. Но что уж разбираться в том, что как факт имеешь, правда, миленький?
Любимый! Я же вижу в тебе детишек, смешно это, правда? Главное: без паники. Конечно, не сейчас, глупенький. Но я впервые мужчину в мальчике увидела. Вот смотришь на тебя и сердечко радуется, хочется необъятное объять. Сразу вижу, как в красивом яблоневом саду дети бегают, 1, 2, 3? Скольких бы мы хотели, ты хотел? Всё это равно, главное - на тебя похожих. А если серьезно, то со мной такое первый раз, что хочется, чтоб дети мои на определенного мужчину были похожи. Я ведь сама к ним совсем не готова, да и очень долго готова не буду, ты знаешь сам, я ведь брака-то, как огня, боюсь. Но благодаря тебе я знаю точно, что такое в принципе возможным представляется.
Думала-думала, что ж еще в памяти-то затеряла: дыхание твоё. И непременно на ушко! Особенно, когда лица твоего не вижу, создаётся ощущение, что моё внутреннее Я соединяется с космическим началом, до того хорошо! Чувство нереальности. Чувство лёгкости. Это, наверное, единственные секундочки, когда я лёгкость-то эту с тобой рядышком видела.
Вот за это тебе и спасибо вечное.

Во всей этой своей любви я перед тобой, как новобранец. Уже война, поле битвы, 6 батальон, дождь, грязь и брань повсюду. Командир кричит на меня, он просто орёт!
Все чего-то хотят, куда-то бегут, падают.
А пред моими глазами будто картинка из кинофильма.
Я весь такой маленький, песчинка, мне восемнадцать-то лишь, молоко на губах не обсохло.
А ты мне винтовку в руки дал, от матери оторвал, а пользоваться-то ей и не научил.
А теперь кричишь, искоса смотришь, смеешься, мол, "ну, а эта сколько протянет?".

Прощай, моя единственная любовь.

Последняя Исповедь.

Сегодня утром я проснулась в ностальгическом настроении, что и заставило меня задуматься..как часто человек заглядывает в своё прошлое?
Почему, скажем, настоящее не представляет собой такую ценность, ведь я живу здесь и сейчас. Почему, даже за неимением возможности изменить что-то хотя бы теоретически, нас всё тянет и тянет на самое дно ящика Пандоры?
Почему, та любовь, полная уже чужих эмоций и чувств (ведь вы - уже давно не "вы" как совокупность, даже если и были ей когда-то) так слепит глаза приятными мерцающими фонариками? И ведь искренне веришь в то, что вот там, когда-то, когда он показал тебе первое созвездие в твоей жизни, ты действительно была счастлива, а то, что ты имеешь сейчас - дешевый суррогат, неудачная попытка репродуцировать Айвазовского с его "Девятым валом". Почему-то те слова, что "вы" говорили друг другу тогда - непременно то самое, что должны говорить друг другу все люди этой планеты, а коль ему, этому другому, не удалось - он уж точно не имеет права смотреть с тобой твой любимый "Пролетая над гнездом кукушки" и видеть твои слёзы.
С каких пор ты имеешь право решать за других людей? Ведь позиция "разбейся, но добейся" прельщает тебя исключительно со стороны "новых претендентов" на твою любовь; сама-то ты уж точно палец о палец не ударишь, ведь Он был единственным из тех, за кого ты правда боролась так, что от нервных перепадов твоего настроения кровь носом шла, а глаза становились стеклянными. Даже тут ты выделяешь его жирным маркером, что бы кто-то (не дай б-г!) не занял равное ему место в твоей голове, я уже ничего не говорю о сердце. К чему ты так сильно переигрываешь, когда уже давно пора начать просто жить. Не заново, как говорят без умолку все твои мотивирующие картинки в телефоне, а просто жить. Не в коем случае со сравнениями! Только подумай, ты пришла бы в истинную ярость, сравни хоть раз твой новый дружок тебя со своей предыдущей "любовью на всю жизнь".
Уважай себя и цени другого, этого, нового. Который держит твою руку тогда, когда ты боишься чего-то или просто гладит по голове, смотря на то, как ты улыбаешься.
Просто поверь! Для вящего эффекта он, наверное, когда-то встанет перед тобой на колено.

Не оглядывайся назад. Но как? Там ведь все такое блестящее и...да. Именно на тех фотографиях ты по-настоящему счастливо улыбаешься. И волосы там почему-то длиннее, и каблук выше, а уж стрелки-то на глазах какие ровные! Вот, смотри, вы сидите рядом и болтаете о всяких глупостях, Он даже рассказывает тебе что-то о болтиках на шторе, или чем-то подобном... Уж и не вспомнить. Там Он всегда где-то рядом и, кажется, даже готов защитить от всех бед. Только беды все равно случались, ты вспомни... Но имеет ли СЕЙЧАС это для тебя хоть какое-то значение?
Ты знаешь ответ. Одно ёмкое "нет" бывает куда красноречивее всех мировых глаголов.

Это обеденное время, ты спокойно пьешь кофе и именно сейчас обещаешь (публично!), что отныне всё твое прошлое - это прошлое.
Не зарекайся не искать с ним встреч, просто не ищи.

Не зарекайся не узнавать, как там его дела, просто не думай об этом.
Отныне ты свободна. И это - твоя последняя Исповедь.

Из интервью одному глянцевому журналу.

- Итак, Клорис, и финальный вопрос. Думаю, нашим читательницам будет крайне интересно узнать наконец твоё отношение к "подружкам-сплетницам" в таких ситуациях, ну, и конечно, отношение к самому процессу уходи/держу/не держу и пр. Просим!

- Знаешь, очень многие умудренные опытом девушки часто любят говорить такие фразы "отпусти его", "если ты не сделала его счастливым, это сделает другая", "ни он, ни ты не можете осчастливить друг друга - разойдитесь по сторонам" и пр.
Но почему-то никто из них не касается этой темы: что делать, если ты отпустила его вот здесь (указывает указательным пальцем на висок), если ты развела руки и даже подталкиваешь его в другую, новую жизнь, отличную от той, в которой была ты, а он... Он не то, чтобы не идёт в противоположном направлении, он просто стоит на месте. Тут ты снова пытаешься помочь вам обоим и и начинаешь двигаться в противоположном от него направлении. Идешь идешь, но в один момент замечаешь на себе трос, оборачиваешься назад и осознаешь, что именно этим тросом он и привязал тебя к себе. И сразу понятными становятся многие вещи, в том числе и то, почему он стоял на месте. Зачем ему идти куда-то, если ты уже привязана к нему тросом? Всё прекрасно: ты на тросе, он на месте, живет как жил, а твоя жизнь безнадежно испорчена, ведь чтобы ты не делала - ты всё равно не убежишь, а, сл-но, жизнь не изменишь, единственный путь - только к нему, обратно. А он ведь еще и думать будет, как важный бизнесмен, принять ли тебя к себе обратно, работать в команде, будто это ты провалила последний тендер и он выгнал тебя. Ты гребаных триста лет собирала все свои сопельки в кулак, чтобы поставить последнюю точку, на которую этот человек даже не стал способен и сейчас, а ты в итоге еще и осталась проигравшей. Нечестно? О чем речь, у этих игр давно нет правил.
Ты слишком долго не ползешь обратно? Не переживай. Однажды он снова потянет трос на себя.
И вот тут начинается самое интересное: твой выбор.
Когда его лицо будет в паре миллиметров, только ты способна решить, что ты сделаешь: поцелуешь...или плюнешь в его лицо.

Дата добавления: 2015-08-10