Бристоль 3 страница. – Нет. Увезу вас, вернусь – и выпаду из жизни на сутки, – улыбнулась Марина

– Нет. Увезу вас, вернусь – и выпаду из жизни на сутки, – улыбнулась Марина, одновременно прощаясь в аське с Машей. – Кофе хочешь?

– А коньяка не осталось?

– Ух ты! С утра похмеляться – признак надвигающегося алкоголизма, между прочим.

– Да ну? Вот спасибо, не знала! – саркастически отозвалась Виола, открывая один из шкафов и вынимая оттуда бутылку, в которой на дне еще плескалось немного коричнево-золотистой жидкости. – Я в кофе добавлю, а то проснуться не могу никак.

Марина понимающе кивнула и встала, чтобы налить кофе в две чашки.

– Ты бы съела что-нибудь, – посоветовала она Ветке, уцепившейся за чашку, как за спасательный круг, – ведь неизвестно, когда сможешь поесть нормально.

– Не могу, – отмахнулась Ветка.

– Ну, как хочешь.

Они в молчании допили кофе, и Ветка ушла в душ, а Марина, выглянув в окно, попыталась понять, насколько холодно на улице. Хоть час был и ранний, по дороге уже неслись машины, а по тротуару спешили ранние пташки – видимо, из тех, чья работа не позволяла отдыхать столько даже в праздники. Судя по поднятым воротникам мужчин и прижатым к лицу варежкам женщин, мороз за ночь усилился.

Сходив в душ, она помогла Ветке собрать полусонного Алешу, который никак не хотел одеваться и хныкал, недовольный таким ранним подъемом. Ветка терпеливо уговаривала сына, обещала что-то, а сама довольно споро натягивала на него одежки.

– Побудь с ним, я сейчас сюда кашу принесу, – попросила она, и Марина села на диван рядом с мальчиком.

Тот ухватил ее за руку:

– Зачем мы так рано встали?

– Вы с мамой сегодня полетите на самолете отдыхать. Ты когда-нибудь летал на самолете?

– Нет.

– О, тогда тебе будет очень интересно. Ты сегодня даже на двух разных полетишь, – пообещала Марина, поглаживая чуть вялую, влажную ладошку Алеши.

– А папа?

– Леша, папа болен, он пока не может с нами полететь, – опередила Марину Ветка, вошедшая с пиалкой каши и стаканом молока. – Давай поедим, а то скоро уже нужно выходить.

– Ладно, вы тут разбирайтесь, а я пока сумку твою в машину отнесу. – Марина поднялась с дивана и вышла в прихожую, быстро натянула сапоги и шубу, прихватила спортивную Веткину сумку и покинула квартиру.

Мороз был крепкий, она сразу ощутила это, едва переступила порог подъезда и оказалась во дворе. Лицо защипало, а дыхание мгновенно сбилось. «Градусов тридцать, похоже», – подумала Марина, направляясь к машине, и вдруг с удивлением обнаружила прямо рядом с ней припаркованную «Хонду» Георгия. Сам владелец мирно посапывал на водительском сиденье, откинув спинку почти горизонтально. Сунув сумку в багажник, Марина постучала согнутым пальцем в стекло, и Георгий мгновенно принял сидячее положение. Увидев Марину, он открыл дверь и вышел, сразу же обхватил Коваль руками и прижал к себе:

– Я соскучился, между прочим.

Она поцеловала его и отстранилась:

– Ты что же – ночевал здесь? Так я вроде выглядывала недавно.

– Нет, я минут сорок как подъехал.

– А как узнал?

– Немного отреставрировал твой телефон, – ухмыльнулся он, и Марина вскипела:

– Это еще что за новости?!

– А как иначе? Скажи – я сделаю.

Коваль вынула из кармана мобильный и растоптала его сапогами. Георгий только головой покачал, присел и поднял сим-карту:

– Ну и выходки у вас, барышня. Хороший телефон был, – констатировал он, сидя на корточках.

– Не проблема. Куплю новый. Все?

– Симку возьми.

– И симку не возьму. Не ищи дурнее себя, договорились? – она смотрела на него сверху вниз.

– Договорились. – Георгий встал, поправил шарф и насмешливо посмотрел на Марину: – Успокоилась?

– А я не волновалась, – пожала плечами Коваль, вытаскивая сигареты и зажигалку. – А вот ты пока можешь быть свободен. Я не хочу, чтобы Ветка тебя видела.

– Не увидит. Я сейчас за угол отъеду, а потом до аэропорта буду держаться на расстоянии. Не могу тебя выпустить из виду.

Коваль закурила и вдруг, изучающе глядя в лицо Георгия, задумчиво протянула:

– А вот интересно мне, почему все-таки и на тебя кто-то охотится, а? И нет ли тут связи с некими событиями, произошедшими в доме Гришки в последние полгода? Сдается мне, что все не так просто… А ты явно темнишь. Но я это непременно выясню.

Повернувшись на каблуке сапога, она бросила сигарету в сугроб и пошла к подъезду.

Ветка уже успела одеть сына в пуховик и ботинки, натянуть ему шапку и усадить на вынесенный из кухни табурет. Когда Марина вошла, они в один голос спросили:

– Все, выходим?

Марина улыбнулась, обняла Ветку, почувствовав, как та напряглась и готова заплакать. Вдвоем они вывели Алешу на площадку, кое-как одолели лестничный марш на первом этаже и вышли на улицу. Машины Георгия не было, и Марина вздохнула с облегчением. Но она чувствовала его присутствие рядом, и от этого тоже было немного спокойнее – все-таки зима, прокатная машина, раннее утро и длинная загородная трасса внушали ей, давно не водившей автомобиль по российским дорогам, некоторое опасение.

Однако все сложилось вполне удачно. Выехав из города на почти пустую в ранний час заснеженную дорогу, ведущую в аэропорт, Марина почувствовала себя за рулем уверенно, однако старалась не развивать скорость и забыть о своих навыках экстремального вождения. Алеша задремал на заднем сиденье, Ветка рассеянно смотрела в окно на проносившиеся мимо деревья, укутанные в белые снежные шубы. Марине мучительно хотелось курить, но открывать окно при ребенке было нельзя, и она терпела.

– Гришка в реанимации лежит? – спросила она, и Ветка встрепенулась.

– Да, а зачем тебе?

– Навестить хочу, – ухмыльнулась Коваль. – Да не бойся, шучу, – опередила она Веткин возглас, – кто меня к нему пустит-то? Это я так… на всякий случай поинтересовалась.

– Не тормози! – вдруг напряженно сказала Ветка, подавшись вперед. – Проезжай быстрее!

Марина всмотрелась в сизые утренние сумерки и увидела припаркованную на съезде с трассы патрульную машину, а около нее двух сотрудников в ярких флуоресцирующих накидках. Что так напугало Ветку, она понять не могла – обычные «гайцы» в кустах, ничего нового. Вот один из них лениво оттолкнулся от капота «патрульки» и пошел наперерез ее «Мазде», на ходу взмахивая жезлом.

– Проезжай! – зашипела Ветка, вцепившись в руль, но Марина уже надавила на педаль тормоза.

Лейтенант подошел с водительской стороны, козырнул и буркнул фамилию в приоткрытое окно:

– Документики попрошу.

Марина протянула права и документы на машину. Он долго рассматривал и то и другое, обошел машину, вернулся.

– Огнетушитель есть? Из машины выйдите, пожалуйста, и багажник откройте.

Марина вышла, на ходу натягивая снятую перчатку. Открыла багажник, демонстрируя содержимое, в том числе и огнетушитель. Лейтенант так же придирчиво, как и документы, осмотрел все.

– Капот откройте.

Марина начала закипать. Она давно отвыкла от подобных проверок и досмотров, к тому же мороз за городом был куда крепче, и ноги в сапогах на тонкой подошве моментально это ощутили. Капот она открыла, испытывая при этом острое желание прихлопнуть им голову склонившегося к двигателю лейтенанта. Он долго сличал номера, что-то трогал, как будто искал. Вынырнув, наконец, спросил:

– А аптечка имеется?

– Что, родимый, хреново стало? – зло спросила замерзшая уже Марина. – Есть аптечка.

Лейтенант проигнорировал вопрос, осмотрел и аптечку, вернул Марине вместе с документами:

– Можете ехать.

Коваль, ругаясь про себя, села за руль и взялась за дверку, чтобы закрыть ее, но в этот момент лейтенант снова возник сбоку и рванул дверцу на себя. Одновременно с этим со стороны пассажирской двери появился второй «гаец» и таким же рывком открыл ее. Ветка завизжала, а Марина, успев крикнуть ей, чтоб держалась, утопила педаль газа. Не ожидавшие такого «гайцы» отлетели в стороны, как мешки, а Марина уже неслась по дороге в сторону аэропорта, стараясь увидеть в зеркало, что происходит сзади. А там пришедшие в себя «гайцы» бежали к «патрульке», и буквально в нескольких метрах от этого места уже показалась «Хонда» Георгия. Марина почему-то сразу расслабилась – ей показалось, что теперь можно вздохнуть свободнее, опытный телохранитель возьмет все под контроль. Рядом на сиденье пришла в себя Ветка, заорала, не обращая внимания на спящего Алешу:

– Ты когда-нибудь научишься слушать?! Они ведь нас чуть не угробили! Это же не «гайцы» были!

– Ты-то откуда…

– От верблюда! Здесь никогда не бывает патрульных машин!

– Ну, сегодня вот была – что странного?

– Да?! А вот этот пост ГИБДД тут тогда на фиг?! – рявкнула Ветка, ткнув пальцем в кирпичную башенку поста, показавшуюся справа. – Какой дурак будет в кустах сидеть за пятьсот метров?! Смотри – вон они, стоят себе под козырьком здания!

Машину пришлось остановить – скорость они превысили порядочно, однако начальник поста узнал Ветку и, пожурив Марину, отпустил. Коваль же в этот момент думала о другом – прошло уже довольно много времени, а ни машины лжесотрудников, ни Георгия так и не было.

– Ты смотри, а ведь они нас не догоняют, – проговорила она, глядя в зеркало заднего вида.

– Не надейся, – все так же зло ответила Ветка, высовываясь между сидений и поправляя накинутый на так и не проснувшегося Алешу плед. – Там есть объездная дорога по лесу, они нас на подъезде к аэропорту нагонят. Говорила ведь – не останавливайся!

– И что бы изменилось? Они точно так же бы на объездную поехали, – резонно заметила Марина.

– Дура! Они теперь твои документы видели!

– И чего? У меня этих документов – как у дурака махорки, – спокойно отозвалась Марина, однако задумалась.

Собственно, еще один комплект документов у нее был, да в конце концов можно обратиться к Ворону, и тот не откажется помочь, однако этого делать не хотелось. Разве что в совсем крайнем случае. А вот то, что лжелейтенант видел ее в лицо и мог запросто узнать, слегка портило картину. И машину теперь тоже придется поменять, потому что номера они явно запомнили.

– Ветка, вот ты мне скажи – откуда кто мог знать, что именно сегодня ты поедешь в аэропорт? – вдруг спросила она, осененная догадкой.

Ветка округлила глаза:

– Никто! Я к тебе-то на такси приехала, никому из своих не сказала.

– Так не бывает.

– Марина, – впервые за долгое время назвав подругу ее настоящим именем, сказала Ветка, – Марина, ты меня напрасно подозреваешь в чем-то. Я сказала тебе все, что знала. Даже то, что не хотела говорить – про этого Гришкиного сына. Я действительно не понимаю, кто может настолько сильно желать мне смерти – или не смерти, а какого-то ужаса бесконечного. Я не знаю, что было бы, если бы ты отказалась приехать сюда.

– Ты себе особенно-то не льсти, – ухмыльнулась Коваль, – дело не в тебе. И не из-за тебя я приехала. Это просто удачное стечение обстоятельств. Для тебя удачное, – уточнила она, коротко взглянув в ставшее озадаченным лицо ведьмы. – Так сказать, прицепом.

– А паровозом – Колька? – медленно проговорила Ветка, и Марина кивнула:

– Да. Ты знаешь, я никогда не стала бы какие-то разборки с ним вести – он мне все-таки племянник. Но то, что он сделал… А самое страшное, что об этом узнал Женька. И это, как ты понимаешь, куда хуже. Поэтому я должна успеть первой – пока Хохол прочухается и добудет себе новый легальный российский паспорт.

– И лучше бы ему не успеть это сделать, – пробормотала шокированная Ветка.

– Вот за это не могу поручиться. Хохол – мужик проворный, когда дело меня касается, – ухмыльнулась Марина.

– Интересно, знает уже о твоем новом увлечении? – невинным голоском спросила Ветка, и Коваль вздрогнула:

– О чем?! Ты-то откуда…

Ведьма осторожно погладила ее руку, затянутую перчаткой, улыбнулась и проворковала ласково:

– Ну, что ты так удивляешься, милая? Не знаешь, на что способна ревнивая женщина? Но лучше подумай, на что пойдет ревнивый мужчина – это куда опаснее.

Марина вдруг резко пересекла дорогу и свернула вправо, в лесной массив, на едва заметную дорогу, и Ветка мгновенно утратила свой игривый тон:

– Сдурела?! Куда?!

– А выкину тебя сейчас подальше, а то слишком много болтаешь, – процедила Коваль, внимательно вглядываясь вперед и молясь про себя, чтобы нигде не оказалось заносов.

Ведьма испугалась не на шутку, но Марина, заметив это, только плотнее сжала губы и продолжала вести машину вперед. Деревья, казалось, нависают над машиной, окружают ее со всех сторон, сжимают, а впереди, далеко, едва виден просвет – кусок хмурого зимнего неба и только начавшее вставать солнце. Искоса взглянув на подругу, Марина вдруг с удивлением увидела, как Веткины губы беззвучно шевелятся. «Молится!» – ахнула про себя Коваль и едва не расхохоталась. Разумеется, никуда она не собиралась выбрасывать ведьму, просто вспомнила, что как раз здесь есть еще одна объездная дорога, по ней не однажды ей приходилось удирать от кого-то, и вела она как раз к аэропорту, но с другой стороны, туда, где располагаются вспомогательные службы и имеется еще один вход. А бестолковая ведьмочка, значит, решила, что Марина всерьез способна высадить ее зимой в лесу.

– Бог тебя простит, – прошелестела, наконец, Ветка. – Наверное, я заслужила… Но ты просто помни, я тебя всегда любила.

Вот тут Коваль уже не смогла сдержаться и расхохоталась:

– Ты это всерьез, что ли?! Да ты меня совсем не знаешь, а еще про любовь разговариваешь! По этой дороге мы просто быстрее доедем и появимся не там, где нас будут ждать, только и всего.

Ветка оторопело открыла рот и хлопала наполнившимися слезами глазищами.

– Дура ты, Ветка, – продолжила Марина. – Я не наказала тебя за предательство – так неужели за то, что ты снова в моей голове порылась, вдруг начну беспредел творить?

Ведьма разрыдалась, не справившись с нервами – она на самом деле решила, что взбешенная ее словами Коваль выбросит ее в лесу, потому что уж кто-кто, а Марина не шутила раньше такими вещами.

– И потом – ты прекрасно знаешь, – не обращая внимания на ее слезы, говорила Коваль, уверенно ведя машину в сторону наметившегося между деревьев просвета, – Хохлу хоть и ревниво, но он проглотит – лишь бы я вернулась.

– Что… что произошло у вас? – сквозь затихающие рыдания спросила Ветка.

– А ничего, – Марина пожала плечами, – ничего. Кризис среднего возраста у меня – запоздалый, правда, это, видимо, как с детскими болезнями – рано или поздно все равно переболеешь. Ну, вот я не успела в положенный срок – не до того было, а сейчас… Да утрясется все, дел-то на копейку.

– Будь осторожнее, – проговорила Виола, вытирая глаза платком. – Этот роман может быть для тебя опасен.

– Чем же?

– У Хохла тоже кризис.

Ветка умолкла, а Марина не стала расспрашивать дальше – никогда не стремилась узнать будущее, предпочитая его прожить, а не пережить.

Наконец они выехали на асфальтированную дорогу, и буквально через пару минут показалось здание аэропорта.

– Как думаешь – они нас внутри будут искать? – спросила Ветка, и Марина фыркнула:

– Я бы искала – они ж в форме, много внимания не привлекут. Подходи и бери нас, тепленьких.

– И… что делать?

– Нам главное сейчас в здание войти, быстро тебя запихать в накопитель – там уже не достанут, они вряд ли будут искать официально, по спискам пассажиров. Может, повезет, и с больным ребенком без очереди зарегистрируют.

И тут Марине пришла в голову куда более надежная идея. Припарковав машину, она велела Ветке одевать Алешу, а сама быстрым шагом прошла в здание аэропорта, нашла там администратора и, заплатив женщине небольшую сумму, попросила помощи. Администратор оказалась теткой душевной, позвонила куда-то, и через несколько минут Марина с двумя аэропортовскими грузчиками уже возвращалась на стоянку. Один из мужчин взял на руки Алешу, второй – сумку, и такой компанией двинулись назад, в здание. У стойки регистрации было многолюдно, но администратор уже ждала их – стойка для бизнес-класса отсутствовала, всех пускали в общую очередь. Разумеется, с больным ребенком Ветку пропустили в два счета. Держа посадочные талоны, Ветка свободной рукой цеплялась за рукав Марининой шубы и бормотала:

– Спасибо тебе… если бы не ты, Маринка… если бы не ты…

– Все-все, иди уже, – Коваль поцеловала ее в щеку, – ждут тебя. Я сегодня новый телефон куплю и позвоню. В Москве папа тебя встретит, поможет. Да – на всякий случай, если тебе вдруг станет невмоготу – постарайся удержать за зубами язык и не информировать Хохла, о чем не нужно. Все, Ветуля, иди, пора тебе.

Она развернула Ветку и чуть подтолкнула ко входу в зону досмотра. Та послушно пошла следом за грузчиком, с рук которого Марине махал Алеша.

Дождавшись, пока Ветка с сыном пройдут досмотр и скроются в накопителе, Коваль направилась к выходу, аккуратно осматриваясь по сторонам и выхватывая цепким взглядом каждую фигуру в милицейской форме. Она помнила лицо лже-лейтенанта и легко узнала бы его, но никого даже отдаленно похожего не было. На всякий случай Марина вышла на вторую парковку и машину ГИБДД там обнаружила, но в салоне было пусто.

– Интересно, где это вы бегаете, друзья-приятели? – пробормотала Коваль, раздумывая, что бы такое сотворить на память так некстати пересекшим ей дорогу отморозкам. Ничего умнее порезанных колес придумать не смогла, достала из кармана шубы небольшую «финку», привезенную с собой в багаже, присела и распорола три колеса. Аккуратно отряхнув руки, убрала орудие преступления обратно в карман, улыбнулась удовлетворенно и, насвистывая пришедшую на память песню Круга, пошла ко второй стоянке, где была припаркована ее «Мазда».

Занимал Марину и еще один вопрос – куда делся Георгий. На первый взгляд его машину она не заметила – практически пустая парковка перед главным входом в аэропорт давала возможность видеть почти все машины. На той же парковке, где стояла ее машина, обычно парковались сотрудники аэропорта, а Коваль попала туда, естественно, при помощи волшебных хрустящих бумажек.

– Эк не вовремя я телефон расколола-то, – пробормотала Марина, чувствуя какую-то тревогу.

Она нащупала во втором кармане подаренного Георгием ангелочка, вытащила и поднесла к губам. Ангелочек едва уловимо пах туалетной водой Георгия, и у Марины почему-то защемило сердце. Тиская игрушку в кулаке, она дошла до своей машины, внимательно оглядела ее, попинала колеса и только потом села и завела двигатель. Но тронуться с места не успела – на пассажирское сиденье внезапно взгромоздился Георгий в мокрой куртке, с разбитым окровавленным лбом и красными от холода руками. Марина едва не заорала от неожиданности:

– Ты?! Откуда?! Что случилось?!

– Как ты сумела улизнуть? – игнорируя ее вопросы, спросил он, властно развернув к себе лицом. – Я так боялся, что они тебя догонят… Как ты уехала, как смогла?

– Я по левой объездной ушла, хорошо ее знаю. Ты не ответил. Что с тобой? Где машина? И почему у тебя лицо в таком виде?

– Может, мы все-таки поедем, а я расскажу по дороге? И от этой машины нужно срочно избавляться, прямо отсюда нужно ехать в прокат и брать другую.

Георгий вытер рукавом куртки лицо – на серой замше остались грязно-кровавые полосы, – глянул мельком в зеркало заднего вида, скривился:

– Хорош гусь! – И вопросительно посмотрел на Марину: – Чего ждем?

Она все еще не могла прийти в себя, а, кроме того, злилась, не получив нужной информации сию минуту. Однако Георгий был прав – следовало поторопиться и уехать отсюда как можно скорее, чтобы не наживать еще неприятностей к уже имевшимся.

– Поедем той дорогой, по которой я сюда ехала, – решила Марина и уверенно повела машину к воротам стоянки.

По дороге Георгий постоянно оглядывался, хотя Коваль не видела в этом особого резона – если их не нашли в порту, то сейчас на объездной дороге точно не ищут, тем более что сами преследователи воспользовались другим путем и, возможно, не знали о существовании альтернативы.

– Ну, может, теперь ты расскажешь, что с тобой стряслось? – не выдержала Марина, и Георгий засмеялся:

– Ты такая нетерпеливая.

– Жора!!!

– Все-все, смотри на дорогу, скользко, – продолжая смеяться, посоветовал он, и напрасно.

Оценив обстановку и убедившись, что ей никто не помешает, Марина разогнала машину, резко ударила по тормозам, разворачивая ее на сто восемьдесят градусов, и остановилась на обочине. Насладившись зрелищем вжавшегося в сиденье Георгия, Коваль закурила и уже спокойно, не превышая скорости, продолжила путь к развилке, на которую собиралась свернуть.

– Слушай… ты кто вообще? – овладев собой, проговорил Георгий, дергая замок на джемпере, словно ему было жарко.

– Я-то? – покуривая и одной рукой ведя машину, переспросила Марина задумчиво. – А черт меня знает, Жорик. Сам реши.

– Я-то решу… но вот что ты будешь с этим решением делать? – каким-то странным тоном продолжил он, и Марина насторожилась:

– Это что – угроза?

– Подумай сама – я настолько глуп, чтобы угрожать женщине, которая однажды справилась со мной за три минуты? Мало ли, какие еще козыри у тебя в рукаве, дорогая? Кстати, Ксения – настоящее имя?

– Да, – не дрогнув ни единым мускулом, ответила она, – можешь внимательно изучить мои документы, если вдруг не успел сделать этого раньше, они в сумке, – и указала рукой за спину, где на заднем сиденье лежала ее сумка.

– Ты снова считаешь меня дурнее, чем я есть? Если ты не так проста, как хочешь казаться, то даже экспертиза вряд ли обнаружит подвох в твоих документах.

– Слушай, тебе что от меня надо, а? Острых ощущений?

– Не сомневаюсь, ты их мне блестяще организуешь, – усмехнулся Георгий, – но послушай, Мэриэнн – к чему это?

Коваль вздрогнула – собственное имя, к которому она уже успела привыкнуть, в устах этого человека почему-то прозвучало угрожающе. Откуда он мог узнать?

– Виола так несколько раз называла тебя по телефону, – пояснил Георгий с плохо маскируемым удовольствием, – а ты даже не подумала, что у телефона довольно хорошая мембрана, если рядом сидеть или стоять – все слышно.

– Значит, под дверью уши грел в ту первую ночь, – констатировала Марина, почувствовав облегчение, – не ошиблась я. Ну, и что тебе с этого знания? Да, меня зовут Мэриэнн, я подданная Великобритании – что-то изменилось? Поверь, я не стала от этого хуже в постели, – поддела она, не удержавшись, и Георгий подхватил:

– Ну, это мы еще проверим, но попозже, пока некогда – машину нужно менять, и вообще дел полно.

Коваль фыркнула и замолчала, напряженно вглядываясь вперед. Она уже снова выехала на дорогу из леса, и вот уже показался тот самый пост ГИБДД, на котором ее остановили утром, но теперь Марина старалась не гнать машину и не привлекать к себе излишнего внимания. Зато ее собственное внимание привлекла припаркованная на стоянке слева от здания поста «Хонда» Георгия. Она выглядела так, словно по ней прошелся асфальтоукладчик, и было вообще непонятно, как мог уцелеть человек, в ней сидевший.

– Хороша, красотка? – проследив за направлением Марининого взгляда, спросил Георгий.

– Очень смешно, – дрогнувшим вдруг голосом проговорила она, – как ты вообще ухитрился из нее выбраться?

– Не переживай – за минуту до того, как она кубарем пошла с дороги. Как почувствовал, – не совсем весело улыбнулся Георгий, трогая пальцем синяк на скуле, – успел дверцу открыть и выпасть до того, как эти козлы по колесам палить начали. Ну, что так смотришь? Это Россия тебе, а не Англия твоя – обнаружили свидетеля, решили убрать на всякий случай. Я же видел, как они вас из машины пытались вытащить, – объяснил он, – а парням такая компания оказалась не нужна, как ты понимаешь.

«Ну, ты смотри! – ахнула про себя Марина, успевшая несколько отвыкнуть от объективной реальности своего прошлого места жительства. – Здесь по-прежнему те, у кого деньги, власть или просто пара «калашей» в багажнике, ничего не боятся. Не понравилось – лупанули по колесам, и нет дела до того, кто там за рулем сидел и что с ним стало».

До автосалона, в котором брали машину, доехали молча. Георгий посоветовал взять что-то поменьше, и Марина послушалась, хотя внутри, конечно, все перевернулось – она и вдруг на маленькой машине! Но ради собственной безопасности можно было потерпеть. К воротам выгнали «Тойоту Ярис», Коваль сморщилась, но смирилась – что поделаешь.

– Садись быстрее, поехали, – кинула она курившему у ворот Георгию – на него уже начал подозрительно коситься охранник, – у тебя вид, как у угонщика, – пошутила, когда Георгий сел в машину.

– Ты можешь сделать мне маленькое одолжение?

– Какое?

– Заедем ко мне, я переоденусь – не могу же в таком виде оставаться.

Марина пожала плечами и согласилась. Про себя же вдруг подумала, что раньше, в ее прошлой жизни, предложение «заехать к кому-то» она слышала крайне редко, да что там – только однажды, от Малыша, когда познакомилась с ним. Для всех остальных она была слишком недосягаема и слишком непроста, чтобы мужчина мог позволить себе подобное предложение. Сейчас ей было даже любопытно посмотреть, как живет такой человек, как Георгий. Она никак не могла определиться со своим отношением к нему. С одной стороны, Георгий нравился ей как мужчина, привлекал, притягивал, а с другой – Марина чувствовала какую-то недосказанность, что-то такое, что мешало ей поверить ему до конца. В Георгии было нечто, чего она никак не могла понять и раскусить, и эта загадка нервировала.

Квартира его на пятом этаже панельной девятиэтажки поразила Марину такой стерильной чистотой, какую она предполагала только в больнице, а никак не в жилище одинокого мужчины. Чувствовалось, что хозяин любит свой дом и в свободное время уделяет ему много внимания.

– Проходи, – Георгий помог ей снять сапоги и шубу, провел в большую просторную комнату, служившую, видимо, гостиной.

Марина прошлась по бежевому ковру с высоким ворсом, бросила беглый взгляд на картину, изображавшую восход солнца в горах, на несколько фотографий под ней. Потом ее внимание привлек черный футляр, лежавший на низком столике. Тронув пальцем крышку, Марина подняла ее – внутри отливал золотом саксофон. «Да, он же говорил, что играет», – вспомнила она.

Георгий вошел в тот момент, когда она уже закрывала футляр, и Марина, резко обернувшись на звук, вдруг заметила тень недовольства, промелькнувшую на его лице.

– Прости, я не удержалась – никогда не видела саксофон так близко.

– Хочешь, я сыграю тебе? – предложил Георгий, беря ее за руку.

Он уже успел умыться и переодеться, и теперь благоухал туалетной водой, будившей у Марины воспоминания о проведенной с ним ночи. Не успев осознать даже, что делает, она прижалась к Георгию, спрятала лицо на груди и тяжело вздохнула.

– Ну, что с тобой? – ласково спросил он, поглаживая ее по волосам.

– Не знаю… у меня такое нехорошее предчувствие…

– Это все глупости, детка, с тобой ничего не случится.

«Детка»! Это слово обожгло Марину, ударило по нервам – так называл ее Малыш, только ему она позволяла. Даже Хохол не раз был бит по лицу за попытку присвоить это слово.

– Не называй меня так, – попросила она.

– Почему?

– Потому что я не хочу.

– А если хочу я?

– А мне все равно, чего ты хочешь. Будет так, как скажу я, – в голосе промелькнули те самые нотки, от которых прежде даже у неслабых мужиков сводило что-то внутри от предчувствия скорой беды.

Георгий внимательно посмотрел ей в глаза:

– Могу доказать, конечно, что будет иначе – но к чему? Смысл мериться силой воли? Или тебе непременно нужно быть первой и правой?

«О, а вот это уже Хохла напоминает – мол, я тебе на раз докажу, что круче, но да ладно, думай, что мне просто лень».

– Жора, не надо, – попросила она, опустив глаза, чтобы не выдать себя – едва сдерживалась от смеха.

– Прекрасно. Тогда, может, кофе? Ты ведь не торопишься? – поддел он.

– Я не тороплюсь. А еще ты обещал саксофон.

– Обещал – значит, будет.

Он вышел, а Марина вернулась на диван. Атмосфера этой квартиры почему-то оказалась ей близка, хотя обычно Коваль настороженно относилась к чужим жилищам. У нее всегда возникало ощущение, что она невольно становится свидетельницей чужой жизни, чужих тайн и секретов, чужих отношений, вздохов, слез, веселья. Чужое не вызывало интереса, никогда не вызывало, скорее – наоборот. Но здесь, в этой квартире, Марине почему-то было легко и свободно, как будто она провела в ней множество счастливых часов.

– Знаешь, дорогая, а в моей квартире кто-то был, – вдруг возник на пороге Георгий, и его слова заставили Марину вздрогнуть:

– Почему ты так решил?

– Потому что кое-какие предметы сдвинуты со своих мест. Я не был дома довольно долго, у того, кто сюда входил, имелось время на тщательный неспешный обыск. Я не ночевал здесь несколько ночей и сейчас впервые заехал.

Марина внимательно смотрела в глаза мужчины и не могла понять, что именно ее сейчас так беспокоит. Но ощущение какой-то недоговоренности ее не покидало.

– Жора… а ведь ты скрываешь от меня что-то, – проговорила она, наблюдая за реакцией.

Только на секунду, всего на короткий миг его глаза стали другими – не испуганными, нет, скорее удивленными, но тут же приняли обычное выражение.

– Я? Мне нечего скрывать. Я ни единого факта из своей жизни от тебя не утаил. Был честен, как с прокурором, – усмехнувшись, ответил Георгий.

Дата добавления: 2015-08-02