Глава 24 9 страница

– Ну, давай же, Эмма! Вылезай!

От волнения я даже не заметила, что мы приехали.

– Не могу, – всхлипнула я, закрыв лицо руками.

– Нет, ты сможешь. – Джонатан был неумолим. – Я здесь. Я с тобой. Ничего страшного не случится.

Я оторвала от лица трясущиеся руки. Но глаза открыть не решилась, не в силах справиться с приступом паники.

– Не уверена, что смогу выйти из машины.

Дверь со стороны водителя открылась, потом закрылась. Я, оцепенев, сидела в темном салоне.

– Ты сможешь! – Он мягко, но настойчиво потянул меня за руку. Я открыла глаза и поймала его пристальный взгляд. – Ну, давай же, Эмма! Вперед! – Он казался таким надежным и уверенным.

Я ухватилась за его руку, как за спасательный трос. И неожиданно почувствовала себя ужасно маленькой и слабой.

– Смотри на меня, – сказал он, когда я вышла из пикапа. – Смотри только на меня.

В ответ я лишь слабо кивнула и посмотрела прямо на Джонатана, который следил за каждым моим движением.

– Ну ладно, можешь закрыть глаза. Не волнуйся, сейчас я тебя разверну.

Ноги подкашивались, но он крепко держал меня за плечи.

– Зачем мы это делаем? – пробормотала я, чувствуя на щеках теплые слезы.

– Потому что теперь я снова могу спать, – прошептал Джонатан.

– Что? – Его слова меня так потрясли, что я даже на секунду перестала паниковать. – Что ты сказал?

– Не знаю, в чем тут дело. То ли в том, что я заглянул своим страхам в лицо, то ли в том, что разделил их с тобой. Но с тех пор я снова стал спать нормально. И я хочу, чтобы ты тоже справилась с бессонницей. – Он ласково вытер пальцем слезы с моей щеки. – Ну, давай же! Иди и смотри!

Я неохотно оторвала глаза от его лица и устремила взгляд на дом перед нами. Мне показалось, будто у меня в груди вместо сердца холодный камень. Я бессильно прислонилась к Джонатану.

– Вот, оказывается, где все произошло, – положив руку мне на плечо, свистящим шепотом произнес Джонатан. – Значит, здесь ты и умерла.

Я буквально ослепла от слез и могла лишь молча кивнуть.

– Теперь помнишь?

Сморгнув слезы, я уставилась на серый дом в тени деревьев. На лужайке перед домом был вбит колышек с табличкой «Продается». И дом, и лужайка теперь показались мне совсем крошечными. Я бросила взгляд на темные окна, скрывавшие воспоминания о моих страданиях.

– Где это произошло? – прошелестел голос Джонатана.

– В моей комнате, – хрипло ответила я.

Джонатан взял меня за руку и подвел поближе. Каждый шаг отдавался звоном в ушах. Мы прошли вдоль деревянного забора, огораживающего соседний участок.

– Где? – переспросил Джонатан.

Я показала на второе окно:

– Здесь.

Я застыла под белой рамой окна, откуда снова донесся ее голос: «Ты не лишишь меня семьи!» И невольно вздрогнула.

– Эмма, что с тобой произошло? – отпустив мою руку, осторожно спросил Джонатан.

И я словно снова вернулась в кошмар. Пытаюсь развязать связанные руки.

– Я не могу пошевелиться, – прошептала я. Подушка у меня на лице. – И ничего не вижу. – Я отчаянно извиваюсь под тяжестью ее тела. Джонатан продолжал крепко держать меня. – Я пыталась убежать, но не смогла. А затем… Затем я почувствовала ее руки. – Я машинально дотронулась до шеи, до сих пор ощущая ее холодные лапы. Меня передернуло от отвращения. – Я сопротивлялась изо всех сил. Было так… больно. – Я судорожно вздохнула, словно снова пронзенная невыносимой болью. – Моя лодыжка. – Я снова закрыла глаза. Град ударов и сдавленные крики. – Но потом я просто… просто сдалась. – Я опустила голову, по щекам потекли слезы.

– Нет, Эмма, ты не сдалась. Ты не сдалась. Ты здесь.

– Я больше не хочу быть здесь, – прошептала я.

– Хорошо. – Джонатан коснулся губами моего уха. – Хорошо. Мы уезжаем.

Не глядя на него, я сделала шаг назад, и он меня отпустил. К машине я шла с низко опущенной головой, грудь буквально разрывалась от боли. Ведь только что я снова попала в один из своих кошмаров. И выбраться назад оказалось ох как нелегко.

Глава 38

Под прикрытием

– С добрым утром. – Джонатан сидел на стуле возле меня, набросив на колени одеяло. – Ты спала.

– Неужели ты просидел здесь всю ночь? – удивленно заморгала я.

– Ты, наверное, хочешь сказать «все утро»? – поддразнил меня Джонатан. – Но ты спала.

– А ты, что ли, нет? – Несмотря на несколько часов отдыха, я до сих пор чувствовала страшную слабость.

В ответ Джонатан пожал плечами, продолжая самодовольно ухмыляться.

– Ой, только не начинай говорить, будто ты меня излечил, и прочую ерунду! – Внезапно до меня дошло, что означает его ухмылка. – Если я и поспала пару часов, это еще не говорит о том, что кошмары исчезли навсегда. Вот сегодня вечером и посмотрим, стоит ли тебя благодарить. И кроме того, кошмары снятся мне вовсе не каждую ночь, и ты это прекрасно знаешь.

– Нет, переупрямить тебя просто невозможно. Ты ведь у нас любительница отрицать очевидное, – рассмеялся он. – И в упор не желаешь замечать того, что лежит перед носом. А если и замечаешь, то только тогда, когда это уже невозможно игнорировать.

– Ну да, – фыркнула я. – Обожаю не спать по ночам и назло тебе не сомкну глаз.

– Я совсем не то имел в виду, – еще шире ухмыльнулся Джонатан. Не дав мне открыть рот, он резко встал и положил одеяло. – Ты голодная? У меня есть… хлопья.

– Спасибо, но мне пора к Кейси. – Я сладко потянулась, чувствуя боль во всем теле. – На твоем диване не слишком-то удобно спать.

– А он и не предназначен для спанья. Я ведь предлагал тебе свою кровать, – пожал он плечами.

Я не ответила. Его предложение меня здорово смутило.

Я надела туфли и достала мобильник. Нашла кучу пропущенных сообщений от Кейси и один ответ, который я точно не посылала.

– Спасибо, что ответил за меня Кейси.

– Не хотел, чтобы она напрасно волновалась, – сообщил он, насыпая в миску хлопья. – Она решила, что сообщение от тебя. Думаю, тебе не стоит рассказывать ей, где сегодня провела ночь.

Я кивнула, не совсем понимая, что буду говорить, если все-таки спросят, где я была. Хотя, с другой стороны, Кейси не из любопытных, так что до объяснений дело может и не дойти.

– Придется заскочить к Рейчел. Надо забрать форму для завтрашнего матча, – уже надевая куртку, вспомнила я. Джонатан застыл на месте. Вид у него был явно встревоженный. – Не волнуйся. Она уже давным-давно на работе. Кстати, а ты сам-то не боишься опоздать?

– Сегодня я работаю дома, – ответил он. – А у тебя что, завтра игра?

– Ага.

– Можно мне прийти поболеть за тебя? Я еще не видел, как ты играешь в футбол. Интересно узнать, за что тебе дали стипендию.

– Хм, конечно, – замялась я. – Сообщу эсэмэской, где будет матч. Сейчас точно не могу сказать.

– Здорово. Спасибо. – Я уже собиралась уходить, когда он меня окликнул: – Эмма!

И я остановилась.

Джонатан стоял, опершись на барную стойку. Темные волосы в художественном беспорядке, но тщательно продуманном. Мятая футболка плотно облегает тело, подчеркивая крепкие мускулы. Глядя на него, я сразу представила фото в журналах и поняла, почему он везде привлекает к себе внимание.

– Мне приятно, – вдруг произнес он. – Когда мы вдвоем. И свободно общаемся. Раньше я был на такое не способен. И вот ты здесь, ну и вообще… Спасибо тебе.

Неожиданно я утонула в его глазах, и у меня мороз пробежал по коже.

– Мне тоже очень приятно, – поспешно отвернувшись, кивнула я. Мой голос дрогнул и прозвучал еле слышно, а лицо залилось краской.

– Тогда до завтра, – улыбнулся Джонатан.

– Угу, – еле слышно пробормотала я, внезапно поняв, что это не самая удачная идея. Сегодня утром все как-то резко изменилось, словно моя беззащитность прошлой ночью позволила ему подобраться слишком близко, гораздо ближе, чем мне хотелось бы. – Увидимся завтра.

Свернув на Декатур-стрит, я сбавила скорость и уже еле-еле ползла. А когда заметила на подъездной дорожке ее машину, резко затормозила и сразу сдала назад. Вот уж не везет так не везет! И как я теперь заберу свою форму?! Но меньше всего я сейчас хотела объяснений с Рейчел или нудных разборок в духе сериала «Сумеречная зона», когда она снова станет прикидываться, будто все в порядке.

Как я и предполагала, Кейси даже в голову не пришло озадачиваться вопросом, где я ночевала. Вместо этого она сразу стала взахлеб расписывать вчерашнюю шикарную вечеринку, которую я пропустила. Мне удалось проспать всего пару часов на диване у Джонатана, и весь день я ходила как сонная муха. Но Кейси, похоже, ничего не заметила.

Меня так и подмывало вернуться на Декатур-стрит. Я надеялась, что Рейчел, как всегда в пятницу вечером, где-нибудь развлекается, но все же не стала рисковать.

– Эмма, ты можешь лечь в гостевой комнате, – внезапно услышала я.

Я открыла глаза, надо мной стояла Кейси, по телевизору шел какой-то фильм.

– Прости, – сказала я. – Что-то я сегодня вообще никакая. Жутко вымоталась.

– Ничего страшного, – ответила Кейси. – Я никуда не собираюсь и вообще… К тому же я тоже дико устала после вчерашней вечеринки. Значит, увидимся утром.

– Хорошо, – ответила я и поплелась в гостевую комнату.

Я уже залезла в кровать, когда зазвонил телефон. Не посмотрев, кто звонит, поднесла телефон к уху:

– Алло?

– Привет, – сказал Эван, и у меня сразу радостно забилось сердце.

– Привет, – вздохнула я с облегчением. – Ну, ты как?

– Хорошо, – несколько удивившись, ответил Эван. Возможно, я говорила слишком уж возбужденно. – Я сейчас в аэропорту Лос-Анджелеса. Жду стыковочного рейса и хотел услышать твой голос. Мне тебя очень не хватало.

– А уж мне как тебя не хватало! Когда будешь дома?

– Завтра днем. Мы увидимся? Я приеду сразу из аэропорта.

– Хм, почему бы нам не встретиться у тебя? Твои родители будут дома?

– Мама – возможно, – задумчиво произнес он. – А вот насчет папы сильно сомневаюсь. Мама что-то там говорила насчет совещания в Вашингтоне. Значит, встречаемся у меня. Приеду где-то в районе трех дня.

– Замечательно, – улыбнулась я.

– Эмма, прости меня. Все-таки надо было тебе позвонить.

– Тебе просто потребовалось какое-то время, – спокойно констатировала я. – Знаешь, я получила по заслугам.

– Нет. Все же стоило позвонить. С моей стороны некрасиво было так с тобой поступать. Ну что, тогда до завтра?

Я закончила разговор и поняла, что меня раздирают противоречивые чувства. Радость и страх. Мне не хватало его буквально до сердечной боли, но я прекрасно знала, что произойдет, когда мы наконец встретимся. И сейчас безумно хотела, чтобы все это осталось позади. Но чему быть, того не миновать, поэтому я приготовилась к долгому и непростому разговору. Я чувствовала себя настолько измотанной – и морально, и физически, – что рухнула на кровать и забылась тяжелым сном без сновидений.

Я выехала на игру чуть пораньше, чтобы забрать по дороге форму. И всю дорогу нервно постукивала пальцами по рулю в надежде, что она осталась у него,кто бы он там ни был.

– Вот дерьмо! – выругалась я, обнаружив на подъездной дорожке сразу две машины.

Тогда я проехала дальше по улице и, закрыв глаза, буквально вцепилась в руль. Потом твердо решила, что только возьму форму и бегом назад, а потому даже не стала вынимать ключ из замка зажигания. Вот так. Ну а если она вздумает мне хоть слово сказать, постараюсь не обращать внимания.

Я подходила к входной двери, чувствуя, как кровь стучит в висках. Но уже на пороге остановилась – до меня вроде донесся женский крик. Я прислушалась: все, кажется, было спокойно – и вошла в дом.

Когда я услышала ее отчаянные вопли, у меня кровь застыла в жилах. Оцепенев от ужаса, я смотрела, как какой-то здоровенный мужик наотмашь бьет мою мать, которая, скорчившись и закрыв лицо руками, лежит на полу возле дивана. Она дико кричала при каждом ударе, пыталась увернуться, но бежать было некуда.

– Что ты творишь?! – совершенно потеряв голову, заорала я.

Он был гораздо выше меня и настолько ослеплен яростью, что, похоже, мог броситься на разъяренного быка, но в тот момент мне было плевать.

– Не твое собачье дело! – огрызнулся он. – Вали отсюда на хрен!

– Эмили! – всхлипнула мама.

Она попыталась встать, ухватившись за кофейный столик. Выглядела она ужасно. Из носа текла кровь, правый глаз почти полностью затек.

Однако мужик явно не собирался ее отпускать и, когда она собралась было подняться, занес над ней окровавленный кулак.

– Нет! – в ужасе закричала я, но мужик снова ударил маму, ее развернуло, и она рухнула на кофейный столик, который тут же раскололся. Она лежала, как тряпичная кукла, среди обломков и не шевелилась.

Я со всех ног кинулась к ней, но громила перехватил меня, отшвырнул в сторону, словно пушинку, и я со стоном упала на бок.

– Суешь нос не в свое дело, да?! – Он навис надо мной, угрожающе раздувая ноздри и буквально сверля меня взглядом, и я вжалась в пол. – Тогда придется тебя крупно обидеть, малышка. Это только между мной и Рейчел, последний раз предупреждаю. Держись, на хрен, подальше от нас!

Я напряглась, мне казалось, что он сейчас снова меня ударит. Но он прошел мимо и с треском захлопнул за собой входную дверь. Услышав слабые стоны, я с трудом встала на четвереньки и подползла к маме.

– Мама! – давясь слезами, позвала я. – Ты меня слышишь?

Она застонала еще громче и прищурила здоровый глаз.

– Эмили? Он ушел?

– Да-да, ушел, – успокоила я маму, осторожно помогая ей сесть. Она всхлипывала и болезненно морщилась при каждом движении. – Ты можешь встать? Тебе срочно нужно в больницу.

– Кажется, я сломала запястье. – Она держалась за левую руку, ту самую, которую выставила вперед, чтобы смягчить падение.

– Расслабься и не делай лишних движений. – Мой голос звучал твердо, хотя я дрожала как в лихорадке.

– Прости меня. – У нее из глаз брызнули слезы. – Прости меня, я виновата.

Не обращая внимания на мамины причитания, я изо всех сил пыталась ее успокоить.

– А теперь давай посмотрим, сможешь ли ты встать. – Я взяла маму под руку и помогла подняться.

Когда мы дошли до машины, она уже рыдала навзрыд. Теперь самое главное было сохранить хладнокровие и вспомнить, где находится больница.

– Все хорошо, – пробормотала я себе под нос. – Все будет хорошо. – Затем скосила глаза на плачущую маму и сказала чуть громче, специально для нее: – Все будет хорошо.

Она немного успокоилась и уже не плакала, а только судорожно всхлипывала.

– Ну, ты как? – Я боялась отвести взгляд от дороги и вела машину, вцепившись обеими руками в руль.

– Прости меня, – снова прохрипела она.

– Да ладно тебе, – отмахнулась я. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.

– Думаю, все будет нормально, – прошептала она, вытирая рукавом кровь с лица.

– Кто этот парень? – рискнула спросить я, заметив, что она уже пришла в себя. Но она лишь молча покачала головой. Тогда я повторила свой вопрос уже более настойчиво: – Рейчел, кто этот парень?

Она шумно сглотнула и с тяжелым вздохом сказала:

– Я должна ему деньги.

– За что? – нахмурилась я.

Она не ответила, а я не стала настаивать.

На всякий случай, если меня вдруг спросят в полиции, я попыталась припомнить, как выглядел тот громила. Здоровущий и явно скользкий тип, но вот его лица я не запомнила. А потом до меня вдруг дошло. Имелось единственно возможное объяснение того, почему мама задолжала ему деньги.

– Это твой дилер, – громко произнесла я. Рейчел упорно отмалчивалась. Я стиснула зубы, чтобы побороть душивший меня гнев. – Дай мне свой телефон, – потребовала я, когда мы наконец подъехали к отделению неотложной помощи.

– Что? Зачем? – удивилась она.

– Позвоню Шарон, попрошу забрать тебя, – звенящим от еле сдерживаемой ярости голосом произнесла я. – Тебе, возможно, придется какое-то время пожить у нее, пока не утрясешь свои дела.

– Эмили! – взмолилась она. – Пожалуйста, не уходи!

– Нет, здесь я не останусь, – не глядя на нее, отрезала я. – Пожалуй, съезжу домой, соберу тебе сумку. Оставлю ее на крыльце. Пусть Шарон потом возьмет.

– Только не надо… – заскулила она. – Только не надо никому говорить! Хорошо?

Я повернула к маме перекошенное от отвращения лицо. И у нее еще хватает наглости просить меня врать! Я решительно покачала головой.

– Ну пожалуйста, – жалобно произнесла она. – Собираюсь сказать им, что меня ограбили, но лица налетчика разглядеть не успела.

Один глаз у мамы уже практически заплыл, у крыльев носа запеклась кровь. Она дышала со свистом, из уцелевшего глаза непрерывным потоком текли слезы. Словом, краше в гроб кладут. Но мне было совершенно не жаль ее. Я презирала эту омерзительную женщину, которая пресмыкалась передо мной, выпрашивая подачку в виде лжи во спасение.

– Можешь не волноваться, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Я не расскажу в полиции, что твой наркодилер избил тебя за то, что ты задолжала ему денег. Это не мое дело. Поняла?

Она в очередной раз судорожно всхлипнула и, оставив телефон на сиденье, выползла из машины. Едва дождавшись, чтобы она закрыла за собой дверь, я нажала на газ и рванула с места.

И только когда я выехала на главную дорогу, до меня вдруг со всей очевидностью дошло, что на самом деле произошло. Я плотно сжала дрожащие губы, на глазах выступили слезы злости, меня трясло от негодования.

Припарковавшись на улице, я дрожащей рукой взяла ее телефон. И едва успела отправить сообщение Шарон, как зазвонил мой мобильник.

– Эмма? – услышала я голос Джонатана. – С тобой все в порядке? Ты где?

Я закрыла глаза и сморщилась, точно от боли. Он был на моем футбольном матче.

– Хм… Мне надо было забрать форму, – попыталась я объяснить ситуацию.

– Что случилось? – взволнованно спросил он. – Эмма, ты где?

– Пришлось отвезти Рейчел в больницу, – стараясь сохранять спокойствие, ответила я. – Джонатан… – начала я.

На меня снова накатил приступ неконтролируемой ярости, и я принялась дышать носом, чтобы остановить слезы.

– Так ты в порядке?

– Угу, – пробормотала я и, сделав глубокий вдох, добавила: – Там был какой-то парень. Пришел к ней за деньгами. И он здорово ее отделал.

– Что?! – заорал Джонатан. – Скажи, он тебя бил?

– Нет, у меня все нормально. Но она в жутком состоянии, – закусив губу, ответила я.

– Ты сейчас где? – спросил он. – Я возвращаюсь в Уэслин. Ты где?

– Еду к ней домой, – ответила я. – Надо собрать ее вещи, чтобы она могла пожить у Шарон.

– Эмма, мне кажется, тебе не стоит туда возвращаться.

– Он ушел, – вытирая слезы, сказала я.

– Ладно, тогда дождись меня. Не вздумай одна входить в дом, – строго предупредил меня Джонатан и отключился.

Я снова выехала на шоссе и попыталась успокоиться, по привычке отметая весь негатив. И когда свернула на подъездную дорожку, то уже вполне держала себя в руках, хотя и чувствовала странное оцепенение. После нашего поспешного отъезда входная дверь так и осталась распахнутой настежь. Джонатана пока не было. Я оглядела улицу на предмет незнакомых машин, но ничего подозрительного не обнаружила. Значит, дилер решил не возвращаться.

Подняв защитный экран, я остановилась в прихожей и прислушалась. Тихо. Затем осторожно поднялась по лестнице. И уже собралась было войти в ее комнату, когда услышала какой-то скрип. Резко развернулась, но на лестнице никого не оказалось.

Облегченно вздохнув, я направилась в ее спальню. И тут краем глаза заметила открытую дверь в свою комнату и застыла на месте. Что-то явно было не так. С отчаянно бьющимся сердцем повернулась в сторону открытой двери. На полу посреди комнаты валялась синяя бархатная коробочка. Коробочка, в которой я хранила кулон, подаренный Эваном. Коробочка, которая должна была лежать под бельем в верхнем ящике комода.

Выходит, онвсе-таки вернулся.

Выкрикивая: «Нет! Нет! Нет!», я кинулась назад и врезалась прямо ему в грудь. Отскочив, осторожно попятилась. Он как раз выходил из моей комнаты. На его лице играла мерзкая ухмылка. И мне показалось, что он сейчас ударит меня, как до того ударил мою маму. Страх сжал горло, я приготовилась бежать. И в этот момент я увидела у него в руке свой кулон.

– Ой, нет! – Совсем потеряв голову, я кинулась на него и потянулась за кулоном.

Но он перехватил мою руку и отшвырнул меня в сторону.

– Зря ты не послушалась! – зарычал он, его тяжелый взгляд леденил кровь.

Я поняла, что мне конец. И инстинктивно попыталась прикрыть лицо, но мощный удар повалил меня на пол. Подбородок пронзила дикая боль, перед глазами запрыгали черные мушки.

С трудом поднявшись на ноги, я попробовала сфокусироваться. Мне нужно было добраться до него, пока он не начал спускаться по лестнице, и я вцепилась ему в руку. Он резко развернулся и воскликнул:

– Ах ты, маленькая сучка! Какого хрена ты себе позволяешь?!

– Это мое! – крикнула я. – Ну пожалуйста! Я вам заплачу. Но только не отнимайте это у меня!

Он хрипло рассмеялся и снова замахнулся. Я отлетела к стене и застонала.

– Кем, черт подери, ты себя вообразила?! – ухмыльнулся он.

И со всей силы врезал мне так, что я сразу оказалась на четвереньках. Голова буквально раскалывалась, но усилием воли я заставила себя подняться. Не дав выпрямиться, он саданул ногой в тяжелом ботинке мне под ребра.

Я закричала и скорчилась на полу, от невыносимой боли перехватило дыхание.

– Эмма! – послышалось откуда-то снизу.

Но у меня не было сил крикнуть, чтобы предупредить Джонатана об опасности. Я лежала на полу, сжавшись в комок, как слепой котенок, и только слышала какую-то возню и стоны. С трудом разогнувшись, увидела, что Джонатан, прижав парня к стенке, методично бьет его кулаком в живот.

Я трудом встала на ноги и, держась за ушибленный бок, прислонилась к дверному косяку. Мне хотелось закричать, но я лишь открывала и закрывала рот, словно выброшенная на сушу рыба. Я полезла в карман за телефоном и не нашла его. Пошарила глазами по полу – ничего.

И неожиданно заметила прямо возле ног свой бриллиант. Подняла его и так крепко стиснула в кулаке, что камень врезался в ладонь.

Джонатан двинул кулаком парню прямо в лицо, и тот пошатнулся. Не дав ему выпрямиться, Джонатан применил апперкот, и громила тяжело осел на пол. Джонатан схватил его за рубашку, слегка приподнял и послал в нокаут. Парень обмяк, руки беспомощно вытянулись вдоль тела, но Джонатан продолжал безжалостно избивать его.

– Джонатан! – увидев окровавленное лицо парня, крикнула я.

У Джонатана напряглись жилы на шее. Он буквально месил кулаками лицо парня, превратив его в кусок мяса. И был страшен в своем гневе.

На дрожащих ногах я приблизилась к Джонатану и схватила его за руку.

– Джонатан!

Джонатан резко вскинул голову. Его глаза стали черными от слепой ярости. Его лицо напоминало маску ненависти, рот перекошен в злобной усмешке. И я отшатнулась в страхе.

Джонатан поднял на меня глаза, и взгляд его сразу смягчился. Слишком поздно. Я стояла разинув от ужаса рот. Лицо Джонатана болезненно задергалось.

Он медленно опустил парня на пол и выпрямился, не сводя с меня глаз.

– Эмма, – сипло выдохнул он, но я покачала головой, не в силах осознать увиденное.

Я попятилась и посмотрела на окровавленное тело наркодилера, который не подавал признаков жизни. Его лицо было настолько изуродовано, что в нем не осталось ничего человеческого.

– Эмма, посмотри на меня! Не смотри на него. Смотри на меня, – уже более спокойно приказал Джонатан. Я с трудом оторвала взгляд от безжизненного тела и перевела взгляд на Джонатана. – Эмма, продолжай смотреть на меня. Ты в порядке? Твое лицо. – И он протянул окровавленную руку, чтобы дотронуться до моей щеки.

Я резко отшатнулась и в ужасе закрыла рот ладонью, меня передернуло от отвращения. А когда убрала руку, то обнаружила, что пальцы в крови. Сперва мне показалось, что кровь не моя, но, почувствовав кислый привкус во рту, провела языком по внутренней поверхности губы и обнаружила, что поранила ее зубами.

Однако я была в таком шоке, что не чувствовала боли. Все было как в замедленной съемке. Я не могла думать. Не могла дышать. Просто стояла столбом и смотрела на забрызганное кровью лицо Джонатана.

– Он что… – прохрипела я, не в силах закончить фразу. Мои глаза были прикованы к темно-красной луже на полу.

– Не смотри на него. – Джонатан загородил от меня обезображенное тело и стал осторожно подталкивать в сторону лестницы.

– Что ты наделал?! Ты выглядел таким… злым.

– Жаль, что тебе пришлось все это увидеть. Но он тебя ударил. А я никому не позволю тебя обижать. – В его голосе звучала спокойная уверенность. – Присядь, пожалуйста. Хорошо?

Схватившись за перила, я тяжело опустилась на верхнюю ступеньку. Голова была абсолютно пустой, я так и не смогла сбросить с себя оцепенение. Перед глазами стояло изуродованное лицо того парня, мне казалось, что я вся в его крови. Но больше всего пугал Джонатан, открывшийся с совершенно другой стороны. Его холодная ярость приводила в ужас. Почувствовав на щеке запекшуюся кровь, я вытерла ее ребром ладони.

Джонатан сел рядом и обтер мое лицо мокрым полотенцем. Я тупо смотрела на него, ничего не соображая. Он выглядел собранным и абсолютно спокойным. Однако он продолжал напряженно смотреть на меня, словно боялся, что я рассыплюсь прямо у него на глазах.

А когда мокрая ткань коснулась разбитой губы, я невольно отшатнулась.

– Надо будет потом приложить лед, – сказал он, и я поймала на себе нежный взгляд его карих глаз. – Оставайся здесь и не оглядывайся.

Я молча кивнула. Казалось, что все это происходит не со мной. Что все это просто дурной сон. Я не могла пошевелиться. Во рту до сих пор стоял вкус крови. Бок жутко болел, щека горячо пульсировала.

Затем я услышала, как Джонатан тащит куда-то безжизненное тело наркодилера. Звякнули ключи. А когда Джонатан протискивался мимо, я в ужасе закрыла глаза. Каждый вдох причинял неимоверные страдания, я корчилась от боли и ужаса. Больше всего на свете мне хотелось сейчас обрести твердую почву под ногами.

– Эмма! – окликнул меня Джонатан, тотчас же вернув в ужасную реальность. Я открыла глаза и увидела, что он рядом. – Я хочу, чтобы ты села в машину. Поедешь за мной. Хорошо?

Я посмотрела на его бесстрастное лицо и забеспокоилась.

– Куда мы едем?

– Ни о чем не волнуйся. Просто поезжай за мной. – Его взгляд словно говорил: доверься мне. И я кивнула. Потом с трудом встала на ноги. – Ты в порядке? – встревоженно спросил Джонатан, поддерживая меня под руку. – Ты не ранена?

– У меня все нормально, – выдохнула я и, отстранившись от него, стала потихоньку спускаться по лестнице.

Я не хотела, чтобы он ко мне прикасался. Меня до смерти напугал приступ его неконтролируемой ярости.

Моей машины на подъездной дорожке почему-то не оказалось. Там стояли пикап Джонатана и темно-синий «додж-чарджер». Я с удивлением оглядела улицу и, обнаружив свою «хонду» ближе к углу соседнего дома, поплелась к ней. Завела мотор и стала ждать, уставившись прямо перед собой. И вот наконец «додж» тронулся с места.

Я следовала за ним, словно в глубоком трансе, сосредоточившись на белом номерном знаке. Правую руку я прижимала к ушибленному боку, крепко зажав в ладони бриллиант. Мы остановились на парковке возле бара, откуда в свое время забирали пьяную Рейчел. И даже в разгар дня грязная парковка была практически пустой.

Джонатан вышел из «доджа», аккуратно протер ручку двери и сел ко мне в машину.

– Поехали, – бросил он.

Я рванула с места и выехала обратно на шоссе.

Когда бар остался далеко позади, Джонатан сказал, что может сесть за руль. Но я покачала головой, поскольку после всего случившегося мне необходимо было хоть на чем-то сосредоточиться. До дома мы ехали в гробовом молчании. Я выключила мотор, но осталась сидеть в машине.

– Джонатан, он что, умер? – шепотом спросила я.

– Нет, – решительно ответил Джонатан. – Ему, конечно, надо в больницу, но он не умер. Кто-нибудь обязательно его найдет.

– А он не вернется, чтобы отомстить?

– Нет. Можешь о нем забыть. Обещаю. – В его глазах я прочла железную уверенность и поняла, что он не сомневается в своих словах. В отличие от меня.

Я вышла из машины. Джонатан пошел следом за мной. Он хотел поднять защитный экран, но я заметила, что костяшки пальцев у него все в крови, и остановила его.

– Твоя рука, – выдохнула я.

– Не волнуйся об этом, – отмахнулся он. – А вот тебе надо срочно приложить лед к лицу, чтобы убрать опухоль.

– Нет, сперва надо перевязать твою руку. Думаю, в ванной что-нибудь найдется.

Я поднялась по лестнице и прошла мимо бурой лужи на полу прямо в ванную комнату, Джонатан шел сзади. Он принялся смывать кровь, а я, порывшись в шкафчике, нашла мазь и бинты.

Он насухо вытер руку, я положила его ладонь на свой сжатый кулак, чтобы проверить, сильно ли содрана кожа, и уже собралась было втереть мазь, но он вдруг отдернул руку.

– Не надо. Я в порядке.

– Джонатан, – взмолилась я, но неожиданно замолчала, так как поняла, что мы стоим практически вплотную друг к другу.

Дата добавления: 2015-08-10