Глава 24 6 страница

Джонатан остановил мотоцикл, я расстегнула ремешок шлема и принялась с любопытством рассматривать руины. Затем слезла на землю, от слишком долгой поездки у меня дрожали ноги.

Огонь сожрал дом практически полностью, оставив обвалившиеся черные стены. Среди руин гордо возвышалась каменная каминная труба. В дальней части дома я увидела уцелевшие балки, обугленные, но упрямо оставшиеся висеть на месте. Они соединялись с тем, что когда-то служило крыльцом. Судя по каменному фундаменту, раньше дом был вполне приличным, хотя, конечно, теперь об этом трудно судить.

– Джонатан, зачем мы здесь? – спросила я.

Но он на меня не смотрел. Он не сводил взгляда с пепелища.

У меня сразу возникло тревожное чувство. Мне очень не понравилось это место. Сгоревший дом под пологом леса хранил, казалось, какую-то страшную тайну, которую, если внимательно слушать, он, наверное, поведает. Возможно, здесь даже водились привидения.

– Эмма, чего ты боишься?

– Что? – Я буквально подскочила от неожиданности.

Джонатан явно читал мои мысли.

– Что не дает тебе спать по ночам? В чем причина твоих ночных кошмаров? Чего ты боишься?

Смутное чувство беспокойства усилилось, мне захотелось уехать отсюда как можно скорее. В таких местах творятся нехорошие вещи, здесь кроются истоки ночных кошмаров. От руин веяло таким холодом, что я невольно поежилась.

– Это когда-то было твоим домом, да? – едва слышно спросила я. Меня тревожил нехороший блеск его глаз. Он внимательно обследовал здесь буквально каждый дюйм, словно хотел воссоздать в голове всю картину. – Что тут произошло?

– Я надеялся, что почувствую нечто совсем другое. Быть может, страх, – громко произнес Джонатан, обращаясь, собственно, даже не ко мне. – Во сне все гораздо хуже. Языки пламени лижут окна. Столб дыма вздымается к звездам. Невыносимый жар, который не дает подойти поближе. Такое чувство, будто плавится кожа. – Он вытянул руки перед собой и шагнул вперед, словно до сих пор видел бушующее пламя.

Прямо на моих глазах начинал оживать ночной кошмар Джонатана. Он уже был не со мной. Он вернулся в свое воскресшее прошлое. А я была слишком ошеломлена, чтобы помочь ему.

Джонатан скорчился на земле перед каменными ступенями и слепо шарил руками, готовый сразу отпрянуть, чтобы не обжечься. Погладил разбитый камень и покачал головой:

– Я просто сидел в лесу и смотрел. Смотрел, как все вокруг полыхало. Но эти крики. Они до сих пор стоят у меня в ушах.

– Что?! – Я была в таком шоке, что у меня сдавило грудь. – Кто-нибудь тогда погиб в огне? – А потом вспомнила: – Твой отец. Значит, вот как он умер.

– А также мама и младший брат. – Джонатан обхватил руками голову и опустился на нижнюю ступеньку.

Я осторожно подошла к нему и села рядом на холодный камень.

– И кто виновник пожара? Твой брат? – спросила я, а когда Джонатан покачал головой, добавила: – Так ты поэтому привез меня сюда? Чтобы показать причину своих навязчивых ночных кошмаров?

– Да, в первую очередь это было необходимо мне самому, – признался Джонатан. – Я надеялся, что мы сможем вместе посмотреть в лицо нашим страхам. Ведь совсем скоро мы уедем в Калифорнию. Там сможем начать новую жизнь, избавившись от преследующих нас кошмаров. Но на самом деле я не боюсь. Если честно, я просто очень зол. – Он уперся в бедра сжатыми в кулаки руками. – Этот человек лишил меня всего в тот день, когда случился пожар, и тут уже ничего не поделаешь. Он мертв. И они тоже. – Взгляд холодных глаз Джонатана стал суровым и отстраненным. Он наклонился, закрыл лицо руками и едва слышно произнес: – Их не должно было быть дома. С ними ничего не должно было случиться. Я снова и снова слышу их крики, которые будто напоминают мне, что я мог их спасти.

– Тут нет твоей вины, – попробовала успокоить я Джонатана. – Возможно, теперь для тебя самое главное простить себя.

Джонатан поднял голову и нахмурился.

– Простить себя, – повторил он с таким видом, точно слова эти были для него непривычны. Он вздохнул и повернулся ко мне. Взгляд его уже не был таким отрешенным. – Спорим, ты уже, наверное, сто раз пожалела, что прогуляла школу. – Он едва заметно усмехнулся, пытаясь скинуть груз воспоминаний. – Ладно, хорошего понемножку. Пора убираться отсюда и заняться чем-нибудь поинтереснее. Корни моего страха вовсе не здесь. – Джонатан повернулся и впился в меня глазами: – Ну а теперь ты, Эмма. Чего боишься ты?

– Ой, нет. Давай оставим мои страхи в покое. Уверена, что есть гораздо более приятные способы провести сегодняшний день, – решительно покачала я головой. Но он продолжал ждать, и я сдалась: – Хорошо. Я боюсь высоты.

– Ясно. Хотя, насколько я понимаю, страх высоты не имеет никакого отношения к твоим кошмарам, поэтому не надейся так легко отделаться. – Джонатан поднялся и решительно направился к мотоциклу.

Я осталась неподвижно сидеть на ступеньках. Меня мучили сомнения, можно ли пустить его в мир своих страхов. Хотя я твердознала, что нельзя. Однако собралась с духом и послушно встала с камня, поскольку, как всегда, была не в состоянии противостоять напору Джонатана.

Я оседлала мотоцикл, и мы повернули, оставив далеко позади прошлое Джонатана, похороненное в лесной чаще. Я уцепилась за Джонатана и закрыла глаза, морально готовясь встретиться лицом к лицу со своими страхами. Что было практически нереально.

Нам не пришлось слишком долго ехать. Буквально через двадцать минут Джонатан свернул в сторону, и мы очутились в кармане, который с дороги было не разглядеть.

– Где мы? – Я сняла шлем, стянула фуфайку, так как уже в полной мере начала ощущать на себе, что синоптики на сей раз не обманули и температура воздуха действительно не ниже двадцати семь градусов.

– Погоди, сейчас узнаешь, – лукаво улыбнулся Джонатан.

Я пошла за ним по узкой тропинке в лесу. И очень скоро из-за деревьев донесся неясный рокот, впереди что-то блестящее перекатывалось по камням. Мы пошли на шум воды, я сразу почувствовала, что под сенью деревьев стало гораздо прохладнее. Казалось, вода струилась где-то у нас под ногами. И очень скоро выяснилось, что так оно и есть.

Перед нами возник каменный уступ, и Джонатан остановился. В двадцати футах внизу блестело озерцо, питавшееся от небольшого водопада чуть выше. Тропа вела прямо к урезу воды, из которой выступали валуны.

– Летом здесь лучшее место для купания, – объяснил Джонатан.

И действительно, что может быть приятнее, чем загорать на гладком валуне, время от времени ныряя в прохладную воду.

Я осторожно посмотрела вниз, но подойти к краю уступа не решилась, поскольку сердце сразу тревожно забилось. Дно кристально-чистого озерца было усеяно острыми обломками камней.

– Готова? – услышала я за спиной голос Джонатана.

– Что? Готова к чему? – резко обернулась я.

Меня сразу же сковало страхом. Я поняла, чего он от меня ждет.

– Ты что, собираешься остаться в джинсах? Они намокнут и утащат тебя на дно. Хотя на твоем месте я остался бы в кедах, потому что, если ты неудачно войдешь в воду, будет больно.

– Ты, наверное, шутишь! – возмутилась я. – Нет, точно шутишь.

– Если хочешь сделать из джинсов шорты, у меня в кармане есть нож, – не обращая внимания на панические нотки в моем голосе, как ни в чем не бывало продолжил он.

– Нет, нет и нет! – Я стала пятиться подальше от края, однако Джонатан загородил мне дорогу. – Что ты творишь?! – вытаращила я на него глаза, чувствуя, как в висках стучит кровь.

– Прыгай, Эмма! – Его голос был твердым, но не угрожающим.

– Никогда! – заорала я. – Слишком высоко, а там совсем мелко. – Ты не можешь меня заставить!

– На самом деле здесь достаточно глубоко. Клянусь, – уже более настойчиво продолжил он. – Эмма, или ты спрыгнешь сама, или мне придется тебя столкнуть. – Он шагнул вперед, и я невольно отступила к краю.

Я принялась судорожно обшаривать глазами уступ в поисках путей к бегству, но он оказался слишком узким, и двоим здесь явно было не разойтись.

– Ну пожалуйста! Не надо заставлять меня это делать!

– Эмма, прыгай! А не то я тебя столкну, – уже более жестко произнес он.

С виду Джонатан оставался совершенно невозмутимым, но по его напряженному взгляду я поняла, что он не шутит. Похоже, я смогу убраться с чертова уступа, только прыгнув в воду.

Тогда я повернулась к нему спиной и постаралась нормализовать дыхание, которое, казалось, исчезло вовсе.

Вдох – выдох, вдох – выдох. Моя грудь ритмично поднималась и опускалась. Вдох – выдох. Я сглотнула ком в горле и посмотрела на урез воды внизу.

Джонатан молча стоял рядом.

Затем я сделала шаг вперед и оказалась всего в футе от края. У меня закружилась голова, я поспешно подняла глаза. А чтобы хоть немного прийти в чувство, попыталась сконцентрироваться на кронах деревьев на том берегу. Закрыла глаза, прислушиваясь к звону в ушах. Дыхание участилось, внутренности скрутило тугим узлом. И тут я внезапно ощутила резкий прилив адреналина.

Поддавшись порыву, я шагнула вперед и прыгнула в воду, причем в тот самый момент, когда почувствовала на спине его руки. У меня перехватило дыхание, в животе вдруг возникла странная пустота, а в голове зашумело от страха и нервного возбуждения. Буквально через секунду ноги мои коснулись поверхности воды, которая приняла меня в свои ледяные объятия.

Отплевываясь, я вынырнула на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. От холода сдавило грудь, мышцы моментально напряглись. Я решила плыть к валунам, но очень мешали намокшие джинсы. Неожиданно меня обдало фонтаном брызг, за спиной раздался громкий всплеск.

Джонатан. Но я не стала оборачиваться. Мне необходимо было как можно скорее выбраться из холодной воды. Не обращая внимания на сползающие джинсы, я залезла на небольшой камень, затем – на валун покрупнее. Солнце припекало вовсю, однако меня буквально трясло от холода. Тогда я подтянула коленки к груди, обхватила себя руками и стала ждать, когда согреюсь.

Джонатан подплыл поближе и сел на соседний камень. Но я низко опустила голову, даже не взглянув в его сторону. Меня так трясло, что болело все тело.

– О-ля-ля! Ну и собачий холод! – воскликнул он.

Я подняла голову и, обнаружив, что он разделся до широких черных трусов, поспешно отвела глаза и слегка покраснела. Он сидел, упершись сзади в камень руками, вытянув ноги, и, в отличие от меня, выглядел вполне довольным жизнью.

– Правда, на солнышке даже приятно.

Я последовала его примеру и тоже вытянула ноги, но сразу поняла, что не могу согреться из-за намокших джинсов.

– Дай, пожалуйста, нож, – попросила я.

– А зачем? Неужто собираешься пырнуть меня ножом за то, что заставил тебя прыгнуть?

Я загадочно улыбнулась. Пусть себе думает, что я отнюдь не исключаю такой возможности. Но потом сжалилась и весело рассмеялась:

– Нет, конечно. Просто хочу обрезать джинсы.

Он молча кивнул, но даже не пошевелился. Пришлось встать и, путаясь в мокрых штанинах, подняться на уступ.

Я взяла его джинсы и нашла в переднем кармане нож с черной ручкой. Открыла – выскочило острое лезвие. Потом оттянула мокрую ткань подальше от кожи, осторожно кончиком ножа проделала дырочку на уровне бедра и принялась рвать штанину, пока она не упала на землю. Затем то же самое проделала со второй. И когда теплый воздух коснулся моих посиневших ног, покрытых гусиной кожей, сразу стало легче.

Наклонившись, чтобы убрать нож на место, я невольно посмотрела на Джонатана. Он нежился на солнце, закрыв глаза и заложив руки за голову, и казался непривычно умиротворенным. Мышцы его широкой груди были расслаблены, очертания тела отчетливо вырисовывались на фоне камня. Я поспешно отвернулась и бросила взгляд на водную гладь внизу.

Честно говоря, я ждала нового приступа паники. Ничего подобного. Сердце забилось чуть чаще, но не от страха, а от поступившего в кровь адреналина. Я почувствовала нечто вроде опьянения.

И, недолго думая, снова шагнула в бездну, испытав захватывающее чувство полета. Я камнем ушла на глубину, а оказавшись на поверхности, сразу поплыла к валунам, наслаждаясь непривычными ощущениями. И конечно же, в шортах плыть оказалось гораздо легче. Я нашла относительно сухой валун, залезла на него и сразу почувствовала приятное тепло, волнами расходящееся по телу. Потом сняла кеды с носками и положила рядом.

Джонатан с ухмылкой наблюдал за мной.

– Ну, что еще? – недовольно поинтересовалась я.

– Ты уже не боишься высоты.

– Знаю. Думаешь, ты излечил меня от этой фобии? – спросила я.

– Эмма, это не боязнь высоты. Корни твоих фобий совсем в другом, – произнес он. Я прищурилась, не совсем понимая, к чему он клонит. – Скажи, о чем ты думала, когда смотрела вниз? Что творилось у тебя в голове?

– Что ни за какие коврижки не прыгну вниз.

– А еще? – хмыкнул Джонатан.

– Что еще немного – и… – начала я и остановилась. От застрявших в горле слов екнуло сердце.

– Эмма, чего ты боишься? – пристально глядя на меня, повторил он.

– Я боюсь умереть, – выдохнула я.

У меня сразу сдавило грудь, а на глаза навернулись слезы, которые я постаралась сморгнуть.

Джонатан сжал губы и медленно кивнул.

Тишину нарушал лишь шум водопада. Никто из нас больше не проронил ни слова. Мы оба прекрасно понимали, откуда произрастают подобные страхи, и я вовсе не была уверена, что с этим можно хоть что-нибудь сделать. Пока онасуществует, я никогда не буду чувствовать себя в безопасности, даже если ей сейчас и не добраться до меня.

Глава 33

Последствия

– Может, хотите сверху вишенку? – кокетливо спросила девушка.

– Нет, спасибо. Ничего не надо, – ответил Джонатан, явно оставшийся равнодушным к ее томным взглядам.

Я сидела за пластиковым столиком, забравшись с ногами на скамью, и с трудом сдерживала смех.

Сопровождаемый возбужденным хихиканьем, Джонатан вернулся с двумя порциями мороженого с сиропом. Две девчушки – продавщицы мороженого – буквально ели его глазами, перешептывались и похохатывали ему вслед.

– Похоже, у тебя появился фан-клуб, – взяв мороженое, поддела я Джонатана. – Наверное, узнали тебя по фото в рекламе.

– Очень смешно. – Джонатан бросил косой взгляд в сторону девушек и сел рядом со мной.

– А может, решили, что ты описался, – рассмеялась я, кивнув на пятна на джинсах, проступившие от мокрых трусов.

– Скорее всего, так оно и есть, – усмехнулся Джонатан. – Кстати, ты в курсе, что твоя задница тоже оставит мокрый след на скамье?

Пришлось слегка наклониться в сторону, чтобы убедиться, что он, как всегда, прав.

– Ну да, так и есть.

– Во сколько у тебя тренировка? – поинтересовался Джонатан.

– В пятнадцать тридцать, – положив в рот мороженое, ответила я.

– Тогда нам пора обратно.

Впервые за все время я вспомнила о возвращении в Уэслин, и у меня засосало под ложечкой. Боже мой, какая я дура! Прежде чем ехать, надо было хотя бы отправить Эвану сообщение. Но телефон остался в машине, так что все, проехали.

– Ты чем-то обеспокоена? – заметив мой напряженный взгляд, поинтересовался Джонатан.

– Теперь разборок не миновать, – вздохнула я.

– С кем, с Рейчел? Вряд ли она к этому времени будет дома.

– Нет. С Эваном, – мрачно объяснила я. – Он там, наверное, с ума сходит. Беспокоится, почему меня не было в школе.

– О… – поджал губы Джонатан и кивнул. – А что ты ему скажешь?

– Еще не знаю, – пожала я плечами. – Наверное, правду.

– И он воспримет это совершенно нормально?! То, что ты провела со мной целый день? – удивился Джонатан.

– А почему бы и нет? – беззаботно ответила я. – Он мне доверяет. И у нас тобой ничего не было. Я хочу сказать, мы ведь… только друзья.

– Ну да, – усмехнулся Джонатан. – Ты права. Просто, мне кажется, на его месте я бы точно забеспокоился. Хотя, с другой стороны, я и не такой доверчивый.

Его последняя фраза меня зацепила, и неожиданно все встало на свои места.

– Похоже, ты плохо сходишься с людьми.

– Да, – ответил Джонатан. – Наверное, так оно и есть. На самом деле меня никто особо не успел зацепить, но, возможно, я просто боюсь… – начал он и застыл.

Я чувствовала, что окончание фразы вертится у него на кончике языка. Но взгляд его вдруг стал тяжелым, на щеках заходили желваки. Нет, он явно не собирался продолжать.

Он резко поднялся, бросил недоеденное мороженое в урну и размашисто зашагал в сторону мотоцикла, припаркованного в дальнем конце стоянки.

– Джонатан! – крикнула я вслед, но он даже не обернулся. Тогда я выкинула мороженое и побежала за ним. – Джонатан! – Догнав, я схватила его за руку. – Джонатан, подожди!

– Нам пора возвращаться, если не хочешь опоздать, – сухо заметил он.

– Посмотри на меня, – умоляюще сказала я, потянув его за руку, чтобы он повернулся ко мне лицом. – Ну, пожалуйста!

С тяжелым вздохом Джонатан повернулся и остался стоять, уставившись себе под ноги.

– Ты можешь сказать мне все, – подтолкнула я Джонатана, но он продолжал молчать. – Джонатан, в чем дело? Чего ты боишься?

– Ты отлично знаешь, чего я боюсь.

– А раньше? – спросила я. – Мне кажется, ты только сейчас понял, в чем истинная причина твоих страхов.

Джонатан наконец оторвал взгляд от земли и посмотрел на меня. И я увидела в его красивых глазах затаенную боль. Он ничего не сказал, только покачал головой. Тогда я нашла его ладонь и ласково сжала ее. Он слабо улыбнулся, удивленно посмотрел на наши сцепленные руки, и я сразу разжала пальцы.

Как ни странно, Джонатан не остановился у мотоцикла, а прошел к огораживавшему парковку деревянному забору и прислонился к верхней перекладине.

– Наверное, ты права, – прошептал он. – Я хочу сказать, что после Сейди у меня не было серьезных отношений, пока не появилась Рейчел, хотя с ней все должно было закончиться совсем по-другому. Словом, я никогда не рассчитывал на продолжительную связь с Рейчел. Возможно, именно поэтому я не смог остаться с ней, когда она призналась, что любит меня. Просто не смог.

– Ты ее совсем не любил, да? – спросила я. Он покачал головой и снова уставился в землю. Тогда я осторожно поинтересовалась: – А что случилось с Сейди?

– После окончания первого курса университета я сделал ей предложение.

У меня почему-то екнуло сердце. Я никак не ожидала подобного признания.

– И она что, сказала «нет»? – попробовала я пойти немножко дальше, когда он снова замолчал.

– Она сказала «да». – Его темные глаза на миг встретились с моими. И я снова увидела в них такую печаль, что у меня перехватило дух. – А двумя неделями позже я застукал ее с другим парнем.

Да уж, веселые дела, нечего сказать! Но теперь все сразу встало на свои места. Вот, значит, почему он не мог ни с кем близко сходиться. Вот откуда его стремление жить просто и без лишних проблем. И это объясняло его непроницаемую маску и некоторую высокомерность.

– Я потерял маму и брата. Сейди была единственной, кто знал, как я страдал. А после того как она так со мной поступила… Я больше никогда и никому не отдавал своего сердца. И никого близко к себе не подпускал. Потому что не доверял. Ну, за исключением… – Он посмотрел на меня, и я покраснела. – Нет, я хочу сказать, что здесь совсем другое, – поспешно поправился он. – Между нами существует какая-то странная связь. Это не то что… – Он не закончил.

– Конечно, – поддакнула я. – Мы друг друга понимаем. Вот и все.

– Все верно, – криво улыбнулся Джонатан. – Только все это как-то очень грустно. Мы с тобой провели сказочный день и даже частично сумели преодолеть наши старые страхи. Но, думаю, больше ты никогда не захочешь повторить со мной нечто подобное.

– Ну конечно захочу, – рассмеялась я. – Если только ты больше не будешь пытаться меня излечить.

– Заметано, – улыбнулся он. – Эй, подожди! Скажи, а Рейчел, случайно, не могут позвонить из школы, чтобы узнать, почему тебя сегодня не было? Я не хочу осложнять тебе жизнь. Ты ведь и сама знаешь, какой она бывает.

– Ничего, я справлюсь. И вообще сейчас она, типа, меня избегает.

– Почему ты все это терпишь? И честно говоря, не понимаю я ваших отношений.

– Я тоже, – призналась я.

– Эмма, скажи, а она когда-нибудь говорила тебе хоть что-то приятное? Что гордится тобой? Или что любит тебя?

– Давай закроем эту тему, – пробормотала я, надевая шлем. Я до сих пор не пришла в себя после встречи с адвокатом, и сейчас мне меньше всего хотелось думать о Рейчел. – Поехали. А не то я опоздаю на тренировку.

Джонатан кивнул и тоже надел шлем.

Но чем ближе мы подъезжали к Уэслину, тем труднее становилось отгонять от себя вопросы, на которые не захотела ответить Рейчел. Я так и не поняла, что она имела в виду, когда сказала, что не отдавала меня Кэрол и Джорджу. По крайней мере, насколько я знаю, она свалила все мои вещи в черный мешок для мусора и посреди ночи оставила меня на пороге их дома. А если не она, тогда кто это сделал? И почему меня никто не забрал?

И здесь, естественно, сразу вставал другой вопрос. Тот, что задал Джонатан. Говорила ли она хоть когда-нибудь, что любит меня? Наверное, слова любви я точно запомнила бы, особенно от мамы. Ведь матери постоянно твердят своим детям, что любят их. Даже Кэрол не могла надышаться на Лейлу с Джеком и не скрывала этого.

Возможно, воспоминания о детстве стерлись из памяти. Но я хорошо помню, что папа меня любил. И никогда в этом не сомневалась. А вот что касается мамы, вопрос остается открытым.

К тому времени, когда мы приехали на Декатур-стрит, я уже ни о чем другом не могла думать. Не давала покоя мысль о том, какое место Рейчел занимает в моей жизни и зачем я пытаюсь наладить с ней отношения. Если мной движет чувство вины, то ее побуждения оставались тайной за семью печатями.

Джонатан решительно сбавил ход прямо перед домом. Я подняла глаза и похолодела. Машина Рейчел уже стояла на подъездной дорожке.

Тогда Джонатан свернул на боковую улочку и заглушил мотор, остановив мотоцикл, чтобы я могла слезть.

– Эмма, мне очень жаль. Хочешь, я пойду с тобой? – предложил он.

– Нет, – ответила я. Оставалось только надеяться, что она нас не видела. – Ты сделаешь только еще хуже. Уезжай.

– Ты уверена? – спросил он, а когда я молча кивнула, добавил: – Позвони, если что-нибудьпонадобится. Хорошо?

– Я ведь уже говорила, что справлюсь.

Внешне я была спокойна, но внутри тряслась как осиновый лист. Что меня ждет впереди? Впрочем, скоро все станет ясно. Проводив глазами мотоцикл Джонатана, я сделала глубокий вдох и направилась к дому.

Рейчел сидела на крыльце и, когда я приблизилась, с ходу набросилась на меня:

– Где ты шлялась?! Кто этот мотоциклист? Почему ты никому не позвонила? Ты хоть представляешь себе, что нам пришлось пережить?! – Она стояла подбоченившись и уже открыто орала на меня.

Я стала медленно подниматься по ступенькам и уже собралась с духом, чтобы все объяснить в надежде, что она сможет понять, почему мне было необходимо уехать ото всех хотя бы на день. Я сложила руки, посмотрела на ее красное лицо и открыла рот…

Но у нее вдруг округлись глаза и отвисла челюсть.

– Боже мой! Ты была с ним! Это ведь Джонатан, да? Значит, я оказалась права. Вы что-то затеваете за моей спиной! Как ты могла так со мной поступить?! Тебе что, совсем на меня наплевать?!

Я не поверила своим ушам. И буквально задохнулась от вспыхнувшего в душе гнева.

– Тебя не касается, где и с кем я была, – огрызнулась я, и она в шоке отпрянула.

– О чем ты говоришь? – возмутилась Рейчел. – Еще как касается. Я ведь твоя мать.

– А вот и нет! – выплюнула я, чувствуя, как вздуваются вены на шее. – И никогда не была. Даже и не надейся!

– Почему ты так со мной разговариваешь? Что он тебе наговорил?

– Джонатан тут абсолютно ни при чем. Это все ты. Ты всегда была эгоисткой. Тебя ничто не волновало, кроме твоих желаний, твоего самочувствия и твоих мужиков. А ты хоть раз подумала обо мне? Как мне живется? Разве тебе не наплевать? – (Рейчел только молча открывала и закрывала рот.) – И что приходится выносить каждый раз, как ты или перепьешь, или застрянешь в сомнительном баре, или притащишь домой черт знает кого?!

Она не ожидала такого натиска и даже слегка попятилась. А я вошла в раж и ходов уже не писала. Меня абсолютно не трогали ни ее испуганное лицо, ни полные слез глаза. Голос мой окреп, он стал еще громче. Меня захлестнула слепая ярость, и при всем желании остановиться я не могла.

– Всю свою жизнь ты думала толькоо себе! Интересно, а ты любила меня? Скорее всего, ты вообще меня не хотела. Именно поэтому ты и отдаламеня им. А ты имеешь хоть малейшее представление, что она со мной сделала?! Хоть раз задавалась этим вопросом?! Вряд ли. Ведь тогда тебе пришлось бы подумать о ком-то еще, а не только о себе! – Я шагнула к ней, и она сразу съежилась. Страх в ее глазах еще больше меня распалил. Пришлось стиснуть зубы, чтобы унять дрожь в руках. Все, я была больше не способна обуздывать свой гнев. Все мое тело было охвачено огнем. Не выдержав, я закричала: – Не понимаю, что я здесь делаю! Ты мне не мать и никогда ею не была! Ты мне не нужна! Ведь ты настолько упиваешься своим горем, что тебя вообще никто не волнует! И какого черта ты держишься за мужчину, который никогда тебя не любил?!

И тут мою щеку обожгла звонкая пощечина. От сильного удара я даже покачнулась. Я подняла голову и уставилась на нее, чувствуя, что гнев потихоньку отступает. У нее по щекам ручьем текли слезы, казалось, она вот-вот упадет замертво.

Я тряслась как в лихорадке. И поняла, что тоже плачу, только тогда, когда от слез защипало глаза.

– Эмма? – услышала я и сразу подскочила как ужаленная. По дорожке шел Эван. – Что происходит?

Я не ожидала, что у него будет такой убитый вид. Он подошел поближе, увидел красный след у меня на щеке, наши ошеломленные лица, и его беспокойство сменилось гневом.

– Что случилось? Вы что, ее ударили? – сверкнул он глазами на Рейчел, которая была так потрясена, что не могла говорить.

Я вытерла слезы и неверной походкой стала спускаться с крыльца.

– Мне надо идти.

– Что?! – удивленно воскликнул он. – Эмма, где ты была целый день? Почему не позвонила? Что здесь произошло?

– Забыла взять с собой телефон. Прости меня, пожалуйста. – Мой голос дрожал, мне стало стыдно за свою грубую выходку. – А теперь я опаздываю на тренировку.

– Неужели? В таком состоянии тебе не стоит садиться за руль. И вообще ты должна со мной объясниться.

Я остановилась и перевела дух. Бросила на него умоляющий взгляд:

– Потом все расскажу. Обещаю. Но только не сейчас. Мне надо идти. А разве у тебя сегодня нет матча?

– Да, но…

– Эван, езжай на матч. Я все равно сейчас не могу ничего объяснить. И вообще я опаздываю на тренировку. – Руки у меня буквально ходили ходуном. Я посмотрела на крыльцо, но она уже ушла. – На выходные я остаюсь у Сары. Приходи сегодня вечером. Хорошо?

Я двинулась к машине, но он перегородил мне дорогу:

– Нет, я не могу тебя просто так отпустить. Что все-таки случилось?

– Мы поссорились, – объяснила я, стараясь не давать волю чувству вины. Мне сейчас не хотелось думать о том, что случилось. Казалось, еще немножко – и я рухну прямо на дорожку. – Ну пожалуйста! Пожалуйста, отпусти меня на тренировку. Можешь поехать со мной, если ты мне не доверяешь.

– Что?! – сердито прищурился Эван. – Эмма, речь идет вовсе не о доверии. Я волновалсяза тебя. Последнее время ты какая-то отстраненная. И вообще все эти дурацкие вопросы насчет того, что было бы, если бы тебя не существовало. Я решил, с тобой что-то случилось. Что ты… – Он запнулся. Лицо его исказилось точно от боли.

Я прикусила дрожащую нижнюю губу и закрыла глаза.

– Прости, – тихо пробормотала я. – Как я могла так с тобой поступить?! Мне просто необходимо было уехать отсюда хотя бы на день, чтобы навести порядок в голове. Конечно, надо было тебе позвонить. Эван, мне очень-очень стыдно.

Больше всего на свете я хотела прикоснуться к нему, обнять обеими руками и прижать к себе. Но не рискнула. Потому что, если он меня оттолкнет, я этого не переживу.

– Ну ладно, – пробурчал он себе под нос, задумчиво кивнул, но даже не сделал попытки подойти ко мне. – Ладно. – Он заглянул мне в глаза и снова кивнул, словно пытался принять мои слова на веру и не знал, что делать дальше. – Поезжай на тренировку. Увидимся вечером у Сары. – Он резко развернулся и, ни слова не говоря, пошел прочь.

Я направилась к своей машине, стараясь отключить все эмоции. Ни о чем не думала. Ничего не чувствовала. Мне просто срочно нужно было убраться отсюда подальше, и я знала, что тренировка меня отвлечет и приведет в чувство.

Не дождавшись, пока Эван сядет в свою машину, я выехала на улицу. Посмотрела в зеркала заднего вида и обнаружила, что он задумчиво стоит возле «БМВ» и глядит мне вслед.

Тогда я смахнула слезы и до боли сжала руль. Я виновата. Кругом виновата. И у меня оставалось только два часа на то, чтобы придумать, как все уладить.

Глава 34

Признания

– Эмма, что, черт возьми, происходит?! – закричала Сара в телефон. – Что с тобой сегодня случилось?

Я сидела в машине, пропотевшая насквозь, поскольку загоняла себя на тренировке, что было своего рода епитимией. Я словно заново родилась и была готова к работе над ошибками.

Дата добавления: 2015-08-10