Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Стая или сообщество?

Это уже не игра | Глава 4. Какими они себя видят? | Тело и внешность | Рост и социальный статус. Интерлюдия | Мальчики в раздевалке. Интерлюдия | Мальчики в душе и в раздевалке | Самоуважение и синдром самозванца | Глава 5. Мальчик в семье | Семейное воспитание и телесные наказания. Материал к размышлению | Порка по данным массовых российских опросов |


 

Школьные товарищи – лучшие воспитатели, чем родители, ибо они безжалостны.

Андре Моруа

 

В молодом человеке, как в птице, борются два инстинкта: один велит жить в стае, другой – уединиться с самочкой. Однако тяга к товариществу долгое время пересиливает.

Франсуа Мориак

 

Судя по данным истории и антропологии, значительную часть своего детства мальчики проводят без девочек, в своей собственной среде, и даже там, где такое общение присутствует, главной референтной группой для них являются другие мальчики. Гомосоциальность – универсальная тенденция человеческого развития, причем гендерная сегрегация осуществляется не только и не столько родителями и воспитателями, сколько самими детьми, независимо от предписаний взрослых и даже вопреки им. Ее эволюционно‑биологические предпосылки хорошо описаны теорией Дэвида Гири, а психологические – теорией Элинор Маккоби о двух культурах детства (см. гл. 2).

Вот как выглядят эти процессы по данным психологии развития (Maccoby, 1998; Ruble, Martin and Berenbaum, 2006).

До двух лет гендерные предпочтения у детей еще не особенно заметны, хотя уже 14‑месячные дети легче общаются с сиблингами своего пола. Явное игровое предпочтение сверстников своего пола появляется на третьем году жизни, сначала у девочек, потом у мальчиков. К 5 годам эти предпочтения уже определенно установлены: дети, особенно мальчики, определенно предпочитают играть с детьми своего пола и активно сопротивляются усилиям родителей и воспитателей, заставляющих их играть с детьми противоположного пола. Это проявляется не только в специфически девчоночьих («дочки‑матери») и мальчишеских («казаки‑разбойники»), но и в гендерно‑нейтральных играх.

С возрастом гендерная сегрегация усиливается. По данным лонгитюдного исследования Элинор Маккоби и Кэрол Джеклин (Maccoby, Jacklin, 1987) у 4,5‑летних детей однополые игры встречаются втрое чаще разнополых, а в 6,5 лет их соотношение выглядит как 11:1. Между 8‑ю и 11‑ю годами мальчики и девочки почти все время играют отдельно друг от друга, причем начиная с 4 лет эту сегрегацию инициируют и поддерживают прежде всего мальчики, осуждая и высмеивая тех детей, которые эти границы нарушают.

Эти тенденции являются кросскультурными. Сравнение социального поведения детей 10 разных культур Африки, Индии, Филиппин, Мексики и США, показало, что 3‑6‑летние дети проводят с детьми своего пола две трети, а 6‑10‑летние – три четверти игрового времени (Whiting, Edwards, 1988). Таковы же результаты сравнения общения детей в США, Швейцарии и Эфиопии (Omark et al., 1973). В российском детском саду 91 % детских избирательных контактов приходится на детей своего пола и только 9 % – противоположного; однополыми были 75 % всех игровых объединений и 91 % устойчивых детских групп (Репина, 1984). Маленькие мальчики чаще смотрят на мальчиков, чем на девочек, и наоборот (Слободская, Плюснин, 1987).

Группы девочек и мальчиков не только играют по отдельности, но могут враждовать друг с другом. Места проведения их игр и развлечений часто дифференцированы, выделяются особые «девчоночьи» и «мальчишечьи» места, внешне никак не обозначенные, но оберегаемые от посторонних и избегаемые ими. При объединении мальчиков и девочек для общей игры часто выбирается нейтральное место между двумя территориями (Осорина, 1999).

Психологическая интерпретация игровой сегрегации мальчиков и девочек неоднозначна. Одни авторы считают, что дети инстинктивно стремятся к подобию – мальчики тянутся к мальчикам, а девочки к девочкам. Другие психологи, включая Маккоби, видят причину в том, что детские игровые стили изначально различны. Мальчики предпочитают силовую возню и грубое соперничество, в которых девочки неизбежно чувствуют себя ущемленными, а девчачьи игры, в свою очередь, кажутся мальчикам слишком вялыми и пассивными. Это побуждает детей предпочитать игровых партнеров собственного пола, и эти предпочтения закрепляются жесткими гендерными стереотипами.

Игровая дивергенция и разные стили общения способствуют тому, что мальчики и девочки формируют разные типы первичных и вторичных групп. Мальчишеские группы выглядят более сплоченными, в них строже соблюдается принцип гендерной сегрегации: «девчонкам вход воспрещен». Во всех спорных вопросах мальчики апеллируют исключительно к мнению других мальчиков, подчеркнуто игнорируя девочек. Мальчишеские группы значительно больше девчоночьих автономны от взрослых. У них более стабильное групповое членство, причем рискованные приключения и нарушение установленных взрослыми правил служат средством сплочения и формирования групповой солидарности. Нарушение «внешних» правил и одновременно неукоснительное подчинение нормам собственной «Мы‑группы» – одно из самых универсальных свойств маскулинности.

Впрочем, первичные мальчишеские группы вовсе не монолитны. Их члены вовлечены в групповую деятельность в разной степени, одни занимают центральные места, другие находятся на периферии. На основе общности положения и интересов формируются внутригрупповые иерархии и подгруппы. Рейвин Коннелл недаром вывела понятие множественности маскулинностей, наблюдая за жизнью мальчишеских групп. Разные подгруппы тесно связаны с индивидуальными особенностями мальчиков. Самые агрессивные и рисковые мальчики не особенно популярны у остальных, но находят себе подобных и соответственно группируются. У девочек группировки численно меньше и границы между ними менее жестко очерчены.

Общение мальчиков происходит как внутри, так и между группами, поэтому у них складываются множественные, внутригрупповые и межгрупповые иерархии. Каждый мальчик имеет индивидуальный статус в своей подгруппе, но его личное положение в макрогруппе зависит от статуса его подгруппы. Взаимоотношения мальчиков в Итонской школе, бурсе или кадетском корпусе – не просто функции старшинства или физической силы, а сложные стратификационные системы, для описания которых необходим понятийный аппарат социологии и социальной психологии.

Одни и те же формы поведения – борьба за статус, соревновательность, демонстративное и рискованное поведение – в разных мальчишеских группах выражены в различной степени и могут иметь разный символический смысл. Некоторые мальчики вообще остаются вне группировок и групповой иерархии, и эта невключенность, исключенночсть или выключенностъ (это разные понятия: в первом случае мальчик просто не участвует в системе, во втором его из нее исключили, в третьем он сам из нее ушел) становится решающим фактором их индивидуального развития, способствуя появлению таких различных чувств, как одиночество, изоляция и самодостаточность.

Гендерные различия описываются не только на языке теории групп, но и в терминах психологии общения. До недавнего времени психологи думали, что мальчики интенсивнее девочек взаимодействуют с однополыми сверстниками в группах, тогда как девочки чаще формируют диадические (парные) отношения. Реальная картина оказалась более сложной: по частоте диадического взаимодействия маленькие мальчики не только не уступают девочкам, но даже опережают их, зато длительность взаимодействия с одним и тем же партнером у 4‑6‑летних девочек значительно больше, чем у мальчиков того же возраста (Benenson et al., 1997). А главное – девичьи взаимоотношения более интимны, предполагают более высокую степень самораскрытия, обсуждения общих проблем и т. п. Иными словами, за количественными показателями скрываются тонкие качественные различия с большим количеством индивидуальных вариаций.

Систематический анализ новейшей научной литературы об особенностях общения мальчиков и девочек с ровесниками (Rose, Rudolph, 2006) показывает, что девочки чаще мальчиков вовлекаются в просоциальное (положительное) взаимодействие, оживленный разговор и самораскрытие; чаще подчеркивают значение общих целей, связанных с данным отношением; более чувствительны к дистрессу своего партнера или партнерши и к статусу их взаимоотношений в глазах третьих лиц; подвержены более широкому кругу стрессоров; чаще ищут поддержки, выражают свои эмоции и обсуждают общие проблемы; получают от своих друзей больше эмоциональной поддержки. Напротив, мальчики, по сравнению с девочками, чаще взаимодействуют друг с другом в составе больших игровых групп с четко выраженными властными иерархиями; чаще участвуют в силовой возне и соревновательных играх; больше склонны подчеркивать значение собственного интереса и доминирования; больше подвержены непосредственной физической и словесной виктимизации со стороны сверстников; чаще реагируют на стресс юмором; получают меньше эмоциональной поддержки от своих друзей. Некоторые из этих особенностей с возрастом усиливаются. Процессы «женского» типа способствуют развитию более интимных отношений и затормаживают антисоциальное поведение, зато могут повышать ранимость к эмоциональным трудностям. Процессы «мужского» типа могут затруднять развитие интимных отношений и способствовать появлению поведенческих проблем, зато улучшать развитие групповых взаимоотношений и предохранять от эмоциональных трудностей. Это существенно для выработки конкретных психолого‑педагогических стратегий работы с разнополыми детьми.

Подростковый мальчишеский «групповой эффект» проявляется и в художественном восприятии. Как тонко заметил выдающийся режиссер Анатолий Эфрос, «взрослые иногда плачут в театре. Подростки почти никогда не плачут. У него, у подростка, нет мужества на индивидуальную реакцию, а детское простодушие и умение "быть собой" он уже утратил. Что подумает рядом сидящий товарищ? – вот чем постоянно озабочен подросток» (Эфрос, 1977). В Ленинградском ТЮЗе, которым руководил 3. Я. Корогодский, старались избегать организованных посещений театра целыми классами, предпочитая смешанную, разновозрастную и незнакомую друг с другом публику. Особенно приветствовали посещение театра детьми вместе с родителями. Совместный просмотр и обсуждение спектакля не только углубляют эстетическое восприятие ребенка, но и расширяют круг совместных эмоциональных переживаний, способствуя сближению детей с родителями.

Особое значение для мальчиков чувства групповой принадлежности актуализирует вопрос о гендерных различиях в степени конформности и способности сопротивляться групповому давлению. В общем виде, конформность – это изменение поведения или установок индивида под влиянием реальных или воображаемых Других.

В 1950‑х годах американский психолог Соломон Аш поставил такой опыт. Группе студентов из семи‑девяти человек предлагали оценить длину трех линий. Разница в длине показанных отрезков была настолько значительна, что при контрольных опытах, когда испытуемые отвечали поодиночке, никто не ошибался. Но секрет эксперимента состоял в том, что вся группа, за исключением испытуемого, была в сговоре с экспериментатором и давала заранее согласованные неправильные ответы. Как поступит испытуемый «наивный субъект», которому приходится отвечать последним и на которого давит неправильное, но единодушное мнение группы? Поверит он собственным глазам или мнению большинства? Речь шла о простом пространственном восприятии, расхождение с группой не затрагивало никаких социальных или идеологических ценностей, да и сама группа была искусственной.

В первой серии опытов Аша 123 «наивных субъекта» высказали по 12 суждений каждый, и 37 % ответов были неправильными, то есть соответствовали мнению большинства. Обнаружились сильные индивидуальные вариации, от полной независимости одних индивидов до полного подчинения других. После каждого опыта Аш интервьюировал испытуемых, все они говорили, что мнение большинства было для них чрезвычайно важным. Обнаружив расхождение своего мнения с мнением остальных, они подвергали сомнению не восприятие большинства, а собственное восприятие. Даже «независимые субъекты», не поддавшиеся давлению, признавали, что чувствовали себя неуютно. Как сказал один из них, «несмотря ни на что, у меня был тайный страх, что я чего‑то не понял и могу ошибиться, страх обнаружить какую‑то свою неполноценность. Гораздо приятнее, когда ты согласен с другими».

С некоторыми изменениями методики опыты Аша были повторены в 1960‑х годах ленинградским психологом А. П. Сопиковым на нескольких группах детей и подростков в лагере «Орленок». Результаты оказались аналогичными, причем выяснилось, что конформность уменьшается с возрастом, но у девочек она в среднем на 10 % выше, чем у мальчиков тех же возрастов (от 7 до 18 лет). Впрочем, самыми конформными оказались не девочки, а мальчики из духовых оркестров, которые привыкли дудеть в одну дуду: их показатели буквально зашкаливали.

За прошедшие полстолетия теория и методы изучения конформности усложнились, а гендерные различия резко уменьшились (Bond, Smith, 1996). В исследованиях 1950‑1960‑х годов женщины во всех возрастах выглядели значительно более конформными и внушаемыми, чем мужчины. Исследователи‑мужчины считали это естественным. Более совершенные исследования показали, что эти различия статистически очень малы и зависят от ряда ситуативных условий: характера задачи, того, кто – мужчина или женщина – проводит эксперимент, и насколько условия задачи близки мужчинам и женщинам. Более высокая конформность женщин может объясняться не столько их повышенной внушаемостью и зависимостью от группы, сколько гендерно‑ролевыми ожиданиями, обязывающими женщину укреплять социальную гармонию и положительные чувства между членами группы (Eagly, Chrvala, 1986). Таким образом, акцент переносится с предполагаемых когнитивных свойств «женского мышления» на особенности социально‑группового статуса женщин и характер их занятий. Действительно, если разделить предметы, с суждениями о которых испытуемый должен согласиться или не согласиться, на стереотипно‑маскулинные (машины, спорт), стереотипно‑фемининные (кухня) и гендерно‑нейтральные, то в первом случае более конформными, готовыми положиться на чужое мнение, будут женщины, во втором – мужчины, а в третьем случае гендерных различий не будет.

Для нашей темы особенно важна степень способности мальчиков и девочек сопротивляться групповому давлению. Профессиональная психология, как и обыденное сознание, имеет на сей счет два противоположных мнения. С одной стороны, принято считать, что девочки более конформны и внушаемы, чем мальчики. С другой стороны, всем известно, что мальчики – существа значительно более стадные, готовые «за компанию» делать множество вещей, которых они никогда не сделали бы в одиночку, особенно если эти рискованные и антинормативные действия соответствуют канону гегемонной маскулинности. Исследование 3 600 мужчин и женщин от 10 до 30 лет из разных этнических и социально‑экономических групп показало, что способность сопротивляться давлению сверстников больше всего возрастает между 14 и 18 годами, причем у девочек она сильнее, чем у мальчиков. Хотя девочки больше мальчиков озабочены мнением о себе окружающих людей, их социальная и психологическая связь с группой сверстников слабее, что позволяет им поддерживать большую степень автономии от группы, расходиться с ней и принимать самостоятельные решения, на которые более стадные мальчики не осмеливаются (Steinberg, Monahan, 2007). Впрочем, исследование не было лонгитюдным, так что это скорее постановка вопроса, чем ответ на него.

Какой бы дикой и неуправляемой ни выглядела со стороны мальчишеская группа, это не просто стая, а сложное сообщество, со своей социальной структурой и властной вертикалью. Эти свойства ярче всего проявляются там, где общие, родовые свойства мужской субкультуры усиливаются институциональной закрытостью, например в закрытых учебных и исправительных учреждениях. В 1980‑х годах несколько таких учреждений изучал известный московский социальный психолог М. Ю. Кондратьев. Вот как выглядит теоретическое резюме его исследования (хотя оно написано профессиональным научным языком, думающий читатель может понять его без специального словаря).

 


Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Как не надо воспитывать мальчиков| Социальная психология закрытых учебных заведений. Материал к размышлению

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)