Это уже не игра

Татарстанский школьник стал объектом шантажа и сексуальных унижений со стороны семиклассников. Трое учащихся казанской школы принуждали его к оральному сексу и снимали это на камеру мобильного телефона. Порно с его участием пользовалось большой популярностью, так что вскоре мальчик стал изгоем не только среди одноклассников, но и во всей школе.

«Пятиклассника Дениса в школе сторонились все. Не садились за одну парту одноклассники, не принимали в свои сообщества и даже, бывало, плевали в его сторону», – описывает этот случай издание «Молодежь Татарстана» (www.polit.ru/news/2006/l 1/13).

Учителя думали, что Денису просто объявили бойкот и не обращали внимания на разборки, пока пятиклассник не отказался ходить в школу. Мать мальчика, как только узнала причину его подавленности, обратилась в милицию. Денис признался, что в течение полугода тринадцатилетние ребята из 7‑го класса часто подходили к нему с предложением заняться с ними оральным сексом. Они объясняли это тем, что он «чмо» и обязан доказать им, что он мужчина.

Они принудили его к минету и сняли это на видеокамеру сотового телефона. Съемки продолжались в течение полугода у мальчика дома. Вскоре зрителями стали не только сами участники процесса, но и одноклассники Дениса, а затем и вся школа. Пленку трое «режиссеров» показали и девочкам, после чего они дали мальчику прозвище «чупа‑чупс» и, как пишет издание, «стали насмехаться над ним».

«Это вопиющий случай, когда прокуратура бессильна была что‑либо сделать, – рассказывает начальник спецотдела прокуратуры Республики Татарстан по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Завдат Ибрагимов. – Мы возбудили уголовное дело по статье 132 (часть 1) "Насильственные действия сексуального характера, но пришлось делать отказной материал, поскольку обвиняемые не достигли четырнадцатилетнего возраста. Мальчишки на следствии говорили, что Денис якобы сам хотел «этого». Его никто не избивал, во всяком случае, на теле ссадин не обнаружено».

Денис на нервной почве стал инвалидом. Его семья была вынуждена сменить место жительства. Виновных поставили на учет в детскую комнату милиции, причем они по‑прежнему продолжают посещать ту же школу. С родителей школьников взяли штраф в размере пятисот рублей. Директор от комментариев отказался, объяснив только, что «за всеми невозможно уследить».

Завдат Хамзинович рассказал, что в районных сельских школах были похожие случаи. В Зеленодольском районе одиннадцатилетние ребята приставали к девятилетнему мальчишке. Наказания они никакого за это не понесли. В Лениногорске один несовершеннолетний сначала «совершал развратные действия» с мальчиками, а потом издевался над ними. Его перевели в другую школу, где он тоже успел отличиться (чем именно – не уточняется), а затем в спецшколу.

Следователь Московского РУВД Казани Наталья Погорелова утверждает, что таких случаев гораздо больше, просто «не все идут писать заявления в милицию»: «Сегодня каждое третье преступление совершается с участием несовершеннолетних, и в том числе сексуального характера».

Какова бы ни была сексуальная ориентация изнасилованного мальчика, он чувствует себя не только жертвой, но и соучастником постыдного действия. Это вызывает у него сомнения в своей маскулинности и сексуальной ориентации: «Почему именно я оказался в этом положении? Я недостаточно мужественен, чтобы защищаться, или я казался заинтересованным в этом?» И самый главный вопрос: «Не стану я теперь „голубым?“» Без помощи высококвалифицированного психотерапевта здесь не обойтись.

Страх перед гомосексуальностью психологически травмирует и гетеросексуальных подростков. 23‑летний Валера, которого в подростковом возрасте из‑за привлекательной внешности часто дразнили «голубым», рассказывает: «Сначала был страх перед гомосексуализмом, детский такой… "Если я гомик, как я об этом узнаю?"… И я начал себя заморачивать: я начал смотреть на мужиков вот так… я стал на какую‑нибудь порнуху свои ощущения исследовать… я спрашивал себя, что я чувствую?… У меня страх прошел перед гомосексуализмом, когда я понял, что вряд ли имею к этому отношение… страх оказаться, грубо говоря, уродом, страх чего‑то такое выяснить о себе, нехорошее» (Омельченко, 20026. С. 480–481).

Некоторым гетеросексуальным мужчинам такие страхи отравляют всю жизнь, затрудняя эмоциональную близость с друзьями и товарищами.

Гомофобия – естественная предпосылка и неизбежный спутник дедовщины. Она освящает и укрепляет иерархический характер мужских сообществ и право «настоящих» мужчин господствовать над «ненастоящими». Унизить другого – значит «опустить» его, лишить мужского достоинства. Воинствующая гомофобия идейно и психологически способствует терроризму. Осужденный по делу о взрыве на Черкизовском рынке в августе 2006 г. студент Илья Тихомиров перед этим терактом участвовал в антигеевских погромах. Интимный дневник юного террориста наглядно показывает, что его ненависть к чужакам тесно связана с гомофобией и неуверенностью в собственной маскулинности: «Нет духу сказать «нет» – это мерзкая особенность мягкого сопливого характера, характера немужского… Я понял, что у меня нет воли и характера. Я не могу ударить первым, я боюсь драться. Странно, что я не гей. Хотя характер пидорский!» Это клиническая картина авторитарного сознания.

Серьезной мировой проблемой являются самоубийства гомосексуальных подростков. Суицидное воображение и число попыток у них значительно выше, чем у их «нормальных» ровесников. Это страшная статистика. Например, в 2004 г.

в штате Миннесота систематически обследовали школьников 9‑х и 12‑х классов. Почти 22 тысячи из них были сексуально активными, а 2 235 имели какие‑то однополые связи. И свыше половины этой группы думали о самоубийстве, а 37 % предпринимали суицидные попытки! Статистический анализ показал, что степень серьезности этих мыслей и вероятность их реализации зависят не столько от сексуальной ориентации подростка, сколько от наличия у него таких защитных факторов, как хорошие отношения в семье, заботливые взрослые и безопасность в школе (Eisenberg, Resnic, 2006).

Дабы уберечь своих детей, почти все западные страны разработали специальные школьные программы по защите гомосексуальных подростков и оказанию им психологической помощи. В России ничего подобного нет, гомофобия считается нормальной и «правильной». Даже скандальное публичное заявление тамбовского губернатора, что «гомиков нужно рвать и по ветру бросать их куски», не встретило отпора и официального осуждения. Как это сказывается на психическом здоровье российских мальчиков – всех, а не только гомосексуальных! – подумайте сами.

Подведем итоги.

1. Сексуальные переживания, мотивы и ценности – стрежневой момент развития мальчика, начиная с первых лет его жизни.

2. Общее направление, стадии и вариации психосексуального развития подчинены законам полового диморфизма и определяются соответствующими эволюционными универсалиями, однако формы протекания и конкретные результаты этого процесса зависят от принятой в данном обществе системы гендерной социализации. Особенно сложной выглядит взаимосвязь природных и социальных факторов при объяснении вариаций и психосоциальных последствий пубертата.

3. В основе традиционной системы гендерной социализации лежат альтернативные сексуальные стратегии, закрепляющие сегрегацию мальчиков и девочек и внушающие им разные нормы сексуального поведения, причем мальчики ориентируются преимущественно на образ гегемонной маскулинности, который принимают и поддерживают их социально‑возрастные сообщества.

4. По мере роста гендерного равенства в культуре и обществе эта система социализации становится все менее эффективной, не только девочки, но и многие мальчики чувствуют себя в ней неуютно. Диспропорции и нормативные конфликты особенно обостряются в период полового созревания, которое протекает у разных индивидов в разном темпе и с многочисленными индивидуальными вариациями. В силу своего экспериментального характера подростковая сексуальность содержит много антинормативных и потенциально опасных практик, с которыми взрослое общество пытается бороться путем запретов и просвещения.

5. Ведущая тенденция современного развития – ослабление гендерной поляризации – затрагивает и подростковую сексуальность. Однако этот процесс противоречив. Переход девочек на более либеральный «мальчишеский» стандарт, делая сексуальность более доступной, облегчает мальчикам решение «полового вопроса». В то же время мальчикам приходится все больше считаться с женскими критериями, не позволяя чувствовать себя хозяевами положения. При сохранении базовых половых различий и связанных с ними сексуальных стратегий многие традиционные гендерные особенности подростковой сексуальности ослабевают (разница в возрасте сексуального дебюта, отношение к эротике, проявление инициативы и т. п.).

6. Ломка гендерных стереотипов делает многие прежние запреты проблематичными, увеличивая число сексуальных субкультур и порождая в мальчишеских сообществах нормативную неопределенность и напряжение.

7. Особенно острой проблемой является гомосексуальность. Гендерная сегрегация и высокая мальчишеская гомосоциальность естественно достраиваются такими антагонистическими и одновременно дополняющими друг друга тенденциями, как гомоэротизм и гомофобия. Последняя входит в число важнейших компонентов традиционной маскулинной идеологии, главными носителями которой являются мальчики‑подростки.

8. Отделение сексуальности от репродукции, снижение возраста сексуального дебюта, ослабление гендерной поляризации сексуальных ценностей и нормализация нерепродуктивной сексуальности ставят общество перед сложными социально‑педагогическими проблемами. «Половое воспитание», или «сексуальное образование», стало глобальной задачей цивилизации XXI века. Сочетание высокой сексуальной активности с низкими знаниями делает мальчиков‑подростков одной из самых уязвимых групп риска в этой сфере жизни.

9. Главные тенденции развития подростковой сексуальности в России те же, что и на Западе, но из‑за отсутствия в стране сексуального образования показатели сексуального здоровья, личной безопасности и субъективного благополучия российских мальчиков (как, впрочем, и девочек) значительно хуже, чем у их зарубежных ровесников. По распространению ЗППП и росту числа ВИЧ‑инфицированных российская молодежь занимает первое место в Европе.

Дата добавления: 2015-08-10