Тело и внешность

Дано мне тело – что мне делать с ним,

Таким единым и таким моим?

Осип Мандельштам

Один из важнейших компонентов самосознания мальчика – его телесное «Я». Маскулинность всегда проявлялась и символизировалась телесно (размер, мышечная сила, выносливость и т. д.) – В последние десятилетия мужское тело стало более открытым и доступным взгляду. Ослабление поляризации образов мужского и женского и превращение мужского тела в объект взгляда и изображения повышает мужскую рефлексивность и тем самым стимулирует заботу о здоровье и красоте. Однако, выставляя, по доброй воле или вынужденно, свое тело напоказ, мужчина сталкивается с теми же проблемами, с которыми издавна сталкивались и которые болезненно переживали женщины (см. Кон, 20036, 2009).

Мужчины и сегодня придают своей внешности меньше значения, чем женщины. Согласно недавнему (сентябрь 2008 г.) опросу ФОМ, собственная внешность устраивает 86 % российских мужчин, не устраивает 10 %. У женщин это соотношение составляет 69:27. 24 % мужчин ежедневно тратят на уход за своей внешностью до 10 минут, 33 % – от 10 минут до получаса, лишь 5 % посвящают этому больше получаса. У женщин забота о внешности отнимает больше времени: лишь 13 % тратят на нее меньше 10 минут, 38 % – от 10 минут до получаса, 16 % – от получаса до часа, а 7 % – больше часа в день (Васильева, 2008).

Тем не менее, тело и внешность – важные компоненты мужского имиджа, от которых сильно зависит общая самооценка, самоуважение и уровень субъективного благополучия личности, особенно подростка. Равнение на заведомо нереалистические образцы мужского тела, пропагандируемые кино и телевидением, – американские исследователи назвали это «комплексом Адониса», – сопряжено с психологическими издержками. У некоторых мужчин неудовлетворенность телом перерастает в навязчивый невротический страх, связанный с реальным или воображаемым физическим недостатком, отвращение к своему телу, бред физического недостатка, который психиатры называют дисморфофобией (греч. dys – затруднение, morphe – вид, форма и phobos – страх) или дисморфическим расстройством тела. До недавнего времени психиатры считали, что его жертвами бывают преимущественно женщины, теперь от этого мнения отказались. Дисморфофобия одинаково поражает мужчин и женщин, и они переживают ее одинаково тяжело. Специфически мужская форма заболевания, так называемая мускульная дисморфия (muscledysmorphia), состоит в том, что собственное тело кажется мужчине слишком маленьким, тщедушным, недостаточно мускулистым, хотя в действительности оно может быть абсолютно нормальным. Чтобы исправить воображаемый недостаток, такие мужчины посвящают все свое свободное время накачке мускулов или увлекаются разными диетами. Самое опасное последствие мускульной дисморфии – применение анаболических стероидов (это делают 6–7% американских старшеклассников). Хотя современная медицина достаточно успешно лечит это заболевание, многие мужчины и юноши предпочитают обращаться за помощью не к психиатрам, а к дерматологам или хирургам.

Проблемы, переживаемые взрослыми мужчинами, сильно сказываются и на самосознании мальчиков. Раньше мальчики сравнительно мало заботились о своей внешности и стеснялись говорить о ней («это не по‑мужски»), а психологи не придавали их тревогам большого значения. В последние годы эти вопросы заняли одно из центральных мест в гендерной психопатологии. Им посвящено множество серьезных научных исследований, не говоря уже о лавине популярных статей, книг, телевизионных передач и консультативных интернет‑сайтов для родителей и подростков.

В общем и целом, мальчики практически всюду – и в Европе, и в Америке, и в Азии – и во всех возрастах оценивают свое тело, внешность и атлетические способности значительно выше, чем девочки (Harter, 2006)^{5}. Согласно немецкому национальному опросу 2 500 14‑17‑летних школьников, своим телом удовлетворены 62 % мальчиков и лишь 46 % девочек (Youth Sexuality, 2006). Однако по сравнению с прошлыми поколениями чувство озабоченности и неудовлетворенности своим телом у современных мальчиков‑подростков резко выросло. По подсчетам разных психологов, от 30 до 75 % мальчиков‑подростков и юношей в той или степени недовольны своим телом (Ricciardelli, McCabe, 2001).

Главные «болевые точки» мальчиков – рост, вес, кожа, мускулистость, грудные мышцы и гениталии – сами по себе вполне традиционны, но сейчас многие проблемы возникают раньше и переживаются острее. Хотя критическим возрастом по‑прежнему остается пубертат, неудовлетворенность собственным телом без особых к тому причин нередко обнаруживают уже пяти‑шестилетние мальчики (Frost, McKelvie, 2004). Пубертат это резко обостряет (McCabe, Ricciardelli, 2004).

Среди 14‑летних немецких мальчиков 36 % находят свое тело привлекательным и 21 % – непривлекательным. У 17‑летних картина заметно улучшается: соответственно 50 и 12 %. Между прочим, наличие сексуального партнера существенно повышает телесную самооценку (Youth Sexuality, 2006). По данным другого исследования, юноши, которые удовлетворены своим телом, яснее представляют свои сексуальные желания и могут высказать их своим партнершам, тогда как мальчики, недовольные своим телом, избегают обсуждения этой темы.

В детстве Витя был очень хорошеньким мальчиком, окружающие особенно восхищались его красивыми кудрями. К 14 годам он стал, по его самооценке, заметно дурнеть, потерял свою привлекательность, и у него стали редеть волосы. Это совпало с еще одним драматическим обстоятельством. В 13 лет Витя очень нравился одной девочке, но его она не интересовала. В 14 лет роли переменились: он увлекся той девочкой, а она перестала его замечать. Эти два обстоятельства соединились в сознании подростка в единый комплекс, породив убеждение, что он крайне непривлекателен. Если бы мальчик поделился своими переживаниями с кем‑то из взрослых, его легко можно было успокоить. Но Виктор держал эти болезненные переживания в глубочайшей тайне до 24 лет. Результат: тревожность, пониженный уровень притязаний, трудности в общении, застенчивость и другие психологические проблемы, которые не исчезли полностью даже после того, как потеряла значение породившая их причина.

Самый распространенный источник тревоги для мальчиков – недостаточный, по их мнению, рост. Для мальчика вообще, а особенно для подростка, величина и величие почти синонимы. Характерно бесхитростное признание пятиклассника сорокалетней давности: «Хотя Юрий Гагарин был небольшого роста, я представляю его высоким. Ведь он совершил такой подвиг! А великий человек, мне кажется, должен быть обязательно большого роста».

Ассоциативная связь между ростом и социальным статусом не чужда и взрослым. Пол Уилсон представлял студентам нескольких классов своего колледжа одного и того же мужчину, которого он называл «мистер Инглэнд». В одном классе «мистер Инглэнд» выступал как студент из Кембриджа, во втором‑как лаборант, в третьем – как преподаватель психологии, в четвертом – как «доктор Инглэнд, доцент из Кембриджа», а в последнем – как «профессор Инглэнд из Кембриджа». После того как иностранный гость ушел, студентов попросили максимально точно оценить рост «мистера Инглэнда». Оказалось, что по мере своего подъема по лестнице научных званий «мистер Инглэнд» неуклонно увеличивался и в росте, так что последняя группа оценила его рост на пять дюймов выше, чем первая. Рост преподавателя, который ходил вместе с «мистером Инглэндом» и звание которого не менялось, во всех классах оценили совершенно одинаково (Wilson, 1968).

Высокий рост, который психологически ассоциируется с маскулинностью, мускульной силой и доминантностью, дает мальчику преимущества сначала среди сверстников собственного пола, а затем и у девушек.

Дата добавления: 2015-08-10