Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Nava-Nipata. 436 Samugga-Jataka.

Перевод с пали: В. Эрман, А.В. Парибок, 2002 г. выполнен по изданию В. Фаусбёля, опубликованному в Лондоне в 1877-1897 гг. По этому же изданию указан и порядковый номер джатаки.

"Откуда вы втроем идёте?" – Это Учитель произнёс в роще Джеты по поводу некоего затосковавшего монаха. "Правда ли, что ты томишься?" – спросил его Учитель. "Правда, почтенный". – "Напрасно, монах, ты влечёшься к женскому полу. – Промолвил Учитель. – Ведь женщины – существа неблагодарные и коварные. Когда-то в прошлом некий великан носил свою жену у себя в животе – только б не доставить ей случая изменить ему, – и всё напрасно. А ты и подавно не смог бы удержать жену от измены", – и Учитель рассказал о былом.

"Некогда в царстве Варанаси правил царь Брахмадатта. Бодхисаттва в ту пору отбросил мирские услады и стал подвижником в Гималаях. Там он зажил, питаясь плодами лесными, научился созерцанию и обрёл сверхзнания. Неподалёку от его шалаша жил великан-людоед. Иной раз он приходил к Великому послушать его речи о дхарме, а в прочее время занимался тем, что подстерегал путников на лесных дорогах, хватал их и пожирал. И вот однажды некая молодая и необыкновенно красивая женщина родом из царства Каши, ездившая повидаться с родителями, возвращалась через лес в отдалённую деревню, к мужу домой. Завидев проезжих, великан выскочил из лесу. Охранники перепугались, побросали оружие и разбежались кто куда. А великан подошёл ближе, увидел в повозке красавицу и тут же влюбился в неё. Забрал он её к себе в пещеру и сделал своей женой. С того самого дня он стал преданно о ней заботиться: приносил масло, рис, рыбу, мясо, собирал для неё в лесу сладкие плоды, дарил нарядные одежды и украшения. И чтобы она не могла ему изменить, он держал её в сундуке, а сундук тот заглатывал и носил у себя в животе. Как-то раз захотелось ему искупаться. Пришёл он на берег озера, отрыгнул сундук и выпустил жену. Она искупалась первой. Когда она после купания натёрлась благовониями и принарядилась, великан сказал ей: "Посиди тут пока, подыши свежим воздухом", – и в свой черёд спустился к воде. Не ожидая от неё никакого подвоха, он отплыл в сторону. А в тот самый миг мимо неё, препоясанный мечом, пролетал по небу некий Видьядхара, сын бога ветра. Заметив его, женщина поманила его пальцем, и Видьядхара мигом спустился к ней. Она велела ему лечь в сундук, а сама в ожидании мужа уселась сверху на крышку. Когда великан показался вдалеке, женщина на глазах у него откинула крышку и залезла в сундук. Видьядхару она прикрыла одеждой, а сама улеглась на него. Подойдя, великан не потрудился заглянуть внутрь сундука: ему ведь и в голову прийти не могло, что там сидит ещё кто-то. Он привычно проглотил свой сундук и собрался домой, а по дороге решил навестить подвижника, ибо давно с ним не видался. Едва заметив вдалеке великана, подвижник сразу понял, что в утробе у того сидят двое, а потому и обратился к нему с такими словами:

"Откуда вы втроём идёте?

Добро пожаловать, садитесь.

Благополучно ли живёте?

Я здесь давно вас поджидаю".

"Я пришёл к отшельнику один, без попутчиков, а он обращается ко мне, как к троим. Не пойму, знает ли он что-то мне недоступное или просто повредился в уме и несёт околесицу?" – Удивился про себя великан. Приблизившись к подвижнику, он почтительно его приветствовал, уселся рядом и вопросил:

"Что я к тебе пришёл – понятно.

Но где ты спутников увидел?

Что ты имел в виду, сказавши:

"Откуда вы втроём идетё?""

"А ты уверен, любезный, что тебе это надо знать?" – спросил подвижник. "Да, почтенный". – "Ну что же, слушай:

Во-первых – ты. Жена – вторая:

В твоём нутре сундук заметен,

В котором ты жену и носишь –

Но с нею там сын бога Ваю".

"Видьядхары – известные хитрецы, – подумалось великану. – Если у него есть при себе меч, он и живот мне, чего доброго, взрежет, когда захочет убежать". Он страшно перепугался и поспешно отрыгнул сундук.

Тут исполин перепугался:

"Он мне живот мечом разрежет!"

И, отрыгнув сундук, увидел

Жену в объятьях сына Ваю.

Только он приоткрыл сундук, видьядхара прошептал заговор и с мечом в руках взмыл в воздух. А великан с облегчением перевёл дух и, исполнясь признательности к бодхисаттве, благодарно сказал:

"Благодарю тебя, подвижник.

Ты, право, кстати их заметил!

Увы, какое униженье:

Я стал обманутым супругом

Распутной, ветреной бабёнки!

Её берёг я пуще жизни –

И вот: она мне изменила,

Чтоб тешиться с чужим мужчиной!

Я день и ночь следил за нею,

Как за костром – лесной отшельник.

Она же преступила дхарму,

Погрязла в прелюбодеянье.

Нет на распутницу управы!

"Устерегу жену, – я думал, –

Держа её в своей утробе".

Да разве от греха удержишь!

И вот она попрала дхарму,

Погрязла в прелюбодеянье,

Нет на распутницу управы!

Как ни следи – всё бесполезно,

Уверенности быть не может.

Неверность ведь – в природе женщин,

Они в утехах ненасытны.

Мужчина, коль к ним пристрастится,

Себе погибель уготовит.

А кто на них махнёт рукою –

Живёт счастливо и безбедно.

Ты хочешь приобщиться к благу?

Оставь общенье с женским полом!"

Великан пал в ноги бодхисаттве и благодарно сказал ему: "Ты избавил меня от смерти, почтенный! Ведь я едва не погиб из-за этой распутницы: видьядхара мог бы меня зарезать!" Бодхисаттва преподал ему дхарму и заключил: "Не делай ей в отместку ничего дурного. Лучше прими пять обетов добронравия". Великан согласился. "Если уж нося тебя в утробе, я не смог предотвратить измены, то и другому это не удастся", – сказал он жене, прогнал её прочь и ушёл обратно в лес".

Закончив это наставление, Учитель изъяснил арийские положения, а затем отождествил перерождения: "Ясновидящим отшельником был тогда я сам". Вняв изъяснению, тосковавший монах обрёл плод прорезавшегося слуха.

Дата добавления: 2015-08-10