Разочарование

Увы, Бобби был страшно разочарован Хогвартсом...

Но не Слизерином. Он не уставал повторять, что единственное, что он сделал в Хогвартсе правильно, это поступил на Слизерин.

Слизерин ему нравился... Чего не скажешь об остальных факультетах, учителях и уроках.

Впрочем, давайте после каникул посетим вместе с Тетушкой Норрис один из них и проверим?

Куда же нам пойти, чтобы полюбоваться на Бобби? Все, кто знает Бобби, посоветуют посетить зельеварение. Вас заверят, что это будет "зрелище". Проверим?

Действительно.

Успехи Бобби в зельях всего за один школьный год были невероятны. Он ушел далеко вперед по сравнению с мальчишкой, который взрывал котлы на маминой кухне!

Войдем в подземелья Хогвартса, где располагается класс зельеварения, и посмотрим в класс. Это большое, просторное помещение, уставленное лабораторными столами с котлами и таганками на столешнице, округ которых работают в паре ученики; в углу класса стоит шкаф с ингредиентами, а на стене висит грифельная доска.

Сейчас на доске написана инструкция — светящимися чернилами, чтобы ученики могли ее видеть в дыму котлов и испарений; сейчас урок в разгаре, и надпись на доске сияет сквозь легкий туман.

Профессор Слагхорн, учитель зельеварения, ходит между рядами парт, делая замечания. В классе стоит ровный гул. в котором смешались шепот, стук пестиков, булькание котлов и звякание ложек, помешивающих варево.

На партах, к которым профессор Слагхорн поворачивается спиной, озорники кидаются ингредиентами, некоторые швыряются записками. Одну девочку соседка бьет ложкой по лбу...

Вот профессор проходит мимо парты, где работает Фред Уизли. Фред работает в паре с Найлом, Тайгер — с Буллером. Они справляются вполне успешно.

Но мы пришли наблюдать не за ними, а за Бобби Грейнджером.

Вот и парта Бобби; он стоит над своим котлом в гордом одиночестве.

(Не знаю, как это у него всегда получается, но у Бобби нет пары. Ни на одном уроке. Эта традиция началась еще в магловской школе — он как-то привык садиться один...)

Может, Бобби удобно, что ему никто не мешает?

Погруженный в свои мысли, не замечая никого, он священнодействует над котлом.

Да, больше всего это похоже на священнодействие. Лаборатория чуть не лопалась от шума и была полна людей, а Бобби, казалось, никого не видел. Были только он и котел.

Бобби, казалось, присутствует не здесь, не в классе, а в каком-то ином мире; как в рассказах о мастерах Чайной церемонии, которых отрешала от всех во врем таинства нечеловеческая сосредоточенность на своем ритуале.

Бобби смотрит на котел, как Трелони — на свой оракул, и кажется, что ему знакомо то состояние медитации, которое заставляет жреца произнести великое прорицание.

Мы знаем, что Бобби умеет читать человеческие мысли — но может ли он читать мысли котла?! Зриелям казалось, что может, котел с ним общается. Казалось, что не Бобби, а котел сам выбирает технологию и ингредиенты, а Бобби лишь посредник-исполнитель, который внимательно слушает голос своего божества и исполняет его волю. Зелья сами варят себя, вещая через его его уста.

Когда в начале урока профессор Слагхорн написал на доске задание, все ученики бросились листать учебники, или схватились за котлы, стали быстро варить что-то по найденным ими рецептам — но не Бобби.

Бобби вообще не открыл учебник. Сначала он просто сидел, неподвижно,словно переваривая данное ему задание, даже прикрыв глаза; через какое-то время он неторопливо начал собирать ингредиенты: что-то брал в руки, что-то откладывал… Компоненты в его руках нарезались словно сами собой, так бережно, с такой тонкостью и точностью, словно он работал под беззвучную, ему одному слышную музыку.

Он опускал в котел магические вещества, а котел с ним разговаривал — не человеческим языком, а языком разноцветного пара, бликов, прозрачности, аромата, дымков…

Урок близился к концу, у других учеников от котлов валил мощный дым, у Бобби дело обстояло иначе. Ведь он начал работу позже всех и потерял столько времени во время "медитации"! Он настолько позже начал, что,по нашему мнению, безнадежно отстал. У него дымок над котлом еле теплился и был совсем другого цвета, чем у большинства из его класса. И тут Бобби немного задумался, подошел к шкафу ингредиентов Слагхорна, высыпал оттуда в котел несколько песчинку. Котел вздохнул, томно чихнул и выпустил вверх сияющий звездочками голубой пар.

Именно так полагалось выглядеть зелью на завершающей стадии.

У других учеников и близко к этому этапу не было.

— Роберт, у Вас уже готово? Браво! — вскричал Слагхорн.

Миссис Норрис подумала, что только что видела чудо. Бобби не готовил зелье ни по какому учебнику, а создавал рецепт экспромтом прямо на наших глазах. Мы все присутствовали на процессе сотворения чего-то нового. То, что Бобби сделал, было моментальной импровизацией.

— Десять баллов Слизерину! — объявил Слагхорн.

Бобби кивнул и отвернулся от котла. Казалось, он возвращается из мира грез на грешную Землю.

И тут Миссис Норрис, а вместе с нею мы, увидим нечто любопытное. Четверо мальчишек шушукаются о чем-то у Бобби за спиной. Мы знаем их: это четверо неразлучных друзей с Гриффиндора: Фред Уизли, Нилус (простите, Найл) Олливандер, Гарри Буллер и Гарри Тайгер. Фред, заметив неодобрительный взгляд Миссис Норрис, корчит кошке рожу, а затем он подскакивает к Боббиному котлу и бросает внутрь сушеную жабью шкурку.

Спустя мгновенье мерцающие звезды над котлом пропали. Котел заволокло бурым дымом, зелье в нем свернулось и отдает тухлыми яйцами.

Фред тем временем возвращается к своему котлу с самым невинным видом, и Найл показывает ему большой палец. Шалость удалась.

Буллер и Тайгер ухмыляются, хотя Буллер, отдадим ему должное, быстро сникает.

Профессор Слагхорн грозно сдвигает брови.

Вспомните, ведь Бобби еще не успел взять из котла образец. Он еще не успел сдать образец зелья на проверку на учительский стол!

Слагхорн начинает сердито осматривать класс.

— Уизли, Олливандер, Буллер и Тайгер, как всегда, — ворчит Слагхорн. — Всем четверым — долой по пять баллов с Гриффиндора, а еще вы сейчас подойдете ко мне и отнесете своему декану записку, которую я напишу...

Озорники потупились.

— Роберт, я выставляю Вам «Превосходно» за готовое зелье и никаких образцов для подтверждения мне не надо, — изрекает Слагхорн.

В это время Бобби стоит над котлом побледневший, сцепивши ладони так, что в них нет ни кровинки.

— Спасибо, профессор, — шипит он в ответ, — но, сэр, урок еще не кончился. У меня еще есть время… Я думаю, что я — я попробую всё исправить.

Слагхорн разводит руками:

— Как хотите, Роберт. Если Вы сможете поправить ошибку — что ж, плюс еще десять баллов Слизерину.

— Спасибо, профессор, — говорит Бобби и снова уходит в себя.

И Миссис Норрис становится свидетелем еще одного чуда — к концу урока зелье обретает надлежащий вид. Конечно, оно не было таким совершенным, как прежнее, но очевидно оно удалось. Правда, эта работа задержала Бобби на десять минут от конца урока.

Мссис Норрис уходит с урока, переполненная чувствами. Она никогда не думала, что зельеварение может быть таким красивым.

Поэтому же Тетушка Норрис потрудилась сопроводить четверку гриффиндорцев до кабинета их декана и проследила, чтобы шутники донесли записку Слагхорна до мисс Витч. Мисс Витч задержала их на пару весьма неприятных минут, а ведь то была самая неподходящая для задержек перемена — обеденная!

Наконец, Витч их отпускает, и кошка следует за опоздавшими, которые бегом несутся в Большой обеденный зал.

Вот они добежали, вот четверка плюхнулась на свои места за гриффиндорским столом...

И тут же вскакивает, огласив окрестности диким воплем.

Они сели очень неудачно. На сидениях их постоянных мест кто-то заботливо разложил четверку больших и очень недовольных рогатых жуков с мощными челюстями, по каждому на сидение. Жукам не онравилось, что на них сели, они громко и сердито щелкают челюстями.

Очевидно, жуков заколдовали так, чтобы они были неподвижны и невидимы, пока не дождутся, чтобы на них кто-то сел.

— Грейнджер, минус двадцать баллов Слизерину, — не глядя изрекает Витч.

В холле школы двадцать изумрудов в часах Слизерина срываются с места, чтобы составить компанию двадцати падшим бриллиантам с Гриффиндора, только что снятым Слагхорном.

Таким образом, счет факультетов выровнялся. Состязание Домов продолжается.

— Грейнджер, еще Вы потрудитесь сегодня в шесть часов вечера навестить мистера Филча, — продолжает Витч, — у него вас заждались несколько запылившихся кубков в Зале славы.

— Да, профессор Витч, — кивает Бобби.

взмахом палочки он убирает жуков в небольшой аквариум, н который мрачно косятся четверо гриффиндорцев, потирая укушенные места.

Слизеринский стол взрывается хохотом. Бобби Грейнджер ленивым кивком принимает аплодисменты.

Однако, он не особенно радуется.

Бобби надеялся, поступая в Хогвартс, который Гермиона Грейнджер считала лучшей школой в мире, найти там самое лучшее общество блестящих умов, достойную компанию и высококлассных учителей. Он надеялся так же погрузиться в учебу и получать удовольствие от каждого урока, удовольствие, не испорченное каждый день придурками вроде Фреда Уизли.

Потому что меньше всего на свете он планировал, поступая в Хогвартс, получать в награду за это каждый день по сюрпризу от Фреда Уизли. Жизнь в школе для Бобби казалась невыносимой. Лучше бы он поступил в Дурмстранг, что ли.

Он не ожидал, что в Хогвартсе такое возможно, иногда даже ненавидел школу и был ею страшно разочарован.

Разочарование...

Хогвартс, мечта его детства, стал печальным жизненным уроком для Бобби.

По книгам, по восторженным рассказам Гермионы он представлял Хогвартс совсем не так! Он совсем иначе видел отношения в Хогвартсе, взаимоотношения факультетов, деканов, и учеников, и учителей... Он иначе представлял себе и учебный процесс.

Учеба — это главное, зачем он поступил в Хогвартс. Ему обещали лучших в мире специалистов по всем предметам. Ему обещали лучших учителей, а что он получил?!

Бобби, как и Гермиона в свое время, мечтал изучить все преподаваемые в Хогвартсе дисциплины. Кто откажется от знаний, когда их тебе предлагают?

Выбирать предметы можно было не ранее третьего курса, но выбирать предлагалось в конце второго курса, по наитию, что ли? — а Бобби хотел выбирать их осознанно. Он нашел время посидеть со старшекурсниками на нескольких факультативных уроках, и тоска снова взяла его за душу.

Стало ясно, что все предметы пограммы охавтить не удастся.

Придется отказаться от «Ухода за магическими существами». Бобби знал Хагрида с детства, Гермиона хвалила его, и Хагрид с удовольствием разрешил Бобби посетить свои уроки... Бобби пришел на один урок. Он стал первым и последним. На Бобби неизгладимое впечатление произвел преподавательский стиль профессора Хагрида.

Прорицания Бобби изначально не собирался брать. Даже профессор Флоренц, который очень нравился Бобби, не мог спасти этот предмет. Бобби не понимал, как здравомыслящие люди могут верить в прорицания? Современная наука не оставляет от феномена прорицаний даже пустого места. Ладно бы в прорицания верили необразованные фанатики, они и не в такое верят. Как вчера в коридоре одна мыслительница объясняла, что при взмахе волшебной палочкой из нее вырывается молния, которую посылает туда Великий Мерлин. Про корпускулярно-волновую теорию, поля и частицы она и не слыхала. Понятно, что с Мерлином процесс интереснее. Непонятно и волшебно, тролль задери! Умом не постижимо, одни высшие силы и потусторонние голоса. Как в теории прорицаний.

Тем более, что половину курса прорицаний ведет не Флоренц, а Сивилла Трелони.

Мисс Трелони Бобби старался обходить за километр.

Вряд ли Трелони огорчило его невнимание — во-первых, Бобби считал, что внимания, оказанного Сивиллой его отцу и Дамблдору в "Кабаньей голове" много лет назад, хватит на три поколения вперед, а во-вторых, Сивилла и без него имела в нынешнем Хогвартсе много поклонников.

На дверях ее кабинета висело три таблички, где были выбиты ее знаменитые прорицания: прорицание о возвращении Темного лорда и воссоединении с верным слугой — полностью, предостережение о гибели Дамблдора на Башне молний — полностью, и самое знаменитое пророчество — пророчество про Избранного, который грядет и дрлжен победить Темного Лорда — первой строчкой.

" Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца …"

(Всем желающим Сивилла с гордостью рассказывала, что полный текст пророчества является государственной тайной до победы над Сами-знаете-Кем. Ведь важно, чтобы Сами-Знаете-Кто не узнал целиком пророчества, это стратегическое оружие в борьбе с ним! Пока с Лордом не будут покончено, содержание пророчества останется в тайне — чтобы затем обнародоваться и поразить всех своей истинностью. То, что его не знают до конца, не значит, что оно — неправда! Притом, Сивилла не входила в избранный круг владеющих продолжением. В круг включено было всего трое: портрет Дамблдора, Министр магии и Гарри Поттер.)

Но главной занозой в сердце Бобби были не Трелони и не Хагрид…

Бобби больше всего на свете любил Темные Искусства. Больше, чем зельеварение. Больше, чем философию, математику и физику. И он мечтал изучить их в совершенстве, чтобы победить лорда Волдеморта.

И он, еще дошкольник, был безумно счастлив, что Темные Искусства ему будет преподавать сам Гарри Поттер. Великий волшебник. Единственный человек, которого боится лорд Волдеморт. Человек, о подвигах которого Гермиона рассказывала Бобби, как читала волшебную сказку.

Знаменитый Гарри Поттер начал вести уроки, и родилось робкое удивление, потом подозрение, потом все крепнущая уверенность, что вышеупомянутый Поттер ни тролля не смыслит в преподаваемом предмете. И в зельеварении, заодно, тоже. И вообще он как-то медленно соображает.

Бобби признавал, что профессор хорош в практике, но в теории он был полный ноль.

Например, урок про боггартов — вот боггарт, вот заклинание, повторяйте за мной, теперь потренируйтесь.

Замечательно. Бобби всю жизнь мечтал показывать свои тайные страхи на глазах сорока свидетелей! Особенно Фреда Уизли.

Пока к боггарту выстроилась очередь (первые — гриффиндорцы, кто бы сомневался...), Бобби прочитал в учебнике всё, что профессор Поттер забыл рассказать о боггарте. И с возмущением признал, что профессор по сути ничего не рассказал! Главное, как боггарт делает свое дело, технология, которой он распознает у жертвы ее страхи. Он должен открыть ее сознание, прочесть ее голову, но как? И если так, то нельзя ли просто закрыться от боггарта с помощью окклюменции?

Когда настала очередь Бобби бороться с боггартом, он без всякого заклинания встал перед фантомом и поставил мысленный блок. Боггарт обиженно хрюкнул и прыгнул мимо Бобби к следующей жертве.

Профессор Поттер потом выпытывал, как Бобби это сделал, — а когда Бобби пояснил, используя простейшие окклюментские термины, Бобби увидел, что Поттер ничего не понял!

А Бобби по глупости ляпнул: как Вы думаете, профессор, можно попробовать этот способ закрываться от боггарта на дементорах...

Профессор промычал, что это интересная идея, но внятно высказать свое мнение не смог. Как решил Бобби — потому что его не было.

К концу курса слушать чушь, которую как великую истину проповедовал профессор Поттер, стало откровенной пыткой. Гарри Поттер прекрасно относился к Бобби, но медленно и верно стал его самым нелюбимым преподавателем.

Да, с ЗОТИ Хогвартсу исторически не везло. Учителя были один другого хуже, ходячей катастрофой. Но еще хуже проблемных учителей были ученики...

После рассказов Гермионы о том, какая в школе у нее была дружная, любящая компания, почти вторая семья, где все выручали друг друга, всегда готовы были помочь и поддержать в беде... Реальность Бобби не понравилась.

Гермиона рассказывала так, что хотелось немедленно пойти записаться на Гриффиндор.

Самые благородные, самые отважные люди, герои войны учились на Гриффиндоре. Гарри Поттер учился на Гриффиндоре!

После рассказов Гермионы Бобби тянуло отбросить все сомнения и поступить на Гриффиндор. И Бобби поражался, какой же он умный, что удержался и все-таки выбрал Слизерин. А ведь он столько времени колебался между Слизерином и Гриффиндором!

При мысли, что он сейчас мог учиться на Гриффиндоре, Бобби содрогнулся от ужаса.

Настоящий Гриффиндор… то ли он сильно изменился за двадцать лет, что прошли со дня, когда Гермиона его закончила, то ли что другое, но по мнению Бобби этот факультет сейчас был самым тупым в школе. Не начисляй директор в последний момент (буквально на Прощальном пиру перед выпуском) Гриффиндору кучу баллов, он бы каждый год отставал. Стоял бы на своем законном четвертом месте.

А Слизерин стоял бы на первом. Слизерин в смысле учебы был горадо сильнее Гриффиндора.

Но директор школы была родом с Гриффиндора, и это было очень заметно.

Честно говоря, когда весь год упорно учишься, зарабатываешь баллы и ждешь заслуженной победы, которую у тебя на глазах по блату отдают другому факультету, ты в чем угодно разочаруешься.

Можно вообще утратить веру в людей и справедливость.

Бобби считал, что на Гриффиндоре учатся малообразованные и невоспитанные ученики. В последнем сочинении гриффиндорского неформального лидера Фреда Уизли он насчитал восемь грамматических ошибок. Словарный запас Фреда Уизли Бобби мог пересчитать по пальцам. Однажды он так и спросил Фреда Уизли, действительно ли английский является его родным языком? Даже дикари Мумбо-Юмбо при желании могли писать грамотнее Фреда.

Да, умел Бобби Грейнджер наживать врагов! Впрочем, я открою тайну: до окончательного и бесповоротного раздора Бобби с Фредом Уизли остается год. Я расскажу вам, как поссорились Бобби и Фред, дорогие читатели, три главы спустя. Но сначала — про то, как Бобби вляпался в первую действительно опасную авантюру своей жизни.

Глава опубликована: 27.03.2011

Дата добавления: 2015-08-10