Контора «Хейкрафт и Макнис» располагалась в здании представительства фирмы «Авко» в районе Уэствуд, неподалеку от мотеля. Я припарковалась на дорогой автостоянке вплотную с похоронным бюро «Уэствуд-Виллидж», прошла через входную дверь рядом с банком «Уэлс Фарго» и поднялась на лифте. Увидев справа от лифта нужный мне офис, я толкнула тяжелую тиковую дверь, украшенную блестящей латунной табличкой. Пол внутри был выложен шершавой керамической плиткой кирпично-красного цвета, стены украшали огромные, во всю стену, зеркала и серые панели из неструганого дерева с развешанными тут и там початками сухой кукурузы. В конторке слева от входа сидела секретарша. Рядом с ней на доске красовалась выжженная по дереву надпись «Аллисон, секретарь в приемной». Я протянула ей свою визитку со словами:
— Мне хотелось бы побеседовать с главным бухгалтером. Я расследую убийство одной из бывших сотрудниц вашей фирмы.
— О да. Я что-то слышала об этом, — откликнулась Аллисон. — Подождите минуту.
У этой девицы лет двадцати были длинные темные волосы. Она носила джинсы и галстук-шнурок, ее клетчатая ковбойка, похоже, была до отказа набита сеном, а пряжка на ремне выполнена в форме вставшего на дыбы мустанга.
— У вас здесь что? Филиал фольклорного парка в стиле кантри? — поинтересовалась я.
— Что-что? — не сразу дошло до нее.
Не желая дальше развивать эту мысль, я просто мотнула головой, а она в своих ковбойских сапожках на высоких каблуках прогарцевала мимо качающихся на петлях дверей. Вскоре Аллисон вернулась.
— Мистера Макниса сейчас нет в офисе, но вам, судя по всему, лучше поговорить с Гарри Стейнбергом, двойное «р».
— Как, Б-е-р-р-г?
— Нет, Г-а-р-р-и.
— А, поняла. Прощу прощения.
— Ничего, — прощебетала она. — Все делают эту ошибку.
— А могу я сейчас увидеться с мистером Стейнбергом? Хотя бы ненадолго.
— Он в Нью-Йорке, — объяснила она.
— А с мистером Хейкрафтом?
— Он умер. Я думала, вы знаете; его нет в живых уже несколько лет, — сказала она. — Так что фактически наша фирма сейчас «Макнис и Макнис», просто никому неохота менять всю атрибутику. Второй Макнис сейчас на совещании.
— Может, есть еще кто-нибудь, знавший ее? — поинтересовалась я.
— Скорее всего нет. Прошу прощения.
Она протянула назад мою карточку. Взяв ее, я написала на обороте свой телефон в мотеле и номер автоответчика в Санта-Терезе.
— Не могли бы вы передать эти номера Гарри Стейнбергу, когда он вернется? Я буду очень признательна ему за звонок. Если меня не окажется в мотеле, он может записать свое сообщение на автоответчик.
— Конечно, — ответила Аллисон, но можно было поклясться, что она отправит мою карточку прямой дорогой в мусорное ведро. Я внимательно взглянула на нее, но она лишь простодушно улыбнулась в ответ.
— Может, все-таки положите мою визитку вместе с запиской ему на стол? — настаивала я.
Слегка нагнувшись, она выпрямилась, держа в руке белый прямоугольник картона, и шустро наколола его на остро заточенную металлическую спицу около телефона.
Но под моим пристальным взглядом Аллисон нехотя сняла многострадальную карточку с гарпуна и оторвала задик от стула.
— Хорошо, прямо сейчас и положу ему на стол, — сдалась она и снова поскакала в контору.
— Что ж, совсем неплохая идея, — согласилась я с ней.
Вернувшись в мотель, я сделала несколько звонков.
Руфь, секретарша Чарлза Скорсони, сообщила из офиса, что он еще не вернулся в город, и дала номер его гостиничного телефона в Денвере. Я позвонила туда, но его не было на месте, и я оставила свои координаты портье.
Потом связалась с Никки, доложив обстановку, и, наконец, проверила свой автоответчик — никаких сообщений.
Тогда, облачившись в спортивный костюм, я села в машину и направилась в сторону пляжа, чтобы чуток пробежаться. Расследование пока продвигалось не больно шустро. У меня было такое ощущение, что я набрала полный подол разноцветных камешков, а вот инструкцию, как собрать из них мозаику, еще предстояло отыскать. Время, словно гигантская бумагорезательная машина, безжалостно искрошило и перемешало все факты, оставив лишь узкие полоски с отрывочными записями, по которым требовалось кропотливо восстановить реальную картину прошедших событий. За последние дни во мне накопились неудовлетворенность и раздражение, так что хотелось немного выпустить пар.
Я оставила автомобиль у пирса в Санта-Монике и потрусила в южном направлении по асфальтированной дорожке вдоль пляжа. Миновала двух старичков, склонившихся над шахматной доской, компанию тощих чернокожих подростков, с необыкновенной ловкостью катавшихся на роликовых коньках и пританцовывавших в такт неслышной мне музыке своих плейеров, потом группку гитаристов, наркоманов и бродяг, встретивших меня кривыми ухмылками. Этот отрезок тротуара был как бы последним осколком прошлого, наркотической ностальгией по 60-м годам, — те же босоногие юнцы с потухшими взорами и посыпанными перхотью длинными шевелюрами, только теперь им было уже не семнадцать, а тридцать семь, но в глазах сквозили те же мистика и отрешенность. Какой-то встречный пес решил составить мне компанию и вприпрыжку побежал рядом, радостно высунув язык и тараща на меня круглые глазенки.
У него была густая блестящая шерсть и загнутый в знак приветствия хвост. Самая обычная дворняга — с непропорционально большой головой, коротким туловищем, небольшими, но крепкими лапами, однако с ярко выраженным чувством собственного достоинства. Вот так мы и бежали с ним рысцой вдоль пляжа, минуя по очереди кварталы Озона, Дадли, Паломы, Сансета, Торнтона и Парка. В конце концов добрались до Уэйв-Крест, где мой попутчик бросил меня, решив поиграть в летающую тарелочку с веселой компанией на берегу. Когда я взглянула на него последний раз, он, не переставая радостно скалиться, высоко подпрыгнул, изогнулся и ловко перехватил тарелку в полете. Это была одна из тех немногих собаченций, которые вызывают у меня искреннюю симпатию.
На бульваре Венеция я развернулась в обратную сторону, а подбегая к пирсу, сбросила скорость и перешла на шаг. Океанский бриз влажным дыханием приятно холодил разгоряченное тело. Хотя дышала я довольно тяжело, но, к своему удивлению, почти не вспотела. Во рту было сухо, а щеки полыхали. Пробежала я не слишком много, но взяла довольно резкий темп, и в результате легкие просто разрывались, словно в груди у меня была камера двигателя внутреннего сгорания. Бегала я по той же самой причине, по какой училась водить машину с ручной коробкой передач или пила черный кофе безо всего, — считая, что эти навыки могут пригодиться в чрезвычайных обстоятельствах. Сегодняшний забег также был эффективным «воспитательным средством», поскольку я решила посвятить день своему самосовершенствованию. Увы, стремление к добродетели отнимает слишком много сил и времени. Немного остыв, я залезла в автомобиль и рванула в сторону Уилшира, где находилась моя «Асиенда».
* * *
Как только я открыла дверь номера, раздался телефонный звонок. На проводе был мой приятель из Лас-Вегаса, уже раскопавший адрес Шарон Нэпьер.
— Просто фантастика, — сказала я. — Не знаю даже, как тебя благодарить. Скажи, где тебя искать, чтобы оплатить потраченное время.
— Обычным способом — почтой. Никогда не знаю, где окажусь завтра.
— О'кей, сколько с меня?
— Пятьдесят баксов — специальная скидка лично для тебя. Ведь твоя подруга нигде не фиксировалась, и разыскать ее было действительно непросто.
— Если тебе когда-нибудь понадобятся мои услуги, всегда готова вернуть долг, — сказала я, заранее зная, что понадобятся.
— Да, Кинси, вот еще что, — вспомнил он. — Эта дама работает за столами, где играют в блэкджек в казино «Фримонт», но, как мне сказали, она обслуживает и другие игры. Вчера вечером я просматривал оперативку на нее. Она довольно предприимчива и, во всяком случае, совсем не дура.
— Она, случайно, не перешла кому-нибудь дорогу?
— Пока нет, но довольно близка к этому. Ты ведь сама знаешь, в этом городе никому нет дела до того, чем ты занимаешься, если только сам не начнешь трепаться. А ей, по-моему, вовсе ни к чему привлекать к себе внимание.
— Спасибо за информацию, — поблагодарила я.
— На здоровье, — сказал он и повесил трубку.
Приняв душ и натянув слаксы и рубашку, я пообедала в ресторанчике через дорогу, отведав там жареного морского моллюска, залитого кетчупом и обложенного жареной картошкой. Прихватив с собой два стаканчика кофе, я вернулась в номер. Как только дверь за мной захлопнулась, снова зазвонил телефон. На этот раз на проводе был Чарли Скорсони.
— Ну, как там Денвер? — поинтересовалась я, едва он поздоровался.
— Неплохо. А как поживает Лос-Анджелес?
— Нормально. Сегодня вечером я отправляюсь в Лас-Вегас.
— Обычная детективная горячка?
— Вовсе нет. Я нащупала след Шарон Нэпьер.
— Прелестно. Тогда скажи ей, чтобы она вернула мои законные шестьсот баксов.
— Ну да, разбежался. Я пытаюсь выяснить, что ей известно об убийстве, а ты хочешь, чтобы она сразу насторожилась от упоминания о каком-то дурацком долге.
— Но у меня вряд ли появится случай самому ей об этом сказать. Когда ты вернешься в Санта-Терезу?
— Возможно, в субботу. В пятницу я возвращаюсь в Лос-Анджелес и собираюсь покопаться в ящиках с вещами Либби Гласс. Но думаю, это не займет много времени. А почему ты об этом спрашиваешь?
— Мне хочется купить для тебя обещанную вкусную выпивку, — ответил он. — Я возвращаюсь из Денвера в пятницу. Может, звякнешь, когда вернешься?
Помедлив, я согласилась:
— О'кей.
— Прошу вас, мисс Милхаун, не исчезайте, — с иронией произнес он.
— Клянусь, позвоню обязательно, — пообещала я, рассмеявшись.
— Вот и прекрасно. До встречи.
Уже повесив трубку, я еще долго — дольше, чем следовало бы — ощущала у себя на лице глуповатую улыбку.
Неужели причиной был этот мужчина?
* * *
Лас-Вегас лежит в шести часах езды от Лос-Анджелеса, и я решила, что пора отправляться в путь. Было ровно семь вечера и еще довольно светло, так что я побросала свои вещички на заднее сиденье и предупредила Орлетт, что отлучусь на пару дней.
— Что говорить, если тебе будут звонить? — спросила она.
— Я сама позвоню, когда доберусь до места, и сообщу свои координаты, — сказала я.
Проехав немного по магистрали, ведущей на север в направлении Сан-Диего, я повернула на восток, на Вентуру, а затем выбралась на скоростную трассу в сторону Колорадо — одну из немногих приличных дорог во всей транспортной системе Лос-Анджелеса. Колорадское шоссе — широкая и незагруженная магистраль, прорезающая северную окраину лос-анджелесского мегаполиса. На этой трассе установлены мощные бетонные заграждения, надежно отделяющие друг от друга восточный и западный потоки автомобилей, поэтому можно спокойно менять полосу движения, не опасаясь лобовой атаки встречного транспорта. Далее я срезала большой угол, воспользовавшись северо-восточным съездом номер пятнадцать и трассой на Сан-Бернардино, и таким образом существенно сократила свой путь. При удачном стечении обстоятельств я рассчитывала успеть встретиться с Шарон Нэпьер, а затем отправиться на юг, к Солтон-Си, где обитал Грег Файф. В завершение своего круиза на обратном пути я надеялась заскочить и в Клермонт, чтобы поболтать там с его сестричкой Дианой. Пока я еще не очень четко представляла, что в конце концов даст мне это путешествие, но сбор исходной информации пора было завершать. И в этом смысле Шарон Нэпьер представляла для меня немалый интерес.
* * *
Мне нравится ездить по ночам. В душе я не большая ценительница проносящихся мимо пейзажей и никогда не выражаю восторга по поводу местных красот и чудес. Мое внимание никогда не отвлекают стофутовые скалы, по форме напоминающие изогнутые кабачки. Я не ахаю при виде огромных оврагов, вырытых когда-то мощными реками, которые давно поменяли свои русла, и не вижу ничего особенного в гигантских воронках, оставшихся от когда-то упавших метеоритов.
Для меня езда всегда просто езда, независимо от окружающих видов. Я лишь смотрю на бегущее передо мной асфальтовое полотно и желтую разделительную линию, слежу за огромными грузовиками и легковыми автомобилями с маленькими детьми, спящими на заднем сиденье, и спокойно давлю ногами педали, пока не доберусь до места назначения.
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 10 | | | Глава 12 |