Беты: |Chaos Theory|, Deine kleine Billy 17 страница. -Что ты объяснишь?

-Что ты объяснишь? Как у вас складываются отношения, или куда вы собрались вечером?!

-Это не то, что ты подумал. Она соврала! Я ничего не делал!

Люси не знала, куда себя деть. Ей в единое мгновение стало ясно, кто является любимым человеком Тома. Элгрэй. Стало до горечи обидно. Унизительно. Она пробежала мимо спорящих парней, которые даже не заметили ее исчезновения. Ей хотелось растаять. Рассеяться, как утренний туман над рекой.

-Легко обвинить кого-то! А вчера?! Насколько нужно быть жестоким, чтобы…! – Билл застонал, переходя на рык. – Я тебя ненавижу!!!

-Билл, я говорил тебе правду вчера. Кроме той, что переспал с ней. Она мне солгала! Я не виноват!!!

-Прекрати переводить стрелки! Я не слепой и видел все собственными глазами! Как понимать все это?! Захотелось экспериментов? Гормон играет, да, Том?!

-Да я люблю тебя! Как ты не слышишь!

-Не произноси этих слов!! В них только насмешка!!! Что, забавно было видеть мою реакцию?! Ты доволен?! Ты унизил меня, растоптал! Я тебе открылся, как никому другому, а ты…!

-Билл, да услышь же ты меня! – Томас подлетел к альбиносу, хватая его за руки. – Посмотри на меня! Ты можешь выслушать?! Спокойно.

-Не трогай! Я не верю тебе! – пытаясь вырваться и крепких «тисков». Но силы равноценны, и Вильгельм оставил тщетные попытки освободиться. Том оказался сильнее, чем он думал. Сверля друг друга прожигающим взглядом, они стояли, слыша только шумное дыхание друг друга. В коридорах школы пусто и тихо. Никто не мешал двоим вершить свои судьбы.

-Ненавижу тебя. – прошипел Элгрэй.

Том выбрал единственно правильный выход – он промолчал. Но молчать не означает бездействовать. Он рывком притянул Вильгельма к себе, впиваясь в его губы. Грубо и по собственнически. Целуя чувственно и глубоко, пока Билл не понял, что происходит, и не оттолкнул. И он не оттолкнул, а на удивление Тома стал отвечать так же яростно и грубо.

В сознание юноши закралась теплая мысль о том, что он прощен. И Томас уже не «кусался», а целовал нежно и трепетно, боясь того, что эти мгновения закончатся слишком быстро.

Они остановились.

Вильгельм освободился от объятий Томаса и демонстративно, с презрением глядя ему в глаза, вытер губы тыльной стороной ладони.

В этот вечер команда «гостей» была повержена.

***

Больно видеть то, как любимый человек покидает тебя. Горько, что он не верит и не желает выслушать. Он уже решил для себя – ты ему не нужен, предатель, по его мнению. Но сдашься ли ты? Никогда. Ты победишь, возьмешь реванш, и последнее «слово» будет за тобой, как и сегодня. Но, увы, пока не с ним. Пока.

Все получилось настолько глупо, что такое и не встретится даже в самых дешевых романах. Там всегда все феерично и неповторимо. А в жизни зачастую происходит глупо и неуклюже. Ведь никто не придумывает за нас то, что должно произойти. Не прописывает каждую деталь, движение или реплику. Мы вольны сами выбирать то, по какой тропинке пойдет наша судьба. И будет ли эта тропинка извилистой, уводящей в неведомые дали, или она окажется прямой и скучной. Мы сами говорим то, что желаем сказать, и молчим о том, что не должно коснуться слуха кого-либо. Все в наших руках, как бы пафосно это не звучало. И Том верил в эту истину. Он знал, что добьется, если не прощения, то хотя бы откровенного разговора с Биллом. Он расскажет все так, как есть. Он расскажет свою правду. И уже Вильгельму решать, чем для него окажутся сказанные Томасом слова – истиной или ложью.

Пятница прошла как в тумане. У Тома создавалось такое впечатление, будто он попал в сумеречную зону. Словно и не было в его жизни необычного альбиноса. Он помнил его, еще чувствовал на своем теле его пылкие прикосновения, но Элгрэя точно вырезали из жизни юноши. Каждая попытка дозвониться венчалась провалом. Приход на каток не принес результатов, лишь новость о том, что Вильгельм не появлялся здесь уже два дня. Прогулка у его дома не завершилась пребыванием в его уютной квартире. Билл будто избегал Тома. Прятался. Словно обиженный хозяином доверчивый пес. Но хозяин не желал обижать, не со зла причинил боль. Его самого укусили до такой степени, что рана никак не могла затянуться.

Не зная, что ему делать, Том вспомнил свой сон в то утро, когда очнулся в квартире Люси. За ним гналась свора разъяренных собак. Завалявшийся на книжных полках сонник помог разъяснить туманный сон, только «озлобленные друзья» не утешили брюнета.

Дни тянулись слишком долго. Воскресенье показалось и вовсе резиновым. Но, как бы ни было тяжело, Томас пытался обмозговать сложившуюся ситуацию. Он решил, что, наверное, не стоит давить на Билла. Он взрослый мужчина, и сам сможет разобраться со своими чувствами. И уже узнав его вердикт, Том будет действовать дальше. А, может, и не станет дожидаться этого «суда». Парень пока не решил.

Вспомнилось, что уже на следующей неделе соревнование. И как все получится? Как он сможет кататься с Люси? Тому привиделось то, как он выкидывает девушку в ликующую толпу. Злорадная ухмылка тут же нарисовалась на губах. Но это были эмоции. Он остыл, но простить Люси подобный «нож в спину» - не сможет.

***

-Я еще раз говорю…

-Что это за клоуны на выезде?! Ты хоть понимаешь…

-Я все улажу…

-Что ты уладишь?!!! Ты знаешь, сколько мы денег потерям, Билл?! Из-за вашей Санта-Барбары!!!! Что это за сопли?!

-Прекрати на меня орать! Это прокатит с твоей секретаршей, которая в рот тебе заглядывает!

-Опомнись, Билл! Фестиваль в воскресенье!!! Уже все распланировано. Вся программа!!!!

-Еще раз говорю - не ори на меня! Иначе я тебя пошлю глубоко-глубоко!!! И окажешься ты в еще большем дерьме! - Элгрэй затушил сигарету в кружке с недопитым какао. Злость распирала изнутри. Возникла острая потребность выместить ее на ком-то.

-Так…ладно. Тебя знаю, лучше не связываться. Слушаю твои предложения? И учти, сегодня уже понедельник. Как ты собираешься решить всю эту гребаную ситуацию?! – не выдержал Брайц.

-Никак. Все остается как было. Мы выступим так, как задумано.

-Билл… - усталый выдох. –Она мне будто ультиматум поставила. Решила все сама. Что у вас случилось? Из-за чего Люси отказывается кататься? Что это за приколы такие?! Вы смеетесь надо мной, что ли?

-Уж до чего, а сейчас мне точно не до смеха.

-Слышишь, Элгрэй, она обязана быть! Она заявлена напрямую, как участник.

-Не держи меня за идиота! Я знаю, что она должна выступить! И она выступит. Что ты, не знаешь, как надавить? Пригрози контрактом. Всему тебя учить нужно. – разражено выплюнул Вильгельм.

-Хорошо. С этим я разберусь. Завтра пошлю ее на тренировку. Она ведь будет?

-Без исключений.

-Отлично. Значит, всех оповещу о предстоящих занятиях. - в динамике послышался щелчок зажигалки и шумный выдох. – Билл, что все-таки произошло?

-Ничего, что бы помешало выступлению. Уверяю тебя, то, что заставило Люси отступиться, поможет нам откатать программу на высшем уровне. Это я тебе гарантирую.

***

Надоели перепады настроения. Осточертели воспоминания и саднящее в душе чувство. Запутаться в самом себе оказалось легче, чем представлялось. В действительности все намного проще. И страдать от собственных ошибок тоже просто. Бесцельно слоняться из комнаты в комнату, курить, избивать стены, кричать в подушку, жалеть себя и ненавидеть одновременно. Все это легче легкого, когда сердце расстреляно безжалостными стрелами измены. Когда Он появляется, едва ты успеваешь закрыть глаза. Когда все в ТВОЕЙ квартире напоминает о НЕМ. Ты сам напоминаешь себе о том, что он был в твоей жизни. Он сидит в тебе. Спрятался тщательно и не желает вылезать из недр твоей души. Цепляется за все, что подворачивается под руки, причиняя боль. Боль оттого, что ты не можешь выбросить его из своей головы.

Запутался.

И любишь.

И не желаешь больше видеть.

Ненавидишь.

И страстно хочешь посмотреть ему в глаза. Прикоснуться.

Это невыносимо – чувствовать двоякость ощущений. Они разрывают тебя. Каждое тянет к себе. «Иди ко мне….со мной лучше». «Нет, лучше со мной. Отдайся мне».

К вечеру понедельника Вильгельму начало казаться, что он сходит с ума. Сигареты закончились. Закончился кошачий корм. И закончилось какао, тоже напоминающее о Нем. Но Билл продолжал пялиться в выключенный телевизор, блуждая остекленевшим взглядом по черному безжизненному экрану. Он думал. Много размышлял. Нащупывал ответы на мучившие его вопросы. Перебирал всевозможные варианты того, как можно оправдать Тома. Но так и не смог. Чувство незащищенности и ненужности ощущалось как никогда раньше.

Был вопрос: «Неужели меня нельзя любить?»

И еще один: «Все во мне видят только игрушку?»

И еще…и еще…и еще.

Самобичевание. Самооценка валялась где-то под ногами. Растерзанная и втоптанная в грязь. Хотелось найти в себе силы быть прежним, потому что уже самому до тошноты надоело позиционирование себя как обиженного ребенка. Но, как бы ни было плохо, Элгрэй очистился от всех сомнений. Единственной целью, к которой он пришел за дни раздумий, стало решение забыть то, что произошло за этот месяц. Просто оставить эту долбанную любовь в зиме. Сейчас весна. Новая жизнь. Безо льда. Нельзя выбирать для защиты такой шаткий материал. Скала будет надежнее. Только ею для начала нужно обрасти.

***

Невзрачное невысокое здание не было похоже на звукозаписывающую студию, оснащенную по последнему слову современности. Кирпичные обшарпанные стены не внушали доверия. На доме не значилось вывески или хоть какого-то намека на то, что именно содержит в себе это неугодное глазу строение. Но внутри, едва стоит переступить порог студии, глазам открывается совершенно другой мир. Мир музыки.

-Приветствую Вас. – сдержанно улыбнулся Вильгельм, пожимая руку владельцу «царства звуков».

-Без фамильярности, ладно? Очень приятно, что заглянул. Нужно поправить что-то к конкурсу? – молодой мужчина гостеприимно принял визитера, жестом руки предложив ему присесть.

-Нет. Все то, что уже написано – прекрасно. Только…у меня есть просьба. Для заключительного танца необходима другая музыка.

-Другая? – мужчина задумчиво постучал карандашом по дубовой поверхности письменного стола. – Вильгельм, со всем моим уважением, но за несколько дней придумать мелодию…

-Нужно только записать ее. – Элгрэй вынул из внутреннего кармана пальто кремовый листок. – Вот, Майк, взгляни. Я не разбираюсь во всех этих записях. Но думаю, эта мелодия подойдет идеально.

Майкл принял протянутую бумагу, исписанную нотами. Быстро пробежался взглядом, выстраивая звучание в голове.

-Для какого инструмента?

-Думаю, для гитары. Но ведь не обязательно ограничиваться лишь ею?

-Нет. Не обязательно… - отстраненно произнес Майк, продолжая мысленно воспроизводить рожденную кем-то музыку. – К пятнице все будет готово. – заключил мужчина.

-Спасибо. В таком случае, я в пятницу заеду за результатом?

-Да. С тобой приятно иметь дело. - улыбнулся мужчина. – Где только таких талантов находишь?

-Он сам меня нашел. – с долей грусти ответил Элгрэй. –Ну…- поднявшись на ноги. - До встречи.

Покинув студию, Вильгельм сел в автомобиль с намерением отправиться в следующий пункт назначения. Невольно подумав, что сейчас он едет в «Неизвестность», Билл проводил взглядом проезжающий по соседней полосе автобус, в котором, прислонив голову к оттаявшему на весеннем солнце стеклу, дремал его «талант».

***

Игнорировать всех и вся оказалось на удивление просто. Но напряжение между всеми троими было такой силы, что, если подключить к ним провода, можно было бы осветить большую половину улиц Вены.

Пустые, ничего не значащие фразы, связанные исключительно с работой. Неприступный взгляд со стороны Элгрэя, подавленный взгляд Люси и внимательный сканирующий – Тома. Брюнет не сводил глаз, когда Билл и Люси катали обязательную программу. Он ревновал. Зная, что девушка тяготеет чувствами к нему, Томас все равно ревновал ее к Биллу. Почему? Потому что в эти мгновения она могла касаться его, а альбинос прижимал ее к себе. Страстно. Томас возненавидел танго.

Как ни желал Том, чтобы между ним и Элгрэем состоялся разговор, Билл пресекал все попытки мальчишки начать говорить вне тем, касающихся скорого выступления или техники исполнения танца. Так и сводилось все к сугубо деловому общению.

Катаясь в паре с Люси, брюнет переступал через себя. Проблема взаимодействия всех троих между собой не выносилась на обсуждение. Достаточно было увидеть жесткий взгляд Вильгельма, и все капризы тут же отпадали. Оставалась только работа. И со скрипом в сердце Том выполнял свою задачу. Во время танца девушка пыталась извиниться. Но короткое шипящее «нет» юноши на ее просьбу простить отражалось влагой в зеленых глазах.

Самым сложным было танцевать «дуэль». Билл и Том будто и вправду боролись друг с другом. Но не за сердце «милой барышни», а за свои чувства. Это выглядело как противостояние: шаг Томаса к Вильгельму, два шага назад Элгрэя от Тома. Выполняемые ими элементы были похожи, за исключением профессиональной отточенности в движениях Билла и раздраженной нетерпеливости в выпадах брюнета. Они разговаривали на языке тела. Взглядами и мимикой. Злыми усмешками и колкими издевками. И каждая произнесенная в мыслях фраза выливалась в повороте головы, взмахе рук или прыжке. И казалось, слова не так важны. Можно объяснить все жестами. Один лишь вопрос одолевал обоих – распознал ли адресат посланное ему немое сообщение?

В таком ключе прошел вторник. Среда не отличилась чем-то особенным, оставаясь такой же напряженной и сдержанной в словах. В четверг терпению Томаса пришел конец. Все эти дни он находился рядом с Вильгельмом, но они были словно чужие друг другу люди. Холодность со стороны Элгрэя злила парня. И после тренировки он успел выловить альбиноса в раздевалке, грубо прижав его к стене, требуя объяснений тому, что творится между ними.

Безразличное «Ничего» и вызов в светло-голубом взгляде стали последней каплей. Том жаждал выяснить все раз и навсегда, но еще сильнее жажды ответов было вожделение. Он безумно хотел Билла. И не выдержал. Набросился как голодная пантера на загнанную в тупик добычу. Единственное чувство, которое повелевало брюнетом в данный момент, было пресловутое животное желание. Ничего кроме него.

Забыв, что они находятся в общественном месте, Томас разошелся не на шутку в готовности показать свою страсть в полной мере. Билл не отталкивал. Он словно издевался над собой. Он пытался избавиться от чувств к мальчишке по принципу «клин клином». Никудышный план.

Двери в мужскую раздевалку внезапно распахнулась, и Вильгельм вырвался из плена губ и рук брюнета, молнией проскочив мимо опешившего подростка, застукавшего их.

Том свирепо посмотрел на мальчика лет двенадцати, в сердцах накричав на ни в чем не повинного ребенка. Светловолосый мальчонка быстро исчез из поля зрения юноши, оставив того наедине с разрозненными чувствами.

***

Суббота. Телом овладевает страх и волнение. В голове, точно фильм, мелькают события прошлых дней: тренировки, ваше общение, знакомство с ним. А что после выступления? Ведь завтра все закончится. Он не простил. Ты и сама понимаешь, что поступила мерзко. Обидно лишь то, что за его сердце нет смысла бороться. Он любит мужчину. И у тебя нет шансов.

Люси видела тот поцелуй в пустынном школьном коридоре. И видела все те эмоции, которые переживали двое влюбленных. Поначалу было ощущение собственной никчемности. После - был виновен весь мир в том, что она полюбила того, кому не интересна ее любовь. Совершенно. В конечном итоге девушка решила вмешаться в борьбу Элгрэя и Томаса. Она заметила, как Том старается заполучить доверие альбиноса, а Билл оставался непреклонным. Она видела их чувства в их же взглядах. Такое не спрячешь. И на льду их любовь вырисовывалась особенно отчетливо.

Долго же она тянула со своим признанием. Хоть и осознала его необходимость достаточно давно. Завтра она все расскажет Биллу. Люси не желает видеть, как из-за ее глупости страдают двое. Том не последний, кого она полюбит. И не первый, кто отказал ей в чувствах. Безответная любовь развеется со временем. Хоть и протекает она, как тяжелая болезнь. Все лечится. Нужно лишь подождать.

***

-Том, я не понимаю, откуда в тебе такая медлительность? – ворчал Невин, рассматривая музыкальные диски на вертикальной напольной подставке.

-Не капай на мозги. Вдруг я что-то забуду? – Томас носился из ванной в свою комнату, как заведенный.

-Что забудешь? Помаду? Тебе нужно только принести себя и все! Хватит уже любоваться в зеркальце как девица на выданье. – блондин поймал реактивного друга, потащив его к выходу. – На! – кинул ему куртку, приказав взглядом одеваться.

-Я волнуюсь. – оправдался брюнет и наклонился, чтобы зашнуровать кроссовки.

-Заметно. – хмыкнул Нев.

-Черт, там же столько народу! Ты хоть видел эту Ледовую Арену?

-Видел. Пи*дец какая огромная!

-Мммм…черт…черт…черт. Никуда я не пойду! – Томас капризно сел на коленки, хлопнув по ним ладошками.

-С каких это пор у тебя боязнь сцены? – стараясь поставить друга на ноги, пыхтел блондин. – Бл*, Том! Вставай! У меня всего одна рука! Я не в состоянии поднять твою тушу.

-Не-е-ев. Меня еще и он игнорит. Я так не могу. Он как баран упертый. Даже объясниться мне не дает.

-Прямо-таки и не дает? – скептично взглянув на поникшего приятеля.

-Он как зыркнет на меня…и все…понятно, что бесполезно что-то говорить.

-А если…- Невин почесал висок. – Если ты ему все расскажешь во время выступления?

-Как? – Том, заинтересовавшись, вернул себя в вертикальное положение.

-Обыкновенно. Он же не сможет уйти, допустим. Ему придется тебя выслушать, как ни крути. Главное - уловить момент.

-Может, перед?

-Блин, Том! Ты сам говоришь, что он слушать тебя не желает. Перед выступлением он также сможет избежать разговора. А на льду - тут уже не выкрутишься. Он же не может бросить все и прекратить танец. Так?

-Ну, так..

-Во-о-от… - Невин похлопал Томаса по спине. – Давай, не кисни. Собирай мозг в кучку и вперед на Арену. Мы с твоими выкрутасами опоздаем еще, не дай Бог. Роберт-то придет?

-Обещал. – брюнет заглянул в тумбочку, ища ключи.

-А где он, кстати?

-Да там в агентстве ЧП какое-то. Не знаю. Фу, блин, нашел. – Томас разогнулся, победоносно возвышая ключи над головой. – Пошли?

-Пора бы уже.

***

В закулисье Ледовой Арены творился настоящий хаос. Множество участников соревнований по фигурному катанию сновали туда-сюда, туда-сюда. Суетно мельтеша друг перед другом.

-Когда наш выход? – взволнованно поинтересовалась Люси.

-Мы четвертые. – невозмутимо затягивая белые волосы эластичной лентой, ответил Вильгельм.

-Где же наш дебютант? – поправляя на спине платье девушки, спросил модельер.

-Приедет.

-Господи, Вильгельм, как ты можешь быть таким спокойным? Я поражен тобой!

-Не в первый раз, к чему волноваться?

-Да хотя бы потому, что у вас специфичный номер.

-Курт, не сгущай краски. – пренебрежительно бросил Элгрэй. – Выйду на улицу, здесь невозможная толчея.

-И все же, где наш Томас?

***

Накинув на плечи теплую меховую шаль, Люси вышла через черный ход на улицу, где на небольшом выступе курил Элгрэй.

-Билл? – поежившись от морозного ветра, окликнула Люси. Вильгельм был похож на каменное изваяние. На шелковой ткани черной рубашки появилась мягкая волна от нового порыва ветра, а сигаретный дым окутывал альбиноса плотным коконом.

-Билл? – чуть громче.

Элгрэй обернулся, смерив девушку оценивающим взглядом.

-Хорошо выглядишь. – сделав очередную затяжку.

-Я хотела…поговорить с тобой о…

-Томе. – перебил Вильгельм.

-Билл, я не думала, что так получится.

-Ты не виновата. Если бы он не хотел, он бы не сделал этого.

-Ничего не было. – девушка развернула мужчину к себе лицом, смотря в его странные глаза. Отвернулась. Сложно было выдержать такой взгляд. –Тогда в клубе…мы танцевали…и поцеловались. Но он потом странно себя повел. Том забился в угол и много пил. Я не знала, во мне ли дело. Потом…он был совершенно невменяемым, а остальные еще не собирались расходиться. Я предложила увезти его к себе. А утром…он опешил. Он говорил, что любит другую… - тихий всхлип. – И я сказала, что мы переспали. Не подумав. Я думала, что смогу его расположить к себе этим. Билл, я не знала…правда не знала. Он очень тебя любит.

-Зачем ты все это говоришь? – Элгрэй щелчком отправил окурок в темноту.

-Ты тоже его любишь. Это видно. Странно, что я раньше не заметила. Он ни в чем не виноват, Билл.

-Что тогда было в школе?

-Он чуть не ударил меня. Он был зол, когда узнал, что я соврала.

-Боже, это смахивает на мексиканский сериал! – усмехнулся Элгрэй.

-Прости его.

-Необычно слышать это от тебя.

-Почему?

-Потому что тебе он тоже не безразличен.

-Знаешь, когда я узнала, кого именно любит Том, мне было обидно. Обидно из-за того, что этим человеком оказался не просто мужчина, а именно ты.

-Я говорил, что не нужно нам продолжать кататься вместе.

-К тебе была просто симпатия. Влечение, может быть. И когда с Томом получилось так же, что я не получила ответа…хотелось покончить с собой. Но я сильная. Помнишь, что ты мне сказал в тот день?

-Не жалеть себя?

-Да. И я не жалею, Билл. И не хочу, чтобы ты жалел тоже. – по щеке скатилась прозрачная слезинка. Люси стыдливо утерла предательницу, ласково улыбнувшись Элгрэю.

-Не надо, не плачь. Ни один мужчина не стоит слез такой, как ты. – Билл обнял девушку.

-Прости меня. – уткнувшись носом в холодный шелк, прошептала шатенка.

-Простил уже давно. Просто разобраться в себе не мог.

-Только не говори ему, ладно?

-Не буду. Ну, пойдем? Скоро наш черед блистать. – улыбка.

-Наконец я увидела тебя настоящего.

***

Запыхавшись, Томас забежал в здание, ругая на чем свет стоит общественный транспорт и заторы на дорогах. На ходу снимая куртку, он ворвался в гримерную, встретив недовольного его опозданием Курта.

-И где Вас черти носят, молодой человек?

-Там..это..щас. – Том уперся руками в колени, восстанавливая дыхание. –Где все?!

-Там. – неопределенно махнул рукой мужчина. – Давай скорее переодевайся. Ваше выступление через один номер. – аккуратно распаковывая белоснежное одеяние.

Молниеносно переоблачившись из своей одежды в сценический костюм, Томас направился туда, куда указал модельер. Чем ближе юноша подходил к невзрачной двери, тем отчетливее слышалась музыка и мягкое смешение голосов зрителей, точно шум прибоя. Распахнув дверь, Том увидел еще одну комнату, в которой собрались конкурсанты. Сердце забилось в конвульсивных судорогах, а ладони моментально покрылись влажной пленкой.

-Наконец-то! – воскликнул Вильгельм. – Ты решил завалить все выступление?

-Там пробка была. – растерянно пробормотал брюнет.

Музыка затихла. Раздались аплодисменты, и Томас понял…все.

-Сейчас мы? – спросила Люси.

-Да. Идем к выходу. – Билл развернулся к юноше. – Помнишь, на каком движении подключаешься?

-Мгм..- кивнул, сглотнув.

«Да уж, тут еще и на льду не стоял - двух слов связать не можешь, а Невин предлагал еще с Билом объясняться во время выступления».

-Нас объявили, пошли!

И Том, словно в трансе, в мгновение ока оказался в мире света, музыки и льда. Билл и Люси шли чуть впереди. Главное - не упустить нужный момент.

Зазвучала мелодия. Томас не сразу обратил на нее внимание, и только после нескольких секунд ее «пения», парень понял, что это та самая мелодия, которую он написал для Элгрэя. В душе засияло солнце, и сердце выровняло свой ритм. Волнение усмирило свое рвение отразиться бешеным пульсом в запястьях.

Не отрывая взгляда, наслаждаясь своей же музыкой, Том отслеживал все элементы: тройка, дуга, поддержка. Люси изящно, точно пластилиновая, изогнулась в руках Элгрэя. Вновь переходы, шаги, движение рук. Вильгельм оттолкнул девушку от себя, выполнив двойной лутц.

Пора.

Томас выехал на лед, и зал изумленно «зашелестел». Юноша подъехал к Люси, копируя все те движения, которые были сделаны ранее ею и Вильгельмом. Билл, подобно коршуну, вился вокруг танцующей пары, сверля взглядом своего «соперника». Резкий выпад руки, и альбинос прерывает танец их любви, вызывая чужака на дуэль. Словно два тигра, они плавно двигаются по кругу. Выпад: дуга, резкий поворот и обратный винт. Том должен сделать то же самое, отступившись от Элгрэя, но брюнет ломает танец. Он не станет отступать. Шаги, выкрюк и флип, оказавшись лицом к лицу с альбиносом.

-Что ты делаешь? - прошипел Вильгельм, вновь кружа вокруг Томаса.

Музыка напряженнее. Громче. Рассказывающая свою историю. Ту, которая происходила в действительности.

-Ты не дал мне шанса, я беру его сам. – толчок и прыжок. И опять скольжение сверкающих лезвий по холодной глади сцены.

-Том, ты испортишь номер.

-И пусть, зато ты выслушаешь.

Вильгельм ринулся в сторону от Тома, попутно переходя на движение спиной вперед и снова вернувшись в нормальное положение. Крюк и Аксель. Том его настиг, повторив все, кроме прыжка.

-Не было секса. Я бы не смог с ней переспать, и не потому, что был никакой. Я люблю тебя, понимаешь? Люблю.

-Любишь? Почему же тогда тебя потянуло на поцелуи? – теперь очередь Билла наступать.

-Шиза посетила. Поцелуй не в счет.

-Оправдываешься. – сцепление рук, имитируя непосредственную борьбу и одновременный обоюдный толчок друг от друга, пытаясь перейти на запланированные элементы. Но Том поражал сам себя своим упорством. И танец уже был похож не на борьбу, а на преследование.

-Том, хватит! Нужно вывести танец к концу. – Вильгельм внезапно развернулся к брюнету, отчего тот едва успел избежать столкновения, перейдя на прыжок. Но падения миновать не удалось. Том упал, потянув за собой Вильгельма.

Музыка отживала свои последние секунды. Так получилось, что двое «воинов» за свою любовь упали лицами друг напротив друга.

-Прости меня. Я не должен был все это делать. Но я не мог иначе. Ты, Билл, хрустальный для меня. Это тебя я обязан был держать настолько крепко, чтобы не уронить. Но я оступился. Не сумел удержать. Так дай мне возможность хотя бы поймать тебя. Я не хочу, чтобы ты разбился.

Все стихло. Не унималось только взбудораженное сердце. Оно рвалось из груди, пытаясь соприкоснуться с другим. Биться только ради него.

-Я люблю тебя.- Том нашел руку Билла, продолжая смотреть ему в глаза, стараясь прочитать в них то, что чувствует альбинос. Тонкие пальцы сжали смуглую ладонь.

-И я тебя люблю. Как никого другого.

Фейерверк рукоплесканий взорвал Ледовую Арену.

Эпилог

Звук аплодисментов, доносящийся из воспоминаний, перемежался с тихим шуршанием сочной зеленой листвы на ласковом летнем ветерке. Темное небо прикрывали редкие облака, серо-синими странцами плывущие в несуществующие миры воображения и снов.

Где хранятся воспоминания? Что заставляет нас ностальгировать, предаваясь в своих мыслях событиям прошлого. Мы скрупулезно выуживаем из своей памяти каждую частичку, каждую маленькую, практически незаметную, но такую важную деталь. Улыбаемся, злимся или грустим. Сколько эмоций мы можем пережить заново, лишь вспомнив то, что однажды с нами произошло?

Шелковые простыни приятно холодят кожу, изнывающую от летнего зноя. Пузатая серебристая луна, любопытно выглядывает из-за пушистого облака, подслушивая, о чем говорят два любящих человека в тихой летней ночи.

Переплетя пальцы, отвечая любознательному ночному светилу смеющимся взглядом, двое лежали на широкой постели, вспоминая историю их «начала».

Дата добавления: 2015-08-10