Глава 4

Одновременно казалось, что они отправили Алекса во Вьетнам безумно давно. Мучительное ожидание каждого из писем, поиск через Церебро в дни, когда волнение становилось особенно сильным.

И в то же время — они все отлично помнили тот день, когда Алекс сказал, что все равно поедет на войну, даже если никто больше не заставляет. Что там он будет полезнее, чем здесь.

«Ну что, добился своего? — спросил немного позже Эрик. — Радуйся, ты набил головы этих детей своим идеалами. Ты их так воспитал».

«Сейчас я бы очень радовался, будь это самым важным», — ответил Чарльз. Он старался оставаться спокойным, но внутри все скручивало.

«Ты просто отпустишь его?».

«Конечно нет. Есть два человека, которые мне должны. Думаю, они все равно пойдут на эту войну, поэтому будет не так сложно уговорить их взять Алекса. Я верю, что они смогут защитить его».

Теперь до возвращения Алекса оставались считанные часы. Логан должен был довезти его прямо до ворот особняка, и на этом их договор можно было считать выполненным, а долг — отданным.

Чарльз не торопился. Выбирал рубашку и галстук к ней, проверял, как отглажен новый костюм, причесывался.

— Кому интересно, как ты выглядишь? — скривившись, спросило отражение.

Еще один призрак прошлого. Зеркала уже практически не вызывали у Чарльза никаких чувств, отражения молчали, позволяя спокойно бриться, игнорировали случайные взгляды в коридорах, не подавали признаков жизни, когда ночью не получалось долго уснуть. Но иногда что-то проскальзывало в голубых глазах, губы кривились, и если вовремя не отвернуться, то отражение шепотом начинало говорить, затягивая своими словами, утаскивая в омут.

— Кому вообще есть до тебя дело? — продолжал Чарльз из Зазеркалья. — Ты им не нужен. Они отлично способны справиться без тебя.

— Но они мне нужны.

— И что с того? Только из-за этого никто не придет спасать тебя, когда будет плохо. Они уже однажды не пришли.

— Они пытались. И делали то, что было в их силах.

— Ты обманываешь себя.

— Даже если так, — Чарльз мотнул головой, сбрасывая наваждение. — Никто никому ничего не должен. Себя надо вытаскивать самому. Никто не придет и не станет тащить тебя наверх, тем более если самому тебе это не нужно. А если нужно — то вылезай сам. Цепляйся за то, что тебе необходимо. Держись за это. Мучайся, потому что по-другому нельзя, но если хочешь увидеть, как вырастают воспитанные тобой дети, если хочешь провести еще одну ночь с любимым человеком, если ты еще хоть чего-то хочешь от жизни, то этого придется добиваться самому. И советы из глубины, которая тянет тебя назад, —последнее, что может помочь.

Чарльз аккуратно снял зеркало со стены, открыл окно, примерился. Убедившись, что внизу никого нет, он вытащил зеркало наружу и разжал руки, отпуская. Отражение голубого неба разлетелось на куски, зазвенело, отрывая Чарльза от себя. Острые осколки разрезали истончившуюся связь, теперь под разными углами показывая стены особняка и медленно проплывающие кучевые облака.

— Разбить зеркало — к несчастью, — сказал подошедший со спины Эрик и положил руки на плечи Чарльза, с любопытством выглядывая в окно и смотря вниз.

— А ты веришь в приметы?

— Конечно нет.

***

Алекс поливал лужайку перед особняком, Скотт с переменным успехом изображал серьезность и полную увлеченность вырыванием сорняков из клумб и с газона, но потом все равно смеялся, закрываясь от холодной воды, и пытался отобрать у брата шланг. Лето было жаркое, почти как то, в шестьдесят втором, и практически никто из проходивших мимо и облитых Алексом не возмущался. Да и народу в Школе на каникулах осталось немного. От этого там становилось немного уютнее, отношения — теплее, люди — ближе.

Эрик нес на спине Чарльза, подхватив под коленями, пока тот держался за шею и плечи; директор, как и все остальные, не избежал неожиданного душа и теперь прижимался сзади в мокрой рубашке.

— А мы потом вернемся? — спросил Чарльз у самого уха Эрика, придерживая открытую книгу в руках.

— Ты два часа валялся в траве, а потом бегал со шлангом и обливался. Хочешь окончательно уронить престиж своего учебного заведения? — Эрик усмехнулся и вошел в особняк через настежь открытую дверь черного входа на кухне, вытер грязные ноги о тряпку, лежащую вместо коврика.

Внутри было немного прохладнее. Босыми ногами Эрик прошлепал в коридор, а оттуда — в спальню на второй этаж, оставляя за собой влажные следы.

Он молча усадил Чарльза в кресло и скрылся за дверью ванной. Вернулся Эрик уже с аптечкой и тазом с водой, опустился на колени перед креслом, аккуратно взял в руки ступню Чарльза, для начала осматривая.

— Как можно было не заметить, что торчит щепка? — со вздохом спросил Эрик и поднял укоряющий взгляд.

— Я думал, что вы уже все убрали. Плохо работаете! — Чарльз картинно надулся, но тут же зашипел, втягивая воздух сквозь сжатые зубы, и несколько раз айкнул.

Эрик, закончив вытаскивать занозы, промывал рану.

— Терпи, казак...

— Чего? — Чарльз вскинул бровь и заинтересованно посмотрел вниз, немного отвлекаясь от неприятных ощущений.

— Ничего. Скоро закончу, — пробормотал Эрик, отодвигая таз с грязно-розовой водой.

Во время перевязки они оба молчали. Чарльз с любопытством наблюдал, Эрик сосредоточил все свое внимание на деле.

— Вот и все. Ты больше переживал, — Чарльз засмеялся, вытягивая вперед перевязанную ногу, и потянулся к Эрику. Тот тоже улыбнулся и поднялся с колен; хрустнули суставы, пришлось потянуться, разминаясь, и только потом наклониться к Чарльзу.

Поцелуй получился неторопливым, мягким, глубоким, как и все в их отношениях в последнее время. Чарльз протянул руки, обнял за шею, придерживая Эрика за воротник рубашки с короткими рукавами. Сколько лет он шел к такой одежде? Чтобы спокойно реагировать на взгляды, скошенные на татуировку, не замечать собственных шрамов в зеркале.

Выдохшись, Чарльз отстранился и запрокинул голову, подставляя под поцелуи шею. Эрик наклонился, подхватывая его ноги и укладывая их себе на плечи. Оперевшись коленом на край кресла, он опять потянулся за поцелуем, ухватился пальцами за край шорт Чарльза, развязав шнурок, и стянул их ниже вместе с бельем. Приспустив свои брюки, Эрик вытащил член и сделал пару размашистых движений.

Сидеть, согнувшись в такой позе, было неудобно, потом наверняка будет болеть спина, да и в их возрасте пора было вообще забыть о сексе дальше кровати. Но думать сейчас об этом было невозможно. Тюбик из аптечки поднялся в воздух, Эрик взял его и постарался сосредоточиться, выдавливая гель на ладонь и размазывая по своему члену. Пальцы скользили от основания к головке, задерживаясь на ней, массируя и оставляя там больше смазки. Чарльз внимательно наблюдал за этим, коротко и размеренно дышал, не глядя забираясь руками под рубашку Эрика. Руками прошелся по груди, сжал соски, огладил плечи.

Когда Эрик вошел, Чарльз сдавленно застонал и попытался ухватиться за спинку кресла. Выворачивать руку было сложно, и он вцепился в подлокотники, вжался спиной в обивку, но начал медленно скатываться вниз, возвращаясь назад при каждом толчке. Переложив руки на плечи Эрика рядом со своими коленями, Чарльз немного расслабился, окончательно выкидывая из головы все неудобства.

Эрик немного приподнялся, подтянул Чарльза выше, удерживая его над сиденьем и вжимая в спинку. Сильнее надавливая коленом на кресло, он подавался вперед, быстро двигаясь. Чарльз, прижимаясь грудью к коленям, скользил губами по лицу Эрика, оставлял смазанные поцелуи на щеках, на подбородке, на скулах, на лбу, на переносице, на висках, иногда он касался губ и сдавленно стонал, ловил стоны Эрика и, двигаясь бедрами навстречу, вызывал судорожные выдохи.

Чарльз кончил первым, изогнулся, упираясь лопатками в самый край, зажмурился. Ненадолго они оба замерли, пока Чарльз не кивнул, давая разрешение продолжать. Эрик, все еще удерживая его одной рукой, второй перехватил чужую ладонь, переплел пальцы, крепко сжимая. Темп стал гораздо медленнее, движения — бережнее. Прижавшись к Чарльзу, чувствуя, как от этого опасно покачнулось кресло, Эрик сделал несколько последних толчков в уже расслабленном после оргазма теле и кончил, еле успев немного отстраниться.

Болезненно выдохнув, Чарльз аккуратно опустил ноги с плеч Эрика, усевшись в кресло. Широко раздвинув колени, он опустил взгляд вниз, смотря на сперму, стекающую с внутренней стороны бедра. Тело Эрика еще била мелкая дрожь, он опустился на колени рядом с креслом, уткнулся лицом в сгиб ноги Чарльза. Не глядя, Эрик окончательно стянул с него штаны, придвинулся ближе, покрывая короткими поцелуями колени, бедра, расстегнул рубашку, поднимаясь губами по животу. Чарльз погладил его по взъерошенным волосам, закрыл глаза, не убирая руку с чуть влажного затылка.

Обоим еще приходилось восстанавливать сбитое дыхание: Эрик, наслаждаясь легкими поглаживаниями, дышал в мягкий бок, Чарльз, ощущая горячие выдохи, расслабленно касался пальцами выпирающих позвонков на шее.

***

— Я думаю, что нам нужно поговорить, — сказал Эрик.

Чарльз, продолжая делать хвост, обернулся. Никак не получалось завязать резинку так, чтобы она не перетягивала волосы, но при этом не давала им распускаться через каждые десять минут — от этого было больше проблем, чем пользы, а терпеть смешки задаром он был не согласен. Почти полностью поглощенный этой проблемой, Чарльз сел в кресло, приготовившись слушать оставшейся частью сознания.

— Последнее время я обдумывал один вопрос... — начал Эрик. — Ты сам знаешь, что мутантов становится все больше. Уже сейчас одна только твоя Школа с трудом справляется с приемом всех учеников, а в будущем детей с особыми способностями станет еще больше. Сейчас то, о чем я говорю, может показаться тебе поспешным, но и это дело растянется на многие годы, даже если мы привлечем к нему многих сильных мутантов...

За дверью раздались голоса, топот ног. В библиотеку заглянул Скотт, часто ошивающийся рядом с директором, но, увидев Эрика, ойкнул и быстро скрылся в коридоре. Когда Чарльз оставался один, Скотт ходил за ним хвостиком, внимательно слушая каждое слово и кивая, восхищенно глядя на директора. Он уже практически догнал наставника по росту, и смотрелось со стороны все это, пожалуй, даже забавно. Образцом для подражания Чарльзу быть нравилось, но потребность в одиночестве приходилось восполнять, по два часа валяясь в ванне дважды в неделю.

— Я не жду, что мы прямо сейчас бросим все дела и пойдем делать то, про что я хочу тебе рассказать... — продолжил Эрик, когда шум снаружи немного стих, — но я надеюсь, что ты поймешь меня и поддержишь эту идею. И разделишь мое желание ее воплотить.

— Эрик... Мне кажется, что-то с Рейвен, — прервал его Чарльз и приложил пальцы к виску.

В подтверждение его слов дверь в библиотеку распахнулась, а Пьетро, успев пару раз обежать по периметру комнату, остановился сначала у кресла Эрика, заглядывая через его плечо, чтобы посмотреть на шахматную доску, где проигравший черный король стоял среди чужих фигур уже несколько часов. Потом Пьетро сорвался с места и оказался рядом с Чарльзом, поправил ему хвост, заботливо разгладив «петух».

— Вы почему еще здесь? — спросил он. — У Рейвен уже схватки.

Чарльз не успел даже удивиться, хоть как-то отреагировать, как сначала колыхнулась штора у закрытого окна, а потом захлопнулась дверь.

— Эрик! — Чарльз подскочил на ноги, сделал несколько шагов, обходя доску, обнял за шею и заговорил, быстро шепча слова на ухо — Я знаю, о чем ты говоришь. Я всегда знаю, о чем ты думаешь и о чем мечтаешь. И я тоже хочу, чтобы придуманная тобой страна для мутантов стала реальностью, а этот недавно открытый необитаемый остров, который ты для нее присмотрел, просто идеально подходит. Я давно это решил и теперь говорю тебе: как только я буду уверен, что Школа сможет дальше существовать без меня, мы уедем. Можем уехать вдвоем, можем сразу уговорить кого-то еще, но я обещаю, что мы сделаем это, потому что оно того стоит. Мутанты всей планеты не должны испытывать на себе ужасы притеснения и дискриминации. А Школы действительно скоро будет мало. Но сейчас... — Чарльз облизнулся и виновато посмотрел на Эрика.

— Все нормально, — Эрик улыбнулся, коротко целуя его в губы, — иди.

— Спасибо, — Чарльз кивнул и на несколько секунд задержался, молча глядя в серые глаза, а потом сорвался с места, бегом покидая библиотеку.

Внизу царила суматоха, хотя никакой адекватной причины для нее не было. Как и смысла. Чарльз быстро промчался по лестнице, преодолел коридор и переход в медицинский отсек, с разбега уцепился за дверную ручку палаты, где лежала Рейвен.

— Тебе не на что здесь смотреть, — сказала она, как только увидела вошедшего. — И ребенок еще не скоро появится.

— Просто хотел тебя увидеть, — Чарльз улыбнулся и присел на край кровати.

За настороженным грубым тоном скрывалось все то же желание самоутвердиться. Рейвен — его первая победа, но она же была самой большой ошибкой. Но на ошибках учатся, и теперь Чарльз мог понять каждого подростка, прислушивался к их мнению, чувствам и исключительно юношеским чертам характера. Может, ошибка с самого начала была неизбежна. Она была его сестрой, но видел ли он в ней равную себе, ратуя за всеобщее равенство всех и везде? Ученики — совсем другое дело.

Но даже ее Чарльз сейчас уже мог понять. В первую очередь — понимал, как Рейвен не хочет показывать свою слабость и боль.

— Как себя чувствуешь?

— Можешь залезть в мою голову и узнать, что ощущает женщина, которая скоро родит. Не строй из себя заботливого брата. Ты знаешь, что я опять уйду, как только наберусь сил, — сказала она. — Я вернулась, потому что забочусь не только о себе, но и о ребенке. Он должен быть в безопасности.

— Ты оставишь его здесь? — спросил Чарльз, взяв ее за руку.

— Да.

— Возможно, у нас не будет больше возможности попрощаться. Но помни, что эта Школа навсегда останется твоим домом. Ты в любой момент сможешь прийти сюда, и мы будем ждать. Я буду. И твой ребенок...

— Спасибо, Чарльз, — Рейвен улыбнулась, но почти сразу зашипела, схватившись за живот. — А теперь уходи...

— Удачи, — Чарльз наклонился и поцеловал ее в лоб.

Улыбнувшись напоследок, он вышел из палаты, почти сразу натыкаясь на Эрика. Они вместе медленно пошли по коридору к холлу.

— Ты директор. Прекрати вести себя, как подросток, — укоряюще сказал Эрик, но поцелуй в висок сбил любое обучающее воздействие.

— Ты просто не видел меня подростком, — Чарльз улыбнулся. — Давай лучше обсудим, как мутации могут передаться по наследству. И может ли быть так, что в будущем каждый сможет иметь гораздо больше способностей... — он потянулся, чтобы обнять Эрика, но быстро прервался.

Послышался приближающийся стук каблуков.

— Эмма, какой сюрприз. Не знал, что ты приедешь, — мрачно поздоровался Эрик.

— Эмма! Я уже заждался! — Чарльз просиял.

— Девушкам свойственно опаздывать.

— В твоем возрасте... — начал Эрик, но Чарльз быстро его прерывал:

— Как дела с открытием Института?

— Я как раз хотела бы поговорить об этом...

Эмма поправила волосы и выжидающе посмотрела. Чарльз вздохнул, кинув виноватый взгляд на Эрика.

— До вечера, — сказал он.

— До вечера, — согласился Эрик, отпуская его руку. — Но не явишься к десяти — приду и заберу сам.

***

В доме было непривычно тихо. Скрип ступенек казался непозволительно громким звуком, шорох шагов по ковру разносился по комнатам, коридорам. Везде было темно, но Чарльз мог бы пройти по своему особняку даже с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись. Под ноги падал лунный свет, разделенный на прямоугольники рамами окон.

Чарльзу нравилось думать, что все в Школе спят, даже если это и было не так. Кто-то среди учеников наверняка страдал бессонницей, кто-то из учителей еще мог работать. Могло быть наоборот. В особняке жило много людей, и не было ничего удивительного в чьем-то бодрствовании. Но очень хотелось верить, что все вокруг спят. И на ногах они одни, только Чарльз и этот человек, находящийся на кухне. Чарльзу не нужна была телепатия, чтобы найти его в любой момент.

Из-под двери было видно включенный свет.

— Чего ты? — сонно спросил Чарльз, когда зашел на кухню и сел за стол.

Ему не нужно было ничего уточнять, Эрик понимал все без объяснений.

— Не могу уснуть, — сказал Эрик, — мысли какие-то... Знаешь, неприятные. И отделаться не получается.

— Посмотреть? Или расскажешь? — Чарльз отодвинул пустую кружку из-под чая и наклонился вперед, взял чужую ладонь в свои руки. Поглаживая костяшки пальцев, он внимательно смотрел, надеясь поймать взгляд Эрика. Но тот сидел, отводя глаза, стыдливо рассматривая скатерть и убрав вторую руку на колени.

— Так расскажу. Ничего сложного нет. Просто... — Эрик замялся, подбирая слова. Чарльз чувствовал его эмоции, но сам старался им не поддаваться — нужно было оставаться спокойным, это могло помочь унять и чужие волнение, смущение, страх. — Понимаешь... Тебе никогда не казалось, что в конце такие, как мы, должны расходиться в разные стороны?

— Да когда еще этот конец? — с усмешкой отмахнулся Чарльз, но, заметив серьезный взгляд, вздохнул. — Мне кажется, Эрик, что в самом конце такие, как мы, должны оказываться вместе. Что бы ни происходило до этого.

Эрик неуверенно улыбнулся, все еще глядя в стол.

— А еще ты сам говорил, что мы следующая ступень эволюции. Совершенно новый уровень, а значит — мы пишем и новую историю. Мы первые, и сами решаем, какой должен быть конец, — Чарльз поднялся и подошел к Эрику, целуя его в макушку. — Пойдем спать? Я не могу уснуть один.

Дата добавления: 2015-08-10