X: Механизм преображения. 2 страница

Отбросив волосы назад, Гвэн резко повернулась и, виляя упругими ягодицами, направилась в подсобку.

- У неё такой характер ужасный, но меня это даже заводит. Название оставлю прежним, а вот концепцию слегка изменю, всё на стиле сделаю - тебе понравится.

-Уверен? Блин, чувак, вытащи чего-нибудь холодненького - глаз просто охреневает! Не хочу к вам заходить, а то даже отсюда чувствую, как несет краской и пылюгой.

Они стояли на пороге разобранного "Pot" и смотрели друг на друга. Один довольно счастливый в новых отношениях. Другой непонимающий, куда ему идти.

Бобби открыл дверь бара, достал холодную бутылочку «Heiniken» из красного холодильника стоявшего прямиком на входе и протянул её побитому другу.

- Слушай, держи ещё две бутылочки - нужно поговорить серьёзно. История просто гиперболический пипец!

Марк с удовольствием принял обе бутылки и использовал их по назначению. Одну приложил к месту удара, другую, зажав между ног, открыл одним движением руки. И тут же не преминул приложиться к хмельному пойлу.

-Уже сгораю от любопытства, - Марк воодушевленно посмотрел на старого друга. - Жарь, Бобби!

- Пошли, прогуляемся! - Боб кивнул в сторону двери, и, не дожидаясь реакции Марка, крикнул. - Гвэн! Ты наконец-то главная!

Дверь щёлкнула замком, и друзья пошли по дороге, медленно потягивая пиво.

-Надеюсь, ты не решил жениться? Гвэн - прекрасная девушка, да и вы с ней стоите друг друга, как я погляжу. Но это очень ответственный шаг...

Начал было Марк, держа обеими руками прохладные бутылки.

- Пока нет. Я недели две назад в говно ужрался и переспал с женой Кита - это та, которой лет 40, но выглядит на 30 благодаря фитнесу, ботексу и силиконовой груди.

-Погоди-погоди. Тот самый Кит? Который одним ударом топора разрубает оленью тушу? Тебе пиздец, Хьюс!

- Но это не главное. Знаешь, иногда бывает, что под конец от напора слетает резинка и как бы вот. Ну, она была на противозачаточных, но как ты думаешь, что?

-Думаю, ты круто пролил пару капель, и они уже на всех порах летят по монорельсу фланелевых труб прямиком к ее матке. Я прав?

- Они уже там и мало того, задержка кровавой междоусобицы три дня.

-Ты ебанулся! Как так?!

- Ну, вот так! Я просто не знаю, что делать и она не знает, что делать.

-Так, у тебя два варианта. Либо ты ничего не делаешь, и уже через неделю я ем бургеры с фаршем из Хьюса. А учитывая, что Кит делает отличный фарш, я буду есть его с удовольствием! Либо ты берешь бабки, эту деваху, и тащи к ее гинекологу, чтобы высосать этот органический комок у нее через вагину. Что выбираешь?

Марк нервно отхлебнул пива.

- Будем высасывать, а то меня мужинёк разрубит и на пакеты разложит. Всё хорошо будет, но я реально на панике.

-Готов поспорить, Гвэн ничего не знает? - Макиас ехидно улыбнулся, продолжая наслаждаться "Хайникеном". Бобби же не притронулся к бутылке и просто шел, рассказывая свою бесхитростную историю.

- Если бы она знала, то поверь, сейчас я был бы в говно пьян и валялся на полу запачканный синей краской.

Боб со всей злости пнул жестяную банку, лежащую на асфальте.

-Делай все по-быстрому и под шумок. Проебешь Гвэн - можешь становиться гомиком и долбиться в запасной выход. Лучше нее ты уже вряд ли кого-то найдешь. - Марк отхлебнул еще пива и почувствовал, как оно неминуемо заканчивается. - Оно хоть того стоило? Горячая старушка?

- Конечно, не стоило, но сосёт она как пылесос, и эти два пельмешка вместо её губ доставляют интересные удовольствия. Я про ботекс если ты не понял.

-Такое противное сравнению с пельмешками, что мне даже захотелось сблевануть, - Марк захохотал и швырнул опустевшую бутылку в урну, встретившуюся по пути.

Они шли вверх по улице по раскаленному от солнца тротуару, под шорох автомобильной резины и городской шум. И ты только задумайся, что история Бобби - это всего лишь одна из сотен, если не сотен тысяч историй этого города.

Макиас убрал пивной компресс с глаза и открыл его, чтобы опустошить точно также, как и первый.

-А у меня вообще ад какой-то. Обвинили в убийстве - отпустили; подружился с копом - получил по роже от шестерок какого-то авторитета. Теперь собираюсь с ним на встречу. Не удивлюсь, если в меня еще и пару пуль всадят.

- У меня, кстати, ствол есть. Нужен тебе, а то вдруг пригодится?

- Блин, у меня же тоже есть ствол! Ну, помнишь, еще с нашей поездки. Он где-то должен дома валяться, если копы его не утащили, когда шманали мой дом.

- Ну, если нужна помощь, то ты обращайся, у меня есть парочка криминальных связей

-Набери меня с утра. Если не отвечу - труби тревогу, - Марк снова залил в себя несколько глотков пива и приобнял друга за широкие плечи. - И будь паинькой - убей ребенка!

Марк заулыбался, не скрывая своего удовольствия от общения с этим захудалым алкогольно-тусовочным магнатом.

- Главное чтобы тебя не завалили, а я постараюсь разобраться.

-А если выберусь из этой передряги, то завалю какую-нибудь цыпочку прямо у тебя в новом баре! Идет?

- Ага, только вначале стену поможешь докрасить, – с каменным лицом произнес Роберт.

-Ну, ты и зануда, Хьюс!

Марк приобнял владельца "Pot" и крепко сжал его руку. А вдруг это их последняя встреча? По-крайней мере, Макиасу не хотелось в это верить, ни при каких обстоятельствах.

Он заехал домой, выпил банку пива, стащил с себя все грязные тряпки, разбросал их по полу, принял горячую ванну. Почитал скучные новости через браузер, оделся в чистое, высушил волосы феном, написал «смс» Дэмиану, посмотрел на то, как мирно спит, недавно приехавшая мать, подумал о том, что нет места лучше дома, вспомнил умершею прошлой осенью кошку, почувствовал тоску. Выключил ноутбук, прихватил с собой несколько баксов, оставил записку для мамы на кухонном столе, вышел через парадную дверь, аккуратно щелкнул замком. Попал под ливень, убрал мокрые волосы назад, и дошел пешком до места встречи, чувствуя то, как неизвестность с удовольствием щекочет нервы. Настало время очередных перемен. Время, когда у всего поменяются ценники. А давние сокровенные желания превратятся в обыденную действительность.

XI: Кручу, верчу, еще пожить хочу…

Какое место мы займем в истории?

Мы с тобой родились в прошлом тысячелетии и веке, а живем уже в следующем; легко переживаем несколько апокалипсисов в год, между заходом в интернет и поглощением очередного джанка. На наших вечеринках всегда есть алкоголь, а вечер, который не заканчивается сексом, кажется нам бездарно проведенным. Мы с тобой жадны до чужих денег, а свои неохотно выскребываем купюра за купюрой из складок портмоне. Частенько ноем, что раньше все было лучше, хотя помним лишь малую часть. Еще у нас есть гаджеты, популярность педо-бруталов и скрытый национализм. И это кажется нам чем-то нормальным и обыденным.

А ведь хочется быть таким заправским рокером, или колким публицистом, а может даже успешным тунеядцем. Чтобы перевалив пятый десяток, с гордостью и восхищением рассказывать о минувших десятилетиях.

В нулевые у тебя был первый секс, и было тебе чуть больше чертовой дюжины.

В середине десятых ты, с грехом пополам, закончил университет, нашел свою любовь, неплохую работенку и даже подумывал, наконец, исполнить свою заветную мечту.

В двадцатых была свадьба, рождение двух милых детишек, первый крупный творческий успех, развод и самые лучшие выходные с твоими карапузами.

К началу тридцатых ты с легкостью транжирил заработанные еще несколько лет назад деньги на будничные кутежи и выходные путешествия за океан, а твои дети уже сильно напоминали тебе себя в этом возрасте.

В конце сороковых у тебя появились внуки, явные морщины, слишком редкий и вялый стояк, а главное, осознание того, что в начале века, ты был счастлив.

С приходом пятидесятых, а вместе с тем, на исходе своих лет, ты ясно понял, что сделал слишком много, чтобы жаловаться на всякие мелочи.

Отлично оторвался, воспитал классных детей и увидел не менее классных внуков. Ну, и пара-тройка твоих лучших фраз еще останутся в слышавших о тебе умах.

Хотел бы гордиться своей эпохой да только явного повода для гордости не вижу. Может, есть в этом и моя, едва различимая на общем фоне, вина. Вина в том, что я очень искусно упускаю момент «вовремя». Должно быть, поэтому я до сих пор не определился в своем отношении к нынешнему веку. Люблю или ненавижу? Скорей, пытаюсь залезть под кожу.

***

Когда ты сталкиваешься лицом к лицу с предметом своих поисков – все запланированные вопросы, действия, главное, вся решимость катится ко всем чертям. Ты становишься беспомощным, если не сказать бесполезным рэгдоллом, которого обстоятельства швыряют из стороны в сторону. Остается только смотреть и стараться принимать удары, стиснув зубы.

-Майки, у тебя было достаточно времени, чтобы вытащить свой шнобель из волшебной пудры и раздобыть бабла. Уговор есть уговор.

Мужик в костюме и шелковой пурпурной рубашке вскинул длинноствольное ружье вверх и в ту секунду, когда что-то громко свистнуло, он нажал ну курок. В небе раздался звук разлетающейся в дребезг керамики. Он довольно прищурился и опустил оружие.

-Есть что сказать, Майки? – он обернулся и посмотрел на паренька, который сидел на стуле в молчаливом оцепенении.

Они находились на крыше какой-то высотки, в нескольких километрах от города, с видом на холодный и темный кусок океана. Стрелок все это время вел скорее монолог, нежели диалог. Но это нисколько не отнимала у него харизму и уж тем более, никак не влияло на его умение стрелять по движущимся мишеням.

-Я все верну, только дай мне еще немного времени, – без лишних надежд, произнес парень.

-Ты же знаешь, что ничего не изменится. Ты просто потратишь еще немного своего и моего времени. Время платить по счетам.

Он махнул свободной от ружья рукой в сторону парня. Недвижимые до этого синтоловые статуи, сдвинулись с места и в несколько шагов настигли края крыши, у которого сидел должник. Один из амбалов запрокинул парню голову, держа его за длинные сальные волосы. Другой достал какую-то штуку, похожу на огромный пластиковый шприц с конусовидным концом. Парень попытался дернуться, но хватка у бугая была что надо. Конец шприца отправился в левую ноздрю парня и от нажатия на торчащий шток издал громкий шипящий звук. Будто бы кто-то выдавил на десерт порцию свежих взбитых сливок. Парень задергался и болезненно промычал, но не открыл рта. Конус отправился в другую ноздрю и точно также заполнил вторую пазуху густой субстанцией.

-Отпустите его, – приказным тоном произнес стрелок.

Тот из охранников, что держал паренька за волосы, отпустил его.

-Можешь идти, Майки. Но если ты вновь начнешь дышать полной грудью, не забывай, что белые дорожки никогда не заменят тебе кубометров чистейшего кислорода.

Мужчина в костюме широко улыбнулся и указал в сторону лестницы ведущей вниз. На вид ему было немного за сорок, но густые зачесанные волосы придавали ему приятной моложавости. Немного впалые щеки, широкие скулы и слегка кучерявая короткая борода. Никаких дорогих украшений, запонок и прочего лишнего шика. На нем был отличный костюм, сочная рубашка и светлые мокасины.

Парень с залитыми ноздрями едва сумел встать, но с невероятным стремлением заторопился в сторону лестницы, желая покинуть крышу. Ноги заплетались, а утробный кашель начал выплескиваться вместе со слюной наружу. Еще пара секунду и, он скрылся из виду.

-Прошу меня простить, Марк. Не ждал вас так рано. Работа, сами понимаете.

Мужик наконец-то обратил внимание на нашего Макиаса, который все это время стоял в стороне. Приглашающим жестом он указал на место рядом с собой. Марк не долго думая, подошел и осмотрелся по сторонам, рассматривая вид, открывающийся с такой высоты.

Крыша была обустроена очень уютно, и видимо этот парень любил здесь проводить время. Уютный диванчик на южной части, там же небольшой мини-бар, кипа глянцевых журналов и наполовину полный стакан. На западе телескоп, нацеленный в небо. На востоке лестница вниз и два кресла для двух широкоплечих охранников. На севере мирно гудящий агрегат, периодически выпускающий по команде керамические тарелки, по которым он охотно и метко стрелял из своего гладкоствольного ружья.

-Приятно с вами познакомиться, меня зовут Фидель, – он протянул Марку свободную руку, ожидая рукопожатия.

-Мне тоже приятно. Но не могу сказать, чтобы очень, – Макиас дружелюбно сжал его руку в ответ.

-Что-то не так? Что с вашим лицом?

Фидель интересовался искренне и старался рассмотреть опухший глаз Марка со всех сторон.

-Ваши ребята постарались.

-Неужели? Приношу вам мои извинения. Это их импровизация на тему моих слов. Что уж взять с этих исполнителей, готовых грызть землю за пару тысяч в месяц, – он повернулся к охранникам и щелкнул пальцами. – Налейте нам с Марком моего любимого.

Качок послушно кивнул головой и все с таким же безучастным и бессмысленным лицом отправился к маленькому холодильнику.

-Мне кажется, нам все-таки необходимо поговорить, – воззвал к Фиделю Макиас.

-Безусловно, именно за этим мы и собрались! – он широко улыбнулся и отставил ружье в сторону.

-Что происходит? – спросил Марк.

-Вы о чем?

-Какого черта я во всем этом участвую? Почему вы убили Винсента? Как вы вообще связаны с клубом? Уйди ли я отсюда живым, или вы зальете мне монтажной пены в ноздри, как тому парню?!

Макиас перестал контролировать себя, сорвавшись на повышенные тона. Но это нисколько не удивило Фиделя. Он с таким же проникновенным и дружелюбным лицом смотрел на нашего Марка.

-Успокойтесь, здесь вам никто не причинит вреда. Вы мой гость, а гостей принято напаивать вином, предлагать им лучших женщин и с миром отпускать восвояси, – он в очередной раз улыбнулся, принимая из руки охранника два бокала с красным вином. – Угощайтесь!

Марк отнесся к предложению выпить скептически, но принял бокал.

-Майки – жадный нос, и я пытался проучить этого парня. Но, он ничему не учится и поэтому приходиться прибегать к таким хладнокровным методам. Если же говорить о нашем общем знакомом мистере Амаро, то это необходимость. Первоначально мы договаривались о сотрудничестве на одних условиях, но прошло время, и старик Винсент вошел во вкус. Он перестал чувствовать себя обязанным мне и стал искать дополнительный способ извлечения выгоды. Говоря проще – зарабатываемых им денег, ему казалось мало.

Фидель отпил из бокала и с наслаждением посмотрел на вечернее звездное небо.

-О каких деньгах идет речь? Хозяин «ДиСиВи» легко бы заметил, как от него утекает целая уйма денег.

-Это не были деньги клуба. Мы шли в обход. Другими путями.

-В чем суть? – поинтересовался Марк, понюхав бокал и сделав уверенный большой глоток. Вино было сладким, с фруктовым ароматом и долгим послевкусием.

-О, знаете, Марк, это давняя и долгая история.

-Ничего, у меня есть время, я приехал именно за этой историей.

-Хорошо, как скажете, – Фидель выпил еще вина и поставил бокал на бетонное ограждение. – Это произошло около года назад. Я почувствовал легкое недомогание и спазмы в мышцах. Кроме того, в какие-то моменты я просто зависал, как старый компьютер. Поняв, что это все неспроста, я отправился в клинику к своему лечащему врачу.

Фидель подошел к гудящей машине и нажал большую желтую кнопку. Раздался нарастающий звук, и агрегат выплюнул керамический диск в небо. Он вздернул ружье и замер на секунду. Курок звонко щелкнул, но за этим ничего не последовало. Тарелка полетела дальше, падая куда-то в деревья, неподалеку от пляжа. Стрелок ухмыльнулся и тихо выругался.

-Доктор Джонс провел ряд исследований, сделал парочку снимков, налил два стакана виски, и, усадив меня в кресло, устало вздохнул, – Фидель переломил ствол, нырнул рукой в карман, и зарядил в ружье свежий патрон. – А потом я узнал, что у меня Паркинсон и моя дееспособность день ото дня будет отваливаться огромными кусками прямиком в бездну. Джонс тут же начал успокаивать меня, рассказывать про экспериментальные способы лечения и прочую чепуху. Но я уже думал о том, как буду пытаться читать книги трясущимися руками, с каким трудом мне будут даваться сложные предложения, и я искренне хотел узнать ответ на банальный для таких ситуаций вопрос – «почему я?». Ответа не последовало, картина вырисовывалась более чем ужасная, и я отправился в кругосветный запой. Полгода опустошал свои банковские счета, соскребал последний лимит с карты и делал так, чтобы не думать о завтрашнем дне.

Фидель вновь нажал на желтую кнопку. Аппарат разогнался до необходимой кондиции, и запустил в воздух очередной снаряд. Он вскинул ружье и толком не прицеливаясь, нажал на курок. В воздухе раздался пороховой грохот и звон бьющейся посуды. Куски диска и керамическая пыль разлетелись в разные стороны.

-А потом все случилось, как в тех самых голливудских лентах. Я выбрался из мотеля и пошел куда-то прямо по дороге. Добрел до магазинчика с сигаретами и алкоголем. Купил пачку «Мальборо» и пинту светлого рома. Вышел на свежий воздух, чтобы закурить и подумать о новом плане тотального самодестроя. Но тут подошла она и попросила закурить. На тот момент я не принимал душ уже пару-тройку дней, от меня воняло, как от помойного кота. Ее это не смутило, а я почувствовал себя полным идиотом. Протянул ей сигарету, прикурил, и меня, как лавиной, накрыло ее очарование и идеальность.

Фидель поправил выбившиеся волосы и с тоской посмотрел на опустевший винный бокал. Поднял свободную руку вверх, и в эту же секунду один из охранников подошел с бутылкой вина и долил почти до края. В стакан Макиаса тоже добавили пару капель, хотя он и не особо охотно пил. Марк продолжал молчать, слушая откровенную историю Фиделя.

-Ее звали Микела, – продолжил он, пригубив еще немного вина. – Она была моложе меня, умней меня, веселей меня, а если быть точней – просто лучше меня. Каким-то чудом я сумел заговорить с ней и даже рассмешить. Мы прошлись вдоль одной из авеню, выкурили еще по паре сигарет, я вышвырнул ром в мусорку и зажевал завалявшийся в кармане «Орбит». Она занималась музыкой, в свободное время рисовала, знала немецкий и никак не могла найти способ бросить курить. А я не знал, как я смогу бросить ее хотя бы на секунду. Мы пообедали, я умылся в туалете кафешки и стал выглядеть посвежей. Взял ее номер и на прощание нежно пожал ее руку.

Он замолчал и поднял голову к небу. Десятки звезд выбрались на вечернюю прогулку, а луна напоминала серебристый пенопластовый серп.

-Как думаете, зачем я рассказываю вам, именно этот фрагмент моей жизни? – поинтересовался он у Марка.

Наш Макиас недолго думал над ответом, поскольку тот напрашивался сам.

-Думаю, вы нашли смысл жизни и все изменилось. Не так ли?

-Бинго. – с улыбкой прошептал Фидель. – Я вернулся к бизнесу, отправил своих помощников в отпуска, привел себя в порядок и начал проводить невероятные вечера с Микелой. С каждой встречей я влюблялся в нее все больше и больше, а она была такой же, как и всегда. Милой, забавной, рассудительной. Вместе со счастьем, пришло и осознание того, что мне осталось несколько лет, а потом я стану никчемным рэгдоллом, который и одеться сам не сможет. Обрекать Микелу на шведскую семью со мной и Паркинсоном я просто не мог. Тогда я и начал искать лекарства и пусти спасения. И одна пташка мне напела о неком клубе, где вроде как исполняют любые желания. Немудрено, что я легко купился на такое.

-Вы прекрасно выглядите. Да и ни рука, ни глаз вас не подводят. «ДиСиВи» исполнило ваше желание? – полюбопытствовал давно остывший Марк.

-Это все действие циклодола, клуб не причем. Я загадал желание, сыграл игру с каким-то усатым извращенцем арабского вида и выиграл. Но когда Винсент прочитал мой белый конверт, ответом было – «Эммм…есть экспериментальное лечение, прекрасные таблетки. Мы вам поможем!». Но тоже самое мне сказал и доктор Джонс. Меня обманули, обещая исполнение мечты, и старик стал моим должником.

-Знаете, это похоже на то, как дворовая шпана ставит должников на проценты и угрожает всевозможной расправой. Какую цель вы преследовали?

-Я просто не люблю лжецов и лицемеров. А главное тех, кто не знает цену своему слову.

-И наказанием для Винсента вы избрали возможность левого заработка? Неплохое наказание, хоть сейчас записывайся в ваши должники!

-Да, как сказать, Марк. Старик должен был сбывать приличные партии порошка завсегдатаем клуба или тем, кто любит жарить ложки и через друзей узнал, что в этом месте аттракцион неслыханной щедрости.

-Тогда в чем проблема? Винсенту было сложно снабжать нарков очередными дозами?

-Вы когда-нибудь занимались тем, что вызывает у вас отвращение? – ответил вопросом на вопрос Фидель.

-Думаю, нет. Стараюсь получать удовольствие от того, чем занимаюсь.

-А мистер Амаро нет. Несколько лет назад его дочь нашли в квартире ее бойфренда с тугим жгутом на руке и кровавой пеной у рта. Как думаете, долг пришелся ему по вкусу?

Это был уже риторический вопрос. Но, как ни странно, Фидель не улыбнулся и даже не выразил не капли сарказма или злорадства. В нем чувствовалось сострадание и грусть о действительности происходящего.

-Что было дальше? – спросил Марк.

-Дальше он стал скрывать от меня доход, класть деньги себе в карман, и приглашал подсадных парней на игры, чтобы те с легкостью сливали матерым наркам. Все вышло из-под моего контроля, а, значит, и мистер Амаро не извлек никакого урока из случившегося.

-Убийство оказалось лучшим решение? – полюбопытствовал Макиас, наслаждаясь еще парой глотков вина.

-Я бы сказал, единственным. Он был не глуп и мог все с легкостью слить копам, а это проблемы, много проблем. Марк, знаете, у меня есть куда более интересные и легальные способы заработка, чем продажа снега в одном из городских клубов. Я пытался преподнести старику Винсенту урок. Он любезно отказался. Результат на лицо.

-Тогда причем тут я? – вновь немного разгорячился Марк.

-Всегда есть те, кто тащит огромный обоз вины. В этом случае, этим кем-то оказались вы.

-То есть посадить человека на десяток-другой лет, для вас, как сигарету закурить?

-Нет, что вы. Просто невозможно уследить за всем, а те ребята, которые занимались устранением Винсента допустили несколько огрехов, да и вы оказались не в том месте, не в то время. Прошу меня простить, Марк. У меня и в мыслях не было губить вашу жизнь.

Это прозвучало искренне и без толики сарказма. Фидель отставил ружье в сторону, и устало вздохнул, в очередной раз, проводя рукой по волосам. Затем он оперся на ограждение крыши и устремил взгляд куда-то вдаль. Казалось он ведет сложный диалог со внутренним дзеном. Скорей всего, так и было.

-И что дальше? – выразил недоумение Марк.

-А дальше у меня для вас предложение. Я знаю, что полиция у меня на хвосте. Все благодаря вашей любознательности и бдительность. И самым правильным здесь кажется вариант устранения вас и исчезновения в неизвестном направлении. Но я знаю, что вы хотите стать писателем и у вас это неплохо получается. Хотя последнее время вам не хватает усидчивости и вдохновения.

У Марка буквально отвисла челюсть. Этот мужик знал все, что происходило вокруг. И если бы не логичное объяснение его информационного запаса – то можно было бы обвинить его в колдовстве и даре прорицательства.

-Так вот, – продолжил Фидель. – Мы играем с вами одну игру. Ту самую, которую так любят в этом чертовом клубе. Побеждаете вы – и я навсегда исчезаю из вашей жизни и жизни этого города. Побеждаю я – и вы собственноручно прикончите себя на месте из моего любимого ружья.

Он повернулся в сторону Марка и вопросительно посмотрел на того. Макиас застыл в оцепенении. В голове происходила сложнейшая дилемма. Решить все проблемы разом. Или прикончить себя, решив все проблемы разом, но только свои. Если бы у него было время подумать – то, скорей всего, это все легко превратилось бы в продолжительную демагогию и взвешивание всех «за» и «против». Но времени не было, поэтому ответ не заставил себя долго ждать.

-Согласен. Но откуда я могу знать…

-Не беспокойтесь, Марк, я не собираюсь вас обманывать. Думаю, вы должны уже были заметить мою любовь к правде, – перебил Макиаса Фидель, протягивая руку.

Марк молча пожал ее и неуверенно кивнул головой.

-Вот и славно. – с широкой улыбкой, произнес Фидель, разжимая руку.

Он подхватил ружье, взял бокал и направился в сторону лестницы, ведущей вниз. Он источал уверенность в себе и четкое осознание того, как, а главное, зачем он так поступает. Это, должно быть, и есть качество настоящего человека. Или хотя бы настоящего мужчины.

-Увидимся завтра, Марк. Около полуночи! – бросил он напоследок, скрываясь в лестничном пролете.

Марк на секунду задумался о любви Фиделя назначать встречи на полночь, но эта мысль тут же вылетела из головы. Риск мог быть оправданным, а мог быть очередной ошибкой. Ну, как очередной – последней. Макиас тяжело выдохнул, окинул еще раз взглядом отличную панораму вечернего пригорода, допил залпом оставшееся пойло и последовал примеру Фиделя. На улице его уже ждал синий «Форд», на котором его довезли до Риверплейта.

Он шел по ночным улицам. Слышал, как где-то за баром, жадно целуются полуночники,; слышал, как мочится на гидран бездомная собака; слышал, как шелестит брошенная кем-то газета под ногами; слышал вечернее умиротворение и летнюю резину, скребущуюся об асфальт. Вот только внутри него не было ни единого звука. Инстинкты будто бы отключились, пульс сбавил обороты, а разум посылал лишь непонятные картинки, вызывающие смесь ностальгии с философским треплежом.

Марк дошел до дома. Беззвучно переступил порог, стащил с себя обувь и пошел до своей комнаты. За то время, что его не было, здесь абсолютно ничего не изменилось. Видимо, в этом и есть прелесть дома – он редко видоизменяется в твое отсутствие и без твоего участия. Макиас снял одежду, широко распахнул окно, вдохнул полной грудью и лег на кровать. Несколько секунд он смотрел в потолок, на котором различались только тонкие полоски света уличных фонарей. В голове закручивался водоворот из мыслей о семье, которую каждый так хочет иметь, любви во всех ее ипостасиях, возможности существования судьбы, времени, и том, как все его бездушно проебывают, и, наконец, творчестве, без которого жизнь была бы скучной полнометражкой, без перерыва на рекламу.

В этот же момент, Марк решительно встал с кровати, подошел к столу, сел на мягкий стул, включил свой белый нетбук и двумя щелчками открыл «Ворд». Сдул пыль с клавиатуры и начал быстро перебирать пальцами, набирая текст.

«Как можно начать хорошую книгу? Хотя нет, не так – как вообще стоит начинать книгу?

Душещипательный пролог – попытка надавить на чувствительность, эпиграф в виде известной цитаты – откровенное признание того, что ты здорово умеешь пользоваться чужим, экшн-коктейль в первых же предложениях – начало пути к сюжетной вялости в дальнейшем. Какие еще варианты? Заунывные философствования, пустой треп и попытка вместить тонну идей на одном А4? Не густо.

Все это не провал и не ошибки. Это индивидуальный выбор каждого, кто решился превратить мысли в мегабайтные файлы «doc» и шуршащие «pocket-буки». Настучав на клавишах первые буквы, ты начинаешь игру с собственным разумом. В свободные минуты представляешь, как мог бы развиться сюжет, и где бы уместно смотрелась та самая гениальная сцена, кадры которой ты видишь в своей голове уже не первую неделю.

При должном отношении и любви к этому занятию ты начинаешь сожительствовать с героями своего романа, придумывать им абсолютно незаметные для читателя детали, но достаточно существенные для тебя. Твой внутренний монолог легко становится художественным диалогом с персонажами из твоей фантазии. А их успехи\неудачи ты воспринимаешь, как свои.

Многие назвали бы это сумасшествием, и в этом есть своя правда. Но кто, как не безумец, способен придумать новый уникальный мир, хранить тайну его прошлого, красочно описывать его настоящее и тут же давать тонкие намеки на возможное будущее?

Именно поэтому книгу стоит начать с личного безумия.

Представь себе мир, где ты всего лишь бестелесный наблюдатель. Там ты не можешь взять кружку с кофе, или надкусить хрустящую индейку. Зато ты легко, одной мыслью, способен создать кофейную плантацию и превратить индюшку в большого, прожаренного со всех сторон кабана. Твоя мысль – главный материал и инструмент, одновременно.

Поэтому начни с безумия и покажи всем, что ТАК бывает. Что есть другой шар, и он не обязательно голубой, и вообще не факт, что он вертится. И все это нужно тебе, мне, ему. Да вообще всем. Поскольку нет ничего лучше, чем иметь свой Эдем, свою Шамбалу, свое личное Эльдорадо. Место, где ты не царь и бог, а чудак, фантазер и просто счастливый человек.

А вот и начало истории. Она бы никогда не произошла, если бы у Гарета Лота не было заветной мечты иметь свой собственный шоколадный магазинчик…»

Он просидел так всю ночь. Выпил чашку кофе, съел зеленое яблоко и тихонько включил радио. И так, под «Semisonic» и «Switchfoot» он просидел до утра. На часах было без четверти девять. На листах «Ворда» где-то две сотни. Его мать уже успела собраться на работу и почти бесшумно покинуть дом, видимо думая, что сын продолжает спать. Дописав предложение, Марк поставил точку и перенес курсор на следующую строчку. Секунду подумал, и написал «2011», выделив цифры курсивом. После чего вставил флешку в usb-разъем и нажал «сохранить как». На душе стало как-то по-другому. Всю эту ночь, наш Макиас почти не отрывался от клавиш и писал на одном дыхании. Буквы сами складывались в слова, те в предложения, а совокупность последних, в не слишком объемные главы.

Дата добавления: 2015-07-21