Танк. 16. Где то рядом.

Где то рядом незнакомый, искаженный контузией голос, сквозь слезы докладывал, что было произведено нападение на заставу противником, численностью около тысячи стволов, о том, что застава уничтожена, в том числе и командный состав. И о том что атака противника отражена…

Это значит, что все сделали правильно. Не прошла шобла через заставу. Не на тех нарвались, суки…..Только радости не было. Вилять хвостом Танку не хотелось, и идти за положенным после серьезного дела куском сала не хотелось тоже. Впервые в жизни ему не хотелось ничего. Внутри застрял крик. Тот самый крик, который появляется там, где пляшет смерть. И только этот застрявший в глотке крик не давал отрубиться Танку, лежащему в неуютной луже крови, уже холодной и вязкой. Крови четырех бородатых трупов, которые пополнили личный счет Кузьмича и Танка, смешанной с кровью победителей – человека и собаки. Кровь склеила шерсть и губы. Сгустки черной крови попадали в ноздри и мешали дышать. Кровь склеила правый глаз, который, впрочем, был бесполезен, потому что он лежал на правом боку и не мог лечь на грудь. Язык был совсем сухой и прилипал к небу, а во рту тоже стоял вкус крови.

Сзади лежал Кузьмич. Совсем маленький и какой-то не настоящий. И непривычно тихий. Он лежал, неуклюже распластав руки и уткнувшись лицом в бурый от крови камень. Танк лежал, как обычно, прикрывая подход к Кузьмичу «с урэза». Ему нужно предупредить Кузьмича рыком о том, что люди рядом, но он не рычал, потому, что просто нет сил и язык прилип к небу. Не было сил у могучего пса взмыть в прыжке, и молча разогнать тех непонятных, что стояли в стороне и перешептывались. Сил не было, потому что вытекло много крови, очень много крови из раны от чужого злого ножа. Но и сейчас, когда нет сил даже рычать, он будет делать то, что для него главное – продолжать служить человеку, который стал его частью, человеку, без которого он не может. Он будет делать единственное, что пока в его силах. Он будет, цепляясь когтями левой передней лапы о землю, сантиметр за сантиметром ползти вперед, и пугать. Пугать взглядом, который умеет останавливать кровь в жилах. Будет ползти и пугать Если бы еще он мог издать рык, рык который все равное не услышал бы Кузьмич, потому что он мертв. Не мог Кузьмич ничего сделать в ответ на рык который не издает Танк, но это не важно. Совсем не важно, что Кузьмич не может ничего сделать в ответ, потому что задача Танка - охранять его, живого или мертвого. И плевать, что люди, которые стоят перед ним, шушукаются громче, и кто-то предлагает пустить в лоб пулю старому псу, чтобы не мучился. Не боится он пули, хоть и учили его бежать от выстрела зигзагом, но сейчас он не побежит.

Так он полз вперед и пугал взглядом, и если бы представилась возможность, то вцепился бы в ближайшую ногу в армейских ботинках… Но он услышал знакомое слово, сказанное знакомым голосом.

- Отбой, Бульдозер.. Это был голос Клеща. Это значит - можно отключиться, потому, что прикрывать Кузьмича теперь будет Клещ. Тнак с трудом оторвал дрожащую голову от земли, и разлепил правый глаз, и посмотрел на Клеща. Это был действительно он, в камуфляже в броннике, собранный, гибкий и подвижный. Клещ подошел грациозно, как кошка, и положил руку на лоб псу.

- Отбой, Чико, это я. Отбой.

Крик, не вырвавшись, стал тише, картинка качнулась, и Танку показалось, что кто-то опустил его голову ниже задних лап. Он обмяк.

А дальше до сознания пса доходили только обрывки фраз.

-Док, что с псом?
-Потеря крови, обезвоживание, шок.
-Док! Мы все ему должны, и не раз! Ты понял меня? Что хочешь, делай.

И еще какие-то непонятные Танку слова: «ФИЗРАСТОВР» «ВОДА» Капельница, АДРЕНАЛИН.

- Чико, мальчик, Бульдозер, дыши!
- Только дыши!
- Не спи, не спи, мудило упрямое!
- Глаза не закрывай! Я тебя, гада, голубцами всю жизнь кормить буду!

Куски увиденного, как сквозь туман. Как Кузьмича аккуратно уносят на носилках, покрытого простыней полностью, с головой. Потом непонятное про кота Пеленгаса, который тащил за шнурок на шее упирающегося, и смешно рычащего Бирюка, а тот пытается вцепиться в нос коту. Потом опять туман, и уже почти четкая картинка вертолета, к которому несут на носилках уже его Танка, и орущего матом и размахивающего «Стечкиным» Клеща…

- Бля суки, молчать! Я сказал - обеспечить местом на вертушке! И еще Клещ кричал (но Танк не понял и не запомнил), что готов отвечать за то, что, несмотря на то, что находился вне боевых действий, принял решение вернуться с группой для оказания помощи заставе, и что-то о том, что задание выполнено и ебаного америкоса притащили вместе с его злоебучим ноутбуком….

Танк умер через год. Умер в бою.

Последний год они жили в доме за городом, вместе с мамой Клеща. Тихая интеллигентная бабулька баловала их, и позволяла целый день топтаться в огороженном яблочном садике. В то утро Танк с Клещом попрощался, когда тот уезжал на работу. Подошел, сунул нос мокрый в руку и отдал любимый теннисный мячик, который обычно не давал никому. А еще сходил с бабуленцией за молоком, попугал для порядка местных псов за заборами и молочницу, чтобы поохала.

Бой был учебный. Он по отцовски мял бока Бирюку. Полезное занятие. Кто еще научит кобеля молодого, с кипучей энергией, биться правильно? Лапы не подставить, горло защитить, уйти от захвата? Лучше отца родного, с мордой седой и шрамами по всей голове, не суками капризными оставленными? Да никто, конечно. Поэтому и мял молодому, кряжистому, сильному бока ласково понарошку. Бирюк знал, что понарошку, поэтому бились не люто, а так, с ленцой и захватами в пол силы.

Танка не стало быстро. Подмял Бирюка и обмяк. Наверное, сосуд лопнул…

Вечером стреляли. Стреляли из боевого оружия, которое, почему-то, не сговариваясь, оказалось у каждого, кто приехал выпить «пять капель за Танка» к нему на свежую могилу…

Дата добавления: 2015-07-21