Отсутствие наивности – понимание того, что в современной реальности покупается и продается многое.

Скоро четверть века исполнится, а наивность все еще живет во мне. Ютится же где-то, наблюдает, закатывает, должно быть, глазки, обмахиваясь веером. По временам прорывается наружу, в отношении к некоторым жизненным явлениям. Хочу избавиться от этой занозы – мешает. Современный ритм требует умения вовремя взять ситуацию под контроль. А наивность заставляет мягче, сердечнее воспринимать жесткое и сложное. Наивность ублажает душу, да и разум изменяет. Думаю, верить в то, что один человек в силах изменить мир, это наивно. Отсутствие же наивности – понимание того, что в современной реальности покупается и продается многое...

В сущности, всю эту наивность из меня давно должна была выколотить жизнь. Когда получал удары в спину от верных друзей. Когда оставался без гроша в чужом мегаполисе, не имея возможности получить работу даже официанта. Когда давал в долг последние деньги и не получал их обратно. Но оказываясь в таких ситуациях, я никого не винил, кроме себя. Этот «ответ наивностью на жестокость» должен как-нибудь называться в психологии... Со временем многое изменилось: я стал жестче, теперь мы с миром чаще на равных. А впрочем, продолжаю верить в то, что на одного плохого человека приходится двое хороших, и что все меняется в лучшую сторону, и все сложности носят временный характер...

Сейчас самая лучшая поддержка для меня – она. Зейнеп – мой двигатель. Твердо стоит на ногах. Она всегда рядом, нежно подталкивает меня в нужную сторону. «Ты слишком мягкий! Слава Аллаху, под чужое влияние не попадаешь. Мишуня, учись отказывать людям, говорить «нет»... В принципе, я и не удивляюсь: твой знак зодиака говорит за тебя. Рыбка моя...» Я осознаю ее правоту. Не обижаюсь, наоборот – доверяюсь. Полагаюсь на нее со спокойной душой...

* * *

По вечерам выходим на Истикляль джаддеси^[22] – почувствовать вечерний ритм центрального Стамбула, послушать уличных музыкантов, посидеть в шумных клубах без дверей, непременно зайти в книжные магазинчики. Редко возвращаемся домой без какого-нибудь нового романа. Мы с Зейнеп настоящие запойные читатели: читаем везде, всегда. В транспорте, в парках, во время перерывов, дома. Книжки в мягких переплетах – наши верные спутники. Она любит классику, я – современную прозу. Она – поклонница Остен, Вулф. Я – поклонник Гари, Мураками, Мердок. Помимо «любимчиков», покупаем и других авторов, для знакомства. Харрис, Хёга, Гавальду, Леви. Она может плакать над книгой, я прослезился один раз в жизни: над «Обещанием на рассвете» – гениальной книгой душевного Ромена Гари... Она читает исключительно в сидячем положении. Дома – в кресле. Поджав под себя ноги, накрывшись пледом, с дымящейся кружкой яблочного чая рядом. Я же погружаюсь в книжный мир, устроившись на кровати, обложившись подушками, зашторив окно, включив лампу на тумбочке. Компанию мне составляет Айдынлыг. Развалится рядом и клянчит с жалобной мордой сырные чипсы...

Дарим друг другу закладки. В прошлом году Зейнеп подарила мне матерчатую, с вышитым рисунком чаек над Босфором. А я ей – картонную, с плюшевой головой Мардж Симпсон на верхушке. Каждая книга – это частичка нашей истории. Когда читал «Ради Бога, не двигайся» я звонил к ней из Тбилиси, умолял вытерпеть разлуку, признавался в любви. Когда она дочитывала «Невыносимую легкость бытия», написала мне эсэмэс: «Мишуня, готова стать твоей женой, хотя официального предложения пока не поступало». Когда Зейнеп зачитывалась второй книгой о Гарри Поттере, то позвонила мне со словами: «Ты самый лучший волшебник на свете. Смог меня сделать счастливой...» А я ответил, что наша дочь будет похожа на замечательную Гермиону... Вчера, купив «Стамбул» Памука, она прислала мне эсэмэску: «Надеюсь, очень скоро куплю твою книгу о нас. Не забудь отправить рукопись в издательство. Твоя З.» Я написал в ответ: «Уже отправил, любимая. Держи кулачки. Кстати, название тоже придумал. «Сладкая соль Босфора»... Красиво, да?»

Дата добавления: 2015-07-20