Читайте также:
|
Серафима Андреевна сидит в кресле, Настенька на диване, смотрит в одну точку, а мыслями где-то далеко-далеко.
Серафима Андреевна – Вот уж месяц, как ты на ноги встала, а на улицу так ни разу не вышла.
Настенька – Что, нянечка?
Серафима Андреевна – Я говорю, сходила бы, погуляла.
Настенька – Не хочется.
Серафима Андреевна – Лучше, что ли в доме сидеть? Свежий воздух для здоровья полезен и аппетиту способствует, а то не ешь почти ничего.
Настенька – Не хочется, нянечка.
Серафима Андреевна – А что же тебе хочется?
Настенька – Хочется, чтобы войн на свете не было.
Серафима Андреевна – Ни приведи Господь! Ты все-таки девушка молодая, не твои эти заботы. Об этом пусть другие думают, у них и полномочия на это имеются. А мы люди маленькие, что от нас зависит? Живи, как живешь, главное по-божески: все правила давно в Заветной книги описаны. Я старушка, а ты молодушка. У тебя свои хлопоты: как выглядеть краше, как замуж выйти, как мужу своему угодить, а потом о детишках радение, чтоб здоровыми крепкими росли. Дети – это счастье Богом данное. Они же малюськи несмышленыши. Им забота нужна да учение, чтобы лучше нас становились. Тогда и вся жизнь на Земле лучше станет. Вот ты маленькая такая хорошенькая была. Как сейчас помни, лежишь розовенькая, волосики на головке мокренькие – только после рождения – но не кричишь, все носиком ведешь, мамку, значит, нюхом ищешь. А мамка-то твоя Богу душу отдала – не выдержало сердце, лопнуло. А у Владимира Петровича – сколько же ему испытаний выпало – глаза тогда грустными-грустными сделались, да так и остались. Будто надорвалось что-то в человеке.
Входит Владимир Петрович.
Владимир Петрович – Серафима Андреевна, приоденьте Настеньку – сейчас Николай Иванович приедет. (Подходит к дочери, целует ее).
Настенька – Это хорошо, что доктор приедет. Он мне нравится. Он умный.
Владимир Петрович – Ступай с няней, милая.
Серафима Андреевна и Настенька уходят.
(Зовет). Яша!
Входит Яша.
Чаю приготовь с бараночками.
Яша – Понял.
Яша уходит.
Входит Серафима Андреевна.
Серафима Андреевна – Владимир Петрович, я, что хотела сказать… Это, конечно, хорошо, что Господь смилостивился, и Настенька на ноги встала, но уж больно странная она после болезни: ест мало, на улицу не выходит, все сидит и будто думает о чем-то. Чует сердце мое не ладное.
Владимир Петрович – Без тебя знаю. Я для этого доктора и позвал.
Серафима Андреевна – Ох, горе горькое. За что же такие испытания?
Владимир Петрович – Не причитайте, Серафима Андреевна. Главное, что Настенька наша очнулась! Теперь я ей захворать не дам. Все сделаю, лишь бы жива она была.
Серафима Андреевна – Дай Бог ей счастья и здоровье!
Входит Яша.
Яша – Николай Иванович приехать изволили.
Входит Николай Иванович.
Николай Иванович – Не надо, Яша, так представительно. Я в последнее время у вас частый гость, надеюсь, вскоре редким стану.
Владимир Петрович – Я тебе всегда рад, но как другу, а не как доктору.
Николай Иванович – Я и сам не рад, что выбрал врачебную деятельность.
Серафима Андреевна – Что вы, Николай Иванович, если бы не вы…
Николай Иванович – Так я ничего не сделал.
Серафима Андреевна – Как ничего? Вы не отступились от Настеньки, когда все прочие доктора от нее отвернулись: руками лишь разводили, мол, сделать ничего нельзя. А вы верили! И по вере вашей Господь отблагодарит вас.
Николай Иванович – Ну, с Господом-Богом я сам рассчитаюсь.
Серафима Андреевна – Что же это вы…
Николай Иванович – Шучу. Где больная…простите, выздоровевшая?
Серафима Андреевна – Сейчас приведу. Все-таки, нельзя так про Бога говорить, а то он разгневаться может.
Появляется Настенька.
Настенька – Не может, нянечка.
Серафима Андреевна – Сама вышла. Красавица какая!
Владимир Петрович – Иди к нам, дочка.
Настенька подходит. Отец целует ее. Настенька неотрывно смотрит на Николая Ивановича.
Настенька – Здравствуйте, Николай Иванович.
Николай Иванович – Здравствуй, Настасья.
Настенька – Я очень рада вас видеть.
Николай Иванович – И я тебя рад видеть. Рад, что на поправку быстро идешь, рад, что с каждым днем выглядишь все лучше. Только вот отец твой волнуется, что не выходишь ты совсем из дому.
Настенька – Папа у меня такой волнительный, заботится, словно о лялечке. А няня как курица с яйцом носится. А я им говорю, не волнуйтесь, Боженька всех нас к себе приберет.
Владимир Петрович – Зачем ты так говоришь, дочка?
Настенька – Потому что это правда. Ни тебе решать, сколько мне жить, папа.
Николай Иванович – Настя, ты не права. Словом убить можно. Отец все силы тебе отдает, а ты…
Настенька – А вы можете убить?
Серафима Андреевна – Господи, Настенька, что ты спрашиваешь? Конечно, Николай Иванович не может убить! (К Николаю Ивановичу). Об этом мы и говорили. Не доброе это.
Николай Иванович – Серафима Андреевна, я прошу вас уйти. И тебя, Яша, тоже.
Серафима Андреевна и Яша уходят.
Владимир Петрович – Мне тоже?
Николай Иванович – Нет. Останься.
Николай Иванович осматривает Настеньку: глаза, горло, щупает пульс.
Голова не кружится?
Настенька – Нет.
Николай Иванович – Не тошнит?
Настенька – Нет.
Николай Иванович – Ничего не беспокоит?
Настенька изо всех сил обнимает Николая Ивановича.
Настенька – Вы меня не бойтесь. Я все знаю.
Николай Иванович – Интересно. Значит, говоришь, ты Бога видела?
Настенька – Видела.
Николай Иванович – Ну, и как он выглядит?
Настенька - Как любовь выглядит, так и он.
Николай Иванович – Понятно.
Настенька – А я еще маму видела. Вы знали мою маму? Она очень хорошая была. (Владимиру Петровичу). Папа, она просила передать, чтобы ты не забывал о ней, потому что она по-прежнему тебя любит. Ты думаешь, я сумасшедшая, но это не так. Просто у меня очень мало времени.
Владимир Петрович – У тебя вся жизнь впереди.
Настенька (посмотрев на Николая Петровича) – Ну, да. Какие еще вопросы, доктор?
Николай Иванович – Расскажи подробнее, что ты видела?
Настенька – Сначала я парила в воздухе и смотрела на себя сверху. Сама себе я показалась очень не красивой. Папа и няня суетились вокруг меня. Нянечка плакала и часто крестилась. А папа крикнул Яшу и велел послать за вами. Я смотрела на это прямо вот отсюда. (Показывает в верхний угол комнаты). Было так странно, находится вне собственного тела, но при этом сохранять прежний рассудок. Я подумала, что наверно умерла. И стало так легко, как никогда. Но потом я посмотрела на папино лицо, полное отчаяния, и мне стало страшно. «Как же я оставлю его здесь, совсем одного, ведь он так сильно любит меня». Я начала метаться по комнате. Из одного угла в другой. Металась-металась и вдруг пролетела сквозь стену и оказалась на улице. Там я увидела, как к крыльцу подъехала коляска, и из нее вышел мужчина в пенсне и с саквояжем. Это были вы доктор. Яша бежал рядом с вами и что-то кричал, а вы такой сосредоточенный прошли в дом. Так я с вами и познакомилась.
Владимир Петрович – Откуда ты можешь это знать?
Николай Иванович – Помолчи, Володя! Продолжай, Настасья.
Настенька – Потом я увидела яркий свет. Из этого света вышла женщина и заговорила со мной, но говорила не губами, а мыслями. Она сказала: «Здравствуй, Настенька, я твоя мама. Не бойся, ты не умрешь. Ты просто уснешь ненадолго».
Владимир Петрович – Ненадолго! Ты спала три года!
Николай Иванович – Замолчи или уходи!
Настенька – Но мне действительно показалось, что прошло всего пару часов до того, как я проснулась. Там время идет по-другому.
Николай Иванович – Что еще сказала тебе мама?
Настенька – Я была так рада ее видеть, потому что никогда не видела ее в жизни.
Мама велела идти за ней, и я пошла. Мы оказались в огромном городе, где все было пронизано светом. Так красиво, если бы вы видели! А чувство такое, как будто очень долго отсутствовал, а теперь вернулся домой. Настоящее счастье! А потом появился Он. Я не видела Его, я чувствовала абсолютную всеобъемлющую Любовь, Любовь ко всему на свете. Стало так хорошо, что ты являешься частью этого, что тебя кто-то может настолько сильно любить. Но в тоже время, стало стыдно за прожитую жизнь, за неоправданные надежды этой Великой Любви. Так захотелось назад, чтобы все исправить!
Владимир Петрович – Что тебе исправлять, у тебя и грехов нет.
Настенька – К сожалению, папа, с самого рождения у человека есть совесть, которая дает ему осознание того, что хорошо, а что плохо. И есть выбор самого человека. Я понимаю, что так часто выбирала не то, что нужно.
Николай Иванович – Поразительно!
Настенька – Мне так больно!
Владимир Петрович – Где болит, милая?
Настенька – Душе больно. За людей больно. Каждую ночь я вижу столько мерзостей, столько страданий…Вы даже не представляете, что такое Человек, и на что он способен. Я очень боюсь – насколько еще хватит Божьего терпения? Почему мы такие неразумные? Папа! (Кидается в объятия отца). Папа, мне страшно! Мы все погибнем!
Владимир Петрович (гладит дочку по голове) – Что ты, Настенька?
Настенька – Я знаю! Если не исправимся – будем обречены. Нас ничто не спасет! Почему, папа? Почему мы погубим нашу Землю, она же такая красивая! Она не виновата! Это мы плохие! Я! Я! Я! Я! Я! Я плохая!
Владимир Петрович – Нет. Ты не плохая!
Настенька – Когда мы научимся любить друг друга, папа?! Я не хочу, чтобы все кончилось. Мы должны все исправить! Все исправить! Все исправить!
Владимир Петрович (Николаю Ивановичу) – У нее истерика! Сделай что-нибудь!
Николай Иванович дает Настеньке нашатырь. Она чуть приходит в себя. Он умывает ее водой из графина. Настенька успокаивается. Владимир Петрович берет ее на руки, относит в спальню. Доктор убирает нашатырь в саквояж. Владимир Петрович возвращается.
Владимир Петрович – Ты видишь, что с ней происходит! Это помешательство?
Николай Иванович – Я должен подумать.
Владимир Петрович – Не надо думать, помоги ей!
Николай Иванович – От чего ее лечить: от галлюцинаций, от психоза, от невроза?
Владимир Петрович – Я не знаю.
Николай Иванович – Я могу ей выписать таблетки, от которых она совсем перестанет соображать. Ты этого хочешь?
Владимир Петрович – Пойми меня, я больше не могу смотреть на это.
Николай Иванович – Я понимаю, что тебе тяжело, я знаю, как ты натерпелся, но я не могу сразу принять решение. Я должен понаблюдать за Настей, подумать.
Владимир Петрович опускает плечи, вяло, слегка пошатываясь, подходит к креслу, садится в него. Сидит так долго-долго. Он не замечает, как уходит Николай Иванович, как вбегает Яша - что-то спрашивает, как входит заплаканная Серафима Андреевна – много причитает и крестится, как заходит солнце, как лунный свет падает ему на лицо, как начинается утро, как день сменяет ночь, как быстро вертится наша планета вокруг своей оси, с какой бешеной скоростью мы летим во Вселенной. Свет гаснет.
Свет загорается. Тишина. На диване под одеялом кто-то лежит. Вдруг раздается громкий храп. От этого храма сам спящий просыпается. Это Владимир Петрович – он после ужасной попойки. На полу и на столике валяются выпитые бутылки. Владимир Петрович рукой нащупывает бутылку на полу, пытается выпить, но понимает, что она пуста. Тогда Владимир Петрович пытается крикнуть слуге, но осипший голос не слушается. Еще одна попытка.
Владимир Петрович – Яша!
От крика раздается резкая боль в голове.
Черт! Яша, твою мать! Яша!
Никто не отзывается.
Няня! Няня! Кто-нибудь! Принесите выпить!
В ответ тишина.
Померли они что ли? Сколько время-то?
Достает карманные часы. Они разбиты.
Остановись мгновенье, ты… (Возникает приступ тошноты). Воды хотя бы принесите!
Тишина.
Дайте опохмелиться! Ау!
Тишина.
Как редко мы слышим друг друга. Эй! Люди! На помощь!
Тишина.
Чтоб вас черти драли! Яша! Я тебя выгоню, если сию минуту не принесешь белую!
Тишина.
Сволочь ты, Яша! Няня! Серафимочка Андреюсевна! Обиделись? Как Настенька, скажите?!
Голос Настеньки – Все хорошо, папа.
Владимир Петрович – Почудилось. (Кричит) Няня!
Голос Настеньки – Папа, пожалуйста, не пей.
Владимир Петрович – (Кричит) Яша, скорей воды!
Голос Настеньки – Мне очень больно, когда я вижу тебя таким.
Владимир Петрович – Так я сам себе противен.
Голос Настеньки – Зачем тогда травишься?
Владимир Петрович – Чтобы забыть…
Голос Настеньки – Меня забыть хочешь?
Владимир Петрович – Настенька?
Голос Настеньки – Да, папа?
Владимир Петрович – Настенька, это ты? Ты очнулась? Где ты?
Голос Настеньки – Я еще далеко, папа. Мы с мамой волнуемся за твое здоровье.
Владимир Петрович – Она тоже с тобой?
Голос Настеньки – Да, она рядом.
Голос Вари – Здравствуй, Володенька.
Владимир Петрович – Варечка! Милая моя, как же это?
Голос Вари – Ты, Володенька совсем расклеился - пить начал.
Владимир Петрович – Как же, Варечка, не пить: ты померла, а Настенька…Подожди. Если вы вместе, значит дочка наша тоже, как и ты…
Голос Вари – Жива она, жива.
Голос Настеньки – Не переживай, папа, со мной все хорошо.
Голос Вари – Ты, Володенька, не отчаивайся.
Голос Настеньки – Я скоро встану.
Голос Вари – Испытание это такое.
Голос Настеньки – Только не пей, папа.
Голос Вари – А то помрешь раньше, чем дочь твоя очнется.
Владимир Петрович – Ей Богу, больше не буду! Ты только, Настюша, скорей просыпайся!
Голос Настеньки – Скоро, папа, скоро.
Голос Вари – Прощай, Володенька.
Владимир Петрович – Постойте! Настя! Варя! Как же я-то?
Голос Вари – Ты живи, Володенька. Правильно жить будешь - поможет тебе Боженька.
Владимир Петрович – Мне тоскливо без тебя, Варенька.
Голос Вари – Знаю.
Владимир Петрович – Я тебя еще когда-нибудь увижу?
Голос Вари – Конечно, увидишь. Срок придет - все мы встретимся. Прощай, Володечка!
Владимир Петрович – Варя! Стойте! Не уходите! Не бросайте меня! Не уходите!
Земля делает несколько оборотов.
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Кавалер барышню хочет украсть! | | | Крутится вихрем весенний угар. |