СКАНДАЛ В СОХО

По мнению Аарона Парадиза, Сохо – бывший промышленный район Манхэттена – был теперь самым замечательным местом в Нью-Йорке. За какое-нибудь десятилетие убогость заводского пейзажа сменили современные здания художественных галерей, модных салонов и фешенебельных баров, а на верхних этажах разместились шикарные квартиры.

Какой-то, по-видимому очень прозорливый, торговец недвижимостью назвал этот район Сохо, не по аналогии с лондонским Сохо, а потому что он располагался к югу от Хоустон-стрит.[5]Название этой улицы только приезжие произносили как техасский Хьюстон, для обитателей Нью-Йорка она всегда была Хоустон.

Как и лондонский Сохо, нью-йоркский Сохо стал излюбленным местом молодых художников, которых привлекало в нем обилие пространства и огромные стеклянные витрины зданий. Искусство авангарда было оценено нью-йоркцами, всегда жаждующими новых впечатлений. По иронии судьбы мода на авангард настолько взвинтила цены, что большинство художников и представителей новой богемы, которые обжили эти места, вынуждены были их покинуть. Аарон не испытывал к ним сочувствия. Значит, так и должно быть. Он вообще не любил этих слюнявых нытиков. Не можешь платить за аренду, выметайся. Он в свое время отказался от притязаний на карьеру писателя, чтобы зарабатывать на жизнь. Это был естественный процесс взросления. Тем не менее он был рад, что когда-то мечтал о литературном будущем. Это придавало ему особый шарм, которого не было у большинства людей, занимающихся бизнесом.

Сейчас Аарон шел по Бродвею мимо огромных стеклянных витрин, не обращая никакого внимания на свое отражение, что было для него не характерно. В отличие от окружающей его джинсовой публики он был одет в коричневый твидовый пиджак от Армани поверх тонкой кашемировой водолазки. Слишком официально для этой встречи, но его вызвали совершенно неожиданно.

«На мне костюм за три тысячи долларов, – с досадой подумал он, – и все равно я одет неподходяще для случая».

Он был раздражен. Король рекламы, он-то знал, что правильный выбор костюма – не пустая фраза. Его сегодняшняя одежда не соответствовала ситуаций. Вообще-то он не должен был здесь появиться. Пищевой компанией занимался Джерри, черт бы его побрал. Что там у них стряслось? Очередная буря в стакане воды. Аарон вздохнул. Его забота – расширение бизнеса, привлечение новых клиентов, так неужели Джерри не может хотя бы угодить старым. Если они и дальше собираются работать вместе, Джерри придется поднапрячься и получше делать то, за что он отвечает.

На Спринг-стрит Аарон повернул налево. Отсюда было рукой подать до студии Антона, оператора, проводящего эту съемку. Молоденькая девушка, одетая по местной моде в черные леггинсы и свободный, довольно бесформенный свитер, выбежала из подъезда. Ее роскошные, неуправляемые волосы выбились из-под ужасной, на вид африканской, шляпы, а в правой ноздре посверкивало маленькое колечко. Она ослепительно улыбнулась ему, и Аарон улыбнулся ей в ответ. Все-таки здесь здорово. Когда-то он умолял Анни переехать сюда. В то время здесь было мало жилых домов, в основном здесь обитали бедные фотографы, художники, актеры, и цены на жилье были до смешного низкими. Но Анни не устраивало отсутствие школ, библиотек, нехватка магазинов. Практичная Анни. Она сказала также, что это будет плохо для Сильви. Сильви, всегда только Сильви. Аарон покачал головой. В любом случае теперь это неважно: все равно ему пришлось бы все оставить им, когда он ушел, так что все к лучшему. Сейчас они с Лесли подыскивали приличное жилье; ее квартира на Западном Бродвее стала для них маловата. Неудачно, что именно сейчас он здорово поиздержался, на него навалилось сразу все – развод, школа для Сильви, учеба Алекса.

Аарон не привык в чем-то себе отказывать. Ему никогда не приходилось экономить, беспокоиться о деньгах, за исключением того ужасного времени, когда они только поженились с Анни. К нему рано пришел успех, а затем они получили кое-какое наследство. После смерти отца он, видимо, получит еще кое-что. Обидно. Деньги достаются от родителей только после их смерти или когда ты сам уже преуспел в жизни. Аарон вздохнул.

Он был из семьи Парадизов из Ньюпорта. По матери Беннет. В детстве он ходил в привилегированную школу, был членом модной спортивной команды, занимался танцами в школе миссис Стэффорд. Затем окончил Йель, женился на девушке из хорошей семьи, и тут ему вздумалось писать сценарии для фильмов.

Но у него ничего не вышло. Жизнь писателя чуть было не свела его с ума. Он понял, что ему необходимо живое дело, общение с людьми, риск и ответственность. Несмотря на домашнее воспитание, он обладал изрядной долей здравого смысла и гордился этим. Он попробовал писать рекламные мини-сюжеты. И здесь проявился его талант. Он умел заполучить клиентов и знал, как с ними обращаться. Он был рожден для рекламы. А его происхождение и образование давали ему преимущество перед партнерами по бизнесу. Приятно было чувствовать себя самой значительной фигурой в агентстве. В то же время его партнер Джерри Лоэст был, пожалуй, фигурой самой незначительной в любом месте.

Аарон прибавил шагу. Сколько еще ему терпеть Джерри? Когда они основали агентство, их партнерство казалось идеальным. Даже их имена в названии агентства соединялись в остроумную шутку. Это был союз вундеркинда Джерри, с его блестящими идеями и изумительной эстетикой зрительного образа, и Аарона, непревзойденного мастера рекламного текста, обладающего чудесным даром находить новых клиентов и удовлетворять все их разнообразные запросы. Теперь у них было уже пять партнеров, все интересные, творческие люди. Агентство «Парадиз-Лоэст» процветало, оно имело отличную репутацию и пользовалось заслуженной популярностью. Многие молодые талантливые люди мечтали попасть к ним в штат, несмотря на то что работать у них приходилось больше, а зарплата была несколько ниже, чем в других агентствах. Людям нравилось у них работать, и они работали на совесть. Аарон очень гордился шуткой, которая ходила в агентстве, из разряда анекдотов о старой потогонной системе: «Если ты не вышел на работу в субботу, в воскресенье уже можешь не выходить». Конечно, не обходилось без неприятностей, но все они были вполне устранимы. Единственное, что отравляло Аарону жизнь, была мысль о том, что когда-нибудь он постареет, станет старомодным, скучным занудой, потеряет весь свой блеск. А ведь он создал свой собственный стиль в рекламе и неукоснительно следовал ему. Он очень боялся выйти из игры.

В последнее время появились конкуренты, которые наступали ему на пятки. Взять хотя бы «Дойч, Киршенбаум и Бонд». Недавно они сделали классную рекламу одежды: фотография Ральфа Лорена – тип: стопроцентный американец – и подпись: «Одеваться по-британски, мыслить по-еврейски». Такая реклама не прошла незамеченной. Аарону пришлось признать, что если они и скопировали его, то сделали это гениально. Или, например, «Голдсмит – Джеффри». Аарон считал, что они украли идею названия у «Парадиз-Лоэст». В не меньшей степени его раздражала «Бакли де Серчио Кавальер», где президентом была женщина, притом моложе тридцати. Именно они заполучили в клиенты «Снэпл», за которым Джерри охотился два года, и содрали с него пять миллионов. Аарон вздохнул. Подобная прыть его утомляла.

Он вспомнил отца. Тоже козел. Когда-то он назвал Аарона лентяем. Что ж, Аарон показал ему, на что способен. Он создал свое дело и уже был близок к созданию целой рекламной империи. И его собственный сын шел по его стопам.

Хорошо, что Крис работал с ним. Отец Аарона и Анни очень расстроились, когда Крис бросил Принстон и начал работать в агентстве Аарона. Аарон тоже притворился расстроенным, но втайне он был очень горд. Крис, конечно, звезд с неба не хватал и не мог сравниться со старшим братом, Алексом, но было приятно, что он решил поучиться бизнесу у отца. И хорошо было иметь в агентстве кого-то, на кого он мог опереться, для кого он, собственно, и создал дело, кто когда-нибудь займет его место во главе компании. Аарон замедлил шаг. Мысль о том, что когда-нибудь он состарится и уйдет на покой, была невыносимой. Господи, ну о чем он думает? Он молод, можно сказать, в расцвете сил. Скоро у него будет молодая жена, и вся жизнь впереди. А Крис мальчишка, у него еще молоко на губах не обсохло. Ну как он может занять его, Аарона, место? Это будет еще очень нескоро, а может быть, никогда. У Криса нет необходимой хватки, энергии. Нет характера.

Аарон наконец подошел к нужной двери и нажал кнопку звонка. В узком коридоре было полутемно и грязно. Стена рядом с обшарпанным лифтом была вся исчеркана. Особенно выделялась надпись: «Ешь дерьмо или умри». Интересно, как это понравилось Гербу Брубейкеру? Аарон не мог представить себе его евшим дерьмо. Герберт Брубейкер, представитель Объединенной компании по производству пищевых продуктов, был управляющим среднего звена, средних лет, со среднего Запада и очень среднего ума. Аарон презирал этот тип людей, но, похоже, в пищевой компании все были не лучше. Удивительно, как они согласились с его идеей, но идея, надо сказать, была великолепной.

Дело в том, что они закупили партию косметических товаров фирмы «Сандрин» и понятия не имели, что делать с целой кучей относительно недорогой косметики, рассчитанной на молодых, искушенных покупателей. Пищевая компания вообще ничего не смыслила в том, что было молодо, оригинально, свежо. Аарон предложил потрясающий сюжет: красивое обнаженное женское тело, на котором много рук – одна из них обязательно мужская, – рисуют тушью, помадой, тенями. В рекламном телеролике придется, конечно, избегать слишком откровенной съемки, но в газетной рекламе, съемки для которой проходили сегодня, можно было быть менее осмотрительными.

Более того, им удалось уговорить Ла Долл, молодую, но довольно популярную певицу, мнящую о себе бог весть что, позировать для съемки. Пищевики пришли в восторг и согласились на все условия.

Что же у них там стряслось? Аарон размышлял об этом, пока лифт медленно тащился наверх. Видимо, Герб до того насмотрелся на игры с телом Ла Долл, что решил и сам попробовать. Неужели Джерри и остальным не хватило ума чем-нибудь занять этого идиота? Клиенты на съемке – хуже, чем лишай в публичном доме. Их надо постоянно держать под присмотром.

Наконец лифт со стоном остановился на пятом этаже. Съемка проходила в просторной комнате, огромные окна которой выходили на две стороны. Прожекторы освещали то место, где должна была находиться Ла Долл, а теперь стоял пустой стул и валялся рулон серой бумаги. Вместо обычного оживления съемок царила напряженная тишина. Работники агентства сбились в кучу в одном углу, представители пищевой компании – в другом. «Господи, – подумал Аарон, – только этого не хватало».

Он бросил вопросительный взгляд на Пола Блока, но тот лишь пожал плечами. Именно рука Пола, единственная мужская рука, должна была на законном основании коснуться тела Ла Долл. Пол, Пэт Тилли, Джон Картей и несколько других фотомоделей зарабатывали более полумиллиона в год в буквальном смысле собственными руками. Отстранившись от всего происходящего, Пол сидел, аккуратно держа свои драгоценные руки на коленях. Они были застрахованы у Ллойда, но Аарон знал, что эти парни очень трепетно относятся к источнику своих доходов.

Как Аарон и думал, неприятности возникли из-за других рук. К Аарону сразу подбежал Джерри, его мешковатые брюки топорщились на талии, свитер выглядел просто непотребно, и вообще он был похож на очень деловую, чем-то озабоченную борзую. «Вот вам тип, у которого все наоборот: одевается по-еврейски, а мыслит по-британски, – с раздражением подумал Аарон. – Боже, как он невыносим!»

– Где Ла Долл?

– У себя в костюмерной.

– Что она делает? Звонит своему адвокату? Джерри пожал плечами.

– По-моему, она плачет. Аарон, нужно связаться с Объединенной компанией, чтобы они убрали отсюда Герба.

Джулия из бухгалтерии поддержала Джерри.

– Он прав, Аарон. Этот тип просто свинья.

– Да, но эта свинья клиент, – напомнил им Аарон. У него не было никакого желания докладывать о происшедшем Макриди из Объединенной компании. Ему это вряд ли понравится, и в лице Герба они наживут врага. Аарону не нужен был в Милуоки враг, горящий мщением. Если, напротив, ему удастся замять скандал, Герб останется его должником. Можно считать, что ему повезло.

– Я уверен, его не так поняли. Вне контекста, – начал он.

– Очнись, Аарон, он ущипнул ее за сосок, – возмутилась Джулия. – В каком контексте прикажешь это понимать?

К ним подошел Крис.

– Это правда, отец. Хотя и невероятно.

«Чудесно, – подумал Аарон. – Теперь мой собственный сын будет ставить мне палки в колеса».

– Когда мне понадобится твое мнение, я тебя спрошу, – резко оборвал он сына и повернулся к нему спиной.

– Джерри, можно поговорить с тобой наедине? – мягко спросил он.

Джерри кивнул, и они отошли к окну. Аарон продолжал улыбаться – он знал, что на них смотрят, – но был взбешен, и его голос понизился до свистящего шепота.

– Теперь послушай меня, и слушай внимательно. Я не для того пыжился, обрабатывая пищевую компанию, чтобы в один момент потерять их из-за дурацкой выходки клиента, который слегка перебрал за обедом. Можно подумать, эта сучка девственница и ей первый раз тискают сиськи, да еще за деньги. – Он перевел дух, потер подбородок и обновил улыбку на лице. – Сейчас я пойду в ее уборную и наобещаю ей золотые горы. А ты пойди к Брубейкеру и будь с ним поласковее.

– Аарон, она не будет у нас сниматься, и я ни за что не буду работать с Брубейкером.

– Она будет, и ты будешь. Ты меня понял? Я уладил все неприятности с твоим тестем, я выступил гарантом твоей закладной, я устроил твою дочь в Принстон. Теперь, иди, черт побери, и делай, что я говорю. Я не допущу, чтобы из-за тебя мы потеряли такого клиента. – Он тяжело дышал, но улыбка ни на минуту не сошла с его лица. – И еще, Джерри, – добавил он – постарайся, чтобы это выглядело естественно.

Он повернулся и направился в сторону костюмерной мимо парикмахера, гримера, мимо скамеечки, на которой были разложены тюбики, коробочки, флаконы. Их содержимое вскоре должно оказаться на прекрасном теле Ла Долл.

Они планировали сделать серию снимков. Спина, исписанная помадой, бедра, вымазанные румянами, нога, вдоль которой нанесена линия теней. Все в цвете, при хорошем освещении. Это была совершенно новаторская идея. Пусть эти детки из новых агентств попробуют потягаться с ним. Он еще долго не уступит лидерство.

Пришла пора пересмотреть жизнь, от многого избавиться. Никаких старых обязательств, никакой вины. Он молод, в отличной форме. Они с Лесли начнут новую жизнь. На мгновение он вспомнил об Анни. Сцена в «Карлайле» была ужасной. Да, неловко получилось. Ему не следовало так опрометчиво вести себя в Бостоне. Он покачал головой. Ему стоило больших трудов успокоить Лесли. Лесли была тигрицей, в постели и в жизни. Она, как и он, всегда добивалась того, что хотела. Его она тоже добилась. А Анни… Что ж, Анни все время старалась быть хорошей. Вечно поступала правильно, была такой сознательной. Но она не тигрица, и, уж конечно, не в постели. Секс с Анни был своего рода компромиссом. Ей, видите ли, нужна была любовь. И она не кончала. Казалось, что бы он ни делал, для нее это было недостаточно хорошо. Он не мог конкурировать с ее неустанной добродетелью. Он вздохнул.

Конечно, Лесли следовало намного раньше расстаться с Анни как пациенткой, тогда их отношения не были бы такими двусмысленными. Но Лесли считала, что Анни нужна психологическая поддержка из-за Сильви. Может быть, она права. Кстати, ему скоро предстоит свидание с Сильви. При этой мысли он поморщился. Он займется этим потом.

Сейчас ему необходимо задобрить Ла Долл. Может, подарить ей небольшой подарок? А почему, собственно, небольшой? Чего бы это ни стоило, он должен уговорить Ла Долл вернуться к съемке.

Он уже взялся за ручку двери в ее уборную, когда заметил, что секретарша на телефоне делает ему отчаянные знаки. «Господи, конца этому нет. Ни на минуту не оставят в покое».

– Мистер Парадиз, вам срочный звонок.

Они всегда срочные. Наверняка звонят из агентства с какими-нибудь детскими глупостями, которые только он может уладить.

– Пусть оставят сообщение.

– Но это мистер Кушман. Он говорит, что очень срочно.

Аарон развернулся и пошел к телефону. Норма, его секретарь, просто так не дала бы этот номер клиенту. Что-то произошло. Он вспомнил о Ла Долл. «Ничего, несколько минут роли не сыграют», – решил он.

– Морти, как ты меня выследил?

– Радаром, бэби, радаром, – Морти засмеялся своей шутке. – Не ругай свою секретаршу, она изо всех сил старалась не выдать тайну. Но мне нужно было срочно поговорить с тобой самому, без посредников. Слушай меня. Как только мы с тобой попрощаемся, немедленно позвони своему брокеру и пусть он купит столько акций компании Неистового Морти, сколько возможно, а потом еще немного.

«Интересно, – подумал Аарон. – Законно ли это?» Он в свое время помог Морти Кушману осуществить его заветное желание. Что теперь?

– О чем ты меня просишь, Морти?

– Не прошу, говорю. Ты купишь акции для себя и для меня, и мы с тобой загребем кучу денег. Без твоей помощи люди с Уолл-стрит мною никогда бы не заинтересовались. Пришло время вернуть мой долг, бэби. Морти не забывает друзей.

Аарон в свое время представил Морти Джилу Гриффину, а реклама Аарона сделала Морти королем розничной торговли. Может, Морти и вправду хочет оказать ему услугу?

– Это незаконная операция?

– Только если нас поймают. И вообще, ничего страшного. Всего лишь небольшая комбинация. Подождем месяц и получим кучу денег.

Да, деньги сейчас были бы кстати. Он бы откупился от Джерри, отпали бы проблемы вроде сегодняшней.

– О какой сумме идет речь?

– Сможешь достать миллион?

Миллион, с ума сойти! Аарон лихорадочно думал. Конечно, он был благодарен Морти за информацию, любой бы это оценил, но ему не нравилась роль подставного лица при покупке акций для Морти. А кроме того, где взять деньги? Развод обошелся ему недешево.

– Это очень рискованно?

– Аарон, надежно, как страховка. Клянусь. У тебя есть счет на другое имя, которым ты мог бы воспользоваться? Друга или старой тетушки?

«Сильви, ее фонд!»

– Только не такой, с которого я мог бы запросто снять миллион долларов. Нет, даже близко нет.

– Черт. Деньги делают деньги. Ну ладно, не буду жлобом. Сможешь найти для меня четыреста тысяч?

– Думаю, да.

– И кое-что останется для тебя?

– Да.

– Отлично. Тогда действуй. – Морти положил трубку.

Аарон застыл в раздумье. На создание фонда Сильви ушли годы напряженного труда. Он призван был обеспечить ее будущее. Хотя какое у нее могло быть будущее? Но это была, по крайней мере, гарантия того, что ей не придется провести жизнь в государственной лечебнице. Может быть, сейчас у него появилась возможность удвоить сумму на ее счету, немного заработать самому и заодно оказать услугу Морти. Конечно, это было рискованно. Но он так любил риск. Аарон начал набирать номер своего брокера.

И тут он вспомнил. Фонд контролировался им совместно с Анни. После того как она вложила в него деньги, оставленные ей отцом, она тоже получила право контроля над всеми операциями купли-продажи. А она ни за что не согласится рискнуть. Только не Анни. И только не деньгами Сильви. Аарон стиснул пальцы в кулак. Если бы он смог сейчас провернуть это дело, о Сильви можно было бы не беспокоиться, да и многие его проблемы были бы решены. Неужели он этого не заслуживал? Столько лет он нянчился с Кушманом, пора было что-то получить взамен. Ну почему Анни опять стояла на его пути? Почему такая несправедливость? Она достаточно получила при разводе, теперь его очередь. Если бы он не выплатил Анни кругленькую сумму, он бы давным-давно выкупил долю Джерри в бизнесе.

Он вновь вспомнил о той ночи в Бостоне. Ему не следовало с ней спать, это была ошибка. Но она выглядела так аппетитно, и фильм для Алекса был просто чудесный, и все казалось таким милым, таким простым. Жаль, что Анни все истолковала по-своему. Он не видел ее со дня ужасной сцены в «Карлайле». Естественно, он не мог ей сейчас позвонить.

Аарон в нерешительности топтался у телефона. Надо что-то предпринять. Должен же быть какой-то выход. Он позвонит Джилу Гриффину. Он был уверен, что Джил ему не откажет. Все их счета находились в ведении Объединенных фондов, и, хотя обычно Аарон осуществлял сделки через своего брокера, он знал, что Джон Ример – жуткий зануда и страшно щепетилен в подобных вопросах. Но если провести покупку через Джила Гриффина…

Откровенно говоря, Аарону не хотелось связываться с Джилом. Но не мог же он позвонить Морти и сказать, что его бывшая жена не дает своего согласия. Это унизительно. Позже он все объяснит Анни, интересы Сильви не пострадают, наоборот. Так что нечего беспокоиться. Он снял трубку и набрал 411.

– Оператор? Будьте добры, телефон Объединенных фондов Дугласа Уиттера. Управляющего, пожалуйста.

Дата добавления: 2015-07-20