Страхи другого полушария

– Входите, входите, Роман Владимирович! — радостно привстал ему навстречу абсолютно незнакомый генерал-майор, с эмблемой химических войск. — Знакомьтесь, вокруг очень уважаемые люди. Многие из них чрезвычайно давно желают на вас посмотреть хотя бы одним глазком. — Генерал весело подмигнул Панину. — Вот член-корреспондент Академии наук — Сулаев Адам Евсеевич. Это известный психолог Вансович Чан Маркович. Вот это...

В помещении было пятеро, но даже несмотря на давнишнюю специальную подготовку, имена-отчества всех Панин не запомнил. Да и были ли они подлинные? Самого генерала звали Уруков Вадим Гиреевич. Затем взаимно представили Панина.

– Единственный в своем роде, — сказал о нем Уруков, — все равно что Гагарин. Уже два «прыжка» туда и обратно, и не на день-два — по месяцу. Да, впрочем, что вам рассказывать, вы и так всю его подноготную под микроскопом изучили. Да, да, — повернулся он к Панину, — вас изучили, как муху, понимаете. Но куда денешься, Роман Владимирович, мы с вами люди служивые. Дан приказ ему на запад, и будь добр, выполняй, правильно я говорю?

Говорил он неправильно, и дело было вовсе не в русском языке: Панин был не первым, кого «метнули» туда и обратно, просто те люди были «подопытными кроликами», «летчиками-испытателями», так сказать, а вот он пошел в «настоящий бой» и, наверное, действительно — первым.

– Хотим, Роман Владимирович, чтобы вы нам чего-нибудь рассказали о том, как там. Что хотите. Можно то, что вас самого больше всего поразило.

Вот тебе «здрасте», подумал Панин, извольте давать интервью. Может, еще и автографы попросят по окончании лекции. И что прикажете рассказывать этим академикам и членам-корреспондентам?

– Хорошо, господа, — сказал он тем не менее совсем спокойно и не растерянно, — можно начинать с любого места и момента.

– Вот именно, Роман Владимирович, — неожиданно поддержал его Адам Евсеевич Сулаев, — все направления в нашем мире изотропны.

– Значит, что меня поразило, — начал по новой Панин. — Кроме самого «перехода», переноса этого, сквозь гравитационную сингулярность. — Он скривился про себя, снова припомнив, что перед ним академики — не хватало сморозить какую-нибудь наукообразную чушь. Хотя, наверное, уже сморозил. Лучше о чем-нибудь приземленном. Не ученый я, не теоретик, всего лишь капитан ФСБ. — Мавзолеи эти чуть не убили наповал. Правда, я глаза выпучил, когда увидел. Вообще, Москва эта неизвестная...

Он понял, что главное было начать, а там все полилось само собой. Не слова его им были необходимы — видеть его, ощущать, что он тоже из плоти и крови. Может, нужно было этим «яйцеголовым», кроме голого знания, еще и это — чувственное подтверждение, аксиома наяву, так сказать. Он мог ошибаться, кто знает. Но приняв как должное свою, роль — накрытого стеклом подопытного таракана, — он абсолютно смирился.

И общение состоялось, и, как оказалось, не только в форме монолога. Ему самому кое-что рассказали. Например, он знать не знал, только догадывался, об альтернативном проекте. Конечно, можно было предположить, что одной Москвой-2 дело не ограничится, но знать наверняка он раньше не мог.

– Да, — говорил ему генерал-майор Уруков, — заслали они своего собственного разведчика в Нью-Йорк, Кстати, мы к нему тоже одного эфэсбэшника приставили, как и они к вам, Роман, Ричарда Дейна. Он с ним общается при возвращении, так что у нас данные, как и у них, из первых рук.

– Знаете, Роман Владимирович, что самое смешное? Мы-то, русские люди, давно ко всяким диктатурам попривыкли, у нас это неотъемлемая часть истории, а им-то каково. Не знаю, на что они там надеялись. У них там такое... — Сулаев махнул рукой. — Президент ты по три срока сидят. Рейган — четыре. Мартина Лютера Кинга прикончили, так никто даже расследования не вел.

– А Кеннеди? — автоматически спросил Панин.

– Какое там, — встрял Уруков. — Его же когда у нас подстрелили, в открытой машине везли, с женой в обнимку. А они там только на броневиках, и шпарят сто двадцать в час, ПТУРСом не наведешься. Да и вообще, кто его официально стрельнул — Освальд? Так ведь он до этого три года в Минске работал слесарем каким-то. Представьте, чтобы с ним было бы — приедь он туда при полувоенной хунте? Кто бы ему винтовку продал?

– У них там оружие вообще не продается, — пояснил Сулаев. — Правда, у всех подлежащих призыву первой очереди — дома, в сейфе опечатанном, автомат — на случай массированного воздушного десанта русских. Да и вообще, что о Джоне Кеннеди говорить? Он там вообще президентом не был. Самым лучшим президентом у них был Эдвард Кеннеди, бывший летчик и сын миллионера. Он говорил — больше всего в жизни ему хотелось во время войны бомбить Берлин, но, кроме русских, никому более не выпала такая честь, а потому пришлось ему довольствоваться Японией. Однако когда погиб его брат — Джон, Эдвард понял, что бомбил кого надо. Катер Джона Кеннеди протаранил японский крейсер. Можно сказать, в отношении брата будущего президента самураи использовали метод борьбы с кораблями, известный во времена триер. Эдвард президентствовал два срока. А Джонсон так и прокантовался помощником.

– Эдвард Кеннеди сидел бы и третий срок, если бы Вьетнам досрочно не продул, — дополнил кто-то из присутствующих.

– А знаете, — довел до всех Панин, хотя они, наверное, изучали его доклады, — я там случайно про дело Горбачева прочитал. Да, Михаила Сергеевича — секретаря Ставропольского горкома. В восемьдесят пятом осужден как космополит и шпион империалистов.

– Жуть, — сказал Сулаев.

– Кажется, дали десять лет плюс последующая бессрочная ссылка. И Раису Максимовну с ним туда же.

– Веселая там жизнь, — подтвердил Уруков. — Вы там, Рома, себя берегите. Вон агент их — ваш двойник в Америке — не вернулся. Сам не вернулся, и посылки с разведывательными донесениями перестал передавать. Такие дела. Благо, если просто погиб, а если под пытками кое-что выдал?

– Мрачно, — всерьез ужаснулся Панин.

– Мы вас, Роман Владимирович, не совсем зря просвещаем на счет тамошней жизни, — таинственно и без улыбки сообщил ему генерал-майор. — Если попадетесь, будете выдавать себя за американского агента.

– Не попадусь, — с напускной уверенностью высказался Панин.

– Мы тоже так думаем, — с серьезной миной согласился Уруков.

Дата добавления: 2015-07-20