Сопротивление, которое проявляется в неподчинении

Промежуточное положение между сопротивлением, которое в открытой форме подвергает сомнению компетентность специалиста, и сопротивле­нием, связанным с ролью психотерапевта, занимает сопротивление, прояв­ляющееся в неподчинении. Этот вид сопротивления останавливает терапев­тический прогресс и сигнализирует о нарастании тревоги у членов семьи до угрожающего уровня. Как стратегия поведения, неподчинение — это отказ семьи от какого бы то ни было продвижения вперед.

Как и те виды сопротивления, которые были описаны выше, неподчи­нение может проявляться в скрытой и явной форме. Наиболее часто встре­чаются четыре вида данного сопротивления: беспомощность, мнимая враж­дебность, молчание и отказ от выполнения рекомендованных заданий. Но к этому списку можно добавить еще множество вариантов.

Беспомощность — это мольба к психотерапевту о спасении семьи, ко­торая высказывается на начальных стадиях терапии и, как правило, нео­днократно повторяется на протяжении ряда сессий. Эта мольба часто ука­зывает на наличие кризиса. Семья отказывается от сотрудничества с психотерапевтом и занимает зависимое положение. Специалист получает не­двусмысленное послание: «Помогите нам! Мы не в состоянии что-либо из­менить. Мы испытываем невыносимые страдания. Сделайте что-нибудь!»

Как вид сопротивления, беспомощность очень эффективна. Семья за­являет о своей беспомощности, психотерапевт берет на себя ответственность и делает всю работу.

В этом случае психотерапевт становится все более директивным в ра­боте с семьей, раздает советы или предлагает различные задания. Со своей стороны, члены семьи с готовностью принимают рекомендации специали* ста, но приходят на следующую сессию в том же самом состоянии. К сожа­лению, чем больше рекомендаций дает психотерапевт, тем большую беспо­мощность чувствуют члены семьи.

Вариацией на ту же самую тему является такой вид сопротивления, как мнимая враждебность. Мнимая враждебность — это склонность семьи спо­рить по несущественным вопросам, избегая обсуждения основных проблем. «Враждебность» можно рассматривать как семейный страх перед интимно­стью. То есть конфликты появляются в тот момент, когда между членам се­мьи усиливается эмоциональная близость. Конфликты — это дымовая за­веса, которую легче преодолеть, чем основные трудности, лежащие в осно­ве ссор.

Мнимая враждебность становится очевидной, когда семейные ссоры возникают после малейшей провокации. Даже простое предложение выбрать стулья в кабинете психотерапевта заканчивается конфликтом, когда двое детей затевают ссору и пытаются устроиться на сиденье вместе. Один ребе­нок хнычет: «Мама, я выбрал этот стул первым». Родители, в свою очередь, реагируют раздраже н нем и грозят каждому ребенку пальцем: «Дети, сидите смирно, пока мы вас не отшлепали!»

Аналогичным образом мнимая враждебность сразу же становится оче­видной в поведении непокорного подростка, провоцирующего ссору. В этих случаях гневная буря разгорается по малейшему поводу. Например, родите­ли начинают жаловаться на трудности общения со своим угрюмым сыном, и замечание: «И нам не нравятся те друзья, с которыми он водится», — при­водит к тому, что подросток выдает гневную тираду.

Проявление мнимой враждебности во время терапевтической сессии привлекает внимание терапевта. Какая бы тема ни обсуждалась, она тут же забывается при возникновении ссоры. Хуже всего то, что конфликты между членами семьи заставляют психотерапевта выступать в роли посредника.

Для того чтобы мнимая враждебность возымела успех как вид сопро­тивления, психотерапевт должен принимать участие в семейных конфлик­тах. По мере того как конфликты привлекают все большее внимание психо­терапевта или он тратит все больше времени на попытки установить пере­мирие, реальные проблемы уходят на второй план и остаются нерешенными. К сожалению, на каждо₍й сессии разыгрываются одни и те же паттерны ин­теракций до тех пор, пока и семья, и психотерапевт не почувствуют разоча­рования.

Молчание, возникающее во время сессий с семьей, также способно от­влечь внимание психотерапевта и усилить его тревогу. Обычно молчание является гораздо более сильным средством воздействия на психотерапевта, чем мнимая враждебность. Когда проявляется мнимая враждебность, тог­да, по крайней мере, есть материал для работы. Молчание напоминает про­цесс вырывания зубов.

Как вид сопротивления, молчание является характерным способом за­щиты маленького ребенка или ребенка младшего подросткового возраста. Поэтому если семья пользуется этим видом защиты, то это указывает на то, что какой-либо угрожающий материал — например гнев, обида, боль, разочарование, страх — готов всплыть на поверхность, и семья опасается взрыва.

Еще раз стоит напомнить, что молчание становится эффективным ви­дом сопротивления только в том случае, если психотерапевт включается в навязанную ему игру. Члены семьи могут просто смотреть в пол или на пси­хотерапевта, не говоря ни слова, отвечать на вопросы односложно или един­ственным предложением, тем самым оказывая сильное давление на специ­алиста. У семейного психотерапевта, в особенности начинающего, появля­ются самые разные мысли: «Ну что же, дела идут плохо, никто ничего не говорит». «Я должен что-то сделать — это полный провал». «Что мне делать? Что мне делать?»

Так же как и в случае с мнимой враждебностью, в ответ на молчание психотерапевт, скорее всего, начнет действовать с удвоенной энергией, пы­таясь заставить членов семьи говорить. Как правило, все, что ему удается --это обменяться парой фраз с отдельными членами семьи. Все возрастаю­щая активность психотерапевта не приносит ни малейшего результата, и семейные интеракции не возобновляются.

И наконец, четвертый вид сопротивления — это отказ семьи от выпол­нения заданий психотерапевта. Как будет описано в следующей главе, на этапе вмешательства семьи часто получают задания, которые выполняются дома, в промежутках между сессиями. Эти задания предназначены для дос­тижения терапевтической цели. Однако даже при самой тщательной подго­товке и планировании на следующей сессии семья начинает робко оправ­дываться: «Понимаете, мы пробовали делать то, что вы предлагали, но по­том наша дочь заболела, приехала моя мама, да и у детей были школьные каникулы».

Принимая извинения семьи, психотерапевт назначает другое задание. Если семья снова его не выполняет, то специалист должен признать нали­чие сопротивления и задуматься над происходящим.

Психотерапевт ни в коем случае не должен принимать неподчинение семьи на свой счет. Как только психотерапевт начинает воспринимать не­выполнение заданий как личное отношение к себе, он вступает с семьей в борьбу за власть: «Семья должна выполнить это задание, и я их заставлю!» В этом случае психотерапевт становится участником процесса сопротивле­ния, уделяя ему слишком большое внимание. Фактически, сражаясь за власть, специалист также начинает сопротивляться изменениям.

Гораздо более продуктивным является изменение тактики поведения и подход к семье с другой стороны. В качестве средства преодоления этого вида сопротивления предлагается совершить следующие действия. Во-пер­вых, нужно остановиться и оценить то, что в настоящий момент представ­ляет для семьи угрозу. Когда появляется сопротивление, спросите себя:

«Может быть, я навязываю семье обсуждение той темы, которая вызывает дискомфорт? Достаточно ли доверительные отношения сформировались с семьей, чтобы затрагивать конфликтную область? Какие члены семьи ис­пытывают наибольшую тревогу?».

Во-вторых, для работы с сопротивлением используйте техники дзюдо. Это боевое искусство основано на принципе использования веса и движе­ний противника. Аналогичным образом, терапевтическое дзюдо использу­ет сопротивление для достижения изменений. Далее приводятся примеры преодоления четырех видов сопротивления, выражающегося в неподчине­нии психотерапевту:

Психотерапевт (в ответ на мольбу о помощи): Я понимаю, о чем вы го­ворите. Что бы вы ни делали, проблемы появляются вновь и вновь. Вероятно, вы чувствуете, что потерпели сокрушительное пораже­ние. Должен признаться, эта ситуация — одна из самых трудных, с которой я когда-либо сталкивался. Как вы думаете, что мы долж­ны делать?

Обратите внимание, что это короткое высказывание позволяет психо­терапевту выполнить несколько задач. Во-первых, семейная реальность получила признание — действительно, ситуация сложная. Во-вторых, те­рапевт намекает или констатирует чувства — вероятно, семья ощущает «со­крушительное поражение». В-третьих, психотерапевт ставит себя на один уровень с семьей — мне тоже трудно в работе с вашей ситуацией. И нако­нец, терапевтический альянс получает подкрепление — что мы будем де­лать?

Психотерапевт (в ответ на мнимую враждебность семьи): Послушайте, вы удивительные люди! Вы самые лучшие спорщики, с которыми я когда-либо встречался. Как вы этому научились?

(или): Ну и чем закончится эта ссора? Может быть, кто-то из вас усту­пит или появится новый участник? Я спрашиваю об этом потому, что хотел бы обсудить другую тему.

При проведении этого вмешательства самым важным является то, что психотерапевт признает существование конфликта, но не пытается в него вмешаться или достичь перемирия. Поэтому мнимая враждебность стано­вится неэффективным методом отвлечения внимания психотерапевта от основной цели терапии.

Психотерапевт (в ответ на молчание семьи): Я думаю, мы достигли та­кого момента, когда лучше всего ничего не говорить друг другу. Я с уважением отношусь к решению каждого из вас, поэтому, пожа­луйста, считайте мое молчание знаком уважения.

(или): Я расцениваю ваше молчание как признак того, что вам очень тяжело разговаривать друг с другом. Думаю, каждый из вас мог бы многое сказать, но затрудняется сделать это при помощи слов. По­жалуйста, примите к сведению, что я никого не буду заставлять го­ворить и что ваше молчание — это ваш выбор. Полагаю, каждый из вас самостоятельно решит, когда начать говорить.

В обоих случаях психотерапевт признает наличие сопротивления, но не пытается ему противостоять. Вместо этого он предоставляет членам се­мьи возможность вести себя так, как они считают нужным. Кроме того, пси­хотерапевт подчеркивает, что ответственность за изменения лежит на семье.

Психотерапевт (в ответ на невыполнение семьей домашнего задания): Я думаю, что совершил ошибку, назначив вам это задание. Вероят­но, в данное время мои требования превысили ваши возможности. Пожалуйста, в будущем, если я предложу вам что-то непосильное, сообщите мне об этом.

В этом случае психотерапевт берет на себя ответственность за невыпол­нение задания и в то же время бросает семье вызов — оказывается, требова­ния были непосильными. Кроме того, психотерапевт просит членов семьи высказывать критику по отношению к тем заданиям, которые будут назна­чаться в будущем, чтобы сопротивление приобрело открытый характер.

В результате проведения этого вмешательства вероятность успешного выполнения следующих заданий намного повышается, поскольку семья поставлена перед необходимостью ответить на брошенный ей вызов.

Психотерапевт: По-видимому, предыдущее задание, которое я вам на­значил, было не слишком удачным. Есть ли у вас какие-то возра­жения против выполнения нового задания?

Благодаря предварительной подготовке психотерапевт ставит себя в выигрышную позицию. Если члены семьи выполняют задание, тогда все складывается удачно. В случае невыполнения задания ответственность це­ликом ложится на плечи семьи, и на следующей сессии будет обсуждаться вопрос: «Почему задание не удалось выполнить?»

Резюме

Танец изменений связан со способностью психотерапевта стимулировать членов семьи к формированию нового поведения, одновременно не нару­шая равновесия между морфостатическими и морфогенетическими силами семьи. Считается, что семьи обращаются к психотерапевту, когда не могут справиться или приспособиться к нарушению равновесия, возникающему в связи с необходимостью изменений. Семьи надеются при помощи тера­пии найти выход из тупика. Психотерапевт, в свою очередь, использует на­пряжение, вызванное нарушением равновесия, в качестве мотивирующей силы к продолжению терапии. Он оценивает существующие паттерны по­ведения и помогает членам семьи сделать их более эффективными.

Поскольку изменения угрожают семейному status quo, но в то же время необходимы, постольку в начале терапии семья находится в состоянии хруп­кого равновесия между силами, стремящимися к изменению, и силами, стре­мящимися сохранить существующее положение. Когда семья и психотера­певт начинают сотрудничество и формируют терапевтический альянс, это хрупкое равновесие ставится под угрозу. Поэтому в ходе терапии в отноше­ниях между психотерапевтом и семьей может возникнуть сопротивление.

В то же время появление сопротивления может означать, что в семье происходят изменения или что система начинает осознавать движение в направлении к изменениям (Anderson & Stewart, 1983). Однако нельзя ска­зать, что семья напрочь сопротивляется терапии. 'Однако на данном этапе терапевтического процесса уровень тревоги в ответ на возможные измене­ния может превышать допустимые границы.

Таким образом, терапевтический танец изменений — это ритмические движения психотерапевта и семьи. Танец требует от психотерапевта навы­ков оценки семейных паттернов поведения и способности правильно выб­рать момент, когда побуждать семью к изменениям, а когда этого делать не стоит, когда бросать вызов, а когда избегать конфронтации, и т. п. В резуль­тате в процессе терапии создается атмосфера творческого напряжения. Пси­хотерапевт задает себе следующий вопрос: приводит ли терапевтическое вмешательство к появлению такого количества изменений, к которому се­мья в настоящее время не может приспособиться? Или же вмешательство просто поддерживает status quo и поэтому не приводит к появлению изме­нений? Успешное вмешательство основано на уважительном отношении к существующим семейным паттернам и работе с напряжением; связанным с нарушением равновесия.

Глоссарий

Изменения первого порядка (first-order change) — качественные измене­ния, которые происходят непрерывно, но не выходят за рамки су­ществующих паттернов. Структура системы не меняется.

Изменения второго порядка (second-order change) — качественные изме­нения, которые носят прерывистый характер и приводят к созда­нию новых структур и паттернов.

Сфокусированность на проблеме (problem focus) — стратегия психотера­пии, которая сосредоточена на проблемах или симптомах, являю­щихся следствием дисфункциональных семейных паттернов.

Сфокусированность на решении (solution focus) — стратегия психотера­пии, которая сосредоточена на попытках семьи решить проблемы. Вмешательство направлено на создание альтернативных вариантов решения проблем.

Сопротивление (resistance) — любой аспект (семья, психотерапевт, си­туация) терапевтической системы, который препятствует достиже­нию изменений.

Техники изменения

Дата добавления: 2015-07-25