Специфика криминалистической характеристики 5 страница

Существует множество классификаций следственных ситуаций по различным основаниям, в том числе по временным (первона­чальные, последующие), по содержательным характеристикам (полные, неполные, фрагментарные), по уровню доказательствен­ной ценности (обоснованные, необоснованные), интеллектуальной разрешимости (открытые, закрытые) и т.п. Вместе с тем у них единая сущность — комплекс доказательств на определенном этапе расследования, что и позволяет рассматривать следственные ситуа­ции как некий объективный источник, необходимый для оценочной деятельности следователя. При этом необходимо отметить, что си­туация, складывающаяся из совокупности доказательств, независи­мо существующих, — объективна, оценка же ее следователем носит субъективный характер и поэтому не входит в понятие следствен­ной ситуации: эти объекты неравнозначны по своим характерис­тикам. То, что в процессе оценки ситуации следователем в нее при­вносится момент субъективной интерпретации, не лишает ее объективности. Обнаруженное доказательство может оцениваться по-разному: в одном случае при осмотре места взлома следователь воспринимает его как действительное следствие взлома, в другом — это воспринимается как хорошо продуманная инсценировка преступ­ником определенного события. Именно поэтому при оценке дока­зательств как в изолированном виде, так и в их совокупности, мо­гут быть допущены ошибки, которые объясняются, с одной стороны, недостаточностью анализа, предпринимаемого следователем, с дру­гой — сложностью ситуации, с третьей — профессиональной дефор­мацией следователя, результатом которой является косное решение мыслительной задачи, лишенное аналитической функции. Приве­денные соображения еще раз подчеркивают объективное существо­вание следственной ситуации и субъективность оценочных опера­ций следователя.

Применительно к рассматриваемой методике расследования убийств с расчленением трупа некоторые авторы выделяют не­сколько типичных ситуаций, характер которых определяется как минимальным числом обнаруженных доказательств, так и слож­ностью расследования преступлений названной категории, не ук­ладывающегося в типовой алгоритм имеющихся криминалисти­ческих методов.

Так, И.В. Борисенко к числу типовых ситуаций, имеющих место на первоначальном этапе расследования, относит случаи, когда:

а) не установлена личность потерпевшего и отсутствуют сведе­ния о подозреваемом;

б) установлена личность погибшего, однако отсутствуют данные о подозреваемом;

в) имеются данные о лице, совершившем преступление, но от­сутствует информация о потерпевшем (личность потерпевшего не установлена);

г) установлена личность расчлененного трупа и имеются дос­таточно полные данные о лице, совершившем убийство *.

Основа выдвижения следственных версий — анализ и оценка той или иной следственной ситуации. В этом отношении первая следственная ситуация является наиболее сложной и по своей характеристике принадлежит к проблемным — неизвестна лич­ность потерпевшего, неизвестна личность преступника. Почти во всех традиционных методиках расследования убийств данные о личности потерпевшего становятся исходным материалом для построения модели преступления, в которой главным стержнем является закономерная зависимость: жертва — преступник. В рас­сматриваемой методике такая связь на начальном этапе рассле-

¹ Борисенко И.В. Указ. соч. С. 116.
дования отсутствует. Более того, если это только часть трупа, то ин­формация о личности потерпевшего требует для ее получения огромных усилий со стороны следственного аппарата и оператив-но-разыскных органов. В такой ситуации главная ориентационно-поисковая роль принадлежит типовым версиям, касающимся глав­ным образом характеристики события преступления. Поэтому выдвигаются следующие версии: а) имеет место бытовое убийство; б) имеет место сексуально-садистское убийство; в) ритуальное убий­ство; г) убийство с целью трансплантации человеческих органов (тканей).

Помимо версий о событии преступления, тесно связанными с ними являются версии о личности убитого и личности убийцы. В большинстве случаев данных о личности убитого бывает очень мало либо они отсутствуют, поэтому выдвигаются типовые версии, имеющие в своей основе научно обобщенную следственную прак­тику и теоретические исследования в области методики расследо­вания преступлений названного вида. Здесь наиболее перспектив­ными являются версии относительно лиц, которые ранее подвер­гались уголовной регистрации (криминалистическому учету). К ним можно отнести: а) убитый ранее был судим; б) убитый был зарегистрирован в картотеке лиц, без вести пропавших.

Версии выдвигаются и о том, какое может иметь отношение по­гибший к местности, где был обнаружен его труп. Таких версий может быть несколько:

1) убитый являлся лицом, проживавшим в ближайших районах;

2) погибший проживал далеко от места, где были обнаружены его останки;

3) убитый являлся лицом, приехавшим из другой местности: а) никому не известным; б) контактировавшим с местным насе­лением.

При этом в первую очередь проверяются версии относительно лиц, пропавших без вести в данной местности, в целях установле­ния идентичности исчезнувшего лица. При отрицательных резуль­татах выдвигаются новые версии об отношении лица к местности, в которой обнаружен труп либо его части. Такие проверки осуще­ствляются органами уголовного розыска путем запросов в отделе­ния близлежащих регионов об исчезновении тех или иных лиц в период, приблизительно совпадающий со временем обнаружения трупа.

В расследовании убийств с расчленением трупа важное место принадлежит установлению лица, совершившего преступление. Такая деятельность осложняется тем, что в распоряжении следо­вателя имеется минимальная информация (труп или части трупа), да и то во многих случаях вероятного характера. При конструи­ровании версий в таких обстоятельствах предпочтительным'явля­ется дедуктивный метод построения версий, предполагающий по­лучение выводов от общего к частному, где в качестве общих положений могут выступать:

— данные научных обобщений следственной практики; общие рекомендации криминалистической теории (методики расследования убийств; научно-практические программы расследования для типич­ных случаев обнаружения расчлененных трупов (Л.Г. Бидонов);

— собственный опыт следователя по расследованию преступ­лений однотипной категории;

— опыт других следователей;

— информационные письма Прокуратуры Украины о наиболее эффективных методах расследования убийств в ситуациях ограни­ченной доказательственной информации;

— журналы «Следственная практика», систематически издава­емые как Генеральной Прокуратурой Украины, так и Прокурату­рой Российской Федерации (Научно-исследовательским институ­том прокуратуры).

Изучение таких источников, происходящее в процессе след­ственной деятельности, способствует накоплению опыта расследо­вания. Более того, определенное значение имеет и обращение к специальной криминалистической литературе как учебной, так и монографической, исследующей проблемы расследования убийств. Наряду с названными источниками, определяющими дедуктивный метод построения версий, особая роль принадлежит анализу обсто­ятельств обнаружения расчлененного трупа, способам его транс­портирования и сокрытия. Достаточно важная информация о лич­ности преступника может быть получена при изучении способа убийства и способа расчленения. В процессе совместной работы с судебно-медицинским экспертом можно выявить ряд признаков, дающих представление о личности убийцы в ее так называемой «абстрактной модели». В этих случаях имеется в виду обнаруже­ние признаков, характеризующих психофизиологическую сферу преступника. Например, силу ударов, повлекших смерть потерпев­шего, представление о виде орудия, которым наносились удары; мо­тивы — сексуально-садистские либо свидетельствующие о мести убийцы (отчленение половых органов); жестокость преступника, вы­ражающуюся в значительном числе колото-резаных ран, наличие которых ничем кроме жестокости не оправдано; вырезание отдель­ных частей тела, которые могут быть использованы как фетиши либо для счета числа жертв своей преступной деятельности — от­резание ушей у каждой жертвы и сохранение их путем консервирования; действия, явно свидетельствующие о нарушениях психи­ки, — отчленение полового органа и введение его в рот жертвы или отрезание молочных желез у потерпевшей и развешивание их на ветках деревьев и т.п.

Наряду с этим значительный интерес для характеристики лич­ности преступника представляет обнаружение профессиональных знаний и навыков при расчленении трупа, в частности навыков хи­рурга, патологоанатома, мясника, лица, изымающего внутренние органы в целях трансплантации и др. Характерные признаки, при­сущие только профессионалу, — чистота и четкость действий при расчленении, отсутствие лишних разрезов, квалифицированные дей­ствия при изъятии почек и других внутренних органов сразу ука­зывают на личность, выдающую свою причастность к преступле­нию профессиональными действиями. Однако не следует забывать, что такие признаки могут быть обнаружены и в действиях лиц, не обладающих профессиональными навыками, поэтому даже при жесткой зависимости, наблюдаемой в признаках, следует допускать и другие предположения для того, чтобы не быть в плену одной версии, которая может ошибочно ориентировать следователя при планировании расследования.

Подобные обстоятельства относятся и к случаям обнаружения признаков психических расстройств на сексуальной почве либо обнаружении (по мнению следователя и судебного психиатра) об­щих психических отклонений преступника. Иногда комплекс оп­ределенных признаков столь убедительно свидетельствует о нару­шениях психики у подозреваемого, что психиатры называют это «книжной картиной», имея в виду учебные описания комплекса признаков, характеризующих то или иное психическое расстрой­ство. Однако и в этих случаях следует допускать такие состояния преступника, которые становятся проявлением крайней жестоко­сти, злобы, мстительности, отражающих временное состояние силь­ного душевного волнения (физиологический аффект) и не свой­ственного в целом психическому состоянию обвиняемого в обычных условиях.

Разумеется, что анализ названных источников формирования следственных версий ограничен только типовыми версиями, а именно:

1) одним или несколькими лицами совершено убийство;

2) близким или посторонним лицом совершено убийство;

3) совершено ли убийство как единичный случай или оно яв­ляется серийным;

4) обладает ли подозреваемый психическими отклонениями;

5) присущи ли преступнику профессиональные навыки при расчленении трупа.

Как отмечалось, типовые версии имеют ориентирующее значе­ние, однако такая ориентация позволяет определить направление расследования и производство следственных действий. Примером правильного использования типовых версий относительно места совершения преступления и личности убийцы может быть уголов­ное дело об убийстве с расчленением трупа, совершенное в Киеве.

В затоке Днепра была обнаружена нижняя часть трупа муж­чины, одетого в нижнее белье и упакованная в полиэтиленовый па­кет. Через неделю в реке был найден труп неизвестной женщины в мешке. Двумя днями позже в трубе водостока была обнаружена верхняя часть трупа мужчины, завернутая в матросскую тельняш­ку, а также другие предметы одежды, помещенные в полиэтилено­вый пакет. Через несколько дней поступило заявление об исчез­новении супругов Клиновых, приехавших к сестре жены в гости и внезапно исчезнувших. Обстоятельства исчезновения супругов, по объяснениям сестры, были следующие: в один из вечеров они по­шли на прогулку и вернулись очень поздно, чем вызвали раздра­жение и неудовольствие сестры, которая им об этом и заявила. Не желая продолжать конфликт, супруги заявили, что они поищут ночлег в другом месте, и ушли. Больше их никто не видел. Обес­покоенная сестра заявила в милицию об исчезновении родствен­ников, полагая, что они могли стать жертвой какого-либо преступ­ления. В этой связи и была выдвинута версия об убийстве супругов, которая подтвердилась, когда трупы их были обнаружены и опоз­наны сестрой. Установление личности погибших в определенной мере облегчило организацию расследования, в которой главным направлением стало установление личности преступника и места совершения преступления. В результате проведенных осмотров места происшествия и трупов, назначения судебно-медицинской и иных видов экспертиз был установлен определенный комплекс сведений, которые могли быть использованы для розыска и уста­новления преступника. К их числу относились следующие данные: 1) по заключению судебно-медицинского эксперта, удары, повлек­шие смерть потерпевших, наносились с большой силой; 2) предме­ты одежды, использованные для упаковки трупа (тельняшка) соответствуют 54—56 размеру, что свидетельствует о росте преступ­ника либо иных лиц, причастных к убийству; 3) обнаруженный на упаковке седой волос (биологическое исследование) принадлежит не потерпевшим, а другому лицу; 4) волосы, обнаруженные на упа­ковочном материале, принадлежат собаке, предположительно ов­чарке; 5) один из узлов веревки, которой был обвязан полиэтиле­новый пакет, относится к профессиональным морским узлам, так называемым — рифовым. Использование названных данных, их

интерпретация позволили создать мысленную модель происшед­шего события и более того ориентировочный портрет преступника.

Анализ полученных сведений позволил следователю прийти к предположениям, явившимся впоследствии основаниями для выд­вижения версий и определения путей расследования: а) преступник рослый, немолодой, физически сильный мужчина; б) вероятно, его работа (имея в виду тельняшку и профессиональный морской узел) связана или была ранее связана с рекой или морем; в) у преступни­ка есть собака, судя по заключению эксперта, овчарка; г) преступ­ник проживает, как это можно предположить по обстоятельствам события, один, без семьи, в однокомнатной либо скорее в двухком­натной квартире, так как имел возможность пригласить к себе суп­ругов для проживания; д) место жительства преступника располо­жено неподалеку от места проживания сестры, так как трупы были обнаружены в районе, близком к месту ее проживания.

Поскольку в районе обнаружения трупов было более семнадцати тысяч квартир, обнаружение места совершения преступления пред­ставляло тупиковую ситуацию. И следователь пошел иным путем — от установления числа зарегистрированных собак — к установ­лению их владельцев, а среди них — к установлению одиноких мужчин, проживающих в изолированных квартирах. Избранный путь установления личности преступника оказался перспективным. Так, из двухсот тридцати владельцев собак, проживающих в этом районе, тринадцать мужчин были одинокими. Изучение сотрудни­ками уголовного розыска каждого из них, позволило в соответствии с предполагаемым портретом, выявить одного, данные о котором во многом совпадали с теми данными о личности преступника, ко­торые предположительно определили судебно-медицинские экспер­ты, и с теми доказательствами, которые в определенной мере ха­рактеризовали личность разыскиваемого. Им оказался некий Р., работавший в Киевском речном порту. При производстве обыска на квартире подозреваемого Р. были обнаружены многочисленные следы, свидетельствующие о его причастности к совершенному преступлению. В частности, были обнаружены, что впоследствии подтвердилось результатами судебно-медицинской и биологичес­кой экспертиз, орудия убийства, многочисленные следы крови и ценности, деньги, принадлежавшие потерпевшим *. Так, анализ обнаруженных вещественных доказательств изолированно и в со­вокупности, установление их причинных связей, использование данных судебно-медицинской, биологической и трассологической (особенности вязки узлов) экспертиз, позволили следователю со-

¹ Следственная практика / В сб.: М.: Юрид. лит., 1988. Вып. 153. С. 247—251.

здать такую «следовую картину», которая с несомненностью сви­детельствовала о характере события преступления и личности преступника. Дальнейшая логика рассуждений определила пути обнаружения места совершения преступления и преступника.

Как ранее отмечалось, построение версий при расследовании убийств с расчленением трупа вызывает значительную сложность, однако при всех ситуациях представляется разная по своей степе­ни возможность обращаться не только к типовым версиям, но и строить достаточно обоснованные конкретные версии. В таком построении одним из важных источников является способ совер­шения преступления. При сходстве способов совершения убийства и расчленения, а также сокрытия трупов может использоваться метод построения версий по аналогии. Источниками аналогии могут служить:

1) оперативные и следственные данные по сходным по составу и методам совершения раскрытые преступления;

2) оперативные и следственные материалы по однотипным нераскрытым преступлениям;

3) общие теоретические положения, основанные на обобщении следственной практики и позволяющие наметить определенное число версий по конкретному (расследуемому) преступлению;

4) теоретические познания и собственный опыт следователя в расследовании преступлений. Подчеркнем, что версии по аналогии выдвигаются на начальных этапах расследования, а впоследствии дополняются индуктивными и дедуктивными умозаключениями.

Как свидетельствует практика расследования преступлений на­званной категории, метод построения версий по аналогии наиболее часто используется при расследовании сексуально-садистских убийств с расчленением тела жертвы. Способ совершения, и более того механизм расчленения, являются своего рода лучом, пролива­ющим свет на личность преступника, характеристику его физичес­ких и психических параметров, в том числе и сексуально-садистс­ких отклонений. Сексуальная направленность при расчленении, отсутствие половых органов, молочных желез, забираемых преступ­ником в виде своего рода фетишей, способствующих сексуальному наслаждению, сразу становится очевидным как при производстве осмотра места происшествия и трупа, так и в процессе производства судебно-медицинской экспертизы.

В процессе расследования могут возникать версии относитель­но механизма (способа) расчленения, переходящие впоследствии в версии относительно личности преступника. Так, профессиональ­ные навыки, нашедшие свое отражение при расчленении (четкие линии разреза, отчленение конечностей без применения рубящих орудий, извлечение отдельных внутренних органов без повреждения соседствующих с ними, оставление в отдельных случаях зажи­мов для кровеносных сосудов) могут свидетельствовать о хорошем владении секционной техникой. Анализ названных данных позво­ляет сделать вывод о личности убийцы или расчленителя, совер­шивших преступление, их нахождении в определенной среде, на работе и т.п. Определенное значение имеют версии относительно места проживания преступника, как и места расчленения трупа. Так, обнаружение трупа в воде как среде, по мнению преступника, наиболее благоприятной для сокрытия трупа, обычно связано с версией о том, что преступник проживает неподалеку от реки, озе­ра и такая версия нередко находит свое подтверждение. Нахожде­ние трупа либо его частей неподалеку от железнодорожных путей или в пакхаузах товарных станций также может стать основани­ем для предположений о месте проживания преступника, спосо­бах транспортирования трупа, а в отдельных случаях при исследо­вании упаковочных материалов установить конкретный адрес отправителя и место его проживания.

Большое значение для выдвижения следственных версий в лю­бой из ранее названных ситуаций имеют статистические данные, являющиеся результатом многолетних обобщений практики рас­следования убийств с расчленением трупа. Такого рода «несчитан­ная статистика» отмечает определенные закономерности в совер­шении преступлений, независимо от изощренных методов их совершения и сокрытия, указывая в них наиболее типичное. При­менительно к рассматриваемой категории преступлений типичным является предположение о том, что такие убийства совершаются близкими или знакомыми лицами, расчленение как и убийство, происходит в закрытом помещении. Части трупа разбрасываются в различных районах города или села, упаковочные материалы имеют однотипный вид, на них нередко имеются частицы (микро­наложения), сходные с обстановкой квартиры или одежды убийцы.

Вместе с тем нельзя однозначно утверждать, что во всех случа­ях убийства с расчленением тела жертвы картина события одно­типна, а данные для построения версий аналогичны. Даже при сходных данных, особенностях расчленения интерпретация их может быть иной, поскольку такие проявления могут быть след­ствием случайного сходства, не являющегося причинно-связанным с особенностями личности преступника. Это необходимо учитывать при формировании следственных версий, чтобы не замыкаться на одной версии, при проверке которой могут быть утрачены доказа­тельства, подтверждающие иную, противоположную, версию. В этих обстоятельствах причинно-следственные связи носят не закономер­ный характер, а случайный — характер случайного совпадения либо неправильной интерпретации комплекса признаков, указывающих на действия преступников. Логические ошибки «после этого, зна­чит вследствие этого» часто случаются при анализе доказатель­ственной информации и построении версий. Их следует учитывать, допуская менее жесткую интерпретацию результатов анализа во избежание досадных ошибок привычного традиционного представ­ления о характере причинных связей. Очевидными такие ошибки бывают при инсценировании события, когда обнаруженное интер­претируется как должное.

В ситуациях, где личность преступника неизвестна, важное значение для конструирования версий имеют признаки, связанные с обезображиванием трупа. Убийца в целях сокрытия своей при­частности к событию преступления предпринимает действия, на­правленные на сокрытие признаков, позволяющих установить личность потерпевшего. В этих целях обезображивается лицо, — отрезаются нос, губы, выкалываются глаза, отрезаются пальцы рук, уничтожаются особые приметы — вырезаются родинки, родимые пятна, шрамы от оперативного вмешательства и т.п. Направлен­ность и детализация действий преступника по сокрытию личнос­ти жертвы почти во всех случаях обнаружения расчлененных тру­пов является достаточно определенным указателем на то, что преступник хорошо знаком с жертвой и имеет к ней достаточно близкое отношение.

В подобных случаях при заявлениях об исчезновении близких лиц основной типовой версией становится предположение о том, что заявитель или его окружение причастны к совершению убий­ства. Практика расследования свидетельствует об этом почти во всех случаях обнаружения трупа со следами изуродования. Как правило, такие убийства по своей характеристике относятся к бытовым. Об этом свидетельствуют знание и уничтожение особых примет, находящихся не только на открытых частях тела, но и под одеждой; наличие достаточного времени для того чтобы произве­сти подобные манипуляции; закрытое помещение — удобное для расчленения и изуродования трупа. Реже такие обстоятельства встречаются при убийствах сексуально-садистской направленнос­ти или совершаемых с особой жестокостью. Однако в этих случа­ях не отмечается тяготения к уничтожению особых примет у жер­твы как одного из условий последующей идентификации личности потерпевшего.

В ситуациях, когда не установлена личность жертвы, расчленен­ного трупа, наиболее эффективным способом выявления личнос­ти является проведение тактических операций. Последние опре­деляются как комплекс взаимосвязанных организационных, следственных и оперативно-разыскных действий, осуществляемых по единому плану, с целью реализации тактической задачи, которая не может быть решена проведением отдельных следственных действий ¹. Комплекс действий, входящих в тактическую операцию, может иметь различную направленность и ситуационную зависи­мость. Так, тактические операции, проводимые при расследовании хищений государственного имущества, обладают одной направлен­ностью — отыскивание похищенного, установление личности рас­хитителей и способов хищения. Соответственно целям определя­ются и тактические операции, включающие такой комплекс действий, как задержание преступников, их допросы, осмотры до­кументов, назначение ревизий, производство обысков и т.п. Такти­ческие операции, связанные со злоупотреблениями и хищениями в банковской сфере, предполагают создание в их структуре иных следственных и оперативно-разыскных действий, таких, как уста­новление дочерних банковских отделений, задержание их руково­дителей, выемка документов, производство допросов и обысков, наложение ареста на счета, прекращение финансовых операций и т.п. Комплекс таких действий, объединяемых тактической опера­цией, как и время, последовательность (или одновременность) их проведения определяются следователем в соответствии с постав­ленными в процессе расследования задачами. Операции могут иметь название, отражающее поставленную цель: «Поиск», «Доку­мент», «Группа», «Ущерб» и т.п.

При расследовании убийств с расчленением трупа тактические операции имеют иную направленность, определяемую характером преступления и комплексом следственных и оперативно-разыск­ных действий. Так, одной из тактических операций, предпринима­емых на начальном этапе расследования, является операция, име­нуемая «сбор первичной информации», цель которой — сбор информации о личности неизвестной жертвы. Речь идет о комп­лексе действий, направленных на розыск всех частей трупа, на получение информации об исчезнувших лицах, о допросах возмож­ных свидетелей транспортировки частей трупа, об экспонировании фотоизображения жертвы по телевидению и т.п. Все названные действия должны, как правило, предприниматься в весьма сжатые сроки, а некоторые одновременно путем привлечения сотрудников уголовного розыска, отделов криминалистического учета. Резуль­тативность такой тактической операции будет обеспечена в том случае, если она достаточно четко спланирована, организационно подготовлена и руководит ею одно лицо, ответственное за испол­нение.

¹ Дулов А.В. Тактические операции при расследовании преступлений. Минск: Изд-во БГУ, 1979. С. 47—49.

Значимость такой первой тактической операции определяется ее большими возможностями в поиске доказательственной и опе­ративной информации, которая впоследствии становится фундамен­том для всего здания расследования. Известно, что обнаружение частей трупа позволяет прийти к множеству выводов и предполо­жений о личности погибшего, так же, как и обращение в информа­ционный центр по поводу нахождения определенного лица на криминалистическом учете в связи с ранее совершаемыми преступ­лениями. Более того, данные, полученные в результате проведения оперативно-разыскной деятельности, связанной с проверкой подан­ного заявления об исчезновении погибшего, также могут содержать достаточно важный материал для формирования версии о прича­стности заявителя к убийству. К ним могут относиться сведения о конфликтных отношениях между супругами, имущественных претензиях родственников, конфликтах между родителями и взрос­лыми детьми по поводу раздела домовладения, квартиры; об имев­ших место угрозах и т.п.

Наряду с названной тактической операцией, направленной на сбор информации о совершенном преступлении, может иметь ме­сто тактическая операция «Установление личности неопознанно­го трупа». При ее проведении планируется организация следствен­ных и оперативно-разыскных действий, а именно: осмотр места происшествия и трупа (либо его частей), допрос свидетелей, назна­чение и производство судебно-медицинских, а при необходимости и других экспертиз, предъявление частей трупа для опознания, составление регистрационной карты неопознанного трупа, дакти-лоскопирование трупа, изготовление фотопортрета для дальнейшего экспонирования по телевидению, производство подворовых и по-квартирных обходов в районе обнаружения трупа. Вместе с тем, для реализации этой тактической операции необходимо выявить особ, которые исчезли в этом районе, а также соседних районах, прове­рить полученные данные по криминалистическим учетам (дакти­лоскопическому и учету лиц, без вести пропавших), организовать поисковые мероприятия с целью установления личности убитого в домоуправлениях, жилищно-коммунальных конторах, в городс­ком транспорте путем предъявления фотографий и опросов лиц, которые могли бы знать потерпевшего.

Надо отметить, что информационный банк, созданный в резуль­тате проведения следственных и оперативно-разыскных действий, может быть различным по своей доказательственной и ориентаци-онной ценности. В одном случае он достаточно полный, в другом — содержит только отдельные фрагменты, позволяющие следователю выдвинуть частные версии относительно орудия расчленения либо

времени наступления смерти потерпевшего (по данным судебно-медицинской экспертизы). Однако даже при минимальном объе­ме информации можно строить следственные версии, несмотря на их вероятностный, динамичный характер. Так, в одном случае об­наружения голеностопной части ноги эксперт указал на профес­сиональную гипертрофию костной ткани, что присуще танцовщи­цам, имеющим значительный стаж работы. Отмеченная особенность позволила следователю выдвинуть версию о том, что отчлененная часть трупа принадлежала балерине. В процессе расследования ис­ходная для установления личности потерпевшей версия подтвер­дилась.

В зависимости от места обнаружения расчлененного трупа или частей трупа, способа его сокрытия (в реке, в земле, в заброшенных домостроениях, сараях, шалашах на огородах, бочках с горюче-сма­зочными материалами и т.п.) может быть организована и проведе­на тактическая операция «Установление места убийства и расчле­нения трупа». Проведение этой тактической операции имеет свои сложности, учитывая специфику малочисленных и неопределенных данных и осуществление оперативно-разыскных мероприятий. К последним, в частности, относятся подворовые и поквартирные об­ходы в местах, прилегающих к району обнаружения трупа; изуче­ние графиков движения проходящего неподалеку от данного места транспорта, в том числе городского, железнодорожного, речного; проведение опросов в транспортных средствах с целью установле­ния лиц, видевших граждан с пакетами, чемоданами, сумками, пове­дение которых вызывало подозрение (нежелание вступать в контакт, особая подозрительность, боязнь расспросов и др.).

Дата добавления: 2015-07-25