Статья 6. В статье говорится о порядке рассмотрения дел в случае пе­реизбрания посадника

В статье говорится о порядке рассмотрения дел в случае пе­реизбрания посадника. Согласно сложившемуся правилу, дело должен был рассматривать и выносить по нему решение тот посадник, который начал его слушать (ср. Новгородская Суд­ная грамота, ст. 20). Такой порядок достаточно справедлив и логичен. Дело не прерывается и не начинает рассматривать­ся вновь новым посадником, иначе открывалась возможность произвола и волокиты. Невозможность пересмотра уже решен­ного судебного дела вполне соответствует положениям ст. 2.

Статья 7

Статья вводит новый вид наказания, не знакомый Русской Правде, — смертную казнь. Нельзя, однако, согласиться с И. Д. Мартысевичем в том, что с этого времени денежный штраф — продажа — хотя и применялся еще широко как нака­зание, однако уже отошел на второй план. Известны только две статьи (ст. ст. 7 и 8), предусматривающие смертную казнь; в подавляющем большинстве случаев по-прежнему применя­лась продажа. Сомнительно также утверждение А. А. Зимина, что введение смертной казни для изменников, поджигателей и воров (в случае совершения квалифицированной кражи) до­казывает ярко выраженный классовый характер этого установ­ления, использовавшегося против попыток открытых выступле­ний народных масс. Конечно, право любого государства, особен но уголовное право, всегда классово. В первую очередь оно защищает интересы господствующего класса, и особенно ярко это видно на примере феодального права — права приви­легии, памятником которого является Псковская Судная гра­мота. Однако в ряде случаев можно говорить и об интересах общества в целом, которые защищаются правом. В ст. 7 пере­числены преступления, представлявшиеся во времена грамоты наиболее опасными: измена, поджог, крымская кража, конок­радство. О случаях совершения этих преступлений доносит до нас летопись. И хотя летописание находилось в руках господ­ствующего класса, мы не встречаем упоминаний о перевете в смысле выступлений народных масс.

В статье содержится перечень наиболее опасных преступле­ний. Уровень развития уголовного права в то время не был достаточно высок для того, чтобы законодатель отграничивал преступления по объекту посягательства на государственные и общеуголовные. Поэтому деяния, которые с точки зрения современного уровня развития уголовного права относятся к категории особо опасных государственных преступлений (изме­на), стоят рядом с имущественными преступлениями (конок­радство). С точки зрения законодателя конокрадство было так же опасно, как и измена.

Много споров велось по вопросу о том, какое воровство называли кримским. Н. Н. Мурзакевич и Ф. Н. Устрялов счи­тали, что это воровство из помещения, клети (храмины), М. Ф. Владимирский-Буданов и вслед за ним С. В. Юшков доказывали, что речь идет о краже церковного имущества, М. М. Исаев видит в этом преступлении кражу имущества из церкви, т. е. не только непосредственно церковного имущества, но и нецерковного, хранившегося в церкви (чаще всего в под­клети). А. И. Яковлев, Л. В. Черепнин, И. Д. Мартысевич, А. А. Зимин, Ю. Г. Алексеев рассматривают кримскую татьбу как кражу из Кремля (Крома).

Такое разнообразие мнений было вызвано опиской при пе­реписке грамоты. Уже в XVII в неизвестный читатель Псков­ской Судной грамоты приписал на полях у трудно понимаемо-

Псковская Судная грамота

Живота не дати

— казнить смертной казнью.

Перевет

— измена, переход на сторо­ну врага

Примером может служить измена

бояр в 1241 г

и сдача Пскова

крестоносцам

Законодательство

Древней

Руси

Изличив — уличив.

Ряд

— раз.

...е пожаловати

— вероятно, описка. Большин­ство ученых

соглашается с И. Е. Энгельманом — е(го) пожалов.

Крам

— вероятно, описка: 1) как

(Н. Мурзакевич),

2) кроме (М. Ф.

Владимирский-

Буданов); 3) прям, прямо, соответственно (В. О. Ключев­ский).

го слова крымской слово храмской, т. е. увидел здесь кражу церковную. Толкование крымской татьбы как Кромской, т. е. кражи из Кремля, обосновывают значением Кремля как места хранения казны, припасов, документов и отсюда выводят особенную опасность такой кражи. Ссылаются также на указа­ние ст. 8 о том, что вор-рецидивист наказывается так же, как кромскый вор. Тем не менее представляется все же более вер­ной точка зрения М. М. Исаева, поскольку значение кончанских церквей для конца было такое же, как Кремля, для всего Пскова: в них хранились и запасы пороха, и продук­ты, и товары. Поэтому они также нуждались в усиленной ох­ране.

Конокрадство на Руси издревле рассматривалось как наитягчайшее преступление. Ю. Г. Алексеев считает, что есть закономерность в том, что преступления, караемые по Русской Правде потоком и разграблением (т. е. наиболее суровой мерой наказания), наказываются по Псковской Судной грамоте смертной казнью. К этим преступлениям относятся конокрад­ство и поджог. В грамоте к ним добавляются измена и крым­ская татьба, но нет упоминания об убийстве в разбое. Появле­ние этих новых составов преступлений действительно было вызвано новыми условиями XIV — XV вв., пограничным по­ложением Пскова. Однако объяснение отсутствия в грамоте статьи об убийстве в разбое действием норм Русской Правды в данном случае вызывает сомнение. Отношение к тем или иным видам преступлений со временем менялось, и то, что признавалось особо опасным в одно время, в другую эпоху та­ковым уже не считалось. Поэтому если во времена Русской Правды разбойников выдавали князю на поток ы разграбле-ные, то отсюда вовсе не следует, что во времена Псковской Судной грамоты их надо было казнить смертной казнью. В грамоте имеются ст. ст. 1 и 96, которых вполне достаточно для наказания разбойника-убийцы. Кроме того, в настоящее время трудно определить, что было опаснее с точки зрения древнего псковича: убийство в разбое или конокрадство? Во всяком случае, известно, что вплоть до XX в. конокрады в дерев­нях подвергались самосуду, а что касается разбойников, то их поимкой больше интересовались государственные ор­ганы.

Дата добавления: 2015-07-25