Секуляризация: задачи, этапы проведения реформы и влияние на социальный статус духовенства

На характер секуляризации в Российской империи второй половины XVIII века значительное влияние оказали церковно-религиозные взгляды Екатерины II. Они выражались через восприятие православного христианства и отношение к существующей церковной организации, формировавшейся веками.

В рассматриваемом контексте секуляризация имеет значение передачи церковных и монастырских земель во владение и распоряжение государства. В эпоху Просвещения этот процесс был распространен также на сферу культуры и духовных ценностей. Термин «секуляризация» известен на примере события, произошедшего в 1646 году. Будущий представитель французской делегации при заключении Вестфальского мира герцог де Лонгвиль во время своих ранних переговоров предложил провести секуляризацию в стране, то есть передать победителям доход от конфискации монастырских владений[30].

Исторически с принятием христианства церкви и монастыри могли иметь в своем владении и пользовании земельную собственность. Монахи имели право пользоваться только общей собственностью, принадлежащей монастырю и предназначенной для минимального продовольствия, благотворительности, финансирования духовных школ, а также для церковного строительства. Право собственности на землю было зафиксировано в византийском Номоканоне, который в русской традиции стал именоваться Кормчей книгой[31].

В России историю секуляризации можно проследить с конца XV века, когда ставилась под сомнение правомерность увеличения церковного землевладения. Процесс приобретения имений духовенством вошел под контроль Ивана IV. В конечном итоге, при нем было запрещено увеличивать церковные и монастырские земельные владения. В XVII столетии на основании Соборного уложения царя Алексея Михайловича 1649 года был образован Монастырский приказ. В его компетенцию входил вопрос о сборе доходов с земель духовенства[32].

При Петре I не было единого закона о секуляризации, но на практике монастырские земли подлежали частичной конфискации. В первой четверти XVIII века имения духовенства сократилось примерно на 6 тысяч крестьянских дворов[33].

Важные перемены в области церковного законодательства произошли при императоре Петре I. Главным источником для последующих реформ стал Духовный Регламент, подготовленный императором совместно с епископом Феофаном Прокоповичем и подтвержденный подписями духовенства Московской губернии 25 января 1721 года. Закон определял правовое положение духовенства в Российской империи и имел большое влияние на церковную политику второй половины XVIII века.

Екатерина II стала продолжать основные направления церковной политики Петра I, хотя за время ее царствования было предпринято множество нововведений. Вскоре после своего вступления на престол императрица обратила внимание на правовое и социально-экономическое положение православного духовенства. По мнению Екатерины II, церковная реформа и преобразования в среде духовного сословия были необходимы.

Секуляризационная реформа была нацелена на улучшение общего финансового положения в стране. В первый год правления Екатерины II дефицит бюджета составлял 8 % от суммы доходов (несколько выше уровня 1 млн. рублей)[34] и на протяжении царствования дефицит повысился в разы[35].

Одна из важнейших задач в области секуляризации церковных имений заключалась в преобразовании быта и культуры монастырей и церковных приходов. Совместно с общим финансовым положением изменить предполагалось функционирование церковных институтов, а также их социальный статус. Авторитетными представлялись принципы деятельности просвещенного монарха, а не традиционные нормы церковного права. Нормы, предписанные епископам относительно имущества, в церковном праве были зафиксированы VII Вселенским Собором, в 12 правиле. В нем отмечалось, что, если представитель местной светской власти приобретет земельное владение у клирика, то продажа в этом случае считалась недействительной, а имущество должно было быть снова передано монастырю. Если епископ или игумен позволял себе продажу имения, он лишался своих полномочий и был изгнан из места служения[36]. То есть церковные земли считались неприкосновенными и являлись общим имуществом.

Еще одной важной характеристикой задач секуляризации была связь с процессами, происходящими в ряде других европейских стран, которые проводили секуляризацию. Во второй половине XVIII века этот процесс идеологически выразился в политике «просвещенного абсолютизма», которая строилась на доверии народа государству[37]. При этом, в русской культуре самодержавная власть имела полномочия не столько юридического характера, сколько была наполнена христианским смыслом, священным долгом.

Указы Екатерины II имели силу законов, но гарантом своих прав народ видел не в их авторитете, а в личности императрицы. Считалось, что народное благосостояние в Российской империи, прежде всего, православных христиан, находилось в ведении государыни. В инструкции, данной Комиссии о церковных имениях отмечалось, что власть дается от Бога. Этим объяснялось волеизъявление императрицы «иметь недреманное око» во всех сферах жизни подвластного ей народа, в том числе и церковной, «яко блюстительнице церкви святой»[38]. В сферу государственных попечений входили также вопросы регулирования благотворительности, духовного просвещения, «церковного благолепия».

Философское подкрепление идеи о «естественном» характере самодержавной власти можно найти в тексте Наказа императрицы, основные положения которого были представлены в произведениях Ш. Л. Монтескье, Ч. Беккариа.

Реализация церковной реформы началась с решения Екатерины II на время отменить указ о секуляризации церковных имений Петра III, подписанный им 19 февраля 1762 года. В данном случае под секуляризацией понимается передача земельных владений монастырей вместе с жившими на них монастырскими крестьянами в ведение государства. Такое решение было принято 12 августа 1762 года. Основные положения церковного законодательства Петра III в Сенате были подвергнуты критике. В одном из манифестов отмечалось, что император проявлял грубое неуважение к православной вере, более того «начал помышлять и о разорении самых церквей…»[39]

Проведению церковной реформы предшествовали длительные переговоры в Сенате и Синоде.

Архиереи не могли согласиться с некоторыми положениями доклада Сената. Тверской епископ Афанасий высказал мнение о том, что налог для крестьян будет непосильным, а пособия для монастырей и духовных семинарий недостаточным. Он предложил, чтобы сбор средств был предоставлен в распоряжение архиереев. Открыто эту точку зрения поддержали псковский епископ Гедеон и петербургский епископ Вениамин. В Сенате доминировало предложение об учреждении комиссии из духовных и светских лиц для определения монастырских штатов. Это точки зрения в среде духовенства придерживались рязанский епископ Палладий и новгородский епископ Димитрий (Сеченов)[40].

Затруднения возникали на начальном этапе проведения реформы и касались временного состояния церковного имущества. О своей нерешительности относительно первых мероприятий императрица писала графу А. П. Бестужеву-Рюмину с просьбой поделиться советом: «комиссию ли учинить ныне, не отдавая деревень духовным, или отдавать ли ныне, а после сделать комиссию»[41].

12 августа 1762 года было принято решение, выраженное в форме именного указа, согласно которому духовные имения снова возвращались во владение и распоряжение духовенства, при сохранении порядка отчетности о расходах, что было предусмотрено в Духовном Регламенте[42].

Эта временная мера в последующем расценивалась Екатериной II как необходимость в условиях участившихся крестьянских волнений, в том числе и в среде монастырских крестьян[43]. Волнения сопровождались кражей имущества монастырей: выведении скота, порубке лесов. На подобную обстановку особое влияние оказала амнистия заключенных за преступления против церковной собственности, проведенная при Петре III.

Вскоре императрица вернулась к решению вопроса о секуляризации церковных имений. Мера по их возвращению в собственность духовенства была предпринята на короткое время.

29 ноября 1762 года была учреждена специальная Комиссия о духовных имениях[44]. В нее вошли: новгородский митрополит Димитрий (Сеченов), санкт-петербургский архиепископ Гавриил (Кременецкий), переяславский епископ Сильвестр (Страгородский); обер-прокурор князь А. С. Козловский, князья А. Б. Куракин, С. В. Гагарин, сенатор граф И. И. Воронцов и статский советник Г. Н. Теплов[45]. Новый вариант реформы разрабатывался в течение полутора лет[46].

В 1763 году в соответствии с докладом о духовных имениях была образована Коллегия экономии, находящаяся в ведении Сената. Коллегия должна была управлять бывшими духовными имениями вместе с бывшими монастырскими крестьянами, вести хозяйственный учет и содержать учрежденные духовные штаты[47].

Завершающий этап реформы был реализован 26 февраля 1764 года с изданием Манифеста о секуляризации церковных имений[48]. В результате, все имения Синода, архиерейских домов и монастырей были лишены порядка 910 тысяч душ крестьян и 8,5 миллионов десятин земли. Секуляризация предусматривала денежную компенсацию для монастырей и архиерейских кафедр. Двадцать шесть епархий были разделены на три категории. В соответствии с этим назначался фиксированный доход.

В первую категорию вошли Новгородская, Санкт-Петербургская и Московская епархии, которые получали соответственно 11031, 15 000 и 7510 рублей в год. Государственное жалование на мужские монастыри первых трех классов насчитывало в среднем по 60-70 рублей на человека, а в женских монастырях – по 30 рублей[49].

Секуляризация предусматривала введение монастырских штатов, согласно которым определялся порядок содержания монастырей. Большинство из них относились к третьему классу и заштатным (почти 300). Всего в штаты вошло 272 монастыря, то есть менее четверти из общего числа в Великороссии. 573 монастыря были упразднены, что составляло от всего количества 54%. Незакрытые монастыри (около 195 по численности) существовали за счет небольших земельных участков, которые обрабатывалась местными монахами. При этом государственного жалования они не получили. Данное положение отразилось в докладе от 31 марта 1764 года «О безвотчинных и на своем содержании состоящих монастырях и пустынях»[50].

В ходе реформы некоторые монастыри стали приписными или новыми приходами. Они могли использоваться также для государственных нужд. Например, московский Симонов монастырь использовался под казармы.

В ходе секуляризации появилась необходимость в сокращении числа монастырей и монашествующих. При Петре I в практику вошли строгие ограничения на принятие пострига. Такое право имели овдовевшие священники, остальным требовалось специальное дозволение Синода. За 1730-е гг. численность монашества в Великороссии уменьшилось более чем в два раза[51].

В Новгородской епархии в 1757 г. значилось 83 мужских монастыря и 25 женских[52]. Ведомости упраздненных монастырей за 1764-1770 гг. свидетельствуют о резком сокращении чисенности монастырей и монашествующих[53]. В Новгороде и его окрестностях в 1764 году сохранились действующими только семнадцать монастырей. Среди них были Хутынский и Юрьев, которые причислялись к первому классу. Шесть монастырей (Антониев, Вяжищский, Десятинный, Евфимьин, Зверин и Сырков) относились ко второму классу. К третьему причислялись Деревяницкий, Духов, Кириллов, Клопский, Сковородский и Сокольницкий[54]. Претенский и Крутецкий монастыри были приписаны к Духову с целью улучшения их материального благосостояния[55]. Сгоревший Сокольницкий монастырь не стал восстанавливаться и был упразднен[56].

В ходе секуляризации, предпринятой Екатериной II, значительно изменилось экономическое положение приходского духовенства.

Материальное обеспечение причта, согласно Духовному Регламенту, находилось в ведении прихода, а установление фиксированных денежных доходов входило в обязанности Святейшего Синода.

На материальном положении серьезно отразились некоторые частные случаи, связанные с нежеланием прихожан вносить свой денежный вклад в церковное дело, что известно из формуляра 1743 года. Были случаи, когда прихожане предпочитали платить штраф[57]. В Новгородской духовной консистории были зафиксированы случаи жалоб священников на отсутствие денежных сборов от прихожан. В некоторых случаях иереи покупали вино, свечи, ладан, необходимые для ведения церковной службы, на средства местных помещиков, которые жертвовали свои доходы[58].

Кроме того, нередко встречались кражи церковного имущества, зафиксированные также на территории Новгородской епархии[59]. Причиной этому могла служить довольно глубокая проблема, которая заключалась в недостатке христианского просвещения[60].

В таком виде дошел вопрос о содержании и организации духовенства в эпоху правления Екатерины II. При императрице конфискация земельных владений православных приходов сопровождалась их заменой штатными окладами. Существовали также вотчинные церкви, которым предоставлялся доход от прихожан и от церковных земель. Крестьяне при этом находились в распоряжении Коллегии экономии.

Если церкви пустовали и были в плохом состоянии, то предполагалось заново их не строить и не определять к ним священнослужителей. Решение вопросов относительно таких церквей предоставлялось Святейшему Синоду.

Сложность и противоречивость секуляризации состояла в том, что задача учрежденной Комиссии о церковных имениях состояла в обеспечении штатными окладами церквей, при этом, не были предприняты меры определить все приходы на содержание государства. Неразрешенным оставался вопрос о численности церквей и духовенства на первом этапе реформы. Некоторые церкви в период начального этапа проведения секуляризации могли существовать только за счет попечений прихожан. Только к 1768 году из всех епархий, кроме сибирских, были собраны сведения о белом духовенстве[61].

Священники и церковнослужители получали доходы непосредственно от правительства империи. В этих условиях епископы имели довольно устойчивый доход. Напротив, доходы городских и сельских приходских священников оставались ненадежными. В 1765 году сельским приходам было отведено по 33 десятины земли. Там, где не было возможности обеспечить приходы наделами, ежегодно из государственной казны поступало денежное жалование в размерах 65 рублей на каждого священника, 18 рублей на церковнослужителя и 10 рублей на церковные нужды[62].

Основным источником дохода приходского духовенства была плата прихожан за церковные требы. Доходы от них были незначительными. Они составляли в среднем от одного до четырех рублей в год на штат приходской церкви.

При Екатерине II были установлены минимальные суммы за требы. За крещение младенца для оплаты предписывались три копейки, за свадьбу и погребение взрослых – десять. Исповедь и причастие к этому ряду не относились. В остальном каждый прихожанин мог жертвовать по своему усмотрению. Указанные нормы вывешивались в храмах для всеобщего сведения[63].

Средний размер доходов священника в приходе включал в себя оплату за требы, помощь пищевыми продуктами, урожай с земли, приписанной к приходской церкви, который священнику нередко приходилось обрабатывать самому. Кроме того, иереи могли пополнять свои доходы, обучая детей чтению и письму в народных школах, занимаясь переплетным делом. Денежный доход одного из сельских священников, оставивших после себя дневник, составлял 10 рублей в год. Доход от участка земли достигал 40 рублей, а натурой он получал примерно 21 рубль в год[64].

Оценивая политику секуляризации, а также ее последствия для уровня жизни духовенства, Т. В. Барсов, отмечал, что духовенство «чувствовало себя обманутым»[65]. Некоторые члены Синода (московский митрополит Тимофей (Щербацкий), крутицкий архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский) и др.) не принимали реформу 1764 года, высказывали недовольство в переписке друг с другом, но не стали осуществлять решительных действий в защиту имущественных прав[66].

С открытым протестом выступал ростовский митрополит Арсений (Мацеевич). 6 марта 1763 года он написал донесение в Синод, в котором указывал на противоречие между обещаниями Екатерины II после воцарения и деятельностью правительства в следующие месяцы. Доказывая неприкосновенность церковных имений, митрополит отмечал неправомерность решений[67].

Секуляризация оказала влияние не только на уровень экономической жизни духовенства. Представители духовного сословия имели новый социальный статус в обществе. Они обладали рядом привилегий, среди которых была свобода от податного состояния и телесных наказаний[68].

Определение социального статуса духовенства стало важным вопросом в ходе секуляризации. Он был затронут в работах Уложенной комиссии 1767 года. Среди участников от представителей духовенства был только митрополит Димитрий (Сеченов), и то, как член Синода. То есть комиссия фактически была лишена голоса духовного сословия.

В частной комиссии «о разборе государственных родов» был подготовлен проект законов о «среднем роде людей», согласно которому белое духовенство входило в число так называемого среднего сословия. Еще одна частная духовно-гражданская комиссия разработала проект, согласно которому духовенство не обладало особым сословным статусом. Предложенные на рассмотрение проекты Синодом были встречены критикой и не получили официального подтверждения. Тем не менее, личное обращение императрицы к членам Синода (вероятно, составленное Г. Н. Тепловым), в том числе к духовенству, было как к «государственным особам, состоявшим под властию монарха и законов евангельских». В ходе секуляризации намечалась тенденция к отказу от признания особого статуса духовенства[69].

Характер церковной реформы Екатерины II можно считать незавершенным. На практике это показали продолжающиеся побеги духовенства со своих мест по ряду причин. Они представляли собой сложное и довольно продолжительное явление, которое нельзя однозначно оценить. Побеги предшествовали секуляризации, но, в то же время, имели место быть и после реформы. Архивные материалы Новгородской епархии свидетельствуют о ряде случаев, связанных с бегством со своих мест монахов и священников[70]. Одна из причин состояла в недостаточном уровне материального достатка и в желании искать пропитание в более благополучных приходах. Вместе с тем, серьезное влияние оказала нерешенная проблема церковного раскола. В результате началось распространение такого явления, как бегство православных священников и монахов, перешедших на сторону старообрядцев[71].

Из бумаг архиепископа Гавриила Петрова известно, что многие стали записываться в раскол даже из светских соображений[72]. Росту раскола способствовала выгода для старообрядцев, которых не принимали в солдаты, в отличае от православных. В 1780-е годы происходили массовые отпадения, когда запись в раскол была отменена. Один священник из села Лигова Новоладожского уезда доносил санкт-петербургскому архиепископу Гавриилу (Петрову) о том, что количество людей, записавшихся в раскол, увеличилось так, что православному причту не на что было существовать.

Проблема материального и духовного упадка имела место быть и в русских монастырях. О ней писал митрополит Гавриил (Петров): «Белозерский монастырь – до крайнего упадка от настоятеля доведен, башня упала и многие здания к тому же наклоняются. И так, я принужден просить таких настоятелей, которые бы думали не о столах и гостях, а о своей должности…»[73] В другой раз Гавриил упоминал о кандидате в настоятели, который сам признавал, что тот стремился «не монастырь устроить, а своих детей и дом»[74].

Определенной реакцией на мероприятия секуляризации и существующий порядок, который был характерен для церковной и монастырской жизни середины XVIII века, а также в последующий период, было старчество и монашеский аскетизм, сопровождающиеся эмиграцией. Так знаменитый святой Паисий Величковский иммигрировал из империи и переселился на Афон[75], где в последующем основал общежительный порядок, которого в то время не хватало в русских обителях.

Таким образом, секуляризация в Российской империи представляла собой сложный и неоднозначный процесс. В разной степени он продолжался в течение нескольких столетий, а в наиболее полной форме выразился в эпоху правления Екатерины II.

Одной из главных задач реформы стало улучшение общего финансового положения в стране. Изменить предполагалось функционирование монастырей и церковных приходов, их социальный статус, быт и культуру. Еще одной важной характерной чертой реформаторской инициативы была связь с процессами, происходящими в ряде европейских стран, которые проводили секуляризацию. Идеологически реформа выразилась в политике «просвещенного абсолютизма». В Российской империи православие было признано официальной религией, а императрица презентовала себя в качестве покровительницы православной веры и церкви.

Секуляризация при Екатерине II в экономическом плане предусматривала конфискацию земельных владений архиерейских домов, монастырей в ведение коллегии экономии, независимой от Синода и подконтрольной Сенату. Епархии делились на категории, были введены монастырские штаты, согласно которым назначался фиксированный доход.

В результате введения штатов во второй половине XVIII века в течение нескольких десятилетий в каждой епархии были порядка двух-трех сотен «безместных» священников, которые не могли себя найти в обществе. В установленные штаты могли входить чуть больше 84 тысяч человек из духовенства. На это существенно повлиял запрет на создание новых монастырей, число которых за вторую половину XVIII века было открыто только пять по всей России [76].

Сложность и противоречивость реформы состояла в том, что задачей учрежденной Комиссии о церковных имениях состояла в обеспечении штатными окладами церквей, но не были предприняты меры определить все приходы на содержание государства. Неразрешенным оставался вопрос о численности церквей и духовенства на первом этапе реформы. Таким образом, некоторые церкви в период начального этапа проведения секуляризации могли существовать только за счет попечения прихожан.

Так как с первой половины XVIII века статистика относительно духовенства и церквей не соответствовала действительности, в ней было много искажений, поэтому обязательным было составление списков прихожан каждого храма. Учет приходского населения велся и во второй половине века. Подобное мероприятие исследователями расценивается двояко: с одной стороны, оно представляется как стремление правительства внести порядок в жизнь приходов, с другой, как обременение духовенства и возложение на него обязанностей по учету распространения раскола.

Рассматривая особенности организации церковных институтов, можно придти к выводу о том, что в синодальный период духовенство на практике не имело статуса самостоятельного, независимого сословия. То есть теоретический принцип, разработанный в Уложенной комиссии, практически выразился в мероприятиях секуляризации. Обращение к членам Синода, в том числе к представителям духовенства, как к «государственным особам» демонстрировало, что императорская власть взяла на себя опеку над ними. С другой стороны, стала иметь полное право предъявлять требования исполнять государственные законы.

Секуляризация изменяла церковный быт и восприятие православия в среде верующих. Реакционный характер на положение Церкви в российском обществе имели особые формы духовной жизни, религиозных практик. Во второй половине XVIII века получил свое развитие монашеский исихазм, заимствованный из древней традиции, известными представителями которого стали Тихон Задонский и Паисий Величковский.

Дата добавления: 2015-07-25