Как Э. Бём-Баверк и Ф. Визер сделали австрийскую школу популярной

Субъективизм Менгера вполне соответствовал духу времени. В конце XIX века все социальные и даже многие естественные науки энергично переключались на исследование внутреннего мира человека, отыскивая там корни явлений, которые еще недавно представлялись «воплощением Божественных идей» или «объективной реальностью, независимой от ощущений».

Однако большой популярностью Менгер не пользовался, поскольку писал мало и вяло, ограничиваясь общими рассуждениями, в то время как абсолютное большинство читающей публики предпочитало книги, яркие, понятные без особого напряжения, непосредственно отвечающие на самые актуальные, практические вопросы.

Именно поэтому книги Менгера вышли маленькими тиражами и при его жизни не переиздавались ³³. Да и с политэкономической кафедры его, в конечном счете, «выжили» более удачливые коллеги, недовольные тем, что какой-то юрист, плохо владеющий современными математическими методами, занимается отвлеченными разглагольствованиями.

Так бы и остался «основатель австрийской школы» гуру для узкого круга юристов-экономистов, если б в этом кругу не появились два «молодых да ранних» чиновника - Эйген фон Бём-Баверк ³⁴ и Фридрих Фрайхерр фон Визер ³⁵. Когда Менгер начал читать свои лекции Е. Бём-Баверк и Ф. Визер уже закончили юрфак Венского университета, но это не помешало им заглянуть в «альма-матер» и увлечься «новой экономической теорией».

Бём-Баверк и Визер были ровесниками, родственниками и лучшими друзьями с детства, поэтому все делали вместе, удачно распределяя роли между собой. При этом первый из успешного адвоката стремительно превращался в крупного чиновника, а второй также стремительно превращался в маститого научного деятеля, завоевывавшего авторитет обстоятельными трудами и популярными трудами по хозяйственным вопросам.

Эти двое сделали доктрину своего нового друга и учителя Менгера знаменитой и популярной. Красноречивый и практичный Бём-Баверк общался с широкой публикой, высоким начальством и умело организовывал мероприятия, приносящие славу «австрийской школе». А трудолюбивый и обстоятельный Визер писал пухлые научные труды, разрабатывая в подробностях идеи Менгера, много и активно преподавал, вербуя все новых и новых единомышленников из числа ученых, преподавателей, студентов…

Лучший российский знаток творчества австрийской школы В.С. Автономов справедливо заметил: «Группа австрийских теоретиков предельной полезности заслуживает названия школы прежде всего потому, что у нее был учитель с непререкаемым научным авторитетом - Карл Менгер. Почти невозможно найти какую-либо идею или концепцию Бём-Баверка, Визера и их последователей, которую не предвосхищали бы отдельные положения из «Оснований политической экономии» Менгера. Против Менгера невозможно выдвинуть большинство критических аргументов, которые обычно высказываются против его «непоследовательных последователей»».

Однако бесспорно и то, что реальным лидером («главой») австрийской школы ³⁶ считается Эйген Бём-Баверк: именно он вел эту школу от победы к победе, именно он сделал ее достоянием широкой публики своими яркими и популярными произведениями ³⁷, считающиеся классическим изложением австрийской версии «теории предельной полезности». Он же в качестве неоднократного и многолетнего министра финансов Австрии первым реализовывал эту теорию на практике.

Для Бём-Баверка, как и для Менгера, не «Божья десница» и не «объективные законы экономики» диктуют, во сколько оценивать то или иное благо. Наоборот, свободная субъективная воля индивида – единственный источник таких оценок, а значит и реальная основа, первопричина всех экономических процессов. Все, что происходит в экономике, по его мнению, есть «равнодействующая индивидуальных предпочтений и решений».

Бойко полемизируя с классиками, Бём-Баверк ссылками на то, что каждый решает сам, отвергал доктрины, согласно которым стоимость определяется объективными факторами - «издержками производства» или «средним временем труда, затраченным на производство». Причину всех этих, «якобы объективных источников стоимости» Бём-Баверк видит в «интенсивности индивидуальной потребность» и «субъективной градации потребностей по их важности для данного конкретного индивида».

«Предельная полезность» для него - реально существующий предел желаний, до которого снижается интенсивность каждой конкретной потребности по мере ее удовлетворения. А, с другой стороны, и тот максимум, до которого может повыситься совершенно неудовлетворенная потребность. В результате ценность любого товара, по Бем-Баверку, колеблется между суммарным минимумом товаров, которые согласны получить при обмене продавцы, и суммарным максимумом, который готовы пожертвовать покупатели. Любое повышение предложения склоняет «стоимость товара» к минимуму, любое повышение спроса – к максимуму.

Вот только прибыльность капитала Бём-Баверк в отличие от Менгера объяснял не как «компенсацию упущенной выгоды», а как «разницу в оценке благ настоящих и будущих». Мол, человеческое желание получить все и сразу сильнее желания иметь это в далеком будущем. А, вкладывая капитал, его оценивают по будущему продукту (то есть низко). Когда же продукт получен, он ценится как настоящий, то есть гораздо выше. Отсюда и прибыль - разница между оценкой в настоящем и той оценкой, которая давалась раньше - на будущее. И чем больше времени прошло с момента вложения капитала, тем крупнее разница (прибыль). Это, по мнению, Бём-Баверка и создает эффект прироста капитала в геометрической прогрессии (на какой-то процент ежегодно).

Бём-Баверк излагал все просто и ясно – точно так же, как выступал в суде или убеждал в собственной правоте дряхлого австрийского императора. Примерами, на которых этот «Демосфен ХХ века» объяснял теорию австрийской школы, становились Робинзон Крузо ³⁸, проживающий на пустынном острове, и персонаж из анекдотов, постоянно теряющий свои вещи ³⁹. «Умри, но лучше Бём-Баверка о теории предельной полезности не скажешь!», - до сих пор повторяют поклонники австрийского красноречия.

Зато ничего принципиально нового в сравнении со своим учителем этот очень занятый государственный деятель не придумал и не сказал. Даже наоборот допустил целый ряд искажающих натяжек и упрощений, ставших предметом справедливой критики и заслуженных насмешек.

Так Бём-Баверк:

- каждый раз приспосабливал взгляды Менгера к текущим событиям, к очередной конъюнктуре рынка, как бы забывая свои предыдущие приспособления;

- для пущей наглядности очень часто называл «меновую ценность» объективной, присущей самим материальным благам. Более того, Бём-Баверк различал субъективную и объективную стоимость: первая у него - личная оценка товара потребителем и продавцом, а вторая - меновые пропорции, складывающиеся на реальном рынке. Хотя чисто теоретически он поддерживал Менгера в том, что любая ценность – это всего лишь субъективная оценка «предельной пользы»; ⁴⁰

- в иерархической шкале ценностей (таблице Менгера) оставлял пустые столбцы и строки, что, по его мнению, делало таблицы реалистичнее: дескать, пропуски в строках показывают, что не всякая потребность делится на равные части (единицы), а пропуски в столбцах – предназначены для того, чтобы каждый внес туда свои оригинальные потребности;

- делая уступку математическим методам, признал, что любой неудовлетворенной потребности может быть дана численная оценка (причем денежная) – «цифровое определение величины наслаждений и лишений, позволяющее сравнивать и складывать такую потребность с другими потребностями», и в то же время старательно избегал цифр, формул, графиков; ⁴¹

- колеблясь между первостепенностью удовольствий и страданий, пытался дать от имени одного субъекта две разные оценки каждому благу: одну связанную с мечтами о будущих наслаждениях, другую - с реальными мыслями о том, чем придется пожертвовать во имя приобретения желанного блага;

- подспудно считал объективные факты (особенно такие как «состояние спроса и предложения», «реальные цены на рынке», «уровень благосостояния») тем, что на самом деле определяет мнения о ценности. Более того, Бём-Баверк зачастую определял ценность не интенсивностью потребности (не субъективным мнением) человека, а платёжеспособностью как отдельного потребителя, так и всех потребителей в целом. Хотя последовательная логика австрийской школы не позволяла считать нечто объективное (независимое от мнений) первичнее субъективной оценки.

Зато, соединяя идеи Менгера с идеями его противников (в том числе политэкономов классиков), Бём-Баверк создал систему, где каждый не очень внимательный и не очень последовательный читатель, найдет что-нибудь подходящее для любой экономической проблемы. В результате ряды сторонников австрийской школы увеличились в тысячи раз.

Кроме того, Бём-Баверк запустил в обращение множество адвокатских приемчиков запутывания тех, кто пытается опровергнуть «австрийскую школу». Например, противники говорят, что человек не может так быстро и точно исчислять «предельную полезность» согласно громоздким формулам маржинализма. А Бём-Баверк засыпает их целым потоком опровержений:

- мы вычисляем «предельную полезность» так часто – что начинаем делать это быстро, почти мгновенно;

- зачем же считать точно – достаточно приблизительно;

- чрезмерная расчетливость невыгодна, она отнимает много сил и времени – потому и считаем быстро;

- зачем считать – если можно вспомнить результаты прежних расчетов;

- зачем считать самому – в обществе есть, кому этим заниматься, каждый выполняет свою мизерную долю расчетов;

- и т.д., и т.п.

И Бём-Баверка нисколько не пугала путаность и опровержимость столь наивных аргументов, он хорошо знал из личного адвокатского опыта, что публика и присяжные, огорошенные таким количеством слов, не станут все проверять и опровергать, а подумают: «Так много – значит хоть что-то да верно!»

Впрочем, и сам Бём-Баверк никогда не заморачивался кропотливым анализом сложных ситуаций. В его книгах все разбирается на простейших примерах, за исключением тех случаев, когда нужно запутать оппонента. И такой подход весьма выигрышен для австрийской школы: противники выглядят погрязшими в сложных проблемах, а «учение Менгера» - простым и доступным каждому. За это Бём-Баверка и называют «красноречивым пропагандистом» и «умелым полемистом» в борьбе с конкурирующими теориями.

Фридрих Фрайхерр фон Визер родился в один год с Бём-Баверком, начал печататься раньше, прожил на 12 лет дольше, но всю жизнь оставался в тени своего знаменитого друга и соратника.

Хотя именно Визер своими объемными научными трудами ⁴² придал доктрине австрийской школе подлинно научную весомость. Им же придуманы многие важные термины и даны обстоятельные определения основных понятий австрийской «теории предельной полезности». 42 года он излагал «теорию Менгера» с профессорской кафедры.

Вместе с тем, Визер фактически не выходил за пределы идей, изложенных Менгером и Бём-Баверком. Он занимался их детальной проработкой и научным оформлением. К числу его наиболее значительных заслуг относят применение «принципа предельной полезности» к:

- оценке издержек производства и распределения;

- анализу прибыли в качестве упущенной выгоды (как у Менгера);

- ценности средств производства (его систему оценки средств производства по стоимости годного для потребления продукта до сих пор называют по-Визеровски юридическим термином «теория вменения»);

- отысканию правильной (разумной) доли в произведенном продукте, которая должна доставаться каждому фактору производства (земле, капиталу, труду) и даже каждому отдельному средству. Здесь Визер предлагает отказаться от искусственных и невозможных мысленных экспериментов Менгера ⁴³ и ориентироваться на рыночную стоимость каждого фактора;

- нахождению равновесных состояний рынка (где «предельная ценность благ» и «издержки на их производство» достигают баланса, при котором каждая единица удовольствия требует одной единицы усилий (жертв)) ⁴⁴;

- анализу текущей хозяйственной практики и проблем экономического развития (эволюции) национального хозяйства в целом;

- созданию экономической модели целесообразной организации немецкого национального сообщества и даже всего человечества. С точки зрения Визера, бесконтрольная экспансия частного капитала влечет за собой нежелательные общественные противоречия, которых следует избегать за счет государственного регулирования.

Увлечение Визера идеями государственного вмешательства в экономику (централизованным планированием), а также решающей ролью наций и личностей (вождей, пионеров, новаторов) сблизило его сначала с австрийскими социалистами, а потом с фашисткой партией Муссолини и с национал-социалистической партией Гитлера.

Ранее упомянутый В.С. Автономов так определяет роль и значение Визера: «Это «завершение системы», упорядочивание различных идей разных авторов, эклектическое стремление к компромиссам, максимальное расширение объекта исследования, иногда за счет меньшей глубины исследования (особенно по сравнению с Менгером)».

РАДИКАЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ «МОЛОДОЙ АВСТРИЙСКОЙ ШКОЛЫ»

Рассказ об австрийской школе был бы не полным без краткой характеристики «молодой австрийской школы» и деятельности нынешних последователей Менгера.

Молодая австрийская школа знаменита не достижениями в области экономической теории, которые обнаруживаются только при достаточно сильном углублении в детали и частные вопросы, а темпераментной пропагандой либерализма: яркими книгами в пользу свободы и против государственного вмешательства в экономику.

Самыми выдающими в плеяде «новых австрийцев» были Людвиг фон Мизес ⁴⁵ и Фридрих фон Хайек ⁴⁶. Первый доказывал, что любое государственное вмешательство в экономику ведет к паразитической бюрократизации всей общественной жизни, а второй пошел дальше своего учителя и написал несколько бестселлеров, разоблачающих государственное регулирование как прямую дорогу к рабству.

Все представители молодой (младшей) школы (особенно Хайек) утверждали, что строят свои теории на менгеровском фундаменте, отказываясь от всех новаций его непоследовательных учеников ⁴⁷. Но на самом деле, «молодые» ушли от теорий Менгера гораздо дальше своих предшественников - старых (классических) австрийцев. Из всех доктрин австрийской школы «молодежь» отбирала и выпячивала лишь то, что способствовало «делу свободы» и препятствовало государственному регулированию. Даже ключевая для австрийской теория предельной полезности Мизесом и Хайеком была взята на вооружение только в качестве хорошего аргумента в пользу свободы и разнообразия мнений.

Мизес называл государственное вмешательство в хозяйственную жизнь нарушением естественных процессов, вытекающих из свободолюбивой природы человека. А в качестве предельной противоестественности рассматривал социализм, находя его «логически и практически неосуществимым».

У центральных властей (планирующих органов), по мнению Мизеса, после нарушение естественного ценообразования не останется никаких объективных критериев определения силы и содержания потребностей простых людей. Значит, все ресурсы такая власть будет распределять вслепую, что приведет к перепроизводству ненужного барахла и дефициту всего остального, а также чудовищному несоответствию качества продуктов запросам потребителей. Коротко говоря, господство планирующей бюрократии порождает катастрофический хаос.

Мизес противился даже таким формам государственного вмешательства, как расширение системы социального страхования, увеличение пособий по безработице, сокращение рабочего дня, создание бесплатных школ и больниц. По его мнению, ничего кроме дармоедства такая псевдогуманность породить не может.

Единственное, что, по его мнению, должно делать государство – защищать свободный конкурентный рынок от всех форм насильственного и монополистического вмешательства, поощряя тем самым частную инициативу. Для этого нужны строгие и стабильные законы, однозначно определяющие правила игры на рынке.

Хайек яростно боролся не только с социализмом, но и с новомодной экономической теорией кейнсианством. ⁴⁸

Он призывал анализировать реально воспринимаемую каждым «волю индивида», а не некие сверхчувственные «воли единств (совокупностей, агрегатных величин)», каковые, по его мнению, воспринять органами чувств невозможно. Иными словами, существуют только индивиды-кирпичики, а составленное из них общество самостоятельного значения не имеет, поскольку нет ничего, что можно назвать волей общества.

Да и вообще Хайек был абсолютно уверен, что никаких объективных (сверхиндивидуальных) факторов, влияющих на определение стоимости, не существует. Для него вся экономика – это столкновение индивидуальных устремлений. А все, что сверх того, - выдумки богословов, философов, коммунистов, нацистов и иных мистификаторов, склонных порабощать, навязывая окружающим собственную волю под видом чего-то более ценного, чем воля отдельного человека. Подобное навязывание Хайек и призывал решительно пресекать, как и любые другие формы насилия - дабы ничто не мешало индивидуумам стремиться к «личной выгоде» и достигать ее на условиях взаимности, в том числе посредством обмена менее ценного на более ценное.

Исследователи истории экономических учений, утверждают, что именно страстная проповедь Мизеса и Ф. Хайек не позволила «австрийской школе» растворится в едином потоке маржинализма, как это произошло с другими школами данного направления.

СОВРЕМЕННОЕ ДОМИНИРОВАНИЕ «АВСТРИЙСКОЙ ШКОЛЫ»

Почти полтора века прошло с тех пор, как Менгер сформулировал свою доктрину. За эти годы возникли и растворились в небытии многие экономические школы. Между тем как австрийская школа добилась серьезного доминирования на рынке экономических идей. Любой современный специалист в области экономики хорошо знает и активно использует многие идеи австрийской школы.

Именно австрийская школа является экономическим ядром современного «неолиберализма».

Более того, теория Менгера находит применение не только в чистом виде, но и в сочетании с другими теориями. И с каждым новым «ученым-экономистом» таких сочетаний становится больше.

С 1982 года в США (Оберн штат Алабама) активно действует Институт Людвига фон Мизеса (Ludwig von Mises Institute), ежегодно проводящий конференцию экономистов-исследователей австрийской школы, а также различные семинары. Там же издается ежеквартальный научный журнал по экономике «Quarterly Journal of Austrian Economics» и несколько журналов общеэкономической тематики.

Кроме того, материалы, посвященные современному развитию австрийской школы, публикуются в журналах «The Review of Austrian Economics».

В 1996 году в тех же США организовано «Общество по развитию Австрийской экономической школы» (Society for the Development of Austrian Economics).

С 2004 года в Праге «Либеральный институт» организует ежегодные конференции для последователей австрийской школы.

В то же время можно предположить, что финансовый кризис, разразившийся летом 2008 года в США и к осени охвативший большинство финансовых рынков, нанесет ощутимый удар по «австрийской школе» и экономическому либерализму вообще. Предполагается, что вновь, как после Великой депрессии, австрийцев оттеснят неокейнсиканцы с их идеями государственного регулирования экономики и вливания дармовых денег. По крайней мере, вливание невиданных денежных сумм под низкие проценты уже наблюдается повсеместно.

Дата добавления: 2015-07-25