Статья 1. Допущение кровной мести в Правде Ярослава говорит о влиянии на этот закон обычного

Допущение кровной мести в Правде Ярослава говорит о влиянии на этот закон обычного права. Ко времени составления Правды Ярослава кровная месть во многом потеряла свой первоначальный характер. Прежде всего это выражается в ограничении круга возможных мстителей, что связано с превращением родовой общины в соседскую, распадом кровно-родственных связей. Правда Ярослава, по-видимому, зафиксировала уже сложившуюся практику.

В литературе высказываются различные мнения по вопросу о том, был ли перечисленный в статье круг родственников исчерпывающим или нет. В. И. Сергеевич отстаивал точку зрения о том, что в статье приводится примерный перечень мстителей.

Н. П. Мрочек-Дроздовский, напротив, доказывал исчерпывающий характер этого перечня. В пользу того, что круг родственников убитого, которым разрешено мстить, дан лишь приблизительно, приводят примеры из летописей (месть княгини Ольги за убитого мужа – князя Игоря, попытка мести Рогнеды за гибель отца и братьев, месть волхвам со стороны родственников убитых на Белоозере). Приводились и логические доводы расширительного толкования статьи. В частности, в пользу такого понимания говорит казуистичность изложения норм права в Русской Правде (напр., в ст. 3 перечень предметов, которыми наносится удар, конечно, не может быть признан исчерпывающим). В пользу же того, что перечень мстителей дается полный, говорит то, что в статье содержится перечисление мужского состава большой патриархальной семьи: отец, сын, братья, племянники.

Много споров в литературе вызывает вопрос о правовом основании кровной мести – досудебная эта расправа или послесудебная. Русская Правда прямого ответа на этот вопрос не дает. Исследователи основывают свои выводы на анализе систем права раннефеодального государства и летописях. Так, С. В. Юшков, например, считая, что преобладание в феодальном Древнерусском государстве кровной мести – явление невероятное, выводит из этого ее послесудебный характер. И. Ф. Эверс, рассматривая Древнерусское государство как стоящее на одной из низших ступеней развития, видел в кровной мести непосредственную реакцию варвара, предполагая ее досудебный характер.

Исторически кровная месть сложилась как непосредственная обязанность рода потерпевшего расправиться с преступником. Процесс феодализации Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли изменения и в применение обычая кровной мести. Появилась возможность выкупать себя кунами при посредничестве князя (хотя, без сомнения, и раньше убийца мог договориться с родственниками убитого). Выделяется категория лиц, нуждающихся в особой защите князя в связи с оторванностью их от своих родственников (купцы, изгои), а также служащие князя, дружинники (гридни, ябетники, мечники). Княжеский суд постепенно вытесняет общинный, хотя какое-то время они сосуществуют (см., напр., ст. 33). Одновременно вытесняется практика самовольной расправы с преступником: кровная месть, личная месть и некоторые разновидности самосуда. Можно предположить, что князь дает свою санкцию на кровную месть, и это положение впервые закрепляется первой статьей Правды Ярослава. Кровная месть по Русской Правде, таким образом, носит характер переходный от непосредственной расправы рода (а может быть, уже и патриархальной семьи) к наказанию, налагаемому и исполняемому государственным органом. В защиту тезиса о послесудебном характере кровной мести после принятия Правды Ярослава можно привести пример расправы Яна Вышатича с волхвами. (Ян Вышатич был послан князем на подавление восстания на Белоозере. Руководили восстанием волхвы. После разгрома восстания и поимки зачинщиков Ян Вышатич разрешил родственникам погибших отомстить.) Речь здесь идет о государственном преступлении, поэтому, строго говоря, статьи Правды в этом случае неприменимы. Но если все же считать, что Ян Вышатич видел в преступлении волхвов лишь убийства отдельных частных лиц, то разрешение им мстить («мстите своих») указывает на то, что он выполнял обязанности княжеского суда.

Упоминаемая в статье дважды 40-гривенная плата рассматривается исследователями двояко: как штраф в пользу князя (т. е. вира) или как платеж родственникам убитого в случае их отказа от мести (т. е. головничество). Иногда различают платеж, о котором говорится в первой части статьи, от такового во второй ее части. А. А. Зимин, например, в первом случае видит головничество, а во втором – виру.

Братучаду – дети братьев, т. е. двоюродные братья; иногда переводится как племянник со стороны брата.

Сестрину сынови – дети сестры, т. е. племянники.

Русин – 1) житель Киевской Руси; – 2) горожанин.

Гридин – княжеский дружинник, младший дружинник.

Ябетник – 1) княжеский приказчик; тиун; – 2) судебное должностное лицо.

Мечник – княжеский дружинник, судебный служитель.

Изгой – человек, вышедший из общины; имеются и другие толкования этого слова (см., например, Церковный Устав кн. Всеволода Мстиславича).

Словенин – 1) житель Новгородской земли; – 2) селянин.

Дата добавления: 2015-07-25