Медитация. В этот период времени Раджниш часто подолгу медитирует

В этот период времени Раджниш часто подолгу медитирует, сидя безмолвно в конце лекции.

Всю жизнь я говорю о медитации.

Существует сто двенадцать методов медитации. Я изучил все эти методы, причем не только интеллектуально. Мне понадобилось несколько лет для того, чтобы изу­чить каждый метод и выяснить его суть. Изучив сто двенадцать методов, я с удив­лением узнал, что суть всех этих методов заключается в свидетельствовании. У этих методов разные второстепенные моменты, но цент каждого метода это как раз свидетельствование.

Поэтому я говорю вам, что во всем мире есть только одна медитация, а именно искусство свидетельствования. Оно выполнит всю работу, полностью преобразит все ваше бытие.

Чем бы я ни занимался, моя медитация не останавливается. Это не то, что мне следует делать отдельно, а просто искусство свидетельствования. Говоря с вами, я одновременно свидетельствую свою речь, обращенную к вам. Итак, здесь присут­ствуют три стороны: вы слушаете, я говорю, и есть еще тот, кто наблюдает. Он-то и представляет собой меня подлинного. Поддержание постоянной связи с этой сто­роной и составляет медитацию.

Не важно, что вы делаете, главное — поддерживайте связь со своим свидетелем. Я свел религию к ее главной сути. Теперь все остальное превратилось просто в риту­ал. Довольно и свидетельствования. Для этого вам не нужно становиться христиа­нином, индуистом, мусульманином или еще кем-то. Свидетельствовать может и атеист, коммунист — кто угодно, потому что для такого искусства не нужна теоло­гия, система верования. Это просто научный метод медленного погружения в себя. Наступает момент, когда вы достигаете своей сокровенной сути, самого центра циклона.

Позади человеческого ума находится проектор. Стремления, страсти, условности — все это накапливается в подсознании и постоянно проецируется на экран ума. Поток ментальных проекций безостановочно устремляется на этот экран, каждый миг.

Сознание это зритель, наблюдатель. Оно забывается в этом потоке картинок же­ланий. Такое забвение и есть невежество. А невежество представляет собой глав­ную причину майи, иллюзий, бесконечного круговорота рождения и смерти. Вы пробуждаетесь от своего невежества, когда останавливается работа ума. Когда ум лишен мыслей, когда поток картинок на экран прекращается, только тогда зритель вспоминает себя и возвращается домой.

Патанджали называет прекращение деятельности ума йогой. Если вы научились останавливать ум, значит, достигли всего.

Для того чтобы познать ум, нужно учитывать три момента. Во-первых, необхо­димо обрести бесстрашие в познании ума. Во-вторых, нужно устранить ограни­ченность, обусловленность ума. В-третьих, не следует выносить суждения в отно­шении каких-либо мыслей и стремлений, возникающих в уме, не стоит определять добро и зло. Вы должны ко всему относиться безразлично. Необходимо учитывать эти три момента для того, чтобы понять извращенность ума. Тогда вы сможете го­ворить о том, что можно сделать для того, чтобы избавиться от этой извращенно­сти и пойти дальше. Но эти три главных момента следует учитывать.

Такой вывод я сделал после того, как изучил тысячи людей. Я вижу, как они но­сят в себе громадное психологическое бремя, причем без всякой причины. Они беспрестанно накапливают все, что им попадается по пути. Люди читают газету и впитывают ее чепуху. Они разговаривают с кем-то и, опять же, впитывают чепуху. Они постоянно все накапливают. И не стоит удивляться тому, что со временем че­ловек начинает смердеть!

Иногда вы сидите под звездами и чувствуете, как блаженство заполняет ваше сердце. Вам кажется, что это ощущение не от мира сего. Вы удивляетесь и не мо­жете поверить.

Я встречал простых людей, которые на протяжении своей жизни знавали мгнове­ния, роднившие их с Буддой и Христом, но они никогда никому не рассказывали о своем опыте, потому что сами не верили в то, что подобное вообще возможно. По сути, они подавляли воспоминания. Им казалось, что они все навыдумывали. Неу­жели что-то может произойти без всяких усилий? Неужели так просто можно вдруг погрузиться в блаженство?

Вы сами помните такие мгновения в своей жизни. Вы не ожидали, что с вами это случится. Вы просто шли на работу, как и каждый день, солнце стояло высоко, с вас градом катил пот, и вдруг что-то случилось в самой вашей сердцевине, и вы перестали быть прежним. Вы вновь обрели рай.

А потом этот рай снова потерялся. Вы забыли о нем, потому что это не ваш стиль жизни. Вы даже не говорите о нем, решив, что вы выдумали его. «Разве такие пе­реживания возможны? — задаетесь вы вопросом. — Я ничего не предпринял, откуда же это ощущение? Наверно, я грежу наяву или просто сплю». Вы не обсуждаете свой опыт.

Среди всех встреченных мною людей оказалось не так уж много тех, у кого не было чудесных переживаний. Но люди, ощутившие проблески блаженства, никому не рассказывали о них. Даже если они пытались рассказать об этом, люди лишь смеялись, считая их болванами и чудаками. Они не верили таким людям, высмеи­вали их.

Общество подавляет всякие разговоры не только о сексе, не только о смерти, но и вообще обо всем прекрасном в жизни. Человека заставляют уподобляться роботу. Все ключи, все двери закрыты для неведомого.

Встречаясь с тысячами людей, я всякий раз видел, что в первый раз медитация получается у них очень легко, потому что они понятия не имеют о том, что это та­кое. Но как только медитация случилась, тут и начинается настоящая трудность. Люди уже хотят погрузиться в медитацию, они познал ее, они охвачены желанием. Люди жадно стремятся к медитации. И тогда их обуревают зависть, ревность и прочие дурные чувства.

Внутренний мир нов для вас. Вы даже не заглядывали в него, не делали в себя ни одного шага. Поэтому я должен научить вас медленно погружаться во внутренний мир. Даже когда я призываю людей идти в себя, они сразу же задают вопросы, ко­торые демонстрируют высокую степень и сосредоточения на внешних вещах.

«Сидите безмолвно», — говорю я.

«А можно нам при этом читать мантру?» — спрашивают они.

Не важно, читаете вы мантру или газету, потому что все это относится к внешне­му миру. Я же велю вам сидеть безмолвно.

«Ладно, — соглашаются они. — Но можно нам просто повторять звук "Ом"»?

Печальное зрелище. Мне грустно смотреть на людей. Я прошу их быть безмолв­ными, а они просят у меня разрешение заполнить свою тишину чем-нибудь. Люди не хотят быть безмолвными. Если им нельзя ничем набить себя, тогда подойдет и просто звук «Ом». Они согласны на что угодно.

Индийцы занимаются самыми разными практиками. Они концентрируются, поют мантры, постятся, истязают свои тела в надежде на то, что посредством всех этих мазохистских практик осознают Бога. Как будто Бог садист! Словно он объявил, что чем активнее вы мучаете себя, тем более достойны рая. Бог не садист, не нуж­но быть мазохистом.

Я встречал людей, которые полагают, что медитация не может случиться без предварительного долгого голодания. Но пост не имеет ничего общего с медитаци­ей. Пост только заставит вас алкать пищи. Некоторые люди полагают, что погру­зиться в медитацию им поможет половое воздержание. Но именно медитация при­носит целибат, а не наоборот. Целибат без медитации становится ничем иным, как подавлением полового влечения. Ваш ум захлестнут сексуальные фантазии. Как только вы сядете, чтобы медитировать, так сразу же начнете воображать голых женщин.

Что же тогда медитация? Вы просто безмолвно сидите и ничего не делаете. Вы свидетельствуете все, что происходит вокруг вас. Вы наблюдаете без предубежде­ния, умозаключения, представления, не отмечаете плохое и хорошее.

Однажды один мой друг, семидесятивосьмилетний старик, упал с лестницы и пе­реломал множество костей. Врачи велели ему лежать в кровати полгода, потому что он был очень старым, и его телу требовалось много времени для того, чтобы восстановить силы.

Он был активным человеком, невероятно деятельным. Когда я пришел проведать его, он заплакал, а этот человек не из тех, кто плачет по пустякам. Раньше я нико­гда не видел, чтобы он плакал. «Лучше бы мне умереть, — сказал он. — Смерть не так плоха, но я не выдержу лежание на постели в течение полугода. Я наложу на себя руки. Полгода это слишком долгий срок, и мне очень больно. Я не выживу». Я посоветовал ему закрыть глаза и сосредоточиться на эпицентре боли, выявить ее источник.

Полчаса он смотрел в себя. Его лицо разгладилось, и спустя тридцать минут он возвратился совсем другим человеком. «Я наблюдал за болью, — сказал он. — На­блюдая за болью, я неожиданно осознал, что отделен от боли».

Эти полгода стали для него благословением. Ему пришлось остаться в кровати, но он постоянно созерцал. В первый раз в жизни он стал созерцателем. Теперь он говорит, что получил лучшее переживание в жизни. С тех пор созерцание стало его привычной практикой. Каждый день он по два, три часа лежит на спине, хотя в том уже нет никакой нужды, и созерцает.

Всегда следует искать методы превращения бедствия в благословение. Всегда есть такой способ, нужно лишь найти его. Существует главное искусство жизни, а именно искусство превращения несчастья в праздник, превращения проклятья в благословение, использования страдания для развития, использования боли для возрождения.

Однажды я остановился в одной гостинице. Там также жил один политик. Мы ос­тановились в маленькой гостинице в маленькой деревне. Посреди ночи политики пришел ко мне и сказал: «Я не могу уснуть. Неужели вы способны спать?» Он по­тряс меня и сказал: «Как вы можете спать? Нам же мешают!»

У дома лаяли не меньше двадцати собак... Наверно, прислуга прикормила их. К нам сбежались собаки со всей деревни. Возможно, они устроили политический ми­тинг. Их было очень много, они громко лаяли и дрались.

«Как вы можете спать?» — удивился он. — Я не могу спать из-за собачьего лая, я совсем выбился из сил».

«Но собаки не имеют никакого понятия о вас, — ответил я. — Они не читают газе­ты, не слушают радио, не смотрят телевизор. Собаки не знают о вашем присутст­вии. Я останавливался здесь и раньше. Они всегда так ведут себя, на вас этот спек­такль не рассчитан. Они просто дерутся, выясняют отношения. Если вас мучает их лай, от этого плохо вам, а не им. Примите их поведение!»

Я посоветовал этому человеку устроить небольшую медитацию. «Ложитесь на кровать и наслаждайтесь их лаем, — сказал я. — Пусть их лай станет для вас музы­кой. Наслаждайтесь лаем. Слушайте его как можно внимательнее».

«Разве это поможет мне?» — усомнился он. — Я хочу заткнуть уши, забыть о соба­ках, а вы велите мне слушать их. Так я стану раздражаться еще сильнее».

«А вы просто попытайтесь, — сказал я. — Вы уже пытались затыкать уши, вам это все равно не помогло. Теперь прислушайтесь к моему совету. Вы же сами видите, что я сплю замечательно».

Он не был подготовлен к такому методу и не верил в него, но другого пути не было, и он сделал попытку. Через пять минут он крепко спал, даже храпел. Я по­тряс его и спросил: «Как вы можете спать? Разве это возможно?»

Если вы что-то принимаете, вас уже ничто не смутит. Именно реакция отверже­ния в вас создает смущение. Итак, если вы хотите медитировать, ни на что не от­влекаясь, тогда ничто не отвергайте. Шум дорожного движения нужно принять, ведь это часть мира, в нем нет ничего дурного. Ребенок плачет — и это часть мира, совершенная часть. Как только вы сказали, что все благостно, созерцайте свое при­знание существующего порядка вещей, примите его. Что-то в вас тает. Потом вас уже ничто не отвлекает. И до тех пор пока это не случится, вы можете ходить куда угодно, и вас непременно будет что-то смущать.

Дата добавления: 2015-07-25