Глава 1. Лиза Джейн Смит

Лиза Джейн Смит

Дневники вампира: Темное Воссоединение

Дневники Вампира — 4

Глава 1

– Все должно быть так, как было раньше, – сказала Кэролайн нежно, сжимая руку Бонни.
Но это было не так. Ничто не могло быть как прежде, ведь Елена умерла. Ничто. И у Бонни были серьезные предчувствия о вечеринке Кэролайн. Неопределенное ворчание в низу живота сказало ей, что по некоторым причинам это была очень и очень плохая идея.
– День рождения Мередит уже прошел, – сказала она. – Это было в прошлую субботу.
– Но у нее не было настоящей вечеринки. Мои родители не вернутся до утра воскресенья, мы будем веселиться всю ночь. Давай, Бонни - только подумай, как она удивится.
О, она будет удивлена, думала Бонни. За такой сюрприз она могла бы меня потом убить.
– Посмотри, Кэролайн, причина того что Мередит не устраивала вечеринки в том, что она все еще не чувствует себя готовой к празднованию. Это кажется - непочтительным, так или иначе.
– Но это неправильно. Елена хотела бы, чтобы мы хорошо провели время, ты знаешь, что это так. Она любила вечеринки. И она не хотела бы видеть, как мы сидим и плачем о ней шесть месяцев после того как ее не стало.
Кэролайн наклонилась вперед, ее обычно кошачьи зеленые глаза стали серьезными и убедительными. Сейчас в них не было никакой хитрости, что было не похоже на обычные скверные действия Кэролайн. Бонни могла сказать, что она действительно подразумевала это.
– Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями и как раньше все время проводили вместе, – сказала Кэролайн. – Мы всегда праздновали наши дни рождения вместе, вчетвером, помнишь? И помнишь, как парни всегда пробовали сорвать наши вечеринки? Интересно, будут ли они пробовать в этом году.
Бонни чувствовала, как теряет контроль над ситуацией. Это плохая идея, очень плохая идея, думала она. Но Кэролайн продолжала, выглядя мечтательной и почти романтичной, поскольку она говорила о старых добрых днях. Бонни было тяжело, сказать ей, что старые добрые дни были столь же мертвы как и диско.
– Но одной из нас больше нет. Втроем не получится хорошей вечеринки, – она возразила слабо, как только смогла вставить слово.
– Я собираюсь также пригласить Сью Карсон. Мередит неплохо к ней относится, не так ли?
Бонни допускала, что Мередит неплохо относилась к Сью. Но даже в этом случае, Кэролайн должна была понимать, что все не может быть так, как прежде. Мы не могли всего лишь заменить Елену на Сью Карсон и сказать, теперь все будет так.
Но как я объясню это Кэролайн? Бонни размышляла. Внезапно она поняла.
– Давай пригласим Викки Беннетт, – сказала она.
Кэролайн уставилась на нее.
– Викки Беннетт? Ты шутишь? Пригласить эту маленькую чудачку, которая раздевалась перед половиной школы? После всего того, что произошло?
– Именно из-за всего того, что произошло, – твердо сказала Бонни. – Послушай, я знаю, что она никогда не была в нашей компании. Но она не столь привязана к большой компании; она им не нужна и боится их до смерти. Она нуждается в друзьях. Мы нуждаемся в людях. Давай пригласим ее.
Мгновение Кэролайн выглядела беспомощной и разочарованной. Бонни взяла ее за подбородок, положила свои руки ей на колени и ждала. Наконец Кэролайн вздохнула.
– Хорошо. Ты победила. Я приглашу ее. Но ты должна позаботиться о том, чтобы Мередит пришла ко мне домой в субботу ночью. И удостоверься, Бонни, что она не имеет ни малейшего представления о том, что происходит. Я действительно хочу, чтобы это был сюрприз.
– О, так и будет, – сказала Бонни мрачно. Она была не готова к внезапно озарившемуся лицу и импульсивной теплоте объятий Кэролайн.
– Я так рада, что ты поняла мой замысел, – сказала Кэролайн. – И это будет настолько хорошо для нас всех, ведь мы снова будем вместе.
Когда Кэролайн ушла, Бонни удивилась, осознав, что она ничего не понимает. Что я должна сделать, чтобы объяснить ей? Ударить ее?
А потом: О, Господи, теперь я должна сказать Мередит.
Но к концу дня она решила, что возможно Мередит и не нужно ничего говорить. Кэролайн хотела сделать сюрприз для Мередит; что ж, возможно Бонни должна привести к ней удивленную Мередит. Таким образом, по крайней мере, Мередит не придется беспокоиться об этом заранее. Да, Бонни решила, что гораздо лучше было Мередит не говорить ничего.
“И кто знает”, она написала в своем дневнике в пятницу ночью. “Возможно, я слишком сурова с Кэролайн. Возможно, она действительно сожалеет по поводу всего того, что она нам сделала, подобно попытке унизить Елену перед всем городом и попыткой заставить Стефана признаться в убийстве. Возможно Кэролайн, повзрослела с тех пор и научилась, думать о ком-нибудь кроме себя. Может быть, мы на самом деле приятно проведем время на ее вечеринке ”.
И возможно чужаки похитят меня завтра на день, она думала, поскольку уже закрыла дневник. Она могла только надеяться.
Дневником была недорогая книга для аптечных бланков, с изображением крошечных цветов на обложке. Она начала хранить все здесь, с тех пор как Елена умерла и уже стала немного увлекаться этим. Это было единственное место, где она могла высказать что-нибудь, что она хотела без людей, которые посмотрели бы на нее и сказали, "Бонни Маккалог! " или "О, Бонни".
Она все еще думала о Елене, выключая свет и заползая под одеяло.

Она сидела на пышной, ухоженной траве, которая распространялась настолько, насколько она могла видеть во всех направлениях. Небо было безупречно синее, воздух был теплым и наполненным ароматами. Пели птицы.
- Я так рада, что ты смогла придти, - сказала Елена.
- Да, да, - сказала Бонни. – Здорово. Естественно, я тоже. Конечно.
Она снова осмотрелась вокруг, затем поспешно перевела взгляд обратно на Елену.
- Еще чай?
Чайная чашка в руке Бонни была тонкой и хрупкой как яичная скорлупа.
- Да, да. Спасибо.
Елена носила платье восемнадцатого века из тонкого белого муслина, которое цеплялось за нее, показывая насколько стройной она была. Она лила чай точно, не проливая ни капли.
- Хочешь мышь?
- Что?
- Я сказала, хочешь бутерброд к чаю?
- А... Бутерброд. Да. Большой.
Это был тонко нарезанный огурец с майонезом на изящном ломтике белого хлеба без корки.
Весь пейзаж был сверкающим и красивым как картина Жоржа Сёра. Варм Спрингс, это то место, где мы находимся - старое место для пикника, размышляла Бонни. Но, безусловно, у нас есть более важные вещи, чтобы обсудить, чем чай.
- Кто делает теперь тебе прически? - спросила она. Елена никогда не была способна сделать это сама.
- Тебе нравится? - Елена положила руку на шелковистую, светло-золотую массу, уложенную на спине возле своей шеи.
- Отлично, - сказала Бонни, звуча для всего мира, подобно матери в Дочерях Американской Революции по случаю званого обеда. (В оригинале: sounding for all the world like her mother at a Daughters of the American Revolution dinner party – я не знаю как это действительно переводится, но это должно быть что-то очень хорошо знакомое американцам).
- Что ж, прическа важна, ты знаешь, - сказала Елена. Ее глаза светились более глубоким синим цветом по сравнению с небом, синей лазурью. Бонни застенчиво коснулась ее собственных пружинистых красных завитков.
- Конечно, кровь также важна, - сказала Елена.
- Кровь? Да, да, конечно, - сказала Бонни, взволнованная. Она понятия не имела, о чем говорила Елена, и чувствовала, как будто идет над аллигаторами по натянутому канату. - Да, кровь важна. Хорошо, - она слабо согласилась.
- Еще бутерброд?
- Спасибо. - Этот был с сыром и помидорами. Елена выбрала один для себя и изящно откусила немного. Бонни наблюдала за ней, чувствуя растущее в ней с каждой минутой беспокойство, и затем...
Затем она увидела грязь, сочившуюся из краев бутерброда.
- Что... что это? - Ужас сделал ее голос пронзительным. Впервые, сон походил на сон, и она поняла, что не может двигаться, может только дышать и наблюдать. Толстый коричневый шарик выпал из бутерброда Елены на скатерть с шашечками. Это была грязь, отлично.
- Елена… Елена, что...
- Да, мы все это едим. - Елена улыбнулась ей заляпанными коричневой гадостью зубами. За исключением того, что голос не принадлежал Елене; он был уродливым и искаженным, и это был мужской голос. - Ты тоже.
Воздух больше не был теплым и наполненным ароматами; теперь он был горячим и наполненным сладким до тошноты запахом гниющего мусора. Черные ямы были в зеленой траве, которая казалась теперь не ухоженной, а дико заросшей. Это был не Варм Спрингс. Она была на старом кладбище; как она, сразу, этого не поняла? Только могилы там были свежими.
- Еще мышь? - спросила Елена, неприлично хихикая.
Бонни посмотрела на полусъеденный бутерброд, который она держала в руках и закричала. Свисающий из него конец оказался липким коричневым хвостом. Она с трудом бросила его на надгробный камень, куда он упал с мокрым шлепком. Тогда она встала, лихорадочно вычищая свои пальцы о джинсы.
- Все же ты не можешь уйти. Компания только прибывает. - Лицо Елены изменилось; она уже потеряла свои волосы, а ее кожа стала серой и искусственной. Что-то зашевелилось на тарелке с бутербродами и в недавно вырытых ямах. Бонни не хотела видеть никого из них; она думала, что сошла бы с ума, если бы сделала это.
- Ты - не Елена! - кричала она и убегала.
Ветер раздувал волосы ей в глаза, и она не могла видеть. Ее преследователь был позади; она могла чувствовать это прямо за своей спиной. Перебраться через мост, думала она, а затем она столкнулась еще кое с чем.
- Я ждала тебя, - сказало нечто в платье Елены, серый скелет с длинными, искривленными зубами. - Послушай меня, Бонни. - Оно держало ее страшной силой.
- Ты - не Елена! Ты - не Елена!
- Бонни, послушай меня!
Теперь это был голос Елены, реальный голос Елены, не неприлично завлекающий, ни толстый и уродливый, но настойчивый. Он пришел откуда-то сзади Бонни, и охватил ее сон подобно свежему, холодному ветру.
- Бонни, сейчас же послушай!
Нечто таяло. Костистые руки держали Бонни в объятиях кладбища, протухшего горячего воздуха. Еще мгновение голос Елены был ясен, но он стал пропадать подобно плохой связи на длинных радиоволнах.
- … Он искажает вещи, изменяет их. Я не столь же сильна, как он - … - Бонни, пропустила некоторые слова - … но это очень важно. Ты должна найти … прямо сейчас. - Ее голос исчезал.
- Елена, я не слышу тебя! Елена!
- … простое заклинание, только два компонента, про них я уже сказала тебе …
- Елена!
Бонни все еще кричала, когда она села выпрямившись в постели.

Дата добавления: 2015-07-25