Понятие и виды распорядительных бумаг

Распорядительной товарной бумагой называется такой доку­мент, передача которого приравнивается к передаче представ­ленного им товара[141].

Понятие распорядительного документа известно советскому праву. Советское право регулирует отдельные виды распоряди­тельных документов (складские, железнодорожные и морские документы). Кроме того, в ст. 67 Г. К. указано на значение распо­рядительных документов при переходе права собственности посредством передачи вещи. Ст. 67 формулирована следующим образом: «Передачей признается вручение вещей приобретате­лю, а также, поскольку из договора не вытекает иное, вручение приобретателю или сдача на почту, для отправления по указанию последнего, распорядительного документа на товары, (накладной, коноссамента, складочного свидетельства и т. п.) или вручение отчужденных без обязательства доставки вещей возчику для отправкиих по распоряжению приобретателя или сдача вещей на почту для пересылкиих по указанию приобретателя». В этой статье закон приравнивает передачу распорядительной бумаги к передаче представленной им вещи. Советское гражданское право не знает института защиты владения независимой от защиты существующего на основании того или иного юридического титула права владения вещью. В связи с этим оно не устанавливает общих норм о передаче владения. Но факту передачи владения оно придает юридическое значение в ряде случаев, в частности при переходе права собственности (ст. 66 и 67 Г. К.) и при установле­нии залога имущества (ст. 92 и 93 Г. К.).

Ст. 67 Г. К. дает перечисление распорядительных документов, однако не исчерпывающее, а примерное. В этом перечислении указаны накладная, коноссамент и складочное свидетельство. Накладная указана вследствие редакционной ошибки, вместо дубликата накладной[142]. После этого перечисления ст. 67 содержит выражение «и т. п.», которое надлежит истолковать для получе­ния ответа на вопрос о том, какие документы советское право рассматривает как распорядительные.

Для этого необходимо подробнее остановиться на анализе понятия распорядительного документа.

Приравнение передачи распорядительного документа к пере­даче представленной им вещи может быть обосновано двояко:

а) Можно рассматривать передачу бумаги как один из способов передать получателю посредственное владение вещью, т. е. предо­ставить ему господство над вещью, находящейся в непосредствен­ном владении третьего лица (транспортного предприятия, товар­ного склада и т. п), обязанного выдать вещь владельцу документа (т. наз. относительная теория). С этой точки зрения передача документа имеет значение не сама по себе, а только как один из способов передачи владения вещью и лишь постольку, поскольку она приводит к этому результату[143].

б) Можно исходить из предположения, что передача бумаги представляет собой символическую традицию самой вещи, пере­носящую на получателя право собственности независимо от того, сделался ли он действительно владельцем вещи или нет, как, напр., в том случае, когда представленная документом вещь уже не находится в непосредственном владении третьего лица вслед­ствие кражи или иной какой-либо причины (абсолютная теория). Эта теория имеет смысл только в отношении тех законода­тельств, которые в вопросе о переходе права собственности переходят на приобретателя в силу передачи ему владения вещью (напр. Герм. Гр. Ул., Швейц. Гр. Ул.). В этом случае, благодаря фигуре символического владения, делается возмож­ным приобретение права собственности на вещь посредством документа, независимо от того, предоставляет ли последний действительное владение вещью. Для тех законодательств, кото­рые в вопросе о переходе права собственности стоят на точке зрения системы соглашения (напр., французское, советское), эта теория не может иметь значения. Абсолютная теория исторически связана с traditio catrae средневекового права[144].

С точки зрения советского права абсолютная теория должна быть отвергнута. Г. К принял в вопросе о моменте перехода права собственности систему соглашения. Согласно ст. 66 право собственности переходит на основании договора, заключенного между отчуждателем и приобретателем. Время заключения договора определяет и момент перехода права собственности. Однако, необходимой предпосылкой для этого является индиви­дуализация предмета договора. Приобретатель делается со­бственником с момента заключения договора, если к этому времени вещь является индивидуально-определенной. Если при заключении сделки стороны не установили признаки, индивиду­ализирующие объект, то это должно быть сделано позже. В отношении вещей, определенных числом, весом или мерой, индивидуализация заключается в выделении с согласия сторон соответствующего количества вещей определенного рода. Выделение чаще всего производится путем передачи приобретателю условленного количества вещей. Ст. 66 упоминает только об этом способе индивидуализации родовых объектов. Однако, передача не является безусловно необходимой. Приобретатель может сде­латься собственником вещи, если с его согласия отчуждатель выделит обусловленное договором количество вещей установлен­ного рода. Объект сделки окажется определен индивидуальными признаками и право собственности перейдет на приобретателя. Таким образом передача не является по Г. К. самостоятельным способом приобретения права собственности, а представляет собой только способ (наиболее частый и типичный) индивидуали­зации объекта сделки. Передача владения не должна заключать­ся непременно во вручении вещи, т. е., иными словами, в передаче непосредственного владения. Для передачи владения достаточно предоставить приобретателю право истребовать вещь от третьего лица, в непосредственном владении которого она находится на основании какого-либо специального титула, обязывающего или управомочивающего его к непосредственному господству над нею (залог, перевозка, поклажа и т. п.). Это право обеспечивает приоб­ретателю хотя и не непосредственное, — через третье лицо, но, благодаря охране правопорядка, настолько прочное господство над вещью, что оно может быть по своим юридическим послед­ствиям приравнено к непосредственному владению. Передача посредственного владения также индивидуализирует объект сдел­ки, как и вручение самой вещи. Поэтому статья 67 наряду с вручением вещи признает передачей также и сдачу вещей на почту или возчику для доставки их приобретателю, а также и вручение распорядительного документа. Эти способы представ­ляют собой наиболее распространенные и практически наиболее существенные способы передачи посредственного владения. Ст. 67, формулированная казуистически, предполагает общий принцип, в силу которого владение может передаваться путем передачи права истребования вещи от третьего лица, в непосредственном владении которого она находится. При этом необходимо, чтобы третье лицо владело вещью на основании специального титула, обязывающего или управомочивающего его к непосредственному господству над вещью, так как только такое владение совместимо с посредственным владением приобретателя. Если третье лицо владеет не на основании специального титула, то отсутствуют те юридические отношения, которые позволяют приравнять посред­ственное Владение к непосредственному господству над вещью. Наличность специального титула свидетельствует о том, что кроме непосредственного владельца, владеющего по обязанности или в силу определенных правомочий, господство над вещью принадлежит также и тому лицу, которое имеет право ее истре­бовать. Ст. 67, указывая способы передачи посредственного вла­дения, упоминает в их числе и передачу распорядительного документа. Распорядительный документ, таким образом, с точки зрения советского права, является орудием передачи владения вещью.

Поставленный выше вопрос о том, какие бумаги следует считать распорядительными, сводится в силу изложенного к тому, какие документы предоставляют своему владельцу господ­ство над вещью через посредство третьего лица (посредственное владение).

Ответ может быть формулирован следующим образом: посредственное владение предоставляют документы, являющиеся ценными бумагами, в которых выражено право истребования индивидуализированной вещи или определенной доли из некото­рой индивидуализированной массы однородных вещей, определя­емых родовыми признаками, от должника, владеющего ими на основании специального титула.

Остановимся на отдельных элементах этой формулы.

а) Распорядительный документ должен быть ценной бумагой, в силу чего вещь сможет быть выдана только по предъявлении документа[145]. Это условие необходимо для обеспечения владельцу документа господства над вещью. Всякого рода иные бумаги не могут быть признаны распорядительными, так как обладание ими не является гарантией того, что вещь будет выдана лишь предъ­явителю бумаги. В частности, это относится и к легитимационным бумагам и к разного рода легитимационным знакам, которые по своей природе в некоторых отношениях близко подходят к ценным бумагам. Поэтому, напр., не является распорядительным документом тот значок, который обычно выдается получателю железнодорожного груза после того, как он расписался в его получении согласно ст. 69 Уст. ж. д. и который он предъявляет при вручении ему груза на складе.

б) Распорядительная бумага должна быть носителем права на получение товара или вещей (т. наз. товарной бумагой). Ст. 67 Г. К. говорит о «распорядительных документах на товары». Не следует из этого делать вывод, что распорядительная бумага может быть выдана только на товар в техническом значении этого термина, т. е. на вещь, могущую быть предметом торгового оборота. С точки зрения советского права предметом торгового оборота могут быть все вещи, не изъятые из гражданского оборота, за исключением (для нашей темы не представляющих интереса) немуниципали­зированных и демуниципализированных строений, которые хотя и могут быть предметом частной собственности и договора купли-продажи, однако, ввиду ограничений, установленных ст. 182 Г. К., не могут быть отнесены к товарам. Но распорядительные бумаги могут быть выданы и на вещи, изъятые из гражданского оборота. Так, напр., машина, входящая в состав оборудования национали­зированного предприятия, может быть отправлена по железной дороге. Она будет так же, как и всякий другой груз, сопровождать­ся накладной, и грузоотправитель получит дубликат. Передача дубликата будет вместе с тем и передачей посредственного владения машиной. Но ввиду того, что она представляет собой объект, изъятый из гражданского оборота, передача дубликата, так же, как и передача самой машины, не может служить ни для передачи права собственности, ни для установления залога. Распорядительная бумага выступает в обороте с теми же право­выми свойствами, как и та вещь, которую она представляет. Юридически правильно рассматривать распорядительную бума­гу, представляющую вещь, изъятую из гражданского оборота, как объект, также из него изъятый. В случае перехода вещи по тому или другому основанию из числа изъятых из оборота в разряд находящихся в обороте, той же судьбе следует и выданная на нее распорядительная бумага.

Изложенное показывает, что термин «товарная бумага» с точки зрения советского права не является достаточно точным. Его можно употреблять только условно, ради удобства. Если ст. 67 Г. К. и пользуется выражением «распорядительные документы на товары», то, очевидно, только потому, что, имея в виду частный случай, — передачу владения с целью отчуждения права собственности, она касается только вещей, находящихся в граждан­ском обороте.

Предметом торгового оборота могут быть ценные бумаги. В этом смысле ценные бумаги также являются товарами. На них могут быть выдаваемы распорядительные бумаги, примером которых может служить залоговая квитанция на предъявителя, выдава­емая клиенту банка по операции срочных ссуд под ценные бумаги (см. ниже).

в) Фактическое господство, — владение, может иметь место только в отношении вещей, определенных индивидуальными признаками, или определенного количества родовых вещей, вы­деленных и этим способом индивидуализированных. Поэтому ценные бумаги, предоставляющие право на получение того или иного количества вещей, определенных родовыми признаками, напр., облигации хлебных или сахарных займов, не являются распорядительными документами.

Вещь может сама по себе обладать существенными с точки зрения оборота индивидуальными признаками или быть тем или иным, независимым от распорядительного документа способом выделена из общей массы вещей определенного рода. Но инди­видуализация родовых вещей производится также и посредст­вом распорядительного документа, напр., груз хлеба, отправлен­ный по накладной за определенным номером и представленный соответствующим дубликатом. Таким образом распорядительный документ является одновременно и средством индивидуализации товара и средством передачи владения этим товаром.

Владение вещью может быть не только индивидуальным, но и коллективным, на началах общего владения, при котором не­сколько субъектов сообща осуществляют непосредственное или посредственное господство над вещью. Такого рода общими вла­дельцами являются общие собственники (ст. 61 и 62 Г. К.), нахо­дящиеся во владении принадлежащей им вещи. Распорядитель­ная бумага может служить средством не только для передачи владения определенной вещью, но и для передачи доли участия в общем владении некоторым индивидуализированным имущес­твом. Хозяйственно-правовая жизнь не знает документов, пред­ставляющих долю в общем владении объектом, который сам по себе с точки зрения оборота обладает достаточными индивидуа­лизирующими признаками. Наоборот, документы, представляющие долю в общем владении некоторой индивидуализированной путем выделения массой родовых вещей, имеют очень большое значение в практике товарных складов. Согласно ст. 1 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, товарные склады выдают документы в приеме товаров на хранение как с обезли­чением, так и без обезличения таковых. Если товар принят на хранение с обезличением, то он входит в общую массу соответ­ствующего товара, находящегося на складе. Эта общая масса составляет индивидуализированный путем выделения объект непосредственного владения складочного предприятия и посред­ственного общего владения всех владельцев документов, выдан­ных на этот товар. Передача документа передает участие в общем владении.

В указанном случае объект, представленный распорядитель­ным документом, индивидуализирован как определенная доля некоторого выделенного количества родовых вещей. Мы, следо­вательно, имеем дело с определенной степенью индивидуализа­ции объекта. В дальнейшем, употребляя выражение «индивиду­ализированный товар», мы будем иметь в виду и эту степень индивидуализации объекта.

г) Должником по бумаге должно быть лицо, непосредственно владеющее товаром на основании того или иного специального титула. Необходимость этого условия для признания наличности посредственного владения была указана выше. Необходимость специального титула приводит к тому, что распорядительная бумага всегда является каузальной бумагой.

Распорядительная бумага по своему содержанию представля­ет собой обязательственно-правовую бумагу. В ней воплощено право истребовать от должника вещь. Кроме этого основного требования бумага предоставляет также обязательственные правомочия вспомогательного характера, напр., право требовать возмещения ущерба в случае гибели вещей. Благодаря тому, что должник управомочен чинить исполнение только против пред­ставления документа, распоряжение вещью может иметь место только при помощи последнего. Иная точка зрения исключается природой распорядительной бумаги, как ценной бумаги. Если признать возможным распоряжение вещью, на которую выдана распорядительная бумага, помимо последней, то тем самым придется допустить выдачу вещи должником без представления ему документа. Документ лишится свойств ценной бумаги и перестанет быть орудием передачи посредственного владения, так как приобретателю не будет гарантировано получения от должника вещи. Такой документ не может быть отнесенным к числу распорядительных[146]. Советское право совершенно отчетли­во формулировало это положение применительно к складочным документам в прим. к ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами: «Товар, сданный на хранение в товарный склад под двойное свидетельство, не может быть отчужден без надлежащей передачи складочного свидетельства».

Ст. 22 этого Постановления распространяет эту норму и на простое складочное свидетельство.

Так как распоряжение вещью может быть осуществлено только с помощью распорядительной бумаги, последняя, вопло­щая в себе обязательственно-правовое требование, приобретает вещно-правовые функции и делается не только орудием переда­чи владения вещью, но и орудием установления и передачи вещных прав (права собственности, залогового права). Владелец бумаги легитимирован в качестве субъекта соответствующего права. Распорядительные бумаги поэтому являются не только носителями обязательственных, но и вещных прав и могут быть отнесены как к обязательственным, так и вещным бумагам[147]. Некоторые ограничения вещно-правовых функций распоряди­тельных бумаг, имеющие место с точки зрения действующего советского права, будут указаны ниже (см. гл. V, 2). Советское право expresses verbis отмечает вещно-правовой характер распо­рядительных бумаг в ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами: «Складочное свидетельство вместе с зало­говым дает держателю их безусловное право распоряжаться товаром. Держатель залогового свидетельства имеет залоговое право на товар в размере выданной по этому свидетельству капитальной ссуды и процентов. Держатель складочного свиде­тельства, отделенного от залогового, вправе распоряжаться това­ром, но не может брать его из склада до погашения ссуды, выданной по залоговому свидетельству».

Действие этой нормы распространено и на простое складочное свидетельство (ст. 8).

Другие источники советского права, регулирующие отдельные виды распорядительных бумаг (Устав ж. д., Положение о морской перевозке), не затрагивают непосредственно вопрос о вещно-правовом характере распорядительных документов. Но положе­ния, формулированные в ст. 8 и в примечании к ней Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, должны быть распространены на все виды распорядительных бумаг. Примене­ние аналогии в этом вопросе вполне обосновано единством основания и юридической природой распорядительной бумаги, как ценной бумаги, обладание которой предоставляет посред­ственное владение той вещью, которую она представляет.

Распорядительные бумаги, являясь носителями как обяза­тельственных, так и вещных правомочий, в еще большей степе­ни, чем остальные ценные бумаги являются институтом, практи­чески стирающим грань между вещным и обязательственным правом.

Бумаги, относимые современными законодательствами к чис­лу распорядительных, всегда удовлетворяют условиям, которые были указаны выше, как необходимые для того, чтобы они могли служить орудием передачи посредственного владения. Эти бу­маги обычно представляют собой документы, выдаваемые тран­спортными предприятиями и товарными складами.

Германское право признает распорядительными бумагами коноссамент (§ 647 Герм. Торг. Ул.), грузовую квитанцию (Ladeschein § 450 Герм. Торг. Ул.), — и ордерное складочное свидетель­ство, выдаваемое товарными складами, получившими на это правительственное разрешение (§ 924 Герм. Торг. Ул.).

Французский Торговый Кодекс указывает по поводу передачи залогодержателю заложенной вещи, что кредитор почитается имеющим владение товаром, если последний находился в его собственном торговом помещении или на его корабле, на таможне[148] или на товарном складе, а также тогда, когда ему передан коноссамент или накладная (art. 92). Французская доктрина в соответствии с этим относит к числу распорядительных бумаг коноссамент, накладную и складочные документы.

Швейцарское Гражданское Уложение относит к числу распо­рядительных ценные бумаги, выданные на товары, переданные перевозчику или товарному складу (art. 844, 902 и 925 Швейц. Гражд. Ул.).

В Италии распорядительными документами являются на­кладная, коноссамент, складочное и залоговое свидетельство (art. 389, 392, 555, 461 и 465 Ит. Торг. Кодекса).

Из четырех указанных законодательств только германское, как это следует из точного смысла § 424,450 и 647 Герм. Торг. Ул., дает исчерпывающий список распорядительных документов.

Швейцарское Гр. Ул., не давая подобного списка, все же позволяет придти к выводу, что стороны не могут создавать распорядительные документы по своему усмотрению[149].

Французский и Итальянский закон не дают указаний по вопросу о том, существует ли numerus clausus распорядительных документов.

Между тем возможно обращение документов, не признанных законом в качестве распорядительных или даже им неурегулиро­ванных, но обращающихся в качестве ценных бумаг, в которых выражено право истребовать индивидуализированный товар, находящийся в непосредственном владении должника на осно­вании специального титула. Такие бумаги способны служить для передачи посредственного владения и, следовательно, будут обладать свойствами распорядительных документов. Встает во­прос об юридической природе этих бумаг и об их значении для передачи владения и распоряжения теми вещами, которые они представляют.

В иностранной доктрине мы не находим ответа на этот вопрос. Некоторым исключением является германская доктрина, которая должна была остановиться на следующем вопросе. Выше было указано, что Герм. Торг. Ул. признает распорядительной бумагой ордерное складочное свидетельство. Но закон разрешает товар­ным складам выдавать также складочные свидетельства на предъявителя, которые к распорядительным бумагам не отнесе­ны. Германские цивилисты, в соответствии с текстом закона, не считают эту бумагу распорядительным документом, но передачу ее считают за передачу посредственного владения вещью[150]. Такой вывод возможен, очевидно, только при условии, что передача распорядительного документа конструируется с точки зрения не строго относительной теории, а с точки зрения абсолютной теории или теории представления (см. выше). Различие между складоч­ным свидетельством на предъявителя и распорядительным доку­ментом с этой точки зрения крайне незначительно и сводится к некоторым частностям залогового права. В сущности говоря, практически получается, что в германском праве существуют распорядительные документы первого и второго сорта, причем мелкие различия между ними не основаны на сколько-нибудь веских политико-правовых соображениях[151].

Новейшие проекты кодификации торгового права не дают решения этого вопроса. Швейцарский проект 1919 года довольно близко подошел к нему, но остановился на полдороге. Согласно § 887 проекта, документы на товары, сданные транспортному или складочному предприятию и неудовлетворяющие по своему со­держанию установленным в законе формальным условиям, не признаются ценными бумагами и имеют значение простых расписок. Документы, выданные предприятием, не имеющим на то разрешение властей, но удовлетворяющие по своему содер­жанию формальным условиям, являются ценными бумагами, но их составители подвергаются штрафу до ста франков. Швейцар­ский проект исходит из совершенно правильной мысли, что товарные ценные бумаги, передача которых способна переносить посредственное владение, являются распорядительными бумагами. Поэтому он отказывается признавать ценными бумагами те документы, которые он желает лишить свойств распорядитель­ных, а придает им силу только простой расписки. Но при этом он говорит лишь о документах, выдаваемых транспортными пред­приятиями и товарными складами, и умалчивает о других воз­можных документах, которые на практике могут служить для передачи посредственного владения.

Итальянский проект Торгового Кодекса 1922 г. определяет распорядительные бумаги как документы, которые предоставля­ютих законному владельцу исключительное право на передачу определенного товара (ст. 315). Вопрос же о том, какие документы предоставляют это право, проект обходит молчанием. На него нет ответа и в других статьях проекта. Докладная записка к I титулу II-ой книги проекта, составленная С. Vivante, также не затраги­вает вопроса, но как будто предполагает, что распорядительная бумага может быть выдана только на товар, находящийся в пути или на складе. По крайней мере, отмечая трудность проблемы распорядительных документов, он говорит об обращении «di un titolo di credito rappresentativo de merci viaggianti о depositate (polizzi di carico, fedi di deposito, noti di pegno)». Поставленное в скобки перечисление имеет явно примерный характер. Можно думать, что он допускает создание бумаг, не предусмотренных законом, но полагает, что на практике это только бумаги, выпу­щенные транспортными или складочными предприятиями. Во всяком случае сколько-нибудь ясная постановка вопроса и ответ на него в докладной записке отсутствует[152].

Проект Торгового Свода СССР 1923 г. в разделе, посвященном ценным бумагам, совершенно умалчивал о распорядительных документах. Из отдельных бумаг он остановился только на складочных документах. Таким образом вопрос в нем также не был затронут.

Молчание теории и выработанных на ее основании новейших проектов не является случайным. Оно объясняется в достаточной степени тем, что как на Западе, так и у нас в дореволюционной России проблема не имела сколько-нибудь заметного практического значения. Оборот знал определенные виды распорядитель­ных документов, которые и регулировались законом. Создавать новые виды не было большой надобности и примеры этому редки, хотя иногда и имели место[153].

Иначе обстоит дело в настоящее время в Советском Союзе. Практика наших предприятий обнаруживает тенденцию созда­вать новые виды бумаг, законом не предусмотренные и неурегулированные, и придавать им значение распорядительных доку­ментов. Таковы различные виды товарных ордеров, выдаваемые торговыми и промышленными предприятиями. Вопрос о том, являются ли они распорядительными документами, требует ясно­го и определенного ответа. В законе его нет. Наиболее общей нормой, посвященной распорядительным бумагам, является ст. 67 Г. К. Другие нормы посвящены бумагам, выдаваемым мор­скими и железнодорожными предприятиями, а также товарными складами. Пост. ЦИК и СНК СССР от 4 сентября 1925 года исчерпывающим образом определяет, какие документы могут быть выдаваемы товарными складами. Постановление ЦИК и СНК СССР от 28 мая 1926 г. (Положение о морских перевозках) делает то же для морских транспортных предприятий. Устав ж. д. совершенно точно устанавливает, какие документы выдают же­лезные дороги по перевозке грузов. Но эти нормы не позволяют решить вопрос о том, какие распорядительные документы могут быть выдаваемы другими субъектами. Остается искать указаний в ст. 67 Г. К. Однако, как уже было указано, ст. 67 не дает определенного ответа. Содержащийся в ней примерный список распорядительных документов и выражение «и т. п.» делают возможным различные толкования. Если придать этому выраже­нию максимально широкий смысл и признать, что она имеет в виду всякую ценную бумагу, могущую служить для передачи посредственного владения, то тем самым придется допустить появление в обороте разнообразных, не предусмотренных зако­ном типов распорядительных документов. Но возможно и другое толкование. Ст. 67 в примерном списке указывает на определен­ные документы и тем самым дает основание заключить, что выражение «и т. п.» должно означать бумаги, в каком-то отноше­нии особенно близкие тем, которые в ней упомянуты.

Неясность закона заставляет прибегнуть к политико-правным соображениям. Из двух толкований ст. 67, логически одинаково возможных, следует выбрать то, которое представляется наибо­лее целесообразным в условиях советской хозяйственной и пра­вовой системы.

Для правильного функционирования института распоряди­тельных товарных документов необходимо доверие со стороны торгового оборота к твердости овеществленных в них прав. Посредственное владение вещью может быть передано путем передачи требования третьему лицу, в непосредственном владе­нии которого вещь находится на основании специального титула, также и тогда, когда это требование не воплощено в ценной бумаге. Такой способ мало пригоден для торгового оборота. Даже в чисто гражданском обороте он является сравнительно редким случаем. Наоборот материализация прав в распорядительном документе дает торговому обороту простой и легкий способ передачи посредственного владения и вещных прав. Распоряди­тельный документ делается фактором, усиливающим обращение товара. Поэтому засорение оборота бумагами, не заслуживаю­щими доверия, представляет серьезную опасность.

Твердость тех прав, которые воплощены в ценных бумагах, обеспечивается не только невозможностью их осуществления без предъявления документа, но также и тем, кто является по ним обязанным лицом. В отношении транспортных предприятий и товарных складов твердость и фактическая осуществимость прав, принадлежащих владельцу документа, обеспечивается крупным размером этих предприятий, правительственным над­зором над ними и другими установленными правопорядком гарантиями правильной постановки в них дела. Эти условия делают маловероятным, что лицо, принявшее вместо товара транспортный или складочный документ, понесет от этого убы­ток. Кроме того, нахождение товара на складе или в пути обычно и создает вполне здоровую потребность заменить товар в обороте документом. Естественно поэтому, что транспортные и складоч­ные документы являются типичными видами распорядительных документов.

Если поставить целью охрану оборота от возможного его засорения негодными объектами, то более правильным представ­ляется отвергнуть первое из указанных выше логически возможных толкований ст. 67 и остановиться на втором. Выражение «и т. п.» следует толковать ограничительно. Кроме коноссамента, дубликата накладной и складочного свидетельства к числу распо­рядительных бумаг должны быть отнесены только те бумаги, которые также как и перечисленные, выданы предприятиям, в задачи которых на основании действующих узаконении, поло­жений о них и уставов входит совершение операций, возлагаю­щих на них обязанность хранить чужие вещи (перевозка, поклажа, залог и др.).

Признав за распорядительные документы только бумаги, выдаваемые указанными предприятиями по операциям, создаю­щим для них обязанность охранять чужие вещи, необходимо сделать также и дальнейший вывод и отвергнуть за всякой другой бумагой, в которой выражено право на истребование индивидуализированного товара от должника, непосредственно владеющего им на основании специального титула, не только свойств распорядительного документа, но также и ценной бумаги. Выше было указано, что такие бумаги, если признатьихценными бумагами, неизбежно будут обращаться в обороте, как распорядительные документы. Если даже закон не признаетихза таковые, они все же будут служить в обороте для передачи посредственного владения и различия между ними и распоряди­тельными документами или сведутся к нулю, или не будут иметь никакого практического значения. Если эти различия и будут уловимы под микроскопом юридического анализа, то деловая практика все же считаться с ними не будет. Поэтому эти бумаги должны быть признаны только средством доказывания, или в зависимости от характера бумаги и от природы соответствую­щих юридических отношений за конститутивные или легитимационные документы.

Действующее законодательство регулирует следующие виды распорядительных документов.

1. Документы, выдаваемые товарными складами, урегулирова­ны Пост. об этих документах, которое устанавливает следующие их виды: двойное складочное свидетельство, состоящее из скла­дочного и залогового (варрант), простое складочное свидетельство и квитанции, выдаваемые товарными складами, не получившими от Народного Комиссариата Торговли СССР или от Народного Комиссариата Торговли Союзной Республики разрешение на выдачу свидетельств. Вопрос об отнесении квитанции к распоря­дительным бумагам мог бы возбуждать сомнения ввиду того, что в силу п. б. ст. I для выдачи их нет надобности в получении товарным складом правительственного разрешения, установлен­ного для выдачи других распорядительных складочных бумаг. Однако, эти сомнения должны отпасть благодарят. 23, которая, как уже было указано выше (см. гл. IV, 1), конструирует эту бумагу как именную ценную бумагу.

Должна быть отмечена следующая особенность залогового свидетельства. Как мы видели, распорядительной бумагой явля­ется ценная бумага, в которой выражено право истребования товара от должника по бумаге. По общему правилу это истребо­вание осуществляется посредством получения субъектом прав по бумаге непосредственного владения товаром от должника по бумаге. Иначе обстоит дело в отношении залогового свидетель­ства согласно ст. 15 Пост. «По истечении семи дней со дня наступления срока ссуды держатель залогового свидетельства, не получивший платежа по ссуде, вправе представить залоговое свидетельство в управление складом с требованием о продаже товара на удовлетворение долга по ссуде». Таким образом держа­тель залогового свидетельства не получает непосредственного владения товаром. Его право истребовать товар заключается в праве потребовать от склада продажи товара и в получении удовлетворения из вырученной суммы в порядке ст. 16. Эта особенность объясняется тем, что держатель залогового свиде­тельства легитимирован только как субъект залогового права на товар, но не как собственник. Поэтому его права как посредствен­ного владельца товара ограничены той целью, которой служит бумага и которая определяется природой залогового права, т. е. права на получение удовлетворения из суммы, вырученной от продажи заложенного имущества.

2. Морские грузовые документы предусмотрены Положением о морской перевозке. Действующему советскому праву известны следующие виды коносаментов: коносамент, составленный на имя определенного получателя, и коносамент на предъявителя. Все виды коносамента, кроме последнего, представляют собой ордерные бумаги (см. гл. III, 1).

3. Железнодорожные документы регулируются Уставом же­лезных дорог. Грузоотправитель получает от железной дороги или дубликат накладной на предъявителя (см. гл. II, 1), или дубликат именной накладной. Последняя представляет собой обыкновенную именную ценную бумагу. Передача дубликата именной накладной регулируется Пост. СНК СССР от 4 ноября 1924 года о переуступке прав по накладным.

Кроме урегулированных в законе, советский хозяйственный оборот знает и другие документы, которые должны быть призна­ны распорядительными бумагами. К ним принадлежат грузовые документы, выдаваемые различными транспортными предпри­ятиями. Документы, выдаваемые государственными пароходствами, установлены правилами перевозки по внутренним во­дным путям сообщения на навигацию 1925 г., утвержденными Центральным Комитетом по перевозкам 19 марта 1925 г. (Сбор­ник тарифов № 275). Эти правила применялись и в навигацию 1926 г. Они устанавливают систему документов, аналогичную железнодорожным. Другие транспортные предприятия пользу­ются иными документами. Так, напр., акционерное транспортное общество Потребительской Кооперации (Покотранс) выдает на основании своих правил, утвержденных Народным Комиссариа­том внутренней торговли СССР 19 сентября 1925 г., квитанции на предъявителя и именные. Вопрос об отнесении встречающихся у нас на практике транспортных документов к распорядительным бумагам должен решаться особо для каждого отдельного случая.

К числу распорядительных бумаг должна быть отнесена зало­говая квитанция на предъявителя кредитного учреждения, кото­рая, как мы видели, представляет собой ценную бумагу. Она предоставляет своему держателю право на получение от до­лжника, Государственного Банка заложенных облигаций госу­дарственных займов при условии погашения ссуды или же право на остаток от суммы, полученной от реализации этих облигаций за вычетом следуемого по ссуде. Однако, в тех случаях, когда заложенные облигации не индивидуализированы, залоговые квитанции на предъявителя не могут считаться распорядитель­ными бумагами (см. гл. II, 1).

Не являются по общему правилу распорядительными бумага­ми залоговые квитанции на предъявителя ломбардов, так как, как было указано выше (см. гл. II, 1), они, по общему правилу, пред­ставляют собой не ценные бумаги, а легитимационные бумаги.

Однако, если ломбардная квитанция будет признана ценной бумагой, ее следует считать распорядительным документом.

Дата добавления: 2015-07-19