О дефинициях.

1. О дефинициях. Давать дефиницию — это значит, собствен­но, как видно из самого термина, давать первоначальное и пол­ное изложение понятия вещи в его границах*. Согласно этим требованиям, эмпирическое понятие не поддается дефиниции — оно может быть только объяснено. Действительно, так как в эмпирическом понятии мы имеем лишь некоторые признаки

* Полнота означает ясность и достаточность признаков; границы означают точность в том смысле, что признаков дается не более чем нужно для полного понятия; первоначальное означает, что определение границ ниоткуда не выводится и, следовательно, не нуждается в доказательстве, иначе предполагаемое объясне­ние не могло бы быть впереди всех суждений о предмете.

зависимости всей нашей жизни от состояния наших органов. Но вы можете пойти еще дальше и выискать новые, еще не выс­казанные или недостаточно далеко зашедшие сомнения.

Случайность рождения, зависящая у человека, так же как и у неразумных тварей, от побочных обстоятельств и нередко также от пищи, от настроений и причуд правителей и часто даже от пороков, дает основание для серьезных возражений против мысли о вечной продолжительности существа, жизнь которого началась при столь незначительных и столь целиком зависящих от нашей воли обстоятельствах. Что касается про­должения всего рода [человеческого] (здесь на земле), то это возражение имеет мало значения, так как случайное в единич­ном тем не менее подчинено правилу в общем; но в отношении каждого индивидуума ожидать столь сильного влияния столь незначительных причин кажется во всяком случае сомнитель­ным. Однако против этого вы можете предложить трансценден­тальную гипотезу, а именно что вся жизнь, собственно, лишь умопостигаема, что она вовсе не подвержена изменениям во времени и не начинается рождением и не заканчивается смер­тью; что земная жизнь есть только явление, т. е. чувственное представление о чисто духовной жизни, и что весь чувственно воспринимаемый мир есть лишь образ, который мерещится нашему теперешнему способу познания и, подобно сновидению, не имеет сам по себе никакой объективной реальности; что, если бы мы созерцали вещи и самих себя так, как они существуют, мы увидели бы, что находимся в мире духовных существ, единственно истинное общение с которыми не началось рожде­нием и не прекратится со смертью нашей плоти (так как рожде­ние и смерть суть лишь явления), и т. д.

Хотя все то, что мы здесь гипотетически высказали, защи­щаясь от нападок противника, вовсе не известно нам и не утверждается нами серьезно и хотя это даже не идеи разума, а только вымышленные для защиты понятия, тем не менее мы поступаем при этом вполне разумно: своему противнику, кото­рый воображает, будто он исчерпал все возможности, между тем как он неверно выдает отсутствие их эмпирических условий за доказательство полной невозможности того, чему мы верим, мы показываем только, что он в такой же мере не может охватить одними лишь законами опыта всю область возмож­ных вещей самих по себе, как мы не можем сделать основатель­ных приобретений для нашего разума вне сферы опыта. О тех, кто обращает такие гипотетические средства против притязаний дерзко опровергающего противника, не следует думать, будто они хотят усвоить эти средства как свои истинные мнения. Они покидают их, как только отделаются от догматического само-

ПРИЛОЖЕНИЕ. Из первого издания «Критики чистого разума»

Дата добавления: 2015-07-16