Казахские народные сказки. http://www.ertegi.ru 11 страница

	В далеком прошлом лошадь была свободной, дикой и, как все звери, жила на воле- Не знала она ни узды, ни плетки. В зимние дни лошадь держалась близ малоснежных долин, равнинных лесов с их густыми травами, камышовых зарослей по берегам рек, высокого тростника у озера. Лето она проводила в горах, паслась в ущельях и распадках. Бродила по полянам средь хвойных лесов, по вершинам безлесых сопок. Вот однажды облюбовала себе лошадь лужайку посреди складчатых гор, где можно было с головой укрыться в высокой, сочной, зеленой траве. Луг под ногами скатертью расстилается. Кругом ни живой души. Тишина, покой, простор — ии забот тебе, ни тревог. Там она и паслась, пока нежданно-негаданно не заявился в эти края рогатый олень. Лошадь не выразила недовольства. Корма и воды было вдоволь, можно было кормиться и вдвоем. Она спокойно продолжала пастись рядом с оленем. Со временем олень решил завладеть этим прекрасным пастбищем один. Он не давал проходу лошади, совсем застращал ее своими ветвистыми рогами. Утратив покой, лошадь пошла к человеку с жалобой на пришлого оленя. — Я паслась сама по себе на зеленом лугу среди гор, никому вреда не чинила. С некоторых пор рядом со мной пасется какой-то олень. Луг широк, травы вдоволь, и я не гнала его, ни слова ему не сказала. Но теперь я сама терплю притеснения от приблудного оленя. Он гоняется за мной, не дает мне прохода, бодается. Как мне его прогнать из своих владений? Как избавиться от него? Ты помоги мне, пожалуйста. Человек давно мечтал приручить дикую лошадь, да поймать ее было невозможно. И сейчас, когда она пришла к нему сама, он воспользовался случаем и говорит: — Мне ничего не стоит прогнать оленя. Но я ведь пеший. Для этого мне надо сесть на тебя верхом. Лошадь, натерпевшись лишений, была согласна на любые условия. Человек, не мешкая, взнуздал лошадь, уселся на нее и приехал на луг. Олень еще издали заметил, как на лошади едет человек с длинной дубиной в руке. Ему ничего не оставалось, как спасаться бегством. Он перевалил несколько вершин и скрылся в густых лесах. Лошадь радовалась избавлению от насильника и горячо благодарила человека. — Спасибо тебе, человек! Ты оказался настоящим другом. Какую мне сослужить тебе службу? Подумал человек, поразмыслил и говорит: — Ты оставайся на воле на этом зеленом пастбище. Но впредь не вздумай бегать от меня. Ты убедилась, что я не причиню тебе зла. Когда ты мне будешь нужна, я приду сюда, и ты повезешь меня туда, куда я пожелаю. Лошадь согласилась. С тех давних пор она служит роду человеческому. Человек, завершив свое дело, выпускает ее на волю, и лошадь, как прежде, пользуется свободой. А олень держится от них подальше и предпочитает заветному лугу недоступные горы и непроходимые леса.
Старуха-ежиха

	Давно миновал тот век, когда жил-поживал один хан. Был он спесив, на всех смотрел свысока, с нуждами и надеждами народа не считался. Потому и завел с ним знакомство сам шайтан — сатана. Отношения их с каждым днем крепли, пока не превратились в большую дружбу. Как-то за разговором шайтану захотелось показать свое всемогущество и щедрость и он предложил хану: — Друг мой, проси все, что захочешь, и я исполню любое твое желание. Хан, зная, что воля шайтана поистине безгранична, призадумался. Все, что под небесами, подвластно шайтану. Завладеть бы всей землей, и тогда не было бы в подлунном мире знатней и богаче хаиа. Хан решил не продешевить, запросить у друга как можно больше. — Тебе известно, мой друг, что народ наш разводит скот. Скотоводство и кормит его, и одевает. До нынешнего времени мои подданные страдали от нехватки пастбищ, потому и дань мне платили ничтожную. Мне нужны пастбища. Если ты хочешь порадовать меня, подари мне земные просторы. Шайтан опрометчиво пообещал исполнить любое желание хана, а потому был вынужден сдержать свое слово. — Да будет так!—сказал он и отдал приказ слугам, сторожившим его владения, покинуть землю и отправиться на небо. Вся земля досталась в надел хану. Он со своими подданными занял лишь небольшую ее часть, а на свободных землях расселились другие народы. Так род человеческий стал владеть горами, лесами и равнинами. Проходит время, и шайтан навешает своего друга. Хан принял его на славу. Друзья попировали-повеселились, после чего шайтан стал собираться в обратный путь. Хан, как и подобает радушному хозяину, говорит с улыбкой дорогому гостю: — Ну, друг мой, когда-то ты исполнил мое заветное желание. Теперь настал мой черед. Говори, что ты хочешь. Я готов сделать для тебя все, что в моих силах. — Если так,—обрадовался шайтан,— я прошу тебя, отдай мне Солнце и Луну... Услышал хаи слова шайтана, испугался. Растерялся, не знает, что и ответить. Если сказать: «Бери», черту ничего не стоит унести Солнце и Луну с собой. Тогда всем живущим на земле пропадать в кромешной тьме. Сказать: «Не дам!»—обидеть друга, нарушить данное слово. Замученный сомнениями хан нашел наконец отговорку: — В старину, мой друг, говаривали: «Поднося в дар коня, посоветуйся с народом». Я посовещаюсь со своими приближенными и дам знать о нашем решении. Шайтан согласился подождать: — Ладно, подумайте и пришлите мне весть. После ухода друга хан созвал своих визирей и султанов на совет и сообщил о желании шайтана. — Хоть он и друг мне, но исполнить такое желание трудно. Как мы потом будем обходиться без света? Придумайте, как нам с честью выйти из положения. Визири и султаны ломали себе головы и так, и эдак, но ничего путного придумать не могли. О затруднениях хана узнал и простой народ. Подданные собирались группами, судили да рядили, как перехитрить сатану. Один предлагал одно, другой — другое. Но хан так и не услышал дельного совета. Пока все ханство билось над этой задачей, в ханскую ставку пришла древняя старушка. Была она крохотного роста, сильно горбилась и ходила-то еле-еле, опираясь на палку. Старые ее кости при ходьбе скрипели, как рассохшееся дерево. — А тебе что здесь понадобилось?—смеялась при виде старухи ханская стража у ворот. Старуха сердито отвечает: — У меня есть совет для хана... «Как знать,—подумали стражники. — Может, она действительно сумеет помочь хану»,— и пропустили старуху. Старуха подошла к дворцовой двери, поднялась по ступенькам, но споткнулась, упала и скатилась вниз. Придворные подняли ее на смех. Старуха обиделась, повернулась назад и, бормоча что-то заспешила прочь. Хана позабавило поведение старушки. Он подозвал одного из визирей и приказал: — Пойди и узнай, зачем старуха приходила, что она бормочет и почему уходит. Старуха между тем, торопливо ступая, удалялась. Визирь кинулся вдогонку. Через некоторое время он вернулся и рассказал хану следующее. — Старуха говорит: «Неужели хан вместе с визирями и султанами не могут дать шайтану достойный ответ? Им ли, бесстыдникам, смеяться над тем, кто споткнулся? Лучше сказали бы шайтану, пусть он совьет веревку из масла, чтоб привязывать скотину, и изловит блуждающий мираж, чтоб было чем развлечься, когда мы останемся во мраке без светил. Не свить из масла аркана, не поймать в степи мираж. Так бы шайтан и бился до скончания века, не в силах выполнить условия хана, и уже сам избегал бы встречи с ним». Хан и члены его совета удивились мудрости старухи. Когда шайтан явился к хану узнать, отдадут ли ему Солнце и Луну, тот назвал ему свои условия, сославшись на то, как трудно будет людям обходиться без света. Шайтан тут же вызвался исполнить их, и отныне жизнь его проходила в бесплодных попытках свить из масла веревки и поймать в степи мираж Однажды, гоняясь за миражом, шайтан увидел на пригорке маленькую сгорбленную старушонку. Она смеялась над шайтаном. — Ах, вот кто подучил хана загадать мне невозможную задачу!— догадался шайтан, завертелся волчком и обратил старуху в зверька, покрытого иголками. Но это, конечно, не помогло шайтану выполнить условия хана, и он больше не появлялся в ханской ставке. Пусть старуха превратилась в ежиху, но Солнце и Луна, на наше счастье, не стали добычей шайтана. А на земле с тех самых пор и повелся род ежей.
Львиная доля

	Как-то судьба свела вместе льва, волка и лисицу. Они втроем отправились на охоту. Весь день выслеживали добычу и к вечеру поймали зайца, фазана и лань. После захода солнца они сели наконец ужинать. Лев не знал, как наилучшим образом поделить добычу, и приказал волку: — Ну-ка, раздели между нами наш ужин. — Ладно,— охотно откликнулся волк и с алчным блеском в глазах подсел к добытой дичи. Засучив рукава, он приступил к дележу. — Заяц не больше кулака. Пусть его ест лиса, у нее кишок всего с вершок,— с удовольствием приговаривал он.— Чтоб никто перьями не давился, я съем фазана сам. Господин наш лев, ты и старше нас, и больше. Никто не станет оспаривать у тебя лучшую часть добычи — лань. Тащи свою долю. Льву не понравилось, как волк поделил добычу. Он недовольно рявкнул и влепил волку затрещину. От той затрещины у волка вытек глаз. Лев повернулся теперь к лисе: — Давай попробуй ты поделить, да чтоб все было по справедливости. — Ладно, мой господин,— льстиво сказала лиса и начала делить.— Хоть зайцем не насытишься, но потешить душу он годится, господин. Так вы возьмите его, чтоб унять зуд в зубах и усладить язык. Хоть фазана и хлопотно есть из-за перьев, но зато пища деликатная, а потому она не про нас. Вы перекусите им в обед. Ну, а единственной ланью весь мир не накормишь. К тому же она больше подходит зубастой пасти, так вы съешьте ее на ужин. А мы как-нибудь обойдемся объедками с вашего дастархана. Льву понравилось умение лисы делить добычу. — О, милая лиса, у кого ты научилась так искусно делить добычу? Ты всем сумела угодить— воскликнул он радостно. — Господин, меня справедливому дележу научил вытекший глаз моего товарища,— учтиво ответила лиса.
Слон и обезьяна

	Слон и обезьяна, обитавшие в лесной чаще, были неразлучными друзьями. Но однажды они разговорились о своих достоинствах, и между ними завязался спор. — Я высокий и большой, как гора. И сил у меня хоть отбавляй,— похвалялся слон.— Если меня разозлить, я могу выворотить с корнем самое толстое дерево в лесу. У тебя же такой силы нет!.. — Зато я ловкая. Для меня нет преград,— не отставала и обезьяна.— Прыгаю с дерева на дерево, легко проскальзываю среди самых густых зарослей. Слон и обезьяна долго доказывали друг другу свои преимущества. Никто не хотел уступать. Сколько они ни спорили, а прийти к согласию не могли. Разрешить их спор мог только третий, и они пошли к филину, который жил в дупле старого дуба. — О, лесной мудрец,— сказал слон, задрав вверх свой хобот.— Рассуди нас с обезьяной. — А что вы не поделили?— спросил филин. Болтливая обезьяна не утерпела, вылезла вперед и говорит: — О, наш советчик, скажи, что лучше: сила или ловкость? Услышав слова обезьяны, филин понял, что рассудить их непросто, я задумался. Не дождавшись ответа, загудел слон: — Да, филин, скажи нам поскорей, что лучше? — Я должен это проверить на деле,— отвечает им филин.— Только после этого я могу вынести решение Удивились спорщики. — А как ты проверишь? Филин сидел, вертел головой и думал. Поразмыслил немного и предлагает: — Переберитесь на тот берег реки. Там, в гуще деревьев, растет единственная яблоня. Сейчас ее плоды созрели. Вы должны принести мне яблок. Я посмотрю на них и рассужу, что лучше —сила или ловкость. Слон и обезьяна побежали к реке. Приходят, а река разлилась, несется бурным потоком. Посмотрела обезьяна на течение и опечалилась, поняла, что на другой берег ей не перебраться. _ Садись мне на спину,— утешил ее слон.— Я ведь большой, как гора, и очень сильный. Меня течением не унесет. Обрадовалась обезьяна, забралась слону на спину. Слон без труда осилил опасную переправу. За рекой слон и обезьяна разыскали яблоню. Видят они, что она очень высокая, а яблоки растут на самой верхушке дерева. Как слон ни тянул свой хобот, а достать плоды не смог. Понял он, что не видать ему яблок, и погрустнел. — Не огорчайся,—утешает его обезьяна. — Я сейчас заберусь на макушку, нарву яблок и буду бросать их вниз, а ты собирай. Обезьяна, ловко карабкаясь с ветки на ветку, нарвала яблок. Слон собрал и сложил их горкой. Набрали наши спорщики яблок и отправились назад. На реке обезьяна взяла яблоки, забралась на слона, и они благополучно переправились через бурный поток. Пришли к филину, положили перед ним яблоки и ждут, что тот скажет. Филин обратился сперва к обезьяне. — Скажи, милая обезьяна, как ты переправилась через реку? Ведь она разлилась. Обезьяна сказала правду: — Меня перевез слон. — Правильно. Потому что он большой, как гора, и сильный. А теперь, уважаемый слон, скажи мне, как ты сумел нарвать яблок? Ведь они росли слишком высоко. — Я не мог достать до макушки, и мне помогла обезьяна,—признался слон.— Она забралась на вершину и сбросила яблоки на землю, а мне оставалось собрать их. — Теперь вам все понятно?—спросил филин ждавших его суда слона и обезьяну.— Лучше силы и ловкости — помощь и взаимовыручка. Вы сообща справились с задачей. Сила и ловкость, отдельно взятые, ничего не стоят. Только прибавив к силе ловкость, а к ловкости — силу, вы добыли яблоки. Значит, сила и ловкость хороши, когда они вместе. Если есть сила, но нет ловкости, или есть ловкость, но нет силы, вы достигнете немногого. Все труды пропадут даром, все будет впустую. — Правильно-правильно!— согласно закивали слон и обезьяна. Тогда филин заключил: — Ты, слон, не зазнавайся, что сильный! А ты, обезьяна, не хвались, что самая ловкая. Всегда и во всем помогайте друг другу.
Лекарство для больного льва

	Царь звереи лев от старости занемог и слег. Звери навещали владыку в его логове, интересовались его здоровьем, давали разные советы. Лишь одна лиса не выбрала время, чтоб посетить больного льва. Прослышав об этом, волк решил отомстить лисе за все ее проделки и стал наговаривать на нее: — Господин, лисица с вами, как с царем, не считается. Эта негодница до сих пор не навестила вас! Слова эти возбудили в царе зверей страшную ярость. В это самое время лиса наконец явилась навестить больного и услышала весь разговор слово в слово. "Ну, погоди, несчастный! Я покажу тебе, как натравливать",— заскрипела она зубами от злости. Как ни в чем не бывало, веселая и приветливая, вошла она в обитель хворого льва. Тот встретил ее грозным рыком: — Эй, где ты была до сих пор, что не навестила меня вовремя?— гневно сверкая глазами, накинулся он на лису. — Спокойствие, мой господин, спокойствие!— воззвала она к владыке.— Выслушайте меня! У меня есть очень важная причина. — Какая это причина? — Я день и ночь носилась по горам и долам по неотложному делу. Вы спросите, какое это дело? Я обрыскала весь свет в поисках лекарств для вашего величества, спрашивала совета у всех лекарей. Наконец мне удалось найти средство от вашего недуга. — А что это за средство?— привстал обрадованный лев. — Ваше спасение в нем,— указала лиса на волка.— Надо содрать с него живьем шкуру и еще теплой прилепить к вашему телу, и вы исцелитесь. Не успела лиса досказать, как лев одним прыжком настиг волка, содрал с него шкуру и напялил на себя.
Птенцы беркута

В прежние времена жил один непревзойденный стрелок — мерген. Бил он без промаха и зверя бегущего, и птицу летящую. Охотник всегда носил одежду, сшитую из добытых им самим звериных шкур. Поэтому издалека его нельзя было отличить от дикого зверя. Как-то мерген охотился в отрогах высоких гор. Вдруг он заметил, что на скале стоит крупный самец-архар. Ниже на склоне паслись самки. Охотнику захотелось подстрелить вожака стада. Только он выбрал плоский камень и начал натягивать тетиву, как сам стал добычей какой-то птицы. Она подхватила его и взмыла в воздух. Напрасно старался мерген вырваться из цепких когтей хищницы. Могучая птица, обхватив его, словно обручем, легко и плавно поднялась ввысь, как будто уносила не человека, а куст перекати-поля. Мерген потерял сознание. Когда охотник пришел в себя и огляделся, он увидел, что находится в просторной, не меньше шестикрылой юрты, пещере. Она была полна останков разных животных. Здесь покоились кости кабана и лисицы, сайгака и других зверей. В стороне клевал молодое мясо беркут-красавец. Он был совсем невелик, всего лишь с дикого гуся, однако с телом литым и крепким, с блестящими, живыми перьями. Охотник подумал, что беркут перезимовал без потерь. В гнезде оказались еще два неокрепших птенца, покрытых белым пухом. Они тоже глотали куски мяса, которые бросала им мать. Покормив своих детенышей, птица развернула огромные крылья и улетела. Мерген встал, осмотрелся. Надо было подумать, как выбраться отсюда. Гнездо находилось на отвесной круче у самой вершины. Дно открывшейся его глазам пропасти можно было постичь умом, но спуститься туда бескрылому было не под силу. Беркут построил себе гнездо в таком месте, где не ступала нога человека. Кругом только скалы и ничего больше. «Упаси бог свалиться в эту бездну—костей не соберешь»,—испугался охотник. Сердце его замерло, по телу побежали мурашки. Далеко внизу, в ущелье, извивалась змеей, билась о скалы белогривая река. Над головой упирались в небо вершины, утопая в седых облаках. Делать нечего, и охотник остался жить в гнезде. Вместе с птенцами питался дичью, добытой беркутом, чтоб не умереть с голоду. Дни проходили за днями. Однажды спящий охотник услышал сквозь сон тревожный писк птенцов и проснулся. Вскочил на ноги и увидел летящего к гнезду айдахара — дракона двухсаженной длины. На загривке дракона шерсть топорщилась, на спине стояла дыбом, а из пасти вырывались языки пламени. Стрелок схватился за лук, выстрелил. Пущенная им стрела пронзила дракона насквозь. Он выстрелил во второй раз и снова попал в цель. Из ран айдахара захлестала кровь. Обессиленный злодей завертелся веретеном и пал, зацепившись за выступ пещеры. Этот дракон каждый год дожидался, когда птенцы подрастут, и съедал их. Мерген содрал с убитого змея кожу, нарезал ремни и свил две веревки. Подошло время, и птенцы беркута подросли. Недалек был тог день, когда они полетят. Мерген привязал к их щиколоткам по веревке. Птенцы крепли и день-деньской хлопали крыльями. Мерген решил: «Не жить мужчине без риска»— и стал готовить птенцов к полету. Обвязал себя за пояс веревками, соединил с птенцами, крепко ухватился за их ноги и спрыгнул с кручи. Птенцы расправили крылья. Втроем они парили над бездонной пропастью. Молодые беркуты под тяжестью человека опускались все ниже и ниже. Наконец ноги мергена коснулись земли. Ощутив под ногами живую почву, охотник кинулся на траву, обнимал землю, жадно нюхал цветы, радуясь возвращению. Передохнув немного, он направился к своему дому. В аул охотник пришел с дорогой добычей. На каждом плече его сидело по ловчей птице. В ауле он застал большой шум и суматоху. Это родственники мергена собирались справлять по нему поминки. Увидев охотника живым и невредимым, аулчане обратили тризну в праздничный той. — Только терпеливый и находчивый человек осилит смерть,— отвечал охотник на расспросы родных. А вершина, где он жил в гнезде с птенцами беркута, стала с тех пор называться «пиком Мергена».

Златорогий олень

	В давние времена жил знаменитый охотник по имени Булдымерген. Был он метким стрелком, сильным, смелым и ловким, да и умом бог его не обидел. Однажды вышел он на охоту. Ездил по горам, по долам, устал сильно и сел под деревом отдохнуть. Сидит он в тени и смотрит на бегущий рядом ручей. А за ручьем у высокой скалы пасется олень. Над головой его вздымается куполом яркий нимб, сверкает на солнце, переливается, слепит нестерпимым блеском. Булдымерген глядит, не знает, верить собственным глазам или не верить. А перед ним и вправду олень. Рога что сосновая крона, к тому же чистейшего золота. Мерген решил подстрелить оленя, прицелился из ружья. И тогда златорогий олень заговорил человеческим голосом. — Погоди, меткий стрелок,— остановил он охотника.— Подойди ко мне. Булдымерген подошел к оленю. Сколько лет он охотился на зверя, но такого чуда никогда прежде не видывал. Удивлению его не было предела. Златорогий олень вмиг обернулся седобородым старцем, увенчанном золотыми рогами. Одеяние его отливало серебром. Булдымерген не мог вымолвить ни слова, не мог отвести глаз. — Я слышал, что в этих горах можно встретить знаменитого охотника Булдымергена и пришел, чтоб разыскать его. Ты не знаешь такого, сын мои?— спросил седобородый старик. — Почтеннейший, я и есть тот самый Булдымерген!— ответил охотник. — Тогда, сынок, я расскажу тебе о своей просьбе. — Говорите! — Мой сын — хан подземного царства. Возле нашего города есть глубокое ущелье. Уже двадцать лет в нем обитает семиглавый дракой. Каждую неделю он забирает, как дань, одного юношу, одну девушку и десять баранов. Он грозится проглотить весь город вместе с его жителями, если мы не будем платить ему дань. Мало того, дракон каждого, кто окажется близ ущелья, живым не отпускает. Никто не может с ним справиться. Говорят, что его осилит только Булдымерген. Потому я и разыскиваю тебя, сынок. Лишь ты один можешь избавить наш народ от несчастья,— заплакал старик. — Вы не пытались отравить его?—спрашивает Булдымерген.— Можно было бы обмазать животных ядом и пустить в ущелье. Дракон проглотил бы их и сдох. — Мы испробовали это средство, сынок. Но на злодея яд не действует. Скоро он истребит весь наш род. Если можешь, не отказывай мне, постарайся ради народного блага, свет мой!— взмолился седобородый старец. — Хорошо,— сказал Булдымерген,— я сражусь с драконом. Он собрал оружие, сел на коня и последовал за златорогим стариком. Они прошли через отверстие, которое соединяет земное царство с подземным, и явились в город, где живет старик. * * * Булдымерген, не откладывая дело надолго, взял свой стосаженный алмазный меч и отправился к обиталищу дракона. Он взобрался на гору. Поднялся сильный буран. Ветер срывал камни и нес их вниз по склону. Булдымерген догадался, что это дракон делает вдох. Он напрягся, крепко перехватил наперевес свой стосаженный меч и отдался воле ветра. В тот же миг, влекомый волной воздуха, он очутился у пасти дракона. Втянутый вдохом, острый клинок рассек дракона надвое с головы до хвоста. Дракон, не успев даже ударить хвостом, мгновенно испустил дух. Буран немедленно улегся. Истерзанный страхом и отчаянием, народ возликовал. Восторженная толпа с почестями проводила Булдымергена в город. В честь героя было устроено пышное празднество. Златорогий старец обратился к избавителю со словами: — Сын мой, ты, оказывается, человек одинокий. Хлеб свой добываешь в поте лица охотой на диких зверей. У нас много скота и имущества. Будь братом моему сыну, оставайся с нами, будешь жить своим домом, разожжешь свой очаг. Меткий стрелок ответил ему отказом. — У меня есть мой бедный аул, за мной моя беззащитная родня. Я не могу ради собственной выгоды оставить их на произвол судьбы. Убедившись, что Булдымерген тверд в своем решении возвратиться в родные края, златорогий старец одарил его несметными сокровищами из ханской казны и с почетом проводил домой. С тех пор аул славного охотника Булдымергена поправил свои дела и зажил в достатке.
Овод

	Встародавние времена, в былые годы собрались насекомые и поделили между собой чины и звания. Избрали осу ханом, овода — визирем, мошку разную — есаулами. В один из дней летел овод, жужжа, по своим делам и повстречал на пастбище лошадь, корову и осла. Смотрит, а лошадь отъела себе загривок, корова — бока, осел — круп. Ходят сытые и важные, овода не замечают, за повелителя не почитают. Вскипела у овода от гнева кровь, глаза загорелись, зажужжал он пуще прежнего, навис сперва над одним, потом над другим. А тем хоть бы что. Совсем разозлился овод, полетел с жалобой к самому хану. — Так и так, мой господин, живность всякая никак вас ханом не признает, подать вам платить вовсе не желает! Услышав такое, хан оседлал необузданного коня ярости. Призвал к себе своих есаулов и приказывает: Эй, воины-мошки, скорее в поход! Казна моя дани от подданных ждет. А кто от уплаты увиливать будет, Пусть тяжкая кара на тех упадет! Мошкара под предводительством визиря-овода отправилась в поход за данью. Гудя, жужжа и звеня, воинство прибыло к лошади. — За то, что ты не платишь дани, за то, что непокорна хану, мы тебя съедим живьем,— набросились они все разом на лошадь. Та безжалостно нехлестала их хвостом и залезла в камышовые заросли на мелководье. — Нет, нам нельзя замочить крылья, мы еще ее накажем, пусть только выберется из воды,— пригрозил овод и повел свою рать на осла: — Эй, ревун! Ну-ка, плати дань! Ты заплатишь или как?—наседают они на осла, а тот, не будь дурак, повалился в мягкую золу, катается и еще над сборщиками податей потешается: — Ни-как! Ни-как! — Нет, не дай бог, он нас раздавит и погребет в золе. Отступаем! Разыщем-ка лучше корову. Нашли они корову и требуют: — Давай плати дань. Не заплатишь, мы высосем из тебя всю кровь, одни кости оставим! Повисли над коровой тучей. Услышала эти слова корова и отвечает: — Бери, овод, с меня дань, если догонишь! Задрала хвост трубой и кинулась бежать. Не вышло ничего у визиря-овода со сбором дани, побоялся он возвращаться к хану с пустыми руками и до сих пор, говорят, гоняется за коровой.
	Мышь, собака и кошка

	Прежде собака, кошка и мышь были друзьями. Но и тогда собака и кошка не очень-то жаловали мышь. Мышь была неугомонна, трудилась день и ночь, а собака и кошка, питаясь чем попало, целыми днями валялись на мягкой траве, на теплой земле. Как-то раз собака говорит с досадой лежавшей рядом кошке: — Ну, прямо работы у нее — конца не видно! И возится, и возится! Тогда кошка поучающе говорит собаке: — Ну а мы с тобой тоже хороши: валяемся тут, осуждаем кого-то! Устыдилась собака и решила заняться делом. Стала она помогать мыши. — Ты бы тоже занялась делом каким,— говорит собака кошке. А та и ухом не ведет. — Сами управляйтесь! — Брось бездельничать, давай работать вместе!— говорят ей собака и мышь. — Эй, вы! Я же вашей работе не завидую. Что вы ко мне пристаете?! — рассердилась кошка. Собака и мышь ушли молча, поели сами, а кошке ничего не оставили. И тогда изголодавшаяся кошка стала красть то, что удавалось раздобыть мышке и собаке. Однажды, увидев это, мышь рассказала собаке о воровстве. Собака задала кошке изрядную трепку. С тех пор собака и кошка стали врагами. Завидев друг друга, так и готовы наброситься. А кошка, затаившая обиду на весь мышиный род, ловит их по углам и съедает.
Сметливый заяц

	Как-то раз созвал лев зверей, вскипятил в казане воду и объявил, что щедро наградит того, кто выпьет ее. Один за другим подходили звери, но выпить кипящую воду так никто из них и не решился. Заяц пришел последним, поднял казан, стоявший на раскаленных угольях, огляделся по сторонам и сказал: — Ох и нравится мне, когда вода горяча! — Тогда пей!— в нетерпении вскричали звери. Медленно прошелся заяц вдоль стоявших рядком зверей, суя каждому под нос казан и приговаривая: — Вот, друзья мои, горячая вода — взгляните своими глазами. Пока заяц обошел всех, вода в казане остыла. Тогда только он поднес его к губам и выпил одним махом. Испугались звери — рты пооткрывали, глаза позакрывали. А обманутый царь зверей щедро одарил зайца, да еще и похвалил: — Смотрите, вот настоящий герой!
	Беркут и ворон

	Однажды беркут, повстречав ворона, спросил: — Слушай, ворон, мы с тобой одного роду-племени. Но скажи, отчего это вы, кроткие птицы, триста лет живете, а нам отпущено только тридцать лет? На что ворон ответил? — Вы добычу живую ищите кровь горячую пьете, ну а мы питаемся мертвечиной. За добычей беркут и ворон отправились вместе. Летели они летели и завидели палую лошадь средь голой степи. Опустился ворон на труп, стал желанную пишу поклевывать. Беркут— думая вкусить долгой жизни— клюнул раз, но тут же отпрянул. Улетая, беркут сказал: — Пропади оно пропадом, так зловонно — с души воротит. Чем питаться падалью триста лет, лучше тридцать лет по обычаю!
Собрание мышей

Дата добавления: 2015-07-16