Июля – 2 августа 2011 г.

Продолжаем публикацию воспоминаний профессора Московского энергетического института, заслуженного деятеля науки и техники РФ Игоря Всеволодовича ЛЕБЕДЕВА. Беседовал с ним Михаил Иванович ГРИГОРЬЕВ (выпускник МЭИ 1954 года, начальник лаборатории НПП «Исток» с 1977 по 1992 годы).

Чтобы наглядно пред­ставить путь, пройденный «Ис­током» (НИИ-160), попытаемся вернуться в первые годы его существования. Каким уви­дели фрязинский НИИ вы и те специалисты и консультанты, о которых вы упоминали?

- Впервые я посетил НИИ-160 в марте 1945 года, будучи студен­том пятого курса МЭИ. Тогда сту­дентам посчастливилось слушать лекции инженера Николая Дмитри­евича Девяткова по созданному им совершенно новому учебному курсу «Специальные электрова­куумные приборы». Лекции были секретными, и все записи велись в специальных прошнурованных и опечатанных тетрадях. После каждой лекции староста группы сдавал эти тетради в Спецотдел МЭИ.

Девятков, переживший вместе с коллективом ленинградского НИИ-9 трудную эвакуацию из окруженного немцами Ленингра­да через Ладожское озеро в октя­бре 1941 года, после нескольких переездов жил тогда со своей же­ной Зоей Васильевной временно в Москве. Он успевал руководить ответственными разработками, ведущимися на московском заво­де № 465 и в только что созданном во Фрязино НИИ-160. На груди Девяткова, сугубо штатского человека, уже тогда был боевой орден Красной Звезды.

Студенты с энтузиазмом слу­шали необычные лекции Девятко­ва о новых типах вакуумных СВЧ-триодов, о клистронах, маг­нетронах и другой СВЧ-экзотике. В руках Девяткова будущие спе­циалисты впервые увидели «жи­вые» СВЧ-приборы, в том числе импортные металло-стеклянные генераторные лампы VT-98 и NT-99

для первых РЛС, полученных по ленд-лизу, а также металлические гетеродинные отражательные клистроны 726-А и 723 А/В, пред­назначенные для новых радиоло­кационных станций 10-см и 3-см диапазонов. Нынешние ветераны радиолокации наверняка пом­нят об этих типах электронных СВЧ-приборов. Увидели сту-

денты и образцы первых отече­ственных двухрезонаторных клистронов и многорезонатор- ных магнетронов, которые были разработаны еще в довоенные годы в ленинградском НИИ-9.

Именно тогда, в марте 1945 года, Николай Дмитриевич пригласил студентов МЭИ по­сетить НИИ-160. Незабываемое впечатление производили не только научно-технические ре­зультаты этой поездки, но и суро­вые жизненные реалии тех дней.

Прямого железнодорожного сообщения между Москвой и Фрязино не было, и требовалась пересадка на станции Болшево Ярославской дороги с обычного электропоезда на одноколейную ветку, по которой изредка неторо­пливо ходил небольшой состав с древним паровозом - «кукушкой». После продолжительной останов­ки в поселке Ивантеевка справа от железнодорожного полотна на поле перед большим лесом бросалась в глаза примета войны - сгоревший немецкий танк. Но линия фронта в 1941 году так близко к Фрязино не подходила,

и перерезать Ярос­лавскую (Северную) железную дорогу не­мецким войскам не удалось. Этот танк был специально до­ставлен с фронта и использовался для обучения наших бой­цов метанию бутылок с зажигательной сме­сью. Он оставался на том же месте в тече­ние нескольких лет и после окончания войны.

Конечная желез­нодорожная станция располагалась вбли­зи озера, далеко от единственного входа в НИИ-160. Теперь это станция «Фрязино- Товарная». Посети­телям НИИ предстоя - ло идти по тропинке вдоль небольшой речки и длинно­го забора с колючей проволокой, ограждавшего территорию быв­шего завода № 747. Забор был ветхий, и «по секрету» было из­вестно, что находчивые молодые инженеры, первые выпускники МЭИ 1944 года, успешно сокра­щали свой путь в здание НИИ-160, беспрепятственно пользуясь провалом в заборе. Разумеется, эта«рационализация» не распро­странялась на законопослушных посетителей НИИ и почтенных научных консультантов, о которых упоминалось ранее. Тем более это не касалось тех студентов, ко­торые, волнуясь, шли на встречу с Девятковым. Они, как полагалось, предъявляли в бюро пропусков свои документы с командиро­вочным предписанием и с обя­зательной справкой о допуске к секретной работе.

Здание научной части НИИ-160 тогда еще продолжало достраиваться, велись внутрен­ние отделочные и монтажные работы. Теперь, как известно, на­учная часть и дирекция «Истока» находятся в большом главном

здании, построенном значитель­но позднее. А в «старом» здании научной части и во многих других постройках располагаются раз­нообразные научные и производ­ственные подразделения.

Не буду останавливаться на других обстоятельствах этой пер­вой поездки, но вспоминается, как Девятков с загадочным видом показал замысловатый метал­лический прибор, у которого не было привычных признаков ваку­умной оболочки, и спросил: «Как вы думаете, что это такое?» Но тогдашние студенты 5-го курса МЭИ были уже довольно продви­нутыми и успевали знакомиться с новыми американскими и даже с недавно вышедшими германски­ми (несмотря на войну!) научно- техническими журналами. Эти журналы выкладывались в откры­том доступе вдоль стен в читаль­ном зале Государственной на­учной библиотеки (ГНБ), которая была тогда в Москве на площади

Ногина, рядом с нынешней стан­цией метро «Китай-город».

И вот в одном из номеров журнала Proceedings of the IRE, 1944, vol. 32, № 5 студенты, к удивлению Девяткова, незадол­го до поездки во Фрязино, об­наружили полный перевод на английский язык его собствен­ной статьи, опубликованной в одном из советских научных жур­налов в 1940 году. Там была поме­щена даже неплохо выполненная фотография этого прибора. Поэто­му было нетрудно дать точный ответ на вопрос Девяткова. Речь в статье шла, как теперь хорошо известно, о новом металлическом вакуумном СВЧ-триоде с плоски­ми электродами, который был разработан Н.Д. Девятковым и его сотрудниками перед войной в ленинградском НИИ-9. Лампа включалась в двухрезонаторную коаксиальную колебательную систему по схеме с общей сеткой и с двумя настроечными коротко- замыкающими поршнями.

Такие триоды генерировали у Девяткова колебания вплоть до сантиметрового диапазона длин волн с приличной по тем време­нам мощностью, и вполне понятен интерес, проявленный в США в 1944 году к этой пионерской ра­боте, выполненной в Советском Союзе еще в 1939-1940 годах.

Стоит упомянуть, что аме­риканцы опубликовали полный перевод на английский язык в журнале Proceedings of the IRE, 1944, vol. 32, № 3 и другой широко известной пионерской работы, выполненной также в ленинград­ском НИИ-9 и опубликованной в 1940 году советскими авторами Н.Ф. Алексеевым и Д.Е. Маля- ровым. Она была посвящена созданию первого многорезо- наторного магнетрона. Война нарушила успешное развитие СВЧ-электроники в нашей стране, и только с 1944-1945 годов мы смогли вернуться к этим рабо­там...

Главный корпус НИИ-160, http://fryazino.info.

Академик Николай Дмитриевич Девятков.

Продолжение следует…

Дата добавления: 2015-07-16