Почему тебе так кажется?». 7 страница

«И где она шляется?» – подумал парень с ревностью. Он хотел увидеть Нику как можно скорее, но одновременно ему было страшно. Почему – Никита и сам не понимал. Зато его сердце нет-нет, да и замирало в предвкушении. Разум так и не объяснил ему, что к Нике их общий хозяин не подойдет, не обнимает и не поцелует, только лишь посмотрит издалека.

Прошло еще около часа. Ожидание выводить из себя, а минуты, как назло, вдруг стали невероятно долгими. За время своего вынужденного простоя в этом дворе светловолосый парень уже о многом успел передумать: и о плане своей мести, и о Марте, и о Насте с Полиной, и о Нике и даже о Димке с Олей. С Чащиным ему даже захотелось встретиться. Нет, не для того, чтобы набить морду, а посмотреть, что с ним да как он, чем занимается, где работает, есть ли у него девушка или семья или он до сих пор остается верен Ольге?

Еще полчаса. Свет в квартире Карловых погас.

Нервный Никита, уже понявший, что Нику он сегодня – а значит, уже и никогда не встретит, а потому, опустив плечи, встал с лавочки и медленно пошел по дороге, лентой тянущейся вдоль многоэтажного дома Карловой, задумчиво глядя на полную платинового цвета луну, гордую своим совершенством. Ни одно из облаков не посмело приблизиться к главному ночному украшению, чтобы пусть даже случайно не заслонить ее своими серыми грязными лохмотьями. Тучки так и кружили вокруг хозяйки небосвода, не осмеливаясь приблизиться к ней.

Ник засмотрелся на небо, поэтому не сразу заметил, как мимо него, к подъезду Карловой, до которого он не еще не дошел, подъехало такси. Из него вылезла проворная девушка с черными прямыми волосами, едва достающими до тонкой изящной шеи. Следом за ней из автомобиля вылез грузный мужчина-водитель.

- Вот же дура! – в отчаянии воскликнула брюнетка, заглядывая в открытую дверь на заднее сидение – Это же надо было так напиться?!

Мужчина что-то неодобрительно прогудел в ответ.

- И как нам ее вытащить? Вы же мне поможете? – посмотрела на него большими глазами девушка. – Поможете дотащить до квартиры? Весь вечер ныла: «Хочу абсента, хочу абсента», вот и допилась своего абсента. Два бокала и улетела, - посетовала она негромко.

Водитель что-то вновь прогудел, видимо, выражая согласие, а после отодвинул прыткую брюнетку и полез в салон, чтобы достать нетрезвую пассажирку. Она, пребывающая в ладонях знаменитой зеленой феи, сопротивлялась.

Никита, подумав с отвращением, что пьяные девушки – это убийственно, пошагал дальше, однако резко остановился и непроизвольно оглянулся. Потому что услышал, как девушка с возмущением закричала:

- Ника, козявка! Веди себя нормально! Убери руки! Карлова!

В ответ козявка засмеялась – громко, непринужденно и бесконечно весело. Кларский узнал этот смех – положа руку на сердце, он узнал бы его из тысячи.

Кулаки у Никиты сжались, брови сошлись у переносицы. Первыми мыслями, которые посетили его светловолосую голову, были не восторженные: «О, Боже, я встретил ее! Наконец-то!», а злые: «Пьяная?! Она что, тут без меня спилась окончательно?».

Не думая, что делает, парень развернулся и подошел к такси, из которого грузный водитель пытался вытащить смеющуюся Нику, уверовавшую, что уютненькое такси – ее дом родной. И покидать его она не хотела. Поэтому отбивалась от мужчины.

У Никиты правый уголок рта дернулся в неестественной улыбке, больше похожей на хищный оскал. Встречу с девушкой, посещающей его сны, он представлял совсем по-другому. Парень никак не ожидал, что станет свидетелем такой сцены, когда нетрезвую Карлову выковыривают из машины с целью дотащить до квартиры.

- Ника, - схватила девушку за плечи с другой стороны ее подруга, стараясь вытолкнуть Нику вон из машины в объятия шофера. - Ника, хватит! Чтобы я с тобой еще раз пошла в клуб…

Водитель опять что-то сердито прогудел и одернул руки, Никита не разобрал ни слова, зато брюнетка поняла его и с извиняющимся видом пролепетала:

- Она вас укусила? Блин. Блин! Ника!! Родителей ее, что ли, звать? Как ее до квартиры тащить-то?

Звать никого не пришлось, а помощь пришла неоткуда и совершенно неожиданно.

- Давайте, я помогу, - раздался за ее спиной спокойный приятный баритон. Даша – а это была именно она, оглянулась и увидела достаточно высокого – не дылду, конечно, но под метр восемьдесят точно будет – широкоплечего парня с короткими световыми волосами. Ей некогда было разглядывать его черты лица, но он показался девушке миловидным. И очень приличным: прямая осанка, приятная улыбка, чуть тронувшая губы, идеально сидящая и, видимо, недешевая одежда – светлые летние ботинки из замши, серые джинсы и глубокого синего цвета футболке-поло с расстегнутым отложным воротником, под которой виднеется тонкая серебряная цепочка, ярко блестящая в свете уличного фонаря.

- Вы? – поначалу растерялась Дарья, глядя на неожиданного помощника, да еще такого милого. Если бы черноволосая девушка уже не встретила своего Олега, от которого была без ума, не смотря на его маленькие недостатки, она бы точно получше пригляделась к такому милому и вежливому типу, как этот. – Д-давайте. Попробуйте! А вам тяжело не будет?

- Не будет.

Грузный водитель с удовольствием уступил Никите сомнительное право на то, чтобы тащить пьяную пассажирку до квартиры. Он все никак не мог выудить девчонку из салона своей машины. К тому же боялся сделать ей больно – а ну как схватит, а потом у хрупкой с виду блондиночки синяк останется?!

- Спасибо! Мы будем вам очень благодарны, - сказала радостно в спину Ника Даша. Никита, в душе уже успевший пару раз проклясть Карлову, неизвестно где и по какому поводу нахрюкавшуюся, не миндальничал, только галантно улыбнулся. А еще одновременно ему не хотелось, чтобы девушку касались руки какого-то мутного мужика.

Он наклонился к приоткрытой двери, непонятно от чего сглотнул и без труда вытащил на свет Божий – вернее, на его тьму ту, по которой три долбанных года скучал.

Не чувствуя тяжести своей живой, но крайне нетрезвой ноши, парень впился глазами в бледное лицо Ники, ресницы которой сомкнулись. Дыхание у него пропало – лёгким серебристым паром вырвалось из легких через неплотно сомкнутые губы и взвилось вверх, коснувшись луны и растворившись в ее свете.

Почти тут же на западе куда-то в сторону с кряхтением и очень неохотно отползла дряхлая свинцовая туча – одна из тех, что не решалась приблизиться к королеве небосвода, и в той стороне загорелись новые звезды, которым туча открыла вид на Землю. Или она землянам открыла вид на небо, украшенное сотнями небесных тел, в которых бесперебойно идут термоядерные реакции?

Никите, с тоской вглядывающегося в лицо Ники, ярко представилась та самая комната, в которой он наблюдал за спящей девушкой. Странно чувство… Как будто бы и не минуты не прошло с тех пор. Только фон поменялся.

В руках молодого человека Ника притихла, перестала махать руками и, так и не открывая глаз, прижалась к его теплой, нет, даже горячей груди.

А там, в груди, под кожей, костями и жилами, шла самая настоящая атомная война. Воевали мозг и сердце.

Никита смотрел на девушку, как на чудесным образом оказавшегося в его руках жителя далекой планеты Пандора. Ему казалось, что он потерялся.

«Ну, вот она, смотри, - очень едко сказал внутренний голос парню, - наслаждайся - пьяная в хлам. Интересно, где нализалась? Все еще нравится тебе? А-а-а, молчи-молчи, вижу, что да. Забавно, правда?».

Парень стряхнул с себя оцепенение, попытавшись вернуть дыхание. У него получилось это лишь частично.

Твою ж мать. И как можно скучать по этой алкашке, облаченной в короткое синее платье с открытыми плечами, которое слегка задралось и больше, чем положено обнажает стройные чуть загорелые ножки? Вот дура. Только почему от нее не пахнет алкоголем? А-а-а, судя по воплям подружки, Ника пила абсент. Скорее всего, пила она абсент ненастоящий – так, какую-нибудь подслащенную дрань из полыни, потому как в России редко где можно встретить настоящий и действительно стоящий абсент.

От Ники не несло алкоголем, зато слабо пахло цветочными, чуть сладковатыми духами, и почему-то карамелью. Никита на миг прикрыл глаза и крепче прижал девушку к себе. Надо же, а у нее волосы отросли, стали длинными. Ей, стервочке, идет. Нет, это и правда, она!

Даша большими глазами посмотрела на незнакомца, уставившегося в лицо ее подружки. Влюбился, что ли?!

- Это, - застенчиво потрогала она парня за руку – не могла удержаться, чтобы не коснуться его твердого предплечья. Молодой человек не выглядел качком, но сразу было понятно, что в случае чего,. такой, как он, сможет защитить и себя, и свою девушку, да и вообще кучу народа в округе. – Эй, давайте ее в подъезд понесем, а?

Никита вдохнул воздух и огляделся – оказывается, Ника умудрилась временно завладеть всем его вниманием: парень не заметил, как такси уехало. Он тут же обозвал себя нецензурным словом за свою невнимательность – давненько с ним такого не случалось.

- Нам сюда, - засуетилась брюнетка, показывая дорогу к подъезду. Она порылась в маленькой черной, под цвет босоножкам на высоких тонких каблучках, сумочке Ники и из горы кучи вещей, каким-то невероятным образом там поместившихся, выудила ключи от дома и подъезда. Для Кларского всегда оставалось загадкой, как женщины умудряются запихать в свои сумки, больше похожие на кожаные пеналы, столько вещей, а еще большей загадкой стало то, как хорошо эти самые странные женщины ориентируются в сумках друг друга. Он еще раз взглянул на Нику, которая перестала двигаться, замерла, прижавшись к Никите и тихонько сопела. Ник не понимал, зачем он это делает, зато чувствовал себя почти счастливым. Злым и счастливым.

Даша тем временем открыла тяжелую подъездную дверь.

- Заходите, - весело скомандовала она, придерживая ее.

Никита с Никой на руках осторожно зашел в ярко освещенный прохладный с голубыми стенами подъезд.

- Вам не тяжело? – еще раз осведомилась разговорчивая Даша, вызывая лифт.

- Нет.

Трудно признать – это даже как-то по гордости бьет – но трудно ему было, если бы он не встретил Нику.

- Это хорошо! Нет, как же она напилась, а?! Нет, вы не думайте, наша Ника не алкоголичка какая-то, просто взбрело ей в голову сегодня выпить этот абсент и все – пиши пропало! Пока не попробовала, не успокоилась. Так сначала она от него ничего не почувствовала, расстроилась и еще и мартини заказала, - тут девушка демонстративно схватилась рукой за голову. – И все-е-е.

«Понятно, - подумал про себя Никита, буквально наслаждаясь прикосновениями к Нике и пугаясь их же, - градус, идиотка, понизила».

- Надо же. Она в машине вообще неадекватная была, а с вами успокоилась, - хихикнула Даша, искренне удивляясь. Сейчас ей казалось, что подружка вообще уснула – только ресницы, длинные и черные от туши, трепещут, словно Карлова хочет открыть глаза, но не в силах этого сделать.

Створки с шумом распахнулись и молодые люди оказались в лифте, на удивление чистым и с новыми кнопками. Тут Ник чуть не совершил стратегическую ошибку – протянул палец к ним, чтобы нажать цифру нужного этажа, но вовремя, пока брюнетка не видела, одернул руку. Даша сама нажала на кнопку.

- Я так рада, что вы нам встретились. По-моему, вдвоем с тем водителем мы бы ее не утащили никуда. Пришлось бы Никиного папу звать. Сты-ы-ыдно было бы… А сейчас я осторожно открою дверь Никиной квартиры и мы осторожно донесем ее до дивана и смоемся. У нее предки спят крепко, не услышат. Это сто процентов, - заверила Даша Никиту, который со скепсисом в лице взглянул на нее. Как можно спать так, чтобы не услышать, как в твою квартиру вошли чужие люди?!

- Мы так просто уже делали несколько раз – еще в универе, когда Нике нельзя было долго в клубах задерживаться. Всегда срабатывало! Только ее ни разу еще на руках не таскали, - призналась Даша. – Она всегда на своих двоих приходила и не разу не напивалась до такого состояния.

Фарфоровая кукла внутри Ники согласно кивнула и кудряшки распылись по ее плечам.

Кларский, не слушая оживленную болтовню Даши, опять наклонился к Нике, и почувствовал еще один симптом болезни под названием «Я схожу с ума по другому человеку». У него ощутимо, но даже приятно закружилась голова – так тело реагировало на волнение души, вызванной войной сердца и мозга. И отпускать эту симпатичную алкашню с отросшими волосами и противным характером ему не хотелось.

«То абсент с коктейлями, то наркотики. Отменная девушка, приятель», - подумал парень.

Даша, вновь видя, какими зачарованными глазами смотрит добровольный помощник на ее подружку, только ухмыльнулась. Парень явно что-то почувствовал к пьяной Карловой. Вот же прикол! Ника будет завтра утром в восторге, когда узнает!

Когда лифт остановился, Дашка первой вышла из лифта и, как и говорила, осторожно открыла дверь квартиры Карловых, пропустив вперед парня с подругой на руках. Свет зажигать они не стали – Даша просто светила мобильником. Спальня родителей Ники находилось в другом конце дома, поэтому, как заверяла слегка безбашенная Даша, можно было ни о чем не волноваться. Их не засекут.

Никита, на чье лицо падали косые тени, делая его по-злодейски зловещим, несколько растерянно огляделся по сторонам. Вроде бы здесь все по-прежнему - почти ничего не изменилось с его последнего визита в этот дом, только вот обои новые, да и картины развешены в прихожей другие: грустные, что ли, с изображением дождя и бесконечных полей с изломанными линиями горизонта.

- Клади ее сюда, - сказала шепотом Даша, указывая на пуфик. Для нее вылазка в дом пьяной подруги было что-то сродни приключению, о котором можно будет потом с хохотом вспомнить.

- Донесу до кровати, - заупрямился вдруг Никита. Он не желал отпускать Нику так быстро.

- Положи ее сюда, разуйся и неси хоть до спальни родителей, - хихикнула девушка вновь, не переставая освещать темную прихожую мобильником. Кларский, так и не понимая, во что ввязывается и подо что подписывается, послушался Дашку. Вскоре он оказался в комнате Ники, ступая при этом осторожно, не производя шума, в отличие от Даши, которая умудрилась зацепиться ногой за какой-то провод в зале и едва не упала, а после чуть не захохотала, как бабуин.

Никита огляделся – и здесь все по старому, все так, как он запомнил. Хотя нет, картины здесь тоже новые, да и шторы тоже, и туалетный столик не тот. Единственной вещью, которая ему не понравилась – была ваза с розами, цвет которых в темноте нельзя было разобрать.

«Кто ей дарит розы?», – пронеслось у парня в голове. Он ни разу не дарил ей цветы. Интересно, Ника любит только розы?

- Сюда ее, - скомандовала Даша, которой нравилась эта игра, хотя Никита и так уже укладывал Карлову на нерасправленную кровать, заправленную оранжево-солнечным покрывалом, на который падал лунный свет. Ника продолжала сопеть, и, не смотря на то, что перепила, выглядела прелестно.

Война в Кларском продолжалась. Элитная пехота мозга вторглась на территорию сердца вместе с бабочками – но не теми, которые частенько летали во влюбленных девиц в период влюбленности, а со стальными складными ножами, так часто порхающими в руках у уличных хулиганов.

Ник резко встал на ноги и отошел к двери, намереваясь убежать прочь из этого дома. И вообще, подальше от этой девчонки с вишневыми губами, во сне чуть раздвинутыми. При этом он продолжал двигаться без единого звука.

- Ты бесшумный, как ниндзя, - уважительно проговорила брюнетка, опершись рукой о стол и при этом нечаянно смахнув с него вазу с розами. Ваза со злорадным звоном упала на пол и разбилась, разлетевшись на пару больших кусков и кучу мелких. Звон при этом был громким, и Никита сразу понял, что хозяева квартиры проснуться. Если честно, он сильнее удивился, если бы, если при таком грохот они не проснулись.

Даша всплеснула руками, Никита мрачно посмотрел на девушку, кожей чувствуя, что сейчас что-то будет. И интуиция вкупе со здравым смыслом не подвели парня.

- Ника! – возопил откуда-то из глубины квартиры ее папа. – Ника, с тобой все в порядке?! Ты там не убилась?

- Блин, он сюда щас придет, - закусила губу понявшая, что пахнет жаренным, Даша. Также она поняла, что отец подружки явно не обрадуется, увидев у той в темной спальне незнакомого парня. – Лезь в шкаф, - горячо зашептала Нику черноволосая девушка. - Я лягу рядом с Никой, скажу, что мы вместе пришли и завалились спать, а она перепила. Блин, да что ты смотришь, шкаф – напротив.

Никита – тот самый Никита, который осуждал идиотские поступки, ставившие людей в глупое положение, и дважды думавший прежде чем что-то сделать, отчего-то послушался Дашу и оказался в плательном шкафу, как последний идиот-малолетка, которого вот-вот застукает разъяренный папаша его такой же малолетней подружки. А ведь реально фигово будет, если этот мужик застанет его в комнате своей единственной дочки. Стеровчку родители любят.

Молодой человек не без труда примостился в шкафу, завешанном женской одеждой, и Даша закрыла створки, а после ласточкой кинулась на кровать в компанию к Нике, что-то едва слышно произносящей в своем пьяном сне цвета смешанных абсента и мартини.

- Николетта, ты в порядке?! – распахнул дверь кругленький Владимир Львович, облачённый в пижаму веселенькой голубенькой расцветки, и включил электрический свет, подслеповато щурясь. За его спиной стояла его высокая супруга Людмила Григорьевна, кутаясь в длинный, достающий до пола халат. Лицо ее было недовольным. Супруги Карловы прошли в комнату и едва не напоролись на осколки вазы.

- Что это еще такое? – возмутилась мама Ники, подбирая цветы – ей стало жалко их. Точь в точь, как выброшенные из аквариума рыбки, погибающие без воды.

- Ой, - «проснулась» Даша, которая уже и не знала, как ей отмазаться, если предки Карловой найдут незнакомого парня в шкафу. – Ой, здравствуйте…

- Дарья? – посмотрел на нее Владимир Львович удивлённо. Он знал, что дочка пойдет куда-то вместе с подружкой, но не знал, что они будут ночевать у них в квартире. Нет, он ничего не имел против, просто удивился.

- Ага, я, - кивнула девушка сонно, усаживаясь на кровати. - Мы тут это… с Никой в клубе были, а потом к вам поехал и тихонечко прошли. Чтобы вас не разбудить…

- Ну, не совсем уж тихонечко, - усмехнулась Людмила Григорьевна, собирая розы, пока ее муж тормошил Нику. – Володя, не наступи на осколки! – прикрикнула она на мужа, пытающегося понять, почему дочурка не просыпается. Даша проследила за его действиями и деланно смутилась:

- Это, простите, Ника чуть-чуть перебрала… Сейчас вот встала зачем-то, вазу уронила, а потом обратно в кровать завалилась, - не стесняясь, сочиняла брюнетка, изредка косясь на шкаф, в котором находился Ник. Ситуация казалась ей более, чем пикантной. А Кларскому – более, чем просто тупой. Очень тупой. Наитупейшей.

- Напилась? – сурово поджала губы мама Карловой, глядя на что-то вновь забормотавшую во сне дочку. – У нее через пару дней такое событие, а она, как подросток себя ведет! Напилась в клубе! Отличное предисловие во вступление в новую жизнь, просто великолепное!

- Ника не хотела, - принялась защищать подругу Даша. – Так получилось.

- У тебя же до такого состояния не получилось напиться, а у нее получилось, - покачала головой Людмила Григорьевна. – Кошмар. Надеюсь, Саша не узнает. Даша, ты ведь ему ничего не скажешь? Очень некрасиво получится, если он узнает, что его невеста – как молодежь вырежется нынче? – бухает беспробудно.

«Невеста» стало главным словом, которое выделил для себя из этого диалога Ник. Какая еще на фиг, невеста?!

- Конечно, нет, - заверила родителей Ники брюнетка. Маму подружки она слегка побаивалась.

- Милая, успокойся, - ласково сказал супруге Владимир Львович. – Ну, получилось так у девочки, с кем не бывает? Вот Орлов однажды так напился, что…

- Хватит кормить меня своими байками об этом никчемном идиоте, - прервала его Людмила Григорьевна, которая очень хотела спать. А про друга мужа она уже и слышать не могла.

- Ну чего ты так злишься? – ничуть не обиделся Владимир Львович. - Давай-ка сюда розы, я в другую вазу переставлю.

- Я спать хочу, чего я злюсь? – продолжала кипятиться женщина. – А родная дочь сшибает по ночам предметы в темноте, потому что пьяна в зю-зю! А у меня, между прочим, завтра тяжелый день! У нас проверка будет из администрации. И я уже замоталась со всей этой подготовкой к свадьбе! Как будто бы я сама выхожу! Мы тут с Сашей все делаем, бегаем, как парочка безумных полудурков, а эта дурочка напилась и спит себе спакойненько!

Даша внутренне сжалась, ожидая грозы, но Владимир Львович, действующий на супругу умиротворяюще, взял ее за локоть и сказал:

- Солнце мое, давай оставим девочек спать. Разберешься с Николеттой завтра. Ты иди в постель, а я пока уберу стекло.

- Давайте, я уберу? – пискнула девушка, которой стало неловко.

- Ну что ты, Дашенька, ложись, я сам. Тем более, что я в отпуске, - улыбнулся ей папа Ники. – Мне завтра никуда вставать не надо.

Людмила Григорьевна, покачав головой, направилась в спальню, а ее неунывающий супруг бодрым мячиком покатился за веником и совком. Даша облегченно вздохнула, но тут же закрыла лицо руками, как только услышала удивлённый вопль Владимира Львовича:

- Люда! Люда!

- Что ты орешь на весь дом ночью? – послышался сердитый голос Людмилы Григорьевны.

- Откуда у нас в доме мужская обувь?!

- Какая еще обувь?

- Вот такая, - даже как-то обиженно отозвался почтенный глава семейства Карловых. - Явно не моя.

- Ты с ума сошел, Володя? Вся мужская обувь в этом доме – твоя.

- Тут стоят ботинки светлые, замшевые. У меня таких нет. И вообще, они мне не по размеру.

- Блин, да что же это такое, - прошептала Даша, с тревогой взглянув на шкаф, где прятался незнакомец. Наверное, он уже и сам не рад, что решил помочь донести девушку. Она зайчиком выбежала в прихожую и, плетя новую паутинку лжи, начала бодренько:

– Знаете, это Ника с собой принесла. Это.. сказала, что Сашины.

- Сашины? – удивился Владимир Львович, с любопытством рассматривая обувь, держа ее в руке перед самым носом.

- По-моему, наша дочь совсем рехнулась, - отчетливо сказала Людмила Григорьевна. – Я думаю, настал тот счастливый день, когда она должна посетить психиатра или, как минимум, невролога. Даша, скажи честно, она что, наркотики попробовала?

- Нет, - честно отозвалась девушка, понимая, что подруга на утро ее убьет. Хотя нет, сама ведь виновата, что накушалась! - Только коктейли. Я бы наркотики ей не разрешила.

- Ладно, - приняла решение женщина, которая явно была в этой семье главой, привыкшей решать все за всех. – Давайте спать. Утром все вопросы решим. И, Володя, положи эти ботинки на место, наконец, - велела она супругу.

- Но, дорогая…

- Я сказала, что все решим завтра. Положи обувь. И не забудь вымыть руки, пожалуйста, перед тем, как в кровать пойдешь.

Даша помогла Владимиру Львовичу собрать осколки, растрогав его своей помощью, после выключила свет и, поняв, что родители Ники улеглись в кровать, подкралась к шкафу, в котором прятался Никита.

- Эй, - тихонько позвала она парня, - ты там еще не уснул?

Даша наклонилась в дверце, а та распахнулась и едва не поставила под глазом у девушки очаровательный фингал. Он пришелся бы отличным украшением к свадьбе Ники, где Даша была свидетельницей.

- Осторожнее! - успела отскочить в сторону брюнетка. Ник, ни слова не говоря, вылез. Ноги у него порядком затекли. Только парень не чувствовал этого – из-за услышанного, которое его порядком поразило. Он слышал каждое слово и Даши, и родителей Карловой, и прекрасно понял, что кое-ко все-таки не дождался его и теперь выходит замуж. Понятно, откуда взялись проклятые розы. Естественно, молодой человек не выдавал ни одной из своих эмоций, но внутри у него бушевала гроза. Вроде бы он всего лишь хотел посмотреть на обладательницу малиновых губ издалека, а после навсегда уйти, ибо месть, которую он задумал, подразумевала именно это, но ревность все же лесным пожаром, подгоняемым ветром, распространялась внутри тела Никиты. Ревность жила в каждой клетке сердца, которое, кажется, выигрывало бой у мозга.

- Ты как? – все так же шёпотом поинтересовалась Дарья, и не подозревая, что за пожар разжегся внутри милого с виду парня. – Блин, прости, что так глупо вышло, ты ведь нам помочь хотел, а вышло так глупо… Подожди минут пятнадцать, предки Ники точно заснут, и я тебя выпущу. Кому рассказать, не поверят, - улыбнулась девушка. – А тебя, кстати, как зовут? Меня – Даша, как ты понял. Ее – Ника.

- Игорь, - по привычке, въевшейся в голову, отвечал парень, заставляя себя ровно дышать. Он все так же бесшумно прошел к кровати и сел около спящей Ники, которую опять хотелось взять на руки, но на которую теперь можно было просто смотреть.

- Отличное имя! Ты классный, - тут же отвесила ему комплемент Даша. – Нет, все же неловко так…

- У нее свадьба будет? – прямо спросил Никита.

- А? У Ники-то? Да-а-а, будет, - расплылась в улыбке девушка, чутко прислушиваясь к звукам квартиры. Вроде бы пока все было тихо. – Послезавтра у нас девичник в клубе «Атмосфера» запланирована. Клуб небольшой, новый, но очень уютный, ты не был там?

- Нет.

- Сходи. Там живая музыка часто бывает. И людей не шибко много, не как в этом «Алигьери», - вспомнился девушке сегодняшний поход в популярный клуб, в котором вместо воздуха дышали пафосом.

Никита мрачно посмотрел на Нику – опять именно там она до беспамятства наклюкалась. Нет, все-таки она идиотка. Идиотка, которую хочется погладить по волосам. Парень пересел чуть вправо и убрал руку за спину, как будто бы опершись ею о кровать, а сам коснулся раскрытой ладони Ники. Осторожно провел кончиками пальцев по теплой коже, по выступающим костяшкам, удивляясь в который раз тому, какие тонкие у девушек пальцы. Хрупкие и наверняка слабые – не в пример ему. Всего лишь минимум усилий с его стороны – и сжатые в кулак пальцы Ники мигом разомкнуться. Такое уже было, три года назад, когда стервочка не хотела что-то отдавать Нику и прятала в ладони. Он, как и всегда раздражаясь, когда Карлова не подчинялась ему, а дурачилась или своевольничала, схватил девушку за запястье и быстро заставил ее стиснутые пальцы разжаться. Тогда Никита случайно обратил внимание не только на пальцы Ники, но и на голубые вены, просвечивающие сквозь тонкую нежную кожу запястья. Он мимолетом удивился тому, какие и они тоже тонкие и даже подумал, что ему понятно, почему многие представительницы женского пола прощаются с жизнью именно с помощью острой бритвы: перерезать такие вены – вообще не проблема. Раз, два и готово. У него самого, в отличие от Ники, вены на руках выступали достаточно сильно, как у многих спортсменов, и Никита пару раз даже ловил заинтересованные взгляды Карловой, направленные на его руки, например, когда он вел тачку. Ник не знал, что обладательница аппетитных малиновых губ считает его руки очень красивыми.

Молодой человек еще раз провел пальцами по ладони Ники. Всего лишь прикосновение, а сколько эмоций оно принесло ему – даже и подумать страшно.

- Так вот, послезавтра – девичник, а через три дня – свадьба, - оживлённо шептала Даша, не замечая поползновений незнакомца на ее подругу. Она, кажется, сама была чуток не трезвой после посещения клуба, хотя рядом со спящей Никой выглядела трезвенницей. – Наш жених – парень обеспеченный, так что бракосочетание будет шикарным. Мы прямо-таки в предвкушении. Я еще на нем не была, но тоже такое хочу.

У Ника на лице едва не появилось самое презрительное выражение, на которое он был только способен, но парень сдержался и не без труда надел маску чуть заинтересованного равнодушия.

Десять минут тихим, но восторженным голосом Даша описывала сжавшему покрепче челюсти Никите все прелести будущей Никиной свадьбы, описала ее будущий наряд и рассказала о количестве гостей, и только потом покинула комнату, чтобы удостовериться, что родители Карловой уснули. И чем больше она говорила, тем сильнее не нравился Нику неведомый женишок. Нет, не нравился – слабо сказано. Кажется, Кларский едва ли не впервые в жизни заочно возненавидел человека, который ему, в общем-то, ничего и не сделал. Хотя, нет, Никите казалось, что этот парень похитил у него из жизни кое-что важное. Он стащил возможность почувствовать себя нужным.

«Тварь», - толчками запульсировало в голове парня что-то очень злое и собственническое. То, что охватил всю сущность Никиты тогда, когда он узнал о том, что ангел – бывший ангел – и единственный друг предали его.

- Жди, я сейчас, мухой, - сказала Даша Кларскому. Правда, муха из нее получилось медленная. Девушки в комнате не было почти минуту или даже больше. Ник время не терял. Как только Даша на цыпочках покинула комнату, он наклонился над Никой, провел ладонью по ее голове и, недолго думая, поцеловал. Ничего особенного – просто коснулся ее губ, теплых, как будто нагретых солнцем, и привычно мягких, своими, холодными и жесткими.

Мозг позорно ретировался, пробубнив, что сердцем пока что выиграна только битва, а не сражение.

Никита криво улыбнулся и поцеловал свою спящую красавицу в щеку, а затем в висок, чтобы после вновь вернуться к губам.

А Ника неожиданно открыла глаза. Предметы вокруг казались ей нечеткими, а контур человека, по-детски целующего ее в губы – размытыми. Да и темнота вокруг очень сильно мешала. А еще сильно кружилась голова. Так, что девушка не понимала, головой к стене или к окну она лежит.

Однако Ника, которой казалось, что она все еще спит, все равно узнала парня, склонившегося над ней. Если в реальности она так и не встретила Укропа, то почему бы не повидаться с ним во сне?

Дата добавления: 2015-07-16