Общество обсуждает» непонятно что

Илья Смирнов http://scepsis.ru/library/id_169.html

Зачем крепостному фехтование?

Э нтузиаст, взявшийся всерьез анализировать нашу «образовательную реформу», попадает в нелепое положение. Согласно многовековой научной традиции, бремя доказательства возлагается на того, кто утверждает и предлагает. Иными словами, никто не обязан опровергать безосновательные заявления.

Если понимать под «реформой» структурные преобразования, предложенные в самом конце минувшего столетия и реализуемые сегодня (март 2002) Министерством образования во главе с В.М. Филипповым, общий список будет выглядеть так:

1. «единый экзамен» на аттестат о среднем образовании и в ВУЗ

2. 12-летняя средняя школа

3. тестирование вместо традиционных экзаменов

4. государственные именные финансовые обязательства (ГИФО), поначалу названные «образовательными ваучерами».

Пятым пунктом можно было бы поставить «изменение правового статуса образовательного учреждения», но в последнее время этот лозунг не афишируется.

Наверное, я кого-то удивлю, а кого-то сильно обижу, если сообщу, что ни одна из этих «реформ» не получила не то что научного, а вообще сколько-нибудь внятного обоснования.

Общество обсуждает» непонятно что

Возьмем в руки источник – сборник «Общество обсуждает стратегию образования» [1]. Название не должно обманывать. Из представленных в сборнике материалов 38 (в том числе большие статьи журнального формата) отражали позицию «реформаторов», З отрывка – критические, и еще 2 - беспартийно-информационные. Персонально «разработчику реформы» ректору Высшей школы экономики Ярославу Кузьминову слово предоставлено 5 раз, министру Владимиру Филиппову – 4 раза. Вот такое «обсуждение».

Если называть вещи своими именами, перед нами издание, посредством которого «реформаторы», объединившиеся вокруг Министерства образования и некоторых других заинтересованных организаций (как то: Центр стратегических разработок; Национальный Фонд подготовки кадров; Высшая школа экономики; Всероссийский центр тестирования) хотели бы довести до коллег-профессионалов (тираж 1000 экз.) свою программу и объяснить, чем она полезна и хороша.

Имели полное право. А мы вправе оценивать авторов.

Первый же большой материал: «Модернизация образования» почему-то не подписан: об авторстве т.н. «команды Грефа» можно догадаться спустя 40 страниц, по цитате в интервью еще одного «разработчика» А. Пинского. Документ содержит много общих слов про «информационное общество» и кое-какие данные о состоянии отрасли. Общие слова правильные. Конкретные данные - подозрительные. Статистика того типа, о котором академик С.Б. Веселовский писал:

«неоспоримым доказательством научной истины стали считаться цифры, таблицы и проценты, независимо от их происхождения и степени достоверности»[2].

Например, «число студентов возросло почти в полтора раза (до 4 млн. чел.), что связано, как с ростом численности молодежи студенческого возраста, так и с увеличением на 75% числа ВУЗов…»[3] Это, кстати, едва ли не единственный положительный показатель в отрасли за все 90-е годы. Но откуда он взялся? Что за «увеличение числа ВУЗов»? В вагоне метро наклеили рекламу: новый «ВУЗ» за деньги обучает на «шоумена» и дает отсрочку от армии. Потом «шоуменов» приплюсовали к Физтеху и получили рост высшего образования. Так? На следующей странице зафиксировано наше «отставание от мировой науки в стандартах и качестве преподавания социальных наук, в первую очередь экономики, менеджмента и права». Во-первых, кем и как установлено «отставание» и от какой «мировой», если право (как и экономика) в разных государствах разное? Во-вторых, «менеджмент» – это что, общественная наука?

Но самое замечательное, – что от отчета о состоянии отрасли (какого ни есть) к предлагаемым мерам («реформам») нет логического перехода. Они не выведены из сложившейся ситуации и не обоснованы, они провозглашены.

После «финансово-хозяйственной самостоятельности школ» вдруг появляется, как японский самолет над Пирл-Харбором, заголовок: «Система качества и единый экзамен». Дальше – типовое бюрократическое пустословие, неизменное с брежневских времен:

«Для эффективного управления качеством образования необходимо создание государственной федеральной системы управления качеством образования, оценивающей соответствие достигаемого качества образования утвержденным требованиям и нормативным показателям…»[4]

В других материалах сборника «единый экзамен» все-таки «мотивируется» поконкретнее. Чем? Ужасами коррупции в ВУЗах. Они расписаны на многих страницах разными авторами (с. 82 – 94 и в др. местах). Между тем, то, что газеты называют европейским словом «коррупция», стало для номенклатуры ельцинского призыва вполне легальным и общераспространенным правом конвертировать властные полномочия и связи в твердую валюту[5]. Если следовать логике «реформаторов», нужно и футбол переводить на «единый счет», и суды на «единый приговор» – ведь судьи тоже берут взятки, и побольше университетских профессоров. Наконец, та «государственная независимая комиссия» [6], которая будет проводить единый экзамен, хоть в форме тестов, хоть в форме лотереи – она что, с Марса прилетит? Какие основания предполагать, что она окажется честнее, чем, например, госкомитет по приватизации?

«Моя мама учится в 17-м «Б»…»

«12 – летка» мотивируется, во-первых, неким отставанием от «развитых стран», которые «дают своим гражданам 12-13 летнее среднее образование» [7].

На самом деле, индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП – показатель, применяемый ООН для оценки качества жизни) в СССР в 1987 г. составлял - 0,920, в США - 0,961, и

«если при использовании чисто экономического показателя - объема валового внутреннего продукта на душу населения - у СССР было 30 место, и он существенно отставал от США, которые занимали второе место в мире, то высокий уровень образования, а по нему наша страна делила лидирующие показатели с рядом стран Европы, Японией и Канадой, давал возможность существенно повысить значение ИРЧП» (В.Т. Рязанов)[8].

Иными словами, советское 10-летнее образование было конкурентоспособным по сравнению с американским. Может быть, качество последнего существенно выросло? Это ни из чего не следуeт. Эксперты утверждают как раз обратное[9].

Второй мотив «12-летки» - исключительно благородный, забота о школьниках, страдающих от перегрузок. Правда, не очень понятно, почему эта проблема решается не через рационализацию учебного процесса, а через его механическое растягивание по принципу: 12, 13, 14, кто больше? Но если бы она действительно так решалась, в действиях Министерства наличествовала бы хоть какая-то логика, пусть логика первоклассника. В действительности же, повторяя третий год как заклинание: «главная задача – разгрузить содержание образования» [10], министр В.М. Филиппов последовательно и целеустремленно запихивает в школу новые предметы, в лучшем случае – не имеющие к ней отношения, ВУЗовские (философия), в худшем – высосанные из пальца, несуществующие «науки», вроде «Граждановедения», «Семейной экономики» или какого-нибудь «сложного Естествознания» (что это такое, см. ниже).

После чего «независимая государственная комиссия проводит все экзамены в форме тестов (сочинение отменяется, так как, по мнению авторов стратегии, трудно найти объективные критерии для его оценки)»[11].

В качестве «объективного критерия» рекомендуем тест для 9 класса:

«Роман Пушкина «Евгений Онегин» рассказывает: а) о жизни русского дворянства; б) о лишних людях; в) о любви Онегина и Татьяны. Правильный ответ подчеркнуть»[12].

Дискуссии о тестах шли в 20 – 30-е годы, и тогда же А.Б. Залкинд (которого как раз обвиняли в излишне либеральном отношении к этой «капиталистической» методике), писал:

«Было бы совсем хорошо, если бы подобные тесты адресовались машинам (на предмет определения их годности, грузоподъемности и пр.) или людям для использования их в качестве машин. Однако люди… представляют собою необычайно динамические живые существа …(Выделено И.С.)[13].

Сравните с тем, что пишут специалисты 70 лет спустя:

«Идею объективизации знаний бездарные педагоги истолковали, как всегда, по-своему… Чтобы уравнять спрос с учеников и избавить себя от неприятной необходимости неумелого общения, достаточно составить тест… Завораживающе простым становится критерий оценки – нужно лишь сосчитать количество совпадающих крестиков, а если тест получается слишком легким – накинуть еще десяток бессодержательных вопросов…» (Валерий Долотин)[14].

Заметьте, что здесь речь идет о математике, то есть о самом формализуемом предмете! А ведь тесты пытаются пропихнуть в историю и литературу. Ни одного нового аргумента в поддержку механизированной «угадайки» за те же 70 лет не поступало, нет их и в сборнике «Общество обсуждает...» Просто г-н Кузьминов предписал: «единый экзамен» – «это тесты» [15].

Наконец, «ГИФО».

«"Стоимость" каждого обязательства решено увязать с набранными школьниками (на «едином экзамене» – И.С.) баллами, по 100-балльной системе… Абитуриент за свое ГИФО сможет «купить» себе высшее образование в любом ВУЗе страны. Подобная система, кстати, уже действует в США, других развитых странах, из наших ближайших соседей – реализована в Казахстане»[16].

Выбор образцов для подражания симптоматичен. ГИФО поначалу обозвали «образовательным ваучером», но быстро поправились. Мы тоже не станем «дразнить многочисленных противников реформ» и отметим, что у нового проекта финансирования есть гораздо более прямой и очевидный аналог, и не за океаном, а в России. Это так называемая «страховая медицина». Тоже якобы деньги, которые «ходят» по поликлиникам и больницам вместе с пациентом…

«Той системы, в которой я начинал работать, больше нет. Но при этом старое здравоохранение живет. Те же поликлиники, те же больницы в основном живут старой жизнью. Большая часть руководителей буквально зубами стараются удержать его на плаву, по старым законам. Системы нет. Есть расчет на то, что оставшиеся «дети» Мишкина еще живы, и они что-то восстановят. Медицинские научные центры функционируют благодаря тому, что существует президентский указ от 26.09.1992 о дорогостоящих видах лечения – по нему все медицинские центры федерального подчинения финансируются отдельной строкой в бюджете. Это позволило сохранить ВНЦ хирургии Петровского, Бакулевский институт, Институт нейрохирургии и наш гематологический центр» (академик А.И. Воробьев)[17].

Кто сказал, что в результате аналогичных преобразований образовательной отрасли получится что-то другое, более путное?

«Заграница нам поможет»

Методы освоения мирового опыта (как, впрочем, и многое другое в этой истории) напоминают о бессмертном произведении Ильфа и Петрова. «Это существует в 60 процентах стран и там успешно работает…» [18], «абсолютное большинство развитых и развивающихся стран…» [19]; «в США и в Казахстане…» и т.д. Между тем, системы образования в разных странах разные, даже в Швейцарии и Германии они не похожи друг на друга. Сильно отличаются и результаты. Если бы «реформаторы» действительно хотели обогатить нас зарубежным опытом, они исследовали бы каждую модель в связи с историей страны, ее социально-экономическим и политическим строем, оценили достижения – по предметам и по типам учебных заведений, - а потом выбрали бы то, что более эффективно и соответствует нашим условиям…

Но открываешь статью профессионального китаиста, изучавшего страну не по «стратегическим разработкам» Г. Грефа, а по источникам – и видишь, что в КНР, на которую ссылаются в обоснование «единого экзамена… выпускной – он же вступительный» [19], экзаменационная система имеет ну очень мало общего с той, которую навязывают нам:

«В зависимости от числа баллов, полученных на выпускном школьном экзамене (проводимом в Китае одновременно по всей стране), будущий абитуриент может претендовать на допуск к вступительным экзаменам лишь в ВУЗ соответствующей набранным баллам категории (или более низкой категории, что, разумеется, не возбраняется)» (Салицкий А.И.)[20], (Выделено – И.С.).

И главное: как вообще можно вырвать отдельный элемент из целостной системы? Ведь традиция «госэкзаменов» в Китае уходит корнями чуть ли не в чжоускую эпоху. А за коррупцию государственного служащего расстреливают.

«Злые люди бедной киске не дают украсть сосиски…»

Нельзя сказать, что «реформаторы» отгорожены от реальных проблем образования. Они охотно вспоминают и про сельские школы, и про недостаток компьютеров, и про зарплаты учителей.

Но каким образом из сетований на недостаточное финансирования школы и низкие учительские зарплаты вытекает увеличение сроков обучения еще на год? Отчего школу нельзя было обеспечивать компьютерами и автобусами для перевозки деревенских детей в рамках традиционной 10-летки? Чем сложившаяся система экзаменов мешает «вариативности», то есть специализации в старших классах? Или это будет такая специализация, в результате которой выпускник-гуманитарий не напишет грамотного сочинения?

Автор этих строк закончил московскую школу № 182, специализированную с 9 класса. Один поток – математический, другой – медико-биологический. Мы всерьез изучали высшую математику. В 11-х, тем более 12-х классах после 10-го не было никакой нужды. Кто хотел, продолжил специализацию в ВУЗе. Что в этом опыте не устраивает гг. Филиппова и Кузьминова?

Или они сами не ведают, чего хотят и что творят?

До сих пор выходят работы коллег-историков, в которых результаты «экономических реформ» Гайдара-Чубайса объясняются «ошибками реформаторов». Надо понимать так: доктора экономических наук искренне рассчитывали, что предприятия обогатят бюджет, заплатив 80%-ные налоги, а инвалиды и ветераны оздоровятся импортом алкогольного суррогата. Да вот беда – ошиблись. Просчитались.

Но поскольку господа не очень похожи на городских сумасшедших, логичнее предположить, что они действовали адекватно. А о результатах надо судить с точки зрения реальных целей, а не развешанных вокруг рекламных лозунгов.

То же самое – с «образовательной реформой». Причем догадаться о реальных целях не так уж трудно. Порою достаточно навыков внимательного чтения (кстати, их вырабатывают уроки литературы, и может быть, именно поэтому курс литературы предложено сократить, а экзамены заменить тестами).

К примеру, чем статус образовательного учреждения мешает школе осуществлять ее уставную деятельность - учить детей?

Ответ «члена группы разработчиков правительственной стратегии реформирования образования» Анатолия Пинского:

«Сегодня по закону «Об образовании» мы имеем образовательные учреждения. Учреждение – это некоторая форма, предусмотренная Гражданским Кодексом, со своими особенностями, крайне несамостоятельная. В частности, все то имущество, которое учредитель передает учреждению, не передается в собственность, оно передается в оперативное управление. Права учредителя по отношению к учреждению огромны, учреждение перед ним практически бесправно. С другой стороны, учредитель несет субсидиарную ответственность. Если у школы или вуза нет денег заплатить за электричество, то учредитель должен платить. Дискутируется вопрос о придании образовательным организациям другого статуса, например, по форме автономных некоммерческих организаций. По отношению к ней учредитель не имеет такой полноты власти, она в значительной степени самоуправляема. Она имеет имущество в полной собственности, но при этом учредитель не несет субсидиарной ответственности»[22].

Если не догадались, перечитайте еще раз.

Дата добавления: 2015-07-16