Аннотация 35 страница

– Что будет с нами, если вы оба погибнете? – спросил Роско. Ни о чем другом он не мог думать.

– Направитесь на юго-восток как можно быстрее, – ответил Август. – Если сможете переправиться через Ред-Ривер, считайте, что вы в порядке. Если вы продолжите путь на восток, то обязательно встретите стада.

– Да мы вернемся, – заверил Джули. – Я хочу помочь капитану Маккрае, но обещаю, что мы вернемся.

Август был не уверен, что поступает правильно, но больше удерживать Джули Джонсона не стал. Они дали лошадям час отдохнуть, затем Август сменил седло Роско на его крупном гнедом на свое, и они уехали. Когда они выехали на крутой берег реки, то снова разглядели искорку костра на востоке и направились прямо к ней.

– Извините мое любопытство, но что это у вас за срочное дело? – спросил Август.

Джули поколебался, прежде чем ответить. Когда они уезжали, и Роско и Джо смотрели на него как-то странно. Как будто оба были детьми, нуждающимися в заботе. Одна Дженни ничуть не беспокоилась.

– Видите ли, сэр, дело в моей жене, – пояснил Джули. – Она уехала из дома. Возможно, ее тоже украли.

Август заинтересовался. Это надо же, они оба гоняются за женщинами по равнине. Он больше ничего не сказал. Человек, чья жена сбежала, имеет право быть раздражительным и неразговорчивым. Он сменил тему.

– Это вашего брата Джейк застрелил? – спросил он.

– Да, – ответил Джули. – Полагаю, это произошло случайно, но я должен вернуть его в город. Вот только найду Эльмиру.

Следующие миль семь или восемь они проехали молча по неровной местности. Август размышлял, какой все же странный человек этот Джейк Спун: у него украли женщину, а он продолжает играть в карты, или чем он там еще занимается.

Каждый раз, когда они выезжали на откос и видели вдалеке пламя костра, Джули старался убедить себя, что будет чудо, если Эльмира вдруг окажется там. И все равно он надеялся. Иногда его охватывала такая тоска, что он не верил, что сможет долго продержаться, не зная, где она.

Наконец, когда до лагеря осталось не больше мили, Август натянул поводья. Он спешился, чтобы получше прислушаться. В тихую ночь на открытой равнине голоса могли разноситься далеко, так что у него есть шанс узнать, сколько их там собралось.

Джули тоже спешился и стал ждать, чтобы Август посвятил его в свои планы. Они находились всего в сотне ярдов от реки и услышали ниже по течению какие-то всплески.

– Может, бизон, – прошептал Джули. – Мы виде ли нескольких.

– Больше на лошадь похоже, – возразил Август. – Бизоны не станут переходить реку так близко от лагеря.

Он взглянул на молодого человека, обеспокоенный взволнованностью, которую уловил в его голосе.

– Вы часто такими делами занимались, мистер Джонсон? – спросил он.

– Нет, – признался Джули. – Я вообще такими делами не занимался. У нас в Арканзасе самое худшее – грабители.

– Давайте-ка подведем наших лошадей слегка поближе, – предложил Август. – Не разрешайте им ржать. Если нам удастся подойти футов на сто к лагерю, это будет здорово. Затем я предлагаю броситься на них. Они услышат нас раньше, чем увидят, и это их испугает, так что мы сможем навалиться на них, прежде чем они разберутся, что к чему. Пользуйтесь пистолетом и поберегите ружье, тут работать придется с близкого расстояния. Если одним разом всех не убьем, придется вернуться и напасть еще раз.

– Надо постараться не затоптать женщин, – предупредил Джули.

– Не затопчем, – пообещал Август. – Вы когда-нибудь убивали?

– Нет, – сказал Джули. – Не приходилось. «Жаль, что ты не остался в лагере», – подумал Август, но промолчал.

Песья Морда умирал и знал это. Пуля попала в ребро и ушла в живот, где и застряла. Никто и не попытался ее вытащить. Он лежал на одеяле весь в предсмертном поту, а Синего Селезня интересовал только вопрос, сколько человек было в той группе, что стреляла по ним.

– Три лошади, – сказал один из индейцев-кайова, но Песья Морда не мог вспомнить, сколько их там было, две или три.

– Темнело, – объяснил он. Одна сторона его тела была влажной от крови. Ему хотелось смотреть на женщину, но Синий Селезень присел около него на корточки и загораживал ее.

– В Маккрае так и не попал? – спросил он.

– Он укрылся за лошадью, – объяснил Песья Морда. – Может, и попал. Не знаю.

– Мы его завтра прикончим, – пообещал Мартышка Джон. – У него нет лошади, да к тому же он, возможно, ранен.

– Сомневаюсь, – заметил Синий Селезень. – Думаю, завтра он придет и прикончит остальных, если только он не сделает это еще ночью.

– Мне очень больно, – пожаловался Песья Морда. – Пристрелите меня.

Синий Селезень рассмеялся.

– Не дождешься, чтоб я на тебя пулю тратил. Пусть Мартышка перережет тебе горло, если хочет.

Но Мартышка Джон не хотел к нему подходить. Он беспокоился, как, впрочем, и индейцы. Они постоянно щелкали курками своих пистолетов. Попросили виски, но Синий Селезень не дал.

Песья Морда смотрел на женщину. Она сидела, обняв колени руками. Синий Селезень пошел и оседлал свою лошадь. Возвращаясь к костру, он пнул женщину. Потом еще раз. Он пинал ее, пока она не упала и не свернулась в клубок.

– Что она сделала? – спросил Песья Морда. Синий Селезень подошел и пнул в бок, заставив его закричать от боли и скатиться с одеяла.

– Не суй свой поганый нос в чужие дела, – пригрозил он.

– Ты уезжаешь? – нервничая, спросил Мартышка Джон.

– Именно, – ответил Синий Селезень. – Поищу-ка себе команду получше. Вы на ту группу даже не напали. А там, верно, просто пара ковбоев.

Песья Морда снова попытался вернуться на одеяло, но сил не хватило. Индейцы уже забрали его пистолет и поделили между собой патроны, так что он даже не мог застрелиться. У него в сумке было лезвие, которым он мог бы перерезать себе горло, но сумка лежала с другой стороны костра, а он знал, что сил доползти до нее у него не хватит.

Синий Селезень еще дважды пнул Лорену.

– Нет смысла тебя продавать, – сказал он. – Пусть тебя забирают индейцы.

– А я как же? – спросил Мартышка Джон. – Я же здесь в доле.

– Я твою долю выиграл, – отрезал Синий Селезень. – Как, впрочем, и долю кайова.

– Тогда зачем ты отдаешь ее этим клятым индейцам? – спросил Мартышка Джон. – Отдай ее мне.

– Нет, я хочу, чтобы они ее хорошенько порезали, – возразил Синий Селезень. – Это придаст им смелости, и они завтра прикончат этого старика-рейнджера.

– Черт, да я еще злее их, – заявил Мартышка Джон. – Пусть приходит, он у меня получит.

Синий Селезень сел на лошадь.

– Ты и вполовину не такой злой, как они, – проговорил он. – И если Маккрае здесь появится, пошевеливайся, а не то схватишь пулю. Он достал Ермоука, а тот в бою троих таких, как ты, стоил.

Селезень открыл свою седельную сумку, достал бутылку виски и бросил ее индейцам. Потом сказал что-то на их языке и повернул лошадь к реке.

Лорена осталась лежать, где упала, слушая стоны Песьей Морды. Он стонал при каждом выдохе. В ране пузырилась кровь. Лорена встала на четвереньки, и ее от страха вырвало. Индейцы пили и не сводили с нее глаз. Ей надо бы убежать, но ноги не держали. Да они ее все равно сразу догонят. Она отползла немного в сторону от того места, где ее вырвало, и снова легла, слишком усталая и напуганная, чтобы двигаться. Мартышка Джон сидел у костра, сжимая ружье. Он да же не смотрел в ее сторону – от него помощи ждать не приходилось. Ей не на кого было надеяться.

– Помоги ей, Мартышка, – попросил Песья Морда слабым голосом.

– Черт, да не могу я ей помочь, – возразил Мартышка Джон. – Ты же его слышал. Он отдал ее им.

Один из индейцев понял, о чем они говорили, и разозлился. Он вытащил нож и угрожающе встал над Песьей Мордой, который продолжал стонать. Потом индеец уселся ему на грудь, и Песья Морда слабо вскрикнул. Остальные индейцы кинулись к нему. Он от слабости даже не мог поднять руки. Один из индейцев разрезал его ремень, а другие двое стащили с него штаны. Лорена не успела даже отвернуться, как они его кастрировали. Песья Морда снова закричал, но скоро смолк, потому что индеец схватил его за голову и за пихнул окровавленные гениталии ему в рот, пропихивая дальше в горло рукояткой ножа. Они также сняли с него скальп и привязали к копью. Песья Морда пытался дышать, между ног у него расползалась лужа крови. Но он не был мертв. Лорена охватила голову руками, но все равно слышала его стоны и бульканье, когда он пытался дышать. Она хотела, чтобы он умер, почему требуется так много времени, чтобы умереть?

Она ждала, что в любую минуту они могут на нее наброситься, но они не трогались с места. Издевательство над Песьей Мордой привело их в хорошее настроение, и они снова стали по очереди прикладываться к бутылке.

Мартышка Джон скорее всего был напуган не меньше нее. Он молча сидел у костра с ружьем в руках, дергая себя за грязную бороду. Несколько раз индейцы обращались к нему на своем языке, но он не отвечал.

Лорена первая услышала лошадиный топот, поскольку лежала, прижавшись к земле. Но она не знала, кто это, и потому не ощутила надежды. Кто-то скачет, может, Синий Селезень возвращается, чтобы потребовать ее назад.

Индейцы, увлеченные виски и пением, размахивали окровавленными ножами и не уловили лошадиного то пота, но Мартышка Джон внезапно услышал. Он вскочил на ноги и поднял ружье, но, прежде чем успел выстрелить, Лорена услышала хлопок в темноте, и Мартышка Джон выронил ружье и сел, открыв рот, как будто собирался что-то сказать.

Только Лорена увидела это, как две лошади перескочили через Мартышку Джона, не задев его, и врезались в гущу индейцев. Один индеец закричал, и крик этот был еще более безнадежным и пугающим, чем крики Песьей Морды. Прежде чем она подумала о Гасе, она увидела, как он направил свою лошадь прямо на индейца. Он пристрелил того, кто закричал, а потом тех двух, с ножами, стреляя с лошади в упор, в грудь. Еще один индеец схватил копье со скальпом Песьей Морды, но Гас убил его, прежде чем тот успел его поднять. Еще одного он застрелил, когда тот поднял ружье. Последний индеец бросился в темноту.

– Добей тех, кто еще жив, – велел Август второму всаднику. Но этот человек не успел еще спешиться, как в темноте раздался выстрел. Гас остался стоять у лошади, прислушиваясь. Послышался еще выстрел, а потом топот приближающейся лошади. Лорена решила, что все уже закончилось, но тут Мартышка Джон выстрелил из пистолета в стоящего у костра человека. Он промахнулся, и человек начал поднимать свой собственный пистолет, но выстрелить не успел, потому что в освещенный круг въехал Гас и выстрелил из ружья, уложив Мартышку Джона.

Потом Гас перевернул Лорену и обнял, все еще держа ружье в руке.

– Где Синий Селезень, Лори? – спросил он. – Он был здесь сегодня?

Лорене было трудно заставить свои мысли вернуться к Синему Селезню. Она давно перестала разговаривать, и сейчас, хотя она хотела говорить, слова не произносились. Она не сводила с Гаса глаз и начала плакать, но не могла ответить на его вопрос.

– Он был здесь сегодня? – снова спросил Гас. – Только ответь, и я не стану тебя больше беспокоить, пока ты не почувствуешь себя лучше.

Лорена кивнула. Синий Селезень был здесь. Ничего другого она сказать не могла. Гас встал.

– Вернитесь к своим, – велел он второму мужчине. – Немедленно.

– Я еще ни в одного не выстрелил, – возразил этот второй. – Вы один всех перестреляли.

– Не имеет значения, – ответил Август. – Я не могу бросить эту девушку, а она в таком состоянии, что не может ехать быстро. Возвращайтесь к своим. Если Лори сможет ехать верхом, мы приедем следом за вами.

– Вы убили того, который убежал? – спросил Джули.

– Да, – ответил Август. – Человеку от лошади не убежать. Давайте, двигайтесь. Тут в окрестностях бродит очень опасный человек, а я сомневаюсь, чтобы ваш помощник мог с ним справиться.

«А я могу?» – подумал Джули, глядя вниз на Песью Морду. Тот умудрился выплюнуть свои гениталии и все еще дышал. Глядя на лужу крови, в которой он плавал, Джули почувствовал, что его может стошнить. Чтобы избежать этого, он отвернулся.

– Я тут разберусь с покойниками, – проговорил Август. – Я понимаю, для вас это потрясение, мистер Джонсон. На драки в арканзасском баре мало похоже.

Но вам придется с этим смириться и вернуться к своим спутникам.

– Вы его убьете? – спросил Джули, имея в виду Песью Морду.

– Да, если он сам вскоре не умрет, – ответил Август.

Джули не успел перевалить через второй холм, как снова услышал выстрел.

– Как ты думаешь, мы отсюда пальбу услышим? – спросил Джо.

– Не думаю, – ответил Роско. – Костер довольно далеко. Да к тому же, может, это просто ковбои, и стрелять не придется.

– Но мы же видели индейцев, – настаивал Джо. – Готов поспорить, это они.

– Может, и они, – вынужден был признать Роско. – А может, они дали деру.

– Надеюсь, они не побежали в этом направлении, – сказал Джо. Он не хотел признаваться в том, насколько перепугался, хотя на самом деле и припомнить не мог, когда еще так боялся. Обычно, когда они разбивали лагерь, он так был этому рад, что расстилал одеяло и тут же заваливался спать. Но сейчас, хотя он, как обычно, развернул одеяло, заснуть не мог. Впервые за все путешествие он остался без Джули, и сам был удивлен тому, насколько сильнее он трусил. Им запретили разжигать костер, так что оставалось лишь сидеть в темноте. Разумеется, холодно не было, но с костром значительно веселее.

– Думаю, Джули их поубивает, – повторил он несколько раз.

– Техасский рейнджер уже поубивал шестерых, – заметил Роско. – Может, он сам их убьет, а Джули сэкономит патроны.

Джо сидел со своим новым ружьем в руках. Несколько раз он взводил курок, потом снова ставил его на предохранитель. Если индейцы собираются появиться, то хорошо бы, если бы они дождались рассвета, тогда он сможет лучше стрелять.

Дженни сидела в сторонке. Она первая заметила индейцев и вернулась, чтобы сказать об этом Джули. Роско сначала не поверил ей, но Джули поверил сразу. Когда индейцы начали стрелять, он тоже сделал несколько выстрелов.

Роско беспокоило отсутствие деревьев. Всю свою жизнь он прожил среди деревьев и мало задумывался, насколько с ними приятнее. Деревья стали настолько обыденным явлением, что для него явился потрясением сам факт существования местности, где их нет. Иногда встречалось несколько штук по берегам рек, но то скорее были кусты, нежели деревья. К ним нельзя было прислониться, а он это делать обожал. Роско на столько к ним привык, что даже научился спать, привалившись к дереву.

Но сейчас Джули оставил его у реки, где не было да же кустика. Роско должен был спать, вытянувшись на земле или сидя. Небо побелело от лунного света, но видимость от этого значительно не улучшилась. Вскоре Роско начал нервничать. Куда бы он ни посмотрел, всюду ему мерещились индейцы. Он взвел курок на случай, если то действительно были они.

Стоило ему взвести курок, как Джо тоже щелкнул затвором.

– Ты кого-нибудь видел? – спросил он.

– Вроде есть кто-то, – ответил Роско.

– Где? – спросила Дженни.

Роско показал пальцем, и она немедленно побежала в ту сторону. Роско глазам своим не верил, но она всегда была девушкой смелой.

– Всего лишь куст, – доложила Дженни, возвращаясь.

– Считай, что тебе повезло, – сказал он. – Будь то индеец, с тебя уже бы сняли скальп.

– Как ты думаешь, они уже кончили сражаться? – спросил Джо. – Скорее бы они возвращались.

– Они могут до утра не вернуться, – вздохнул Роско. – Давай отдохнем. Как только Джули вернется, он немедленно захочет отправиться за твоей матерью.

– Думаю, она нашла Ди, – заметил Джо. – Ей нравится Ди.

– Тогда какого черта она вышла замуж за Джули? – спросил Роско. – Ведь с этого все началось, сам понимаешь. Не выйди она замуж за Джули, сидели бы мы сейчас в Арканзасе и играли в домино.

Каждый раз, как Роско пытался восстановить ход событий, приведших к тому, что он оказался в таком месте, где нет деревьев, к которым можно прислониться, он сбивался с мысли и путался. Вероятно, лучше всего вообще об этом не думать.

Роско был рад, что ему не пришлось идти с Джули и рейнджером. Он вспомнил, как дрожали у него колени днем, когда пули свистели по траве вокруг него. Звук был такой, будто пчелы летали в листве, но, разумеется, то свистели пули.

При этих воспоминаниях он несколько минут качал головой, во всяком случае, ему показалось, что несколько минут, – он так и заснул с пистолетом в руке.

Ему приснился сон про кабанов, но не слишком страшный. В жизни кабаны были куда страшнее. А во сне они просто рыли землю вокруг хижины и не пытались напасть на него, но он все равно проснулся от страха и увидел совсем непонятное. Дженни стояла в нескольких футах от него, подняв над головой большой камень. Она держала его обеими руками – зачем ей это понадобилось среди ночи? Она не издавала ни звука, просто стояла и держала камень. Только когда она его швырнула, он понял, что там кто-то был. Кто-то большой. От удивления Роско забыл, что у него есть пистолет. Он не видел, во что попал камень, но Дженни неожиданно упала на колени. Она обернулась к Рос ко.

– Стреляй в него, – сказала она. Роско вспомнил о пистолете, у которого и курок уже был взведен, но не успел он поднять его, как большая тень, в которую Дженни швырнула камнем, скользнула ближе к нему и толкнула, не слишком сильно, но достаточно, чтобы он выронил пистолет. Он знал, что не спит, что все это не сон, но он оцепенел, сил двигаться, а уж тем более быстро, у него не было. Он увидел, что большая тень нависла над ним, но не чувствовал страха, и тень не толкала его больше. Роско чувствовал тепло и сонливость и опустился на землю. У него было впечатление, что он сидит в теплой ванне. Он не слишком часто принимал теплые ванны в своей жизни, но тут у него было именно такое ощущение, и он приготовился вздремнуть. Но Дженни ползла, ползла прямо через его ноги.

– Что это ты делаешь? – спросил он, прежде чем заметил, что глаза ее прикованы к оброненному им пистолету. Ей нужен был пистолет, и почему-то она ползла за ним прямо через его ноги. Но она не успела, тень вернулась.

– Надо же, а ты не любишь сдаваться, – произнесла тень. – Не торопись я так, я бы тебе показал парочку шуток. – Он поднял руку и ударил ее. Роско не разобрал чем – топором или чем-то еще, – но звук был такой, будто по дереву ударили топором, и Дженни перестала двигаться, оставшись лежать поперек его ног.

– Джо? – позвал Роско. Он вспомнил, что велел Джо прекратить щелкать затвором, чтобы он мог поспать.

– Его так звали? – поинтересовалась тень. Роско понимал, что это мужчина, потому что голос был низким. Но лица он не мог разглядеть. Он просто казался большой тенью, да и Роско трудно было сосредоточиться на чем-либо определенном: где Джо, когда вернется Джули или еще на чем-то. Большая тень встала над ним, расставив ноги, и наклонилась к ремню его брюк, но Роско уже ни о чем не беспокоился, так он устал. Он чувствовал, что скоро все кончится, как будто темнота закрывала ему веки. Затем он погрузился в теплый сон.

Джули нашел их через час, когда тела уже закоченели. Он скакал изо всех сил, не желая терять время на то, чтобы следовать изгибам реки, но и боясь отъезжать от нее слишком далеко, чтобы не потеряться. Иногда он останавливался, прислушиваясь, не раздадутся ли выстрелы, но темные равнины были пусты и спокойны, хотя именно там он стал свидетелем самых страшных событий, которые ему когда-либо приходи лось видеть. Единственным звуком был вой ветра в траве; весной то были приятные звуки, напоминающие пение.

Никогда еще Джули не ощущал такой беспомощности. Он даже не был уверен, что найдет то место, где они оставили остальных. Он был шерифом, ему платили, чтобы он стрелял в случае необходимости, но ничего в его предыдущей жизни не подготовило его к той бойне, которой он был сегодня свидетелем. Капитан Маккрае убил шестерых, а он ни разу не выстрелил, даже когда тот старый бандит направил на него пистолет. Все произошло так быстро, за какую-то минуту-другую. Капитан Маккрае оставался совершенно спокоен, а он пришел в такое смятение, что плохо соображал. Ему приходилось иметь дело с крутыми мужиками в Арканзасе, он заставлял их сдаться и арестовывал, но там все было иначе: у того умирающего охотника за бизонами между ног виднелась лужа крови. Здесь на равнинах случались вещи худшие, чем смерть.

Разглядев каньон, где он оставил Роско с детьми, Джули остановился и прислушался, но ничего не услышал. Это его напугало, потому что лошадь Джо всегда ржала, приветствуя его лошадь. Он спешился и медленно направился к каньону. Может быть, они забыли спутать лошадь и она пасется где-нибудь подальше. Роско часто забывал такие вещи.

– Роско? – позвал он, подходя к лагерю.

Джули уже видел три лежащие на земле фигуры. Казалось, они спали, но он знал, что это не так, потому что Дженни лежала поперек ног Роско.

Единственным звуком было жужжание слетевшихся на кровь мух.

Джули не хотел этого видеть. Он знал, что должен, но не мог себя заставить.

Ему безумно хотелось повернуть все вспять, назад к тому времени, когда и он, и Роско, и Эльмира с Джо были еще в Арканзасе. Он знал, что это невозможно. Случилось такое, чего ему не забыть до конца дней своих. Он даже упустил возможность остаться и умереть вместе с ними, хотя капитан Маккрае ему и предлагал. «У меня будет легче на сердце, если вы останетесь», – так он сказал.

Джули не остался, но, бросив их, он и не сражался. Все, что он сделал, это проехал пару раз по одному и тому же участку прерии, а тем временем оба лагеря посетила смерть. Джули ни на секунду не сомневался, что, останься он с Роско и детьми, смерть настигла бы и его тоже. Человек, убивший их, был бойцом калибра капитана Маккрае.

Некоторое время Джули стоял, не решаясь войти в лагерь. Не мог. Он стоял и слушал, как жужжат над убитыми мухи. Он не хотел видеть, что индеец с ними сделал. Теперь, когда он найдет Эльмиру, ему придется сказать ей, что ее сын умер. Если ему доведется вернуться в Форт-Смит, он приедет туда без Роско Брауна, верного человека без всяких претензий. Странная девушка, умевшая ловить кроликов, больше уже не поймает ни одного.

Через некоторое время Джули вытащил нож и принялся рыть могилы. Он выбрался из каньона и рыл их на равнине. Ножом работалось медленно, но больше ему нечем было копать. Землю он отбрасывал руками. На рассвете он все еще копал, но могилы были мелкими. Ему надо постараться, иначе койоты доберутся до трупов. Время от времени он взглядывал на тела. Джо лежал в стороне от остальных на своем одеяле, как будто спал.

Джули принялся собирать камни, чтобы завалить могилы. В каньоне их было много, хотя некоторые приходилось выворачивать из земли. Когда он нес камень, то заметил двух всадников далеко на равнине, черные точки в ярком солнечном свете. Его лошадь заржала, радуясь компании.

Когда Август и Лорена подъехали, арканзасский шериф все копал. Август подъехал к краю каньона и взглянул вниз.

– Еще покойники, – заметил он спешиваясь. Он отдал Лорене мерина Роско, который шел ровно, а себе выбрал лучшую из лошадей индейцев, хоть и она была довольно тощей.

– Это моя вина, – сказал Джули. – Послушайся я вас, может, они бы были живы.

– Или вы были бы мертвы, и мне пришлось бы еще и вами заниматься, – заметил Август. – Не мучайте себя. Нам не дано судить о том, что лучше, а что хуже.

– Вы говорили, чтобы я остался, – настаивал Джули.

– Знаю, сынок. Понимаю, что ты жалеешь, что не остался. Но вчерашний день уже позади, вернуть его невозможно. Продолжай копать, а я там приберусь.

Он повернулся к Лорене и помог ей спешиться.

– Ты побудь здесь, милая, – попросил он.

Но когда он пошел к каньону, Лорена двинулась за ним. Она боялась отпускать его на большое расстояние.

– Нет, я не хочу, чтобы ты туда спускалась и на все это смотрела, – проговорил Август. – Сядь здесь, отсюда ты сможешь меня видеть. Я никуда не денусь.

Он повернулся к Джули.

– Посидите с ней, – попросил он. – Ей сейчас не о чем говорить. Просто посидите с ней, мистер Джонсон.

Джули прекратил копать. Женщина не смотрела на него. Она не сводила глаз с капитана Маккрае, спускающегося в каньон. Ноги ее были черно-синими, а на щеке желтел синяк. Она не повернула головы и не взглянула на него.

– Меня зовут Джули Джонсон. Джули хотел быть вежливым, но женщина, казалось, не слышала.

Август быстро спустился в лагерь и завернул каждое тело в одеяло. Синий Селезень был так уверен в себе, что даже не потрудился стрелять. Помощника шерифа и девушку он зарезал, распорол им животы от груди до паха. Девушке, очевидно, этого оказалось недостаточно, потому что у нее еще была разбита голова. У мальчика тоже, скорее всего, прикладом ружья. Помощника шерифа он еще и кастрировал. Взяв седельные рем ни, Август закрепил одеяла как можно туже. Странно, что три таких разных человека оказались на берегу реки Канейдиан, но с другой стороны, здесь проходила граница, а люди вечно шатались там, где им вовсе нечего было делать. Он и сам был таким – стал рейнджером в Техасе, вместо того чтобы быть адвокатом в Теннесси. Тем троим, кого он сейчас обматывал одеялами, повезло меньше, чем ему.

Он вынес тела в прерию, положил их в мелкие могилы и помог Джули завалить их камнями, хотя прекрасно понимал, что это все равно не помешает зверью добраться до трупов. В другом лагере он просто положил охотника за бизонами и мертвых индейцев рядком и так оставил.

– Похоже, он взял лошадь Джо, – сказал Джули.

– Да, вместе с его жизнью, – ответил Август. – Полагаю, лошадь его интересовала больше.

– Если вы погонитесь за ним, я останусь и помо гу, – предложил Джули.

– Мне не на чем за ним гнаться, – возразил Август. – У него лучше лошадь, чем у нас, а здесь человека, у которого лошадь лучше, чем у тебя, не догнать. Готов поспорить, он сейчас едет к Пергетори.

– Куда? – переспросил Джули.

– Такая река в Колорадо, – ответил Август. – У него там наверняка еще шайка. Придется его на этот раз отпустить.

– Я бы этого не хотел. – Джули уже представлял себе, как догоняет индейца и убивает его.

– Сынок, все это печально, – проговорил Август. – Смерть всегда печальна. Не заклинивайтесь на мести. У вас есть срочное дело. Если я когда-нибудь встречусь с Синим Селезнем, я убью его. Если не я, тогда кто-нибудь другой. Он большой и сволочь, но рано или поздно он встретит кого-нибудь, кто окажется еще больше и еще сволочнее. Либо змея его ужалит, лошадь на него свалится, его повесят, или кто-нибудь из его же бандитов выстрелит ему в спину. Либо он просто состарится и умрет.

Он подошел к лошади и затянул потуже подпругу.

– Не старайся ответить болью на боль, – посоветовал он. – Здесь все очень трудно соразмерить. Лучше поезжай и найди свою жену.

Джули посмотрел через реку на бескрайнюю прерию. «Если я ее найду, она будет теперь меня еще больше ненавидеть», – подумал он.

Август смотрел, как Джули садится на лошадь, и думал, какой же он молодой. Чуть больше двадцати. Но он уже успел найти и потерять жену, хотя, по правде говоря, чтобы потерять жену, много времени не требуется.

– Где находится это место – Эбоуд-Уоллз? – спросил Джули..

– Недалеко от реки, – ответил Август, – но я бы на вашем месте проехал мимо. Вашей жены там нет. Если она поплыла по Арканзасу, то, я думаю, она в Канзасе, в каком-нибудь городишке.

– Я бы не хотел пропустить ее, – сказал Джули. Если она в Эбоуд-Уоллз, то лучше тебе пропустить ее, подумал Август, но ничего не сказал. Он пожал руку молодому шерифу и посмотрел, как он едет к реке. Вскоре он исчез из виду, поскольку местность к северу была сильно неровной. Когда он снова возник в поле зрения, то был лишь точкой.

Август вернулся к Лорене. Большую часть ночи он просидел, обняв ее, надеясь, что тепло его тела наконец остановит дрожь, которая била ее. Она пока не сказала ни одного слова, но иногда смотрела ему в лицо, что было хорошим признаком. Он видел женщин, побывавших в плену у индейцев, которые боялись даже поднять глаза.

– Пошли, Лори, – проговорил он. – Давай немно го прокатимся.

Она послушно встала, как маленький ребенок.

– Мы немного проедем на восток и поищем тень, – сказал Август. – Там мы поваляемся пару недель, а Калл с ребятами тем временем нас нагонят. Они скоро должны подойти со скотом. И я надеюсь, что к тому времени ты будешь чувствовать себя лучше.

Лорена не ответила, но села на лошадь без его помощи и ехала рядом целый день.

Калл ждал, что Гас вернется через день-другой. Может, он найдет женщину, а может, и нет, но вряд ли за держится надолго. Гас ездил без устали и обычно быстро догонял того, за кем гнался, арестовывал или убивал и возвращался назад.

Первые пару дней Калл не задумывался об отсутствии Гаса. Он злился на Джейка Спуна за то, что тот доставил всем столько беспокойства и неприятностей, но тут он и сам не без вины. Ему следовало направить Джейка на путь истинный еще в Лоунсам Дав, категорически запретить ему брать с собой девушку.

Когда прошел третий день, а Гас все еще не вернулся, Калл начал беспокоиться. Августу удавалось выжить в таких обстоятельствах, что Калл не слишком волновался по поводу его безопасности. Даже люди, привыкшие к зрелищу внезапной смерти, не считали, что такое может случиться с Августом Маккрае. С простыми смертными могло случиться все, что угодно, но Гас как говорил, так и будет говорить.

Дата добавления: 2015-07-16