Только Космос. 4 страница

- А ты веришь в Бога?

- У меня есть Учитель. Наставник. Он – самый близкий к Богу человек, которого я знаю.

- Кто он?

- Его зовут Пилотом. Точнее, это я его так зову. Он помогает мне усваивать новые знания. Я как антенна принимаю сигналы с орбиты и накапливаю информацию, а разобраться с нею мне помогает Наставник. У меня есть его Бортовой Журнал, в смысле Дневник, и Учение Агни Йоги. Тебе интересно?

- Да, да. Я слушаю.

- Я молюсь, - продолжал Солнышко, - но молюсь на Николая Константиновича и Елену Ивановну Рерих. И на родных родителей. Это самые близкие мне люди. Ещё Елена Петровна Блаватская. Церковь, которой так верит мама, отлучила их от себя, назвала их записи бесовскими. А я хочу организовать кружок рериховцев. Только ты первая, кто этим заинтересовался. Ещё Ким. Но он такой человек, что поддержит любую мою идею.

- Создать рериховский кружок – это идея, - согласилась Ника. – Только я совсем не знаю Агни Йоги.

- Агни Йога – это Космическая Этика, - с удовольствием начал объяснять мальчик. – Начинать следует с Живой Этики и книг по теософии, где объясняется, откуда появилась Земля и люди. Я кратко записал историю развития Пяти Рас белым стихом, если хочешь, покажу. А ещё у меня есть книжечка Н.П.Баныкина… я не помню, как его инициалы расшифровываются, но это не важно… «Семь лекций о Живой Этике» - это для начинающих.

- И чем же мы будем заниматься в нашем кружке?

- Изучать космические законы, конечно, - Солнышко так раскачал качели, что сестра попросила:

- Потише, потише… И заниматься творчеством.

- Поможешь мне? – Солнышко замедлил движение, затем и вовсе остановил качели, придержав раскачивающееся сиденье. Подшипники на поперечном брусе тихо скрипнули и замерли. – Для начала я хочу повесить в школе стенд с белым стихом о Пяти Расах и своими рисунками. А собираться можно в пионерской – раз или два раза в неделю. Я съезжу в Минск, куплю ещё один комплект книг по Живой Этике и Агни Йоге и мы организуем рериховскую библиотечку. Бесплатно. Для всех желающих…

- А как ты узнал про Агни Йогу? – девочка встала на ноги. – Кто тебя познакомил с ней?

- С НЕЙ! – торжественно произнёс мальчик, ярко улыбаясь. – ОНА – это жизнь и любовь! Я прочёл цитаты из неё в одной книге по парапсихологии, а потом дома у учителя русского языка, папиного друга, увидел двухтомник писем Елены Ивановны. Попросил почитать. Прочёл и законспектировал. А учитель, когда узнал об этом, дал мне адрес рериховского центра в Минске. Я собрал все свои деньги, съездил и купил книги и репродукции картин Николая Константиновича. У них в Центре висят компьютерные копии картин Рериха. Между прочим, мне очень дёшево уступили Теософский Словарь и Письма Махатм. Большое организаторам за это спасибо. В Центре есть библиотека. Благотворительная. Но можно и купить нужные книги. Там я купил шеститомник Агни Йоги.

- Значит, сделаем вот что, - серьёзно сказала Ника. – Для начала ты обучишь меня Живой Этике, а затем я помогу организовать кружок. Зная тебя, я уверена, что кружок останется лишь на бумаге – всё будет описано, как по-настоящему, но останется в проекте. В теории. Ты теоретик, Солнышко, извини за прямоту. Тебе нужно стать практиком. Можно начать прямо сейчас… Нет-нет, без книжек, своими словами.

- Ну, своими, значит, своими…

- Начинай. Теперь ты – Пилот, а я – ученица. Объясни мне, что такое Пять Рас.

- Пять Рас – это пять классов обучения Жизни. Всего их семь. Каждая Раса делится на семь субрас, а субрасы делятся каждая на семь подрас. Как у нас – четверти, так у них – семерицы. Наша Раса – Пятая Коренная, вторая половина её.

- Ага, - сестра одобрительно кивнула. – И чему же учатся Расы?

- Да как в школе, - пожал плечами Солнышко. – Жизни.

- Ясно. Для начала хватит. Переодеваемся и выходим на пробежку. Теперь ты будешь Николаем Константиновичем Рерихом, а я твоей соратницей. Вперёд!

- …И только вперёд, ни шагу назад! – подхватил радостно мальчик. – Это слова Елены Ивановны!

Он молнией взлетел по ступенькам на свой этаж, открыл дверь; тихо пройдя в свою комнату, одел шорты, кроссовки и так же тихо вышел на площадку. Слетев вниз, выбежал на улицу. Ники ещё не было. Он подошёл к качелям и уселся на сиденье, ожидая девочку. Ждать пришлось недолго. Не прошло и двух минут, как дверь подъезда дома с писком отворилась и Ника, в спортивной форме, выбежала на улицу. Ребята по асфальтированной подъездной дороге выбежали на тротуар вдоль трассы и трусцой направились мимо жилых зданий, мимо магазинов к повороту на карьеры, куда шла хорошо асфальтированная дорога.

Ника, как и Солнышко, обула плотные кроссовки на толстой подошве – иначе можно было травмировать коленные суставы, - лёгкую майку и спортивные шорты. Ритм в ритм ребята бежали вдоль бесконечных огородов и через двадцать минут достигли Щучьего карьера.

- Искупаемся? – предложил брат.

- Идёт! – согласилась Ника, - и они, сбежав по песчаной накатке, сбросили с ног кроссовки, разделись до плавок и прыгнули в тёплую, прогретую за два летних месяца воду. Солнышко, по-лягушачьи разводя руками и ногами, отплыл на десяток метров от берега и обернулся. Ники нигде не было видно. Прежде чем он сообразил, что к чему, девочка вынырнула позади него.

- Что, испугался? Со мной всё в порядке, - улыбалась она. – Я плаваю как рыба.

- Я тебе забыл рассказать о передвижной выставке, где я познакомился с одним из рериховцев.

- Передвижная выставка? – девочка покачала головой. – Ничего не слышала.

- Весной, в мае сюда приезжала передвижная выставка от Восточного Центра Урусвати. Я познакомился с её ведущим.

- Урусвати? А что это значит?

- Урусвати в переводе означает Утренняя Звезда, так высокие Махатмы называли Елену Ивановну. Мы вместе с ведущим, его зовут Сергей, купались здесь. Ему двадцать восемь лет, а он выглядит как мальчик. С ним очень интересно. Мы с ним говорили о теософии и Агни Йоге. Он подарил мне книги с изречениями восточных святых. А ещё мне прислали журнал после моего письма в рериховское общество. Только пишут они не очень хорошие вещи о Международном Центре.

- Не встревай, - посоветовала Ника. – Между обществами, основанными на одном учении всегда идёт конкуренция. От этого никуда не деться.

- Ты так думаешь? – печально спросил Солнышко.

- Я знаю! – спокойно произнесла девочка.

Она развернулась и поплыла к берегу.

- Агни Йога учит работе на Общее Благо, - всё ещё грустно заметил мальчик. – О конкуренции написано в «Письмах Махатм».

- Мы реалисты, - подплывая к берегу и становясь ногами на мягкое дно ответила сестра.

Выбравшись на берег, она поболтала в воде одной, затем другой ногой, смывая меловые разводы со ступней. Солнышко выбрался на травянистый берег вслед за ней. Молча они оделись, обули кроссовки и трусцой двинулись домой. Тёплый утренний ветер обдувал кожу, в чистом голубом небе сияло Солнце, ещё по-утреннему мягкое и ласковое.

- Ты – меня – понял? – ритмично проговорила сестра. – Будь ре –а – лис – том!

Брат молча кивнул.

Вернувшись в свой микрорайон, ребята уселись на скамейку во дворе.

- У тебя есть деньги? – спросила девочка.

- Смотря на что, - улыбнулся Солнышко. – Мороженым тебя угощать не буду, не жди.

- А я не о мороженом, - пожала плечами Ника. – Нужен ещё один, а лучше два комплекта книг Агни Йоги. Мы будем преподавать Учение. Как учителя.

- Кому? – покачал носком кроссовка мальчик. – Я, кроме тебя, не знаю никого, кто бы всерьёз интересовался Учением. За исключением родителей. Но они просто интересуются, чем их сын занят.

- Я найду детей из младших классов, кому будет интересно. Но чтобы им было интересно, нужно увлекательно преподавать предмет. Представь, что ты… нет, уже мы – преподаватели по классу Живой Этики и нам нужно заинтересовать малышей и подготовить почву для усвоения Агни Йоги. Лучше всего начать со сказок и картин…

- Николай Константинович оставил после себя много сказок и картин.

- Вот! Нужны сказки и репродукции.

- Есть! – улыбнулся Солнышко. – Сказки о сказочных Махатмах с Востока и репродукции тоже есть! Но мало, - добавил он.

- Твои нужны, Солнце, твои! – проникновенно сказала Ника. – Тебе… нам тоже нужно развиваться. Очень жаль, что Сергей уехал. Мог бы многому нас научить.

- Дышать, например.

- Дышать?

- Да… Я спросил, почему он так молодо выглядит и, кстати, очень мало ест. Сергей сказал, что умеет дышать.

- Интересно, - Ника быстро подняла и опустила брови.

- Послушай, а если выписать журнал Международного Центра Рерихов? Зайти на их сайт.

- Насчёт сайта – хорошая идея, но дело вовсе даже не в Агни Йоге, Солнышко, - Ника сжала кулачок и посмотрела на свои ногти. – Ты видел «Секретные материалы» по телевизору?

Мальчик кивнул.

- В мире много загадочного. Но не это главное, Солнышко. Вся собранная информация должна способствовать одному – твор – чест – ву! Твори, герой! И будешь ведущим. Как Сергей. Кстати, что он продавал на выставке?

- Фотографии восточных достопримечательностей, книги Учения, хотя и не все; ручные рисунки на засушенных листьях, деревянные фигурки… Но меня, в основном, книги интересовали.

- Сочиняй сказки, Солнышко, - серьёзно сказала Ника. – Они нужны детям. Помнишь, как ты перед классом читал свои сочинения?

- А, это на уроке политинформации. Я тогда рассердился. В самом деле! Слушают и не слышат, как об стенку горох…

- Те, кому нужно, услышали. Зато теперь ты знаешь, каково нашим любимым учителям.

- Это уж точно, - мальчик поморщился. – Я им… вам, - поправился он, - хотел рассказать о том, что мы не одиноки во Вселенной, что Меркурий, Венера, Юпитер, Уран не просто обитаемы, но населены существами гораздо более прекрасными, развитыми, добрыми, чем мы. Что мы живём как атланты в последние свои дни, когда они «…носились над планетой и обманывали друг друга, чем вызвали катастрофу» - это цитата из Агни Йоги.

- Нет, Солнце, ты своими словами и свои сказки, - попросила его Ника. – Пересказа не нужно.

- Ну, хорошо. Я расскажу сказку про… мальчика, который общался с обитателями Венеры. Он спал, они прилетали к нему и дарили красивые сны. Он просыпался и слышал красивую музыку. Он ходил на уроки танцев в дом Культуры и девочки, с которыми он танцевал, возвращались к нему в виде прекрасных снов. Но потом он решил заработать денег на покупку нужных книг и пришёл в магазин. И сны стали тяжёлыми. Он видел кривые рожи, зубастые пасти. Он отчаянно звал Венеру, но они не могли пробиться сквозь тяжёлый дурман, окутавший мальчика… Закончилось тем, что тёмные магазинные духи сожрали сердечный центр и только когда мальчик перестал ходить в магазин и вернулся к танцам, добрые силы смогли очистить его комнату, поместили у него в груди протез-накопитель высоких энергий и подарили ему счастье…

- Счастье?

- Да, счастье. Дар сочинять сказки со счастливым исходом. И самое главное – фантазию. Я, например, чувствую… - Солнышко проследил взглядом за взлетевшей к небу пчелой. – Чувствую, что становлюсь взрослее только потому, как фантазия становится беднее и беднее. В младших классах я сочинял и фантазировал как Андерсен, а сейчас… знаю много, а сочиняю с трудом.

- Тебе просто нужно обновить сердечный центр, как сказочному мальчику, - улыбнулась Ника. – Тебе просто некому было дарить сказки, кроме родителей, вот твой дар начал глохнуть.

- Сергей сказал, что люди должны знать правду.

Ника потянулась и сорвала цветок ромашки, поднесла ему.

- От сердца и почек дарю тебе цветочек. Выздоравливай и пиши правдивые сказки.

- От чего выздоравливать? Ведь не болел же.

- Ты был замороженный. Знаешь, как бывает – вроде тепло, а на самом деле холодно.

- Знаю, кивнул мальчик. – Бывает и наоборот.

- Это хорошо, что ты знаешь. Андерсен ведь был взрослым человеком. Ну, давай, попробуй ещё разок.

- Хорошо. Жила-была девушка по имени Живая Этика. Ничем особенным она не отличалась от других девушек. Любила танцы, пение, любила цветы и вкусные фрукты, которых на острове. Где она жила, было очень много; так много, что островитянам не нужно было высаживать и ухаживать за цветами и фруктами – они сами росли так густо, что заглушали собой сорную траву. Но вот появилась однажды на острове фея Урусвати с волшебным свитком в левой руке и волшебным карандашом в правой. Прочла она заклинание по свитку, взмахнула карандашом и превратилась девушка Живая Этика во взрослую и серьёзную богиню Агни Йогу. Своим волшебством богиня распространила цветы и фрукты Культуры по всей Планете, а остров с тех пор стал планетарной столицей.

- Вот, уже лучше.

- По-моему, бред. Фантастика так не пишется… не сочиняется.

- А мы не фантастику сочиняем, - Ника потрепала его по волосам, - мы восстанавливаем необходимый для изучения непознанного уровень фантазии.

- Послушай, может, достаточно подарить интересующимся книги и репродукции, а дальше они сами?.. – задумчиво произнёс мальчик. Я, например, до всего сам доходил.

- Может, ты и прав, - вздохнула Ника, - но кружок всё равно организовать было бы неплохо. Кружок фантазёров.

- Вот и я о том же.

- Чем ты реально можешь заинтересовать пришедшего к тебе человека?

- Секретными материалами, - усмехнулся Солнышко. Он разровнял кроссовком землю у скамейки, на которой они сидели, и поставил слева отпечаток подошвы, справа приложил руку, оставив отпечаток пятерни, а между двумя отпечатками провёл вертикальную черту.

- Ногами и руками человеческими, - проговорил он и нарисовал горизонтальную черту, образовав крест, - а между ними – пестик. Фантазия.

+Владимир Пресняков – Острова

22.ПРОЩАНИЕ С ПИЛОТОМ.

- …Этот мальчик родился в семье ремесленника-гончара и рано проявил способности к художественному искусству. До одиннадцати лет помогал родителям, потом его отдали на обучение во дворец императора. Когда он вырос, талант стал очевиден и весьма ярок; юноша создавал редкой красоты фрески и скульптуры; а также проектировал архитектурные сооружения. Император назначил его вначале помощником придворного архитектора, а затем поставил на должность руководителя, дав грандиозное задание – построить башню, подпирающую небосвод.

Молодой архитектор блестяще выполнил свою задачу, возведя каменного колосса, не уступающего высотой пирамиде Хеопса. Масштабное сооружение стало императорской гордостью. Он пожаловал создателю башни звание Свободного Мастера и грамоту неприкасаемости. Мастер же, отдав долг родине, ушёл в монастырь. Долгое время провёл в одиночестве, изучая древние манускрипты, и однажды его внимание привлекла песнь в честь Утренней Звезды, обитающей в некоей долине Семи Голосов. Взглянув на цветную миниатюру, Мастер был потрясён внутренней силой, идущей от портрета. Он понял – это достоинство не одного художника. Чтобы передать эту силу в красках, её нужно увидеть… Он решил найти долину Семи Голосов и посетить священную обитель Урусвати.

Выйдя за ворота монастыря, он пришёл в ужас от вида страшного разорения, постигшего родную землю за годы его уединения. Посевы пшеницы и яблоневые сады поразила многолетняя засуха и люди выживали кто как умел.

Вернувшись в родной город, Мастер узнал, что его семья мигрировала в поисках работы. Оставшись в одиночестве, он отправился искать женщину, изображённую на миниатюре. Странствовал два года и однажды набрёл на селение, где знали долину Семи Голосов. Одолев перевал, Мастер оказался в чудесной стране, где росло много цветов и жили улыбчивые люди. Они тепло приняли странника и помогли ему восстановить подорванное длительным походом здоровье. Мастер рассказал о беде, пришедшей на его землю. Жители прекрасной страны успокоили Мастера, уверив, что беда уйдёт. Мастер увидел женщину, образ которой привёл его в горную страну, бросился на колени, моля позволить запечатлеть её облик в скульптурном изображении. Услышав голос Урусвати, Мастер совсем лишился чувств, а когда пришёл в себя, немедленно принялся за работу. Легенда гласит, что за годы пребывания в долине он создал более трёх сотен совершенных изображений Утренней Звезды, а затем вернулся на родину. А жители окрестных гор построили Храм и перенесли в него творения скульптора…

Солнышко с тоской смотрел на экран телевизора. Показывали внутренность Храма, заставленного женскими скульптурами. Мальчик с раздражением выключил телевизор и перевёл взгляд на окно, за которым восходил к небу влажный воздух. Хрустальная плёнка облаков летела, невесомо набегала на оконное стекло и исчезала в нём. Небо наливалось розовой глубиной, горизонт мерцал пастелью и в этой глубине дрожали смерчи далёкого ливня. Нагоняя ветер, к западу двигался грозовой фронт. Розовое небо на глазах мутнело, чёрная пелена на востоке мигала зарницами, но в окоёме уже загоралась чистая полоса небосвода. Быстро отвернувшись, Солнышко встал. Обувшись, бросил в карман блокнот, карандаш и ушёл. Защёлкнув замок входной двери.

Он пресёк проезжую часть, миновал продовольственный магазин и углубился в лабиринт частных огородов. Петляя по тропинкам, выбрался на белый от мела асфальт, ведущий к пригородным карьерам и лесопарковой зоне; сбросил с ног и взял в руку кроссовки. В этот момент совсем рядом о землю ударилась тяжёлая капля. Взглянув вверх, Солнышко увидел прямо над собой грозовую тучу и поспешил в сторону леса. Выбрав сосну с плотной шапкой ветвей, спрятался под нею. Струйки воды то и дело попадали за шиворот и тогда Солнышко ёжился и улыбался. Скоро ему надоело неподвижно стоять и, стянув рубашку и штаны, он скрутил их в тугой узел, сунул под мышку и свободно вошёл в несущуюся с неба воду. Через несколько минут, оставляя в песке глубокие следы, он короткими прыжками спустился с обрыва на узкую полоску пляжа. Бросив одежду под куст, с разбега прыгнул в озеро. С наслаждением побарахтался в прохладной воде; вылез, когда дождь закончился, подставил мокрую спину ветру.

Дышалось легко. Наблюдая за чайками, ловившими у берега мелкую рыбёшку, Солнышко удивлялся, как они остаются в живых, падая с высоты в самое мелководье… Улыбнулся. В мире много интересного. Совсем необязательно лететь в Космос…

Его внимание привлекли две осы. Одна засела в траве, другая с расстояния вытянутой руки её атаковала. З-з-зуум! – выпускала жало. И та сорвалась с места, бросилась наутёк и обе, переругиваясь на ходу, улетели.

В трёх шагах от воды присела отдохнуть большая бабочка, чёрная с жёлтым. Порывы ветра подхватывали её, сносили, но она цепко удерживалась, столковываясь о чём-то с жёлтой капустницей, которая её дёргала, звала куда-то, потом отстала. А у мальчика возникло чувство, что большая наблюдает за ним… За кем-то наблюдаю я, кто-то наблюдает за мной, подумал он и прихлопнул назойливого слепня, усевшегося на ногу. Вот инстинкт! Убиваешь дураков, а всё равно лезут. Невыгодные черты характера у существ мира часто сохраняются очень долго, отметил Солнышко. По ногам ползали маленькие чёрные муравьи. Мальчик напугал их, стряхнув в воду и волной выбросив на берег. Резвые мураши быстро оправились от потрясения и побежали домой…

Искупавшись ещё раз и обсохнув, Солнышко оделся и через лес вышел на асфальт. Тучи разошлись, Солнце поднялось довольно высоко и вокруг заблистали россыпи звёзд: блистал дорожный щебень, блистала роса на цветах – белых, жёлтых, фиолетовых; ослепительные блики на стёклах машин – золотые, серебристые, металлические… С обочины вспорхнула стая серых птичек и с цвиканьем принялась кружить над головой. Солнышко взглянул вверх. Набежала слеза, он моргнул. Стоящий поодаль знак ограничения скорости сплющился, ноль свернулся в единицу, красная обводка вытянулась до земли. Мальчик моргнул, единица развернулась в ноль. Он всё не мог привыкнуть к контактным линзам. Вот плата за хорошее зрение – окружающий мир стал необыкновенно острым… Острым до слёз.

Солнышко склонился над странным растением. На соцветии, помахивая алыми крыльями, сидела бабочка. Почувствовав приближение человека, она упорхнула, а цветок оказался обычной ромашкой. Вздохнув, Солнышко выпрямился. Временами приходит грусть и никуда от неё не деться. Научиться жить одному – то же самое, что научиться жить с людьми. В любом случае, так и эдак человек живёт сам по себе. Вопрос лишь в языке, которым каждый рассказывает о своём мире. Пригодны ли для описания жизни растений, животных, людей космические процессы? Собственно, Солнышко с детства если и мог с чем-то сравнить Землю, то лишь с Космосом – единственным, что было ему с рождения близко и знакомо. А грусть – это плата за знание будущего. Сколько он себя помнил, всегда думал о будущем Планеты. И не только планеты, о будущем любого существа, вот хотя бы этой одинокой ромашки. Наверное, поэтому ему так грустно.

Рассуждая так, Солнышко шагал по асфальту. Горизонт совсем освободился от облаков, впереди сияла голубая даль и на душе посветлело.

Для описания эволюции подойдёт химическая таблица Менделеева, пришло в голову мальчику. Её даже не нужно менять. Это готовая астрологическая карта: вверху – звёздные, воздушные, водные организмы, внизу – более грубые… земляные.

Солнышко остановился, достал блокнот и сделал в нём пометку.

Люди будущего изучат поведение простых существ и сложных космических. Они наверняка связаны между собой. Как?.. Быстро записав этот вопрос в блокнот, Солнышко вздохнул с облегчением. Самое страшное, если интересная мысль пропадает.

Эволюция… С чего вообще всё началось? Вначале Солнечный Мир был сжат в очень тяжёлую Звезду. Центробежная сила разорвала её на части, разбросала в разные стороны, чтобы с помощью центростремительной силы гравитации собрать из этого облака обновлённый организм, которого на новом витке спирали будет ждать новая перестройка… Кажется, всё просто, но откуда берётся энергия, начальный импульс; кто раскачивает эти космические качели?.. Пилот…

Сойдя с асфальтированной трассы на лесную дорогу, Солнышко скоро вышел к деревне. Обошёл скотоводческую ферму, ни с кем не заговаривая прошёл по главной улице. Увидев в низине деревянный сруб колодца, подумал о том, что в горле совсем пересохло и неплохо бы напиться. Но колодец оказался без ведра. На деревянном валике висел обрывок цепи и было видно, что колодцем пользовались редко, если вообще пользовались. Пройдя сотню шагов, Солнышко увидел второй колодец. Этот был в полном порядке, даже ведро, на четверть полное, стояло на лавочке возле бетонных колец…

Напившись, Солнышко пересёк деревню. Выйдя за её пределы, миновал мост через узкий ручей и двинулся хорошо накатанной дорогой в сторону города.

Очистившееся было небо вновь затянулось пеленой облаков. Солнце едва просвечивало сквозь них, не обжигало, а лишь умеренно грело. Прохлада ободрила мальчика и он ускорил шаг, двигаясь по вдавленному в песок щебню. Дорогу готовили к асфальтированию, но так и не собрались его сделать. Так и у меня, с горечью подумал мальчик, правильные космические законы ещё предстоит примерить к жизни. Вот к этой дороге, например. Чем не модель эволюции? Вихляющая, тяжёлая на подъёме и лёгкая на спуске, с оврагами и перемычками, мостами и маленькими деревушками, в которых можно отдохнуть и утолить жажду.

Снова ударило Солнце. Сбросив облачную маскировку, оно засияло в полную силу. Всю резвость из мальчика словно выбило тепловым ударом. Над дорогой поднимался пар. Стало душно. Солнышко окинул взглядом холмы меловых карьеров, переходящие в серебристые зеркала воды, и направился к перекрёстку, где спрятался от Солнца под крышей автобусной остановки. Некоторое время отдыхал в тени, подставляя лицо ветру и рассматривая выщербленные кратеры – следы проехавшего здесь трактора, обнажившего бетонную подложку асфальта. Мимо проносились машины, на их ветровых стёклах играли и звенели хрустальные отблески. Порывы ветра шевелили сухие листья, метя ими по полу, забивая под скамейку, улаживая рядом с грязными окурками. Листья взлетали словно бабочки, с едва различимым вздохом касались бетонного пола и застревали под скамейкой навсегда.

Помедлив, Солнышко оставил тень и ступил под прямые лучи Солнца, ему показалось – словно в упавший на землю протуберанец. Остро прорезались в небе звёзды. Сопротивляться наваждению было всё равно что гасить руками атомный реактор. Ближайшие звёзды уже начинали сворачиваться в живую спираль: словно фосфорические огни океанских глубин перед штормом, разноцветные блики скользили по щёкам, забирались за шиворот и с каплями пота скатывались по спине. Для Наблюдателя время остановилось, для Пилота оно растянулось в звонкую струну и пронзив пространство от автобусной остановки до околоземной орбиты, сжалось в спиральную мелодию…

Попробуй здесь разберись, подумал Солнышко, рассматривая летящие навстречу вереницы картинок-образов. Картинки шли без комментариев и пауз, всё происходило без его участия и очень быстро. Скоро мальчик почувствовал, что устал. И феерия образов замедлила свой бег. В матовой глубине Солнышко увидел самого себя.

И тут же резануло Солнце. Чтобы не упасть, мальчик ухватился за жестяную переборку. От жары и слабости в ногах его шатало. Вернувшись в тень, он сел на скамейку и достал блокнот. Как умел, передал словами запечатлённые в памяти образы, располагая названия снизу вверх, в порядке их эволюции. На черновой конспект ушло минут десять. Закончив, Солнышко посидел немного, расслабившись. Затем, забросив блокнот в карман, сделал несколько гимнастических упражнений, разминая ноги, и быстрым шагом направился к городу. Возвращаясь, он сделал крюк в сторону городского водохранилища. Ему хотелось постоять на дамбе, посмотреть на падающую с пятиметровой высоты воду.

Шум водопада слышался издалека. Идти под сенью плакучих ив, опоясывающих водоём, было хорошо. Солнышко прогулочным шагом взошёл на дамбу. Обойдя заградительный барьер, осторожно спустился по тропинке вниз, туда, где катил через бетонные пороги своё прозрачное тело ручей. Долго стоял, глядя на пенящуюся под ногами воду. Из отрешённости его вывело показавшееся среди волн тёмное продолговатое тело. Щука шла против течения. Чёрное блестящее тело вынырнуло у самого порога, щука попыталась с разгона выскочить на бетонные плиты, но напор воды снёс её по течению. Тут же она показалась снова, попыталась преодолеть порог, вновь была снесена течением и больше не показывалась.

Глупая щука. И всё же Солнце, воздух и серебряная вода лучше затхлого болота, подумал Солнышко. Он ещё постоял у водопада, затем повернулся и пошёл. По течению. В библиотеку.

+Владимир Пресняков - Зурбаган

Конец первой части.

Дата добавления: 2015-07-16