|
Читайте также: |
Солнышко ещё долго стоял у подъезда и смотрел на дорогу, туда, где скрылся белый микроавтобус с эмблемой национального телевидения. Он думал, как удивительна всё-таки жизнь, и что друзья встречаются именно тогда, когда меньше всего этого ждёшь. Он поднял голову к небу, послал воздушный поцелуй Пилоту и вернулся к себе.
Пройдёт ещё много времени, прежде чем Солнышко, уже из собственного опыта, поймёт, что, кроме жёлтого Солнца, действительно существуют и чёрное, и белое…
И красное.
ПОСЛАНИЕ ИЗ БУДУЩЕГО ИЛИ КТО ПРЕССУЕТ ДЕТЕЙ ИНДИГО.
Солнышко изучал список своих друзей в Контакте. Очень много людей на Планете. Очень много людей в интернете… Выбирал он друзей по интересам: фантастика, нью-эйдж и, конечно, Агни Йога. Смотрел на аватарку, чтобы красивая была и добрая. И удивлялся, насколько непопулярно его любимое Учение в народе. В родном городке о Живой Этике не знал вообще никто. Закончилось всё тем, что он познакомился с девушкой, которой был интересен сам, как человек. Она была очень умна и образованна; именно её можно назвать Ведой, решил Солнышко. Девушка с улыбкой согласилась принять новое имя. Веда поддерживала его во всём и внимательно выслушивала его фантазии о том, что наше Солнце – это физическое тело Владыки Солнечной Системы и что звёзды – бывшие люди, развившиеся в богов, а светила горячие – их плотные аватары, низшие энергетические центры… Так объяснял он девушке свои мысли. Да, говорила Веда, сейчас рождается много необычных детей; настолько необычных, что их считают психами. И это очень страшно, добавляла она. Ты – необычный, вот.
Я отдаю, потому что есть сердце
Даже без Сердца в груди, уж поверьте.
И мне чихать на людские законы,
И мне чихать на людские препоны,
Я живу Этикой Космоса. Вместе
Мы постараемся тяжкие страсти,
Миром владеющие, заменить
На
Дружбу, любовь: научить людей жить!
- Я не псих, - сказал Солнышко. Они с Ведой обернулись на странные звуки за спиной.
- А жарко, а жрако хота, - пробулькал какой-то забулдыга у стены ресторана. Круглые трубочки из закалённой глины, составлявшие стены, свободно пропускали воздух и звуки.
– Интеллект превратился в инетлект, - передразнил булдыря Солнышко и повторил тихо: - Я не псих, просто иногда вижу тонкий мир. И пишу об этом.
Девушка листала пальчиком страницы на экране мобильного.
- Я тебе запись оставила на стене:
Он разрывает твоё Сердце в пепел,
Разъединяет нас и день не светел…
От деструктивности, тоски и тьмы
Одно лишь средство есть: наш Мир Любви.
Солнышко достал свой наладонник и, по ходу придумывая ответ, набрал в комментариях:
- Я Агни Йог и меня зовут: Солнце.
Творческий центр зовут: Урусвати!
Я здесь живу, я здесь сплю и творю,
Новых друзей я отсюда ищу!
Веда тряхнула облаком волос:
- Какой центр Урусвати? В нашем городке?
- В моей комнате. В моём компьютере, - Солнышко тронул лоб.
Веда покачала головой и ответила на стене:
- В эзотерическом смысле ты – жив,
Но твой компьютер физически мёртв.
Кто же тебе передал этот стих?
Тот, кто НИКТО – и ни жив, и ни мёртв.
- Это не компьютеры мертвы, - поморщился Солнце, а те, кто прессует людей Индиго. И написал следующий комментарий:
- Веде, которая любит вопросы,
Я отвечаю, и даже без спроса:
Я в понедельник иду к врагу в пасть.
Мне нужен друг, чтобы вниз не упасть.
- Это уже политика, Солнышко, можешь утонуть в пучине, - серьёзно заметила Веда. Солнце подождал, пока она набрала личное сообщение и открыл свою страницу:
Чёрная с белой жемчужины в море
Встретились в общей солёной неволе.
Все несвободны в пучине морской,
Радуйся, что белорус и живой.
Нашей страной правят частные руки.
Их всего две: руки-крюки.
От этих рук никуда не уйти.
Бойся в политику, Солнце, идти.
Лучше пиши о морских жемчугах,
О черепахах и добрых китах.
Пусть виртуальная сказка твоя
Реализуется до сентября.
- А почему до сентября? – спросил Солнышко. – Июнь на дворе.
- До сентября мы эту тьму точно не победим, - грустно проговорила Веда и, достав блокнот, что-то принялась в нём писать, поглядывая на Солнечный Мир, в котором жили люди и в котором они прессовали друг друга, зелёные деревья, траву, равнозначные цветы и плитки фонтана. – Мы сами можем превратиться в тьму, - добавила она, продолжая что-то писать в блокноте, - если будем молчать.
- То ли игра, то ли страшная тьма.
Очень красивой бывает она.
Лучше быть светлым как девушка Веда:
Стать тёмной ведьмой – это измена
Радости. Только Она держит Мир,
Нашу Планету и сонмы светил
От разрушенья оберегая.
Мы- это группа. Они – это стая.
Необходимо найти ещё светлых,
Хоть и буддистов, но всё же добрых!
Доброе Сердце поддержит друзей.
Их у меня всего семь: как семь дней…
- Ладно, Агни Солнце, - Веда улыбнулась и захлопнула блокнот. – Держи последнюю запись и пойдём в твой творческий центр:
О чём скажешь – пожалеешь,
Сумасшедшим прослывёшь.
Жить как все ты не умеешь,
И поэтому – Живёшь!
- Нет, подожди, я тебе отвечу, - Солнышко стиснул зубы:
- Только Культура спасает людей
От беспощадных и злобных блядей:
От инквизиторов в белых халатах,
Что убивают нас в белых палатах. – Подняв голову, взглянул на девушку, и продолжил:
- Стих – не рисунок, рисунок – не стих.
Я – не художник – и голос затих.
Чьё-то искусство нужно тебе,
Радость нужна и страдающей тьме, - он приложил к стихам свой рисунок голубого василька, чьи лепестки были похожи на ледяные кристаллы.
- Только зачем тебе Радость, Печаль? – продолжила Веда.
- Чтобы тебя просто съесть, как ни жаль, - ответил за Тьму Солнце.
Это стихи для тебя, Агни Веда.
Лучше быть светлой и радостной, право, - закончил он без рифмы и вдруг развеселился: - Агни Солнце, Агни Сердце!
Веда только вновь покачала головой:
- Животрепещуще, очень печально,
Что для поэзии, впрочем, нормально.
Все педагоги нам всю жизнь врали:
Духом писать нужно, а не мозгами!
- Это точно, Агни Веда… Ладно, пошли в творческий центр, займёмся чем-нибудь полезным.
Друзья спрятали мобильники и блокноты во внутренние карманы и встали со скамьи. Обходя фонтан, Солнышко заметил:
- Долго приходится очищать застоявшуюся воду…
Веда кивнула.
- Я нарисую, что со мной происходило этой весной. Но я не художник. Я журналист, пусть и без образования официального. И для меня беспристрастность изложения важнее влюблённой лобуды.
- Вот этим мы сейчас и займёмся, - снова кивнула девушка…
Я, как ребёнок, уснул. Ноутбук
Тихо играет. Друзей узкий круг
Мне не мешает, но странные сны
Снятся порой с чьей-то светлой руки.
Мне бы остаться в своём девачане,
Но есть Реальность, она не обманет:
Огненный Мир выше снов, выше неба,
Огненный Мир – настоящее Лето!
***
Есть у меня три духовных сестры,
Три чутких солнышка, полных любви.
Белое, жёлтое, красное Солнце:
Белое, жёлтое, красное Сердце!
- Ой, бли-ин… - Веда покачала головой, постукивая указательным пальцем по корпусу ноутбука. – Мою страницу взломали, Солнце…
- Смени пароль скорее! – Солнышко оторвался от стихов с рисунками.
- Я на неё зайти не могу… Вот сволочи… - девушка шёпотом пожелала что-то хакерам. – Надо новую страничку заводить. Вышлешь мне приглашение?
- Да, давай… - Солнышко отправил Веде приглашение со своей странички. Они подождали, пока придёт сообщение на мобильный.
- Ну вот… Так и рождаются заново, - улыбнулась Веда. – Спасибо.
Солнышко вернулся к рисункам. Веда взглянула на его творчество.
- С жёлтыми лучами – это ангелы?
- Можно и так сказать, - улыбнулся Солнце. – Это люди из высших миров и я в рисунках и стихах расскажу об их жизни. Нелёгкой жизни.
Веда кивнула.
- Продолжай. А я займусь контентом новой странички…
Солнышко какое-то время старательно рисовал, затем сбросил гелевые ручки на пол в отчаянии:
- Веда, я не могу… Препарат, который мне колят, нарушает координацию пальцев… Очень тяжело… Ужас получается… И на видео я в таком нервном напряжении, что зрители-слушатели, наверно, не успевают за моей мыслью следить. Ужас…
Девушка подошла к нему и взглянула на рисунки.
- Н-да… А что тебе колят?
- Модитен депо… Галоперидол… Сенорм… Всякую гадость – и это всё нарушает тонкую моторику и возбуждает неусидчивость, у меня нервы как под током!!!
Он в отчаянии закрыл лицо руками.
Веда какое-то время думала.
- Завтра пойдём к врачу вместе, - сказала она.
- А что ты ему скажешь?
- Ты будешь говорить, а я сделаю тебя смелее.
Солнышко потеребил в пальцах голубую гелевую ручку.
- Хорошо. Договорились.
Солнечное утро прогревало воздух и землю, да и Космос, наверное. Солнышко, стоя на остановке рядом с Ведой, отвлекался от тяжких мыслей тем, что фотографировал глазами девушек, спешащих по своим делам, пытаясь запечатлеть их образы на сетчатке.
- Солнышко, ты их смущаешь, - шепнула Веда.
Он вздохнул и обратил взор на расписание автобусов. Подкатила маршрутка. Друзья уселись в кресла, микроавтобус тронулся. Всю дорогу они молчали. Молча сошли на остановке «Больница» и молча же поднялись на нужный этаж. Лишь перед дверью врача Веда сжала плечо юноши. В кабинет они вошли вместе.
- Здравствуйте, - сказал Солнышко.
- Здравствуйте, - сказала Веда, внимательно разглядывая человека, от которого в данный момент зависела красота рисунков её друга.
- Здравствуйте, - ответил им этот человек и пошелестел ледяным, без складок, халатом.
- Мы вместе, - сказал Солнце.
Врач кивнул и, обойдя стол, отправился к шкафу с карточками.
- Вместе с кем? – уточнил он.
- Я его сестра, - сказала девушка.
- Понятно. Вы его сопровождаете?
- Нет, у нас серьёзная проблема возникла из-за препаратов, которые вы мне колете, - Солнышко присел на жёсткий стул. Веда встала рядом.
- Ну, и какая же у вас проблема?
- Модитен нарушает тонкую моторику. У меня катастрофически испортился почерк.
Врач пожал плечами.
- У меня тоже плохой почерк.
- Но я ещё и рисую, это очень серьёзно.
- Если рисовать на компьютере, то не очень.
- Я не на компьютере рисую, я так рисую…
- Я переводил вас на карбомазепин.
- У меня на карбомазепин аллергия, я в больнице едва не умер от него.
- Мы пробовали с вами риспон и он тоже вам не пошёл.
- Да, то же самое: головная боль и тошнота.
Врач побарабанил пальцами по столу.
- Даже не знаю, что вам предложить… С вашим диагнозом…
- А с чего вы вообще решили, что Илья чем-то болен? – заговорила наконец, Веда. – Только по жалобам матери?
- Нет, его наблюдали в стационаре, девушка, и признали его поведение не совсем адекватным.
- В чём же он неадекватен? Стихи пишет? Поёт? Рисует? Это запрещено?
- В карточке есть запись о попытке самоубийства в 2001 году.
- …После того, как его изнасиловали! Об этом есть запись?
- Изнасиловали? Да, он говорил мне об этом, но в карточке ничего об этом нет. Зато есть о том, что он страдает манией величия и читает по руке.
- Ты занимаешься хиромантией, Илья? – обратилась к Солнцу Веда.
Он помотал головой:
- Даже не интересовался никогда.
- Что ещё написано в вашей карточке? – с вызовом спросила у врача девушка.
- Для вас это не имеет значения, - сказал психиатр. – Мы готовы смягчить лечение, если компенсированный больной докажет, что может работать и обеспечивать себя.
- Мой брат занимается Культурой и живёт буквально на пожертвования, - стиснув зубы, проговорила Веда. – Я – его спонсор.
Врач кивнул снисходительно.
- Вы собираетесь поступать куда-нибудь? – спросил он Солнце.
- Поступил бы, если вы не отправили меня в психоневрологический интернат в самый ответственный момент.
- То есть вы сейчас находитесь под опекунством своей матери, - врач уже улыбался.
- Да, - признал Солнышко.
- И она очень часто жалуется на то, что вы спите целыми днями и бродите по квартире буквально как привидение. И ни слова не говорит о смягчении лечения, и тем более о снятии группы.
- Да, именно она мой опекун, - повторил Солнышко напряжённо.
- И она считает, что вы ведёте себя не совсем нормально, - заключил врач. – Найдите работу, докажите, что вы чувствуете себя хорошо – и тогда будем говорить о замене модитена депо на более мягкие препараты. Тем более, вы говорили, у вас от циклодола сердце болит.
- Да, болит.
- Ищите заработок, - поставил точку психиатр и подал Солнышку листки рецептов. – Циклодол в аптеке бесплатен.
Когда друзья вышли из кабинета врача, Солнышко вздохнул:
- Прощай, творчество… Сил после укладки асфальта у меня не останется.
- Надо самим что-то думать, - сказала Веда задумчиво. – А ты действительно чуть не умер в больнице?
Солнышко кивнул.
Она покачала головой:
- От психиатрии всего можно ожидать. Творческих людей они ненавидят… Надо хотя бы на лето работу найти. А ты искал что-нибудь?
Солнышко кивнул.
- Я отнёс свои видеоклипы на наше ТВ. Может быть, помогут с записью видеокниги.
- Твои видеоклипы… Тоскливо ты поёшь, Солнце. Грустно. Надо тебя освобождать от двенадцатилетнего ига психиатров. И от матери заодно.
- Я вижу, как движется Мир, - медленно проговорил Солнышко. – Когда я отдыхаю, птицы садятся возле меня правильным кругом, а когда иду по тротуару, дождик капает часто только на меня. Это реальная неадекватность.
Девушка смотрела на друга широко открытыми глазами.
- Кто я такой, Веда?
Она обняла его.
- Человек… Человек с большой буквы, Солнце! – и помрачнела. – Я только не понимаю, зачем ты поступал в ветеринарный техникум, после которого ты булимией заболел?
Солнышко махнул рукой.
- Меня срезали при поступлении на истфак и отец решил буквально куда попало меня отдать, чтоб не шлялся по улице…
- Ты? Шлялся по улице? Не смеши меня! Тебя от книг не оторвать. Ты мог бы сейчас работать на телевидении, с твоей дикцией и внешностью… Всегда нужно самому выбирать своё будущее.
- А мать после смерти отца ещё и дееспособности меня лишила, предварительно переписав на себя квартиру, так что у меня ничего нет, она, если захочет, и компьютер заберёт – а это единственное, что у меня осталось… - грустно проговорил Солнышко. И жёстко ухмыльнулся: - Кто выбирает наше будущее? Старики-родители!
- Сотри со своего лица это выражение, тебе не идёт. А почему ты на журфаке не учился, когда всё-таки поступил?..
- Опять из-за матери… Она меня с первого же семестра в психушку отправила, где мне почти сразу же поставили диагноз «шизофрения» и посадили на психотропы… и мне стало не до учёбы… из-за скруток… это похоже на ломки, как у наркоманов, это побочное действие жёстких психотропов. А вообще я предпочитаю сам учиться, через творчество, - на этот раз нормально улыбнулся Солнышко.
- Как хочешь, но образование тебе необходимо. Просто потому, что у нас все смотрят не на реальные способности человека, а на бумажки в его бардачке. И уж тем более всем наплевать, добрый человек он или карьерист. Где бы ты хотел работать?
Он задумался.
- Петь у меня энергии мало в голосе, музыке нужно было обучаться с детства. Рисовать я пока не смогу, из-за модитена… Остаётся журналистика… Можно заняться веб-журналистикой.
- Ты уже ею занимаешься, - похлопала его по плечу Веда. – Скоро пора будет свой сайт создавать.
- Да, веб-журналистика – перспективное дело… Но психиатрия точно на службе у тёмных. Настоящая лженаука! Попробуй, расскажи этому доктору, что какие-то невидимые чудовища тебе огненный центр уничтожили! Мои сочинения не для детей. Совсем не для детей, только С ВИДУ. Как и весь наш мир – лишь С ВИДУ мирный, солнечный… Колокольчиков не хватает в голове у наших правителей.
- А почему ты в церковь не ходишь? Тебе бы в храм…
- Моя опекунша ходит в церковь. И они позволяют ей иконы реставрировать. Этого для меня достаточно.
- Но…
- Но! Ей бы 40 дней инсулиновой терапии, да электрошока, да двойной галоперидол в задницу, да по четыре таблетки циклодола в день в течении полугода, да превентивное лечение два раза в год, да хотя бы годик в интернате для умалишённых, чтобы вилами там помахала… Он махнул рукой в сторону родного дома.
Веда вздохнула.
- И куда ты теперь?..
- В культуру я уже не хочу, особенно после Кощея. Мне одна дорога – к Свободе…
Друзья вошли в квартиру как раз, когда раздался кулун в скайп. Звонила знакомая девушка. Солнышко ответил с громкой связью. Какое-то время разговаривал на общие темы, об обвале цен, о нехватке средств… затем перевёл разговор на Свободу и включил диктофон…
+ Аудиозапись «Диалоги о Свободе»
- М-да, - только и сказала Веда, когда Солнышко повесил трубку.
Он показал на голые стены своей комнаты.
- Здесь нет ничего моего. Я не имею права даже на собственную пенсию. Мой компьютер могут в любой момент забрать.
- Тебя нужно освобождать, Солнце, - сказала Веда и посмотрела на потолок: - ВЫ ЖАЛУЕТЕСЬ НА ТО, ЧТО ВАША ТВОРЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ЭМИГРИРУЕТ, А САМИ - УНИЧТОЖАЕТЕ ТВОРЧЕСКИХ ЛЮДЕЙ!!!
Солнышко сел за стихи:
- Хорошо, что я стихи хотя бы ещё могу сочинять… Надо Лене что-то подарить, она моей видеокниге оказала большую помощь.
12:00. Листья зелёные, люстра с тремя
Белыми лампами; словно стремясь
Заговорить, в тесной клетке Желток –
Твой попугай за свободы глоток
12:03. Вылить всю воду на землю готов.
Он променял бы ваш корм и кров
На свежий воздух из солнечных джунглей,
Дверцу открой – и он выскочит пулей…
12:07. … Это ОНА, ты прости, я забыл…
Мигом угас мой воинственный пыл:
Как для самца попугая свобода,
Самочке нужно гнездо и природа.
12:09. Есть у неё и гнездо, и цветы,
Корм, поилка и море любви.
Я, будь в её тесной клетке, не стал бы
Рваться на волю. Просил бы самца бы.
12:11. Но это – я. Этой самочке жёлтой
Не увидать, верно, жизни семейной,
И не понять, как она одинока.
Самочка скоро уверует в бога.
12:15. От сытой жизни без всяких проблем
Птицы хиреют и дохнут совсем
Даже в жару словно в зимнюю стужу…
Но я неволю её не нарушу:
12:18. Просто не выживет птичка на воле.
Пусть попугайской же следует доле.
12:20. Люди – такие же, только умнее,
Круче, хитрее, и много страннее.
12:21. Вот, например, малышка Жасмин:
Будет расти, где Ходжа Насреддин
Бедных крестьян от богатых спасал,
И может быть, ОН Коран написал,
12:24. Может быть, именно ОН был пророком
И был впоследствии зван Магометом?
Дело не в этом, Аллах знает суть.
Для кареглазой Жасмин светлый путь
12:27. Сотни героев арабских сказаний,
Авторы тысяч арабских писаний,
Кровью и потом, годами страданий,
В мирное время, во время сражений
12:32. Путь для неё проложили свободный,
Ради неё сочинили народный
Эпос. От Ибн Синны, Омара Хайяма,
От Мушфики, самого Мухаммеда
12:41. Мудрость веков и свобода любви
Будут подарены милой Жасмин.
Только подарки цени-береги
Даже во тьме, когда всюду враги.
12:43. Пусть твоей книгой настольной Коран
Станет в сообществе развитых стран.
Небо одно – голубое для всех:
Пусть Жасмин ждёт в этой жизни успех!
12:49.
- Всё-таки странно, - сказала Веда. – Чтобы мать так прессовала собственного сына, с журфака – в психушку, из дома Культуры – в психушку, квартиру – на себя, даже твою пенсию – себе… Нет справедливости в Беларуси.
- И пусть белорусам, построившим такую страну, будет стыдно! – жёстко закончил Солнце. – Сейчас мать придёт на обед, уже должна была придти… Побудь в моей комнате, я с ней поговорю о свободе…
+Аудиозапись «Мать»
17.ЗВЁЗДОЧКА.
+Алексей Рыбников – Тема детей (Сказка о звёздном мальчике)
- Аха! Аха!..
Солнышко в обнимку с Кимом катились вниз по ледяной горке. Спина ткнулась во что-то мягкое и ушей приятно коснулся девичий писк. Не раскрывая глаз, мальчик крутнулся волчком, загребая руками пространство, и поймал чьи-то колени.
- Солнце!
Сестра со смехом опрокинулась на него, Ким восторженно запыхтел где-то внизу, а Солнце блаженно улыбался, распрямляясь и нащупывая руками твёрдый утоптанный снег. Едва найдя опору, почувствовал накат сзади. Ника засмеялась, захлебнулась смехом и провалилась в ловушку между мальчиками.
- Ага! – прохрипел Ким. – Мировой террор! Теперь ты наша заложница!
Сзади кто-то снова накатил и Солнышко понял, что из людей получается целый поезд. Он обрадовано взвизгнул, перевернулся на четвереньки, схватил в охапку Нику и выпрямился, упираясь коленкой в спину Лобзика. Лобзик запротестовал. Своими натруженными на уроках труда руками ухватил мальчика за лодыжки, потянул к себе и Солнышко бы сверзился на лёд, если бы не поддержка сестры. Она, стоя на снегу, одной рукой ухватила мальчика, другой кого-то из подружек и Солнышко пробкой вылетел из ледяной… вернее ледовой кучи-малы.
- Звонок! – закричал кто-то.
Куча-мала рассыпалась, ребята бросились к школе.
- Ай! – Ника едва не поскользнулась, Солнышко поддержал её и потянул за собой. Сестра шла рядом с ним быстрым шагом, искоса поглядывая в его сторону, словно хотела что-то сказать или спросить. – Солнце…
-Ага?..
- Ты сочиняешь что-нибудь сейчас?
Солнышко довольно улыбнулся, он обожал разговаривать о Космосе и сочинения писал только на эту тему.
- Ты хочешь почитать?
- Я хотела бы послушать… Помнишь, ты читал на литературе стихи о людях с Юпитера?
- Ага.
- Прочти это… есть у тебя… ты писал продолжение?
- Да, но я видел по телевизору столько красивых и умных людей, что… - он пожал плечами. – Мне до них как до Юпитера, понимаешь, - ответил Солнышко, отворяя входную дверь.
Они быстро миновали вестибюль, поднялись на второй этаж и вошли в класс.
Усевшись на своё место, Солнышко развернул учебник и невидящими глазами уставился в книгу. В голове крутилась звёздная музыка и космическая проза, которая должна была превратиться в стихи. Он обернулся. Ника сидела, загадочно улыбаясь. Она так же загадочно улыбалась, наверное, и год назад, но тогда ему было не до неё. Учёба покатилась вниз, сочинение о юпитерианах, стихи, рисунки были сожжены, Солнышко потерял желание жить. Но вот теперь дремлющие в его Системе силы получили толчок изнутри. Солнце вздрогнуло, недра встряхнулись и энергия ядерного синтеза затрепетала, возрождая Сердце Вселенной. Солнечный мир оживал, сам по себе… Сам по себе?
Солнышко раскрыл тетрадь на последней странице, перевернул тетрадь так, чтобы последняя страница стала первой, и красиво написал: «ЗВЁЗДЫ КАК ЛЮДИ».
«Звёзды как люди», - начал он писать, выбирая слова попроще, словно сочинял для самых маленьких. – «Рождаются, взрослеют, потом стареют и умирают. От Звёзд появляются Планеты, которые собирают звёздные лучи и сами становятся Звёздами, остывают, распадаются на Планеты и растут снова. Все Звёзды родились от Первой Звезды, которая зовётся Сердцем Вселенной. Вселенная состоит из галактик, галактики – из звёздных систем, звёздные системы – из Планет, у Планет есть спутники, которые потом сами станут Планетами, а некоторые уже были…»
Солнышко остановился, раздумывая. Для людей звёзды были чужими как окна в доме напротив. Звёздные люди были чужими для земляных и самое ужасное – звёздных людей было мало.
«Звёзды как Люди», - продолжал писать мальчик, - «отличаются друг от друга. Сверхновые Звёзды светят всем, но быстро выгорают. Газовые гиганты только тёплые, но им много лет и когда-то они тоже горели ярко. Если у Звезды есть Планеты, то они тоже разные. Учёные знают, что бывают большие спутники у маленьких Планет, и бывают маленькие Астероиды без материнской Планеты. Некоторые из них – части бывших Планет. Например, пояс астероидов в Солнечной системе – останки Планеты Фаэтон, которая «поцеловалась» с Венерой, которая была кометной Планетой, потому что звёзды вместе со светом излучают в Пространство гравитацию и меняют орбиты Планет. Кометы похожи на людей – они путешествуют. Некоторые уходят от Солнца на миллионы лет и бывает, уходят насовсем… к другим Звёздам».
Сидящий рядом Ким толкнул мальчика локтем, Солнышко поднял голову.
- Эй, зацепил Комету?..
Солнышко нахмурился и толкнул друга коленом, затем оглянулся на Нику; девочка сосредоточенно писала что-то в своей тетради.
- Я тебе говорил: твоя сестра – лучшая девушка на свете. На неё можно вечность смотреть, а ты… - горячо зашептал Ким.
- Вечность – это по моей части, - заметил Солнышко. – А не по твоей!
- А я что говорю! – согласился Ким, придвигаясь к нему. – Мне нужен мобильник, Солнце. Я буду ей на уроках смски слать…
- Кузнецов! – одёрнула его мама.
- Да, Галина Владимировна! – вытянулся Ким.
- Что у тебя такое на парте?
Ким быстро спрятал набросок компьютерной программы между страницами книги.
- Учебник литературы, Галина Владимировна! – бодро отрапортовал он.
Сидевший на задней парте Булдырь насмешливо зачмокал, но подавился жвачкой под строгим взглядом Галины Владимировны.
- Вот как! – учительница кивнула сыну. – Отвлекаешься.
- Извините, Галина Владимировна!
- Продолжим, - учительница литературы коснулась пальцем своего лба. – Сентиментальная литература плавно перешла в романтическую. Девиз этого направления в жизни общества можно выразить так: «Я чувствую, значит, я существую». Интимные переживания, чувственность – характерные черты романтических сочинений…
Солнышко заметил движение справа. Оглянувшись, увидел глаза сестры. Глядя на него, она помахивала аккуратно сложенным листком бумаги. Она вопросительно выгнула брови, мальчик кивнул, повернулся к своему сочинению, но продолжить его не успел. Прозвенел звонок и урок закончился.
- Запишите домашнее задание! «Звезда Культуры», любой отрывок наизусть, но не меньше четырёх строф! Слышите? Ко вторнику…
Солнышко подошёл к сестре. Она подняла на него глаза.
- Строфа – это две строчки или четыре? – спросил он.
- Четыре, по-моему, - сказала Ника.
- Ненавижу учить стихи. Я их не могу рассказать возле доски.
- Сочувствую, - развела руками Ника. – Надо тренироваться.
Солнышко представил себе подобную тренировку. Ничего похожего в его космической программе не было и он подумал, не упустил ли чего-нибудь.
- Ты писал что-то? – спросила девочка.
- Да! – мальчик широко улыбнулся. – А ты?
- И я, - деловито кивнула она, потом кокетливо улыбнулась и сказала: - Обменяемся не глядя?
- Обменяемся!
Солнышко быстро оторвал лист с сочинением и, сложив его пополам, передал девочке, взяв из её рук такой же листок. Усевшись за парту, развернул его.
- «Три брата на свете живут», - прочёл он. – «Брат старший сказал:
- Я разрушу все храмы.
Один Храм на всех я построю,
и будут в нём люди молиться!
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| В РОМАНЕ 8 страница | | | ТОЛЬКО КОСМОС. 2 страница |