Трофим Тарасыч отдыхает

Окопы. На ступеньках блиндажа сидят бойцы. Командир роты (лейтенант) что-то рассказывает. Взрыв хохота.

Лейтенант. Потише, ребята… Трофим Тарасыч отдыхает…

Василий. Я удивляюсь, товарищ командир… Уж очень вы с Трофимом Тарасычем… как говорится… носитесь… Я извиняюсь, конечно…

Вытащив из кармана дарственные часы и взглянув на них, Василий не без обиды пожимает плечами.

Лейтенант. Не ношусь, но учитываю — человек целую ночь ходил… Естественно… И возраст его…

Василий. Что касается возраста — согласен учитывать… Но вообще нерационально такое исключительное внимание. Я извиняюсь, конечно…

Лейтенант. Ничего особенного. Отдаем должное.

Василий. Боец он неплохой. Наблюдательность.

Выдумка. Опыт. Не спорю… Но в смысле истребления живой силы противника хромает на обе ноги…

1-й боец. А зато храбрый какой.

Василий. Все мы храбрые.

1-й боец. Нет, он что-то особенное…

2-й боец (задумчиво). Человек он одинокий…

Лейтенант. А что — у него никого нет?

1-й боец. В Брянске у него жена убита…

2-й боец. Естественно… когда человек один — у него другая душа. Более отважная…

Василий (расправив плечи). Ясно… Привязанности нет… Староват… Это играет роль…

2-й боец. Еще бы. Будь я одинокий, я бы…

Лейтенант. Ну, это неизвестно.

Василий. Он правильно говорит.

2-й боец. Совершенно правильно. Со всех сторон обдумал свое поведение… Будь я один, я бы…

1-й боец (улыбаясь). Ты бы… что бы?

2-й боец. Я бы немцам… ой…

Далекий выстрел. Пуля прожужжала над головой. Второй боец пригибается. Взрыв хохота.

1-й боец. Поклонился немецкой пуле.

2-й боец. Ну, поклонился… Поскольку у меня, товарищ командир, жена — раз, бабушка — два, дочурка и сынок — три… Трусости нет, но, естественно, остерегаюсь. И даже считаю это своим достоинством…

Где-то разрыв снаряда. Второй боец лихорадочно подпрыгивает. Снова взрыв хохота.

Лейтенант. Товарищи… не так громко…

Вытащив из кармана часы и приложив их к уху, Василий снова пожимает плечами.

Мы видим внутренность блиндажа. На койке сидит Трофим Тарасыч. Задумчиво улыбаясь, пишет огрызком карандаша письмо. И при этом медленно читает вслух: "…Мамочку вспоминай с любовью и сожалением. И меня жди безропотно. Учись исключительно хорошо, чтоб стать дочкой своего отечества. Засим, дорогая моя дочка Зинушка, кланяюсь тебе низко. Будь здорова, птичка моя". Закончив писать, Трофим Тарасыч разворачивает лежащий на тюфяке сверток, достав оттуда карточку, смотрит на нее. Мы видим Трофима Тарасыча в штатском платье. За руку он держит девчурку лет десяти. Улыбнувшись и вздохнув, Трофим Тарасыч кладет карточку в сверток и, положив туда же карандаш и письменные принадлежности, заворачивает его. Теперь на свертке мы видим N 1. Положив в карман сверток, Трофим Тарасыч задумчиво продолжает сидеть.

ДРУЗЬЯ

Лес. На опушке леса небольшая изба. Видимо, лесная сторожка. Окно сторожки открыто. На подоконнике пишущая машинка. Писарь штаба полка яростно бьет по машинке, печатая какое-то отношение.

На крыльце избы видим командира полка и лейтенанта.

Перед ними Трофим Тарасыч и Василий Иванович.

Комполка. Конечно, задача не из легких — достать языка, но вы постарайтесь.

Трофим. Попробуем, товарищ командир. Но ручаться нельзя.

Василий. Главная причина, товарищ командир, — немцы теперь не ходят в одиночном порядке.

Трофим. Они ходят группой по десять-пятнадцать человек. В исполнение своего приказа.

Комполка. А вы одного оторвите от группы.

Василий. А как его оторвать? Они друг за дружкой смотрят.

Комполка. Как-нибудь заманите.

Трофим. Исключительно трудно, товарищ командир… Требуется психологическое решение вопроса… Попробуем.

Василий. Постараемся.

Трофим. Но для этого требуется нам…

Комполка. Все предоставим.

Трофим. Один круг копченой колбасы — по душистей, с чесночком… Одна скатерть. Один сапог с русским голенищем. И дамское платье или капот.

Комполка. Сейчас распоряжусь. (Лейтенанту.) Великолепное сочетание эти два друга…

Лейтенант. Вдвоем они равняются по крайней мере целой роте…

По лесной тропинке идут двое — Трофим Тарасыч и Василий Иванович. В руках у Трофима узел, — в белую скатерть завернуты какие-то вещи.

Трофим. Лесную сторожку помните?

Василий. Это такая разбитая сторожка? Помню…

Трофим. До этой сторожки мы дойдем. И там, может быть, три дня останемся… Интересно колбаска пахнет…

Василий. Запашок есть… Чувствуется…

Приятели подходят к сторожке. Это — маленький домик, разбитый и разграбленный. Окно выбито, и дверь висит на одной петле. Взглянув в окно, мы видим хаос. Стол перевернут. Мусор и бумага разбросаны по полу.

Друзья входят в сторожку.

Трофим. Вы все-таки поглядывайте на тропинку, Василий Иванович… Все-таки немцы — меньше километра… А я тем временем…

Трофим вешает свой узел на гвоздь, торчащий в стене. Повесив узел, перетряхивает его так, что из узла теперь видны некоторые вещи — голенище от сапога, колбаса я рукав от платья. Сделав это, Трофим и Василий выходят из помещения.

Трофим. Теперь, Василий Иванович, проверим… Допустим, что мы немцы… и допустим, что мы идем по этой лесной тропинке.

Приятели идут по тропинке.

Трофим. Теперь косо взгляните в оконце. Видны вещи?

Василий. Видны. Но не особенно.

Трофим. По-моему, тоже не назойливо, но видно… И запах до носу доходит… В порядке…

Приятели входят в сторожку. Поставив стол и встав на него, разбирают доски потолка и лезут на чердак. Ложатся на сено.

Трофим. Теперь по очереди можно спать.

Василий. А как условимся, Трофим Тарасыч?.., Чей первый немец?

Трофим. Теперь пущай ваш — первый немец.

Василий. Нет. Я опять хочу вам предоставить льготу. Первый удобный фриц пущай ваш. Второй — мой. Третий — опять ваш. И так далее…

Дата добавления: 2015-07-16