Часть II. Добродетели и достоинства

Теория «хорошего характера» была идеологическим бази сом многих социальных движений XIX века. Сумасшествие трактовалось как моральное вырождение или отклонение от нормы, а основным методом терапии было «нравственное» лечение — попытки изменить «плохой характер» и сделать человека добродетельным. Движения за трезвость, ограничение детского труда и отмену рабства изначально замешаны на этих представлениях. Сам Авраам Линкольн воспитывался на них, и в этом смысле мы без особых преувеличений можем считать Гражданскую войну в Америке следствием распространения этой идеологии.

Что же случилось с теорией «плохого» и «хорошего» харак тера впоследствии?

Не прошло и десяти лет после Гражданской войны, как Соединенные Штаты столкнулись с новой проблемой — мяте жами и бунтами. По всей стране прокатилась волна забастовок и уличного насилия. К 1886 году столкновения рабочих (в основном иммигрантов) с властями приняли эпидемический характер. Кульминацией стало выступление на Хеймаркет-сквер* в Чикаго. Какое отношение к забастовщикам и бомбо метателям должно было сформировать государство? Ученые и теологи объясняли все безобразия дурными свойствами человеческого характера: нравственной неполноценностью, греховностью натуры, порочностью, глупостью, жадностью, жестокостью, несознательностью, импульсивностью — иными словами, во всем виноват был «плохой характер», и человек нес за него ответственность. Однако в то же время популярность приобретало и новое учение, оставившее след как в политике, так и в науке о человеке.

Ученые заметили, что насилие и беззаконие творят в основ ном люди, принадлежащие к низшим слоям общества. Условия их жизни и труда были кошмарны: шестнадцатичасовой рабо-

* 4 мая 1886 года на Хеймаркет-сквер в Чикаго анархисты швырнули бомбу в полицейских, которые готовились разгонять демонстрацию рабочих, добивавшихся восьмичасового рабочего дня. — Прим. ред.

Глава 8. Новый взгляд на добродетели и достоинства 171

чий день на жаре или в холоде, шестидневная рабочая неделя, платы едва хватало, чтобы не умереть с голоду, все члены семьи жили и спали в одной комнате. Рабочие были невежественны, плохо знали английский, постоянно страдали от голода и пере утомления. Эти факторы — изнурительная работа, бедность, недоедание, нечеловеческие бытовые условия, отсутствие образования — не были связаны с недостатками характера или аморальностью. Все это относилось к окружающей среде, не зависящей от особенностей конкретного человека. Казалось бы, так естественно предположить, что к насилию людей толкали нестерпимые условия жизни. Но такое объяснение очевидно для нас, современных людей, а сознанию людей XIX века оно было дотоле чуждо и ново.

И вот теологи, философы и общественные деятели загово рили о том, что бедняков, по всей видимости, нельзя винить за антиобщественное поведение. Преступления стали объяснять принадлежностью к низшим социальным слоям и плохими усло виями жизни. Таким образом, на заре XX века в американских университетах появилась новая дисциплина — социология. Ее задачей было мотивировать поведение не особенностями харак тера, а социальными условиями, и выдвигать контрмеры.

Социологи решили, что раз преступность порождают городская нищета и грязь, то искоренить ее помогут чистота и повышение уровня жизни. А если тупость и зверство вызваны отсутствием образования, то лучший выход — введение всеоб щего и обязательного школьного обучения.

То, что ученый мир поствикторианской эпохи с таким энту зиазмом воспринял учения Маркса, Фрейда и Дарвина, объясня ется, между прочим, теми длинными счетами, давно предъявлен ными к теории добродетельного характера. Маркс утверждал, что рабочих нельзя винить в забастовках, нарушениях закона и преступлениях, поскольку все это — результат отчуждения труда и классовой борьбы. Фрейд считал антисоциальное пове дение следствием конфликта в подсознании. Многие пришли к выводу, что теория Дарвина снимает с индивидуума вину за

Дата добавления: 2015-07-16