|
Читайте также: |
Она уже вся пылала от страсти и снова притянула его к себе…
Время словно остановилось. Все ощущения слились в кашу, из которой он при все желании не смог бы вычленить что-нибудь стоящее. Она извивалась под ним, обхватывая его ногами, как клещами.
Ну давай, ты ведь так этого хотела… Как же тебя поласкать, чтоб ты осталась довольна?
Он резко задвигался под другим углом и довел ее до оргазма. Пока она стонала на всю спальню и царапала его плечи, он сам думал о том, что до собственной разрядки ему еще долго.
Ну давай… Подумай о чем-нибудь возбуждающем. Если она тебя не заводит, какого черта ты вообще делаешь в ее постели?
Нахрен ты так напился, Трюмпер… Пока кончишь, она тебе всю спину исполосует ногтями.
Черт, да прекрати ты…реально, больно же.
Том стиснул зубы и принялся в отместку толкаться еще сильнее, но девушке это явно пришлось по нраву, и она с удвоенной энергией принялась снова цепляться за его плечи.
Дорогуша, за твой второй оргазм я буду расплачиваться неделей хождения в закрытой футболке…
В этом мире удовольствие получают все, кроме Тома Трюмпера…
Вот она… вся моя жизнь… Попойки с приятелями, пьяный секс, а наутро дикая головная боль.
Билл прав, Билл чертовски прав.
И четкий знакомый голос неожиданно пробился сквозь мысленный хаос…
"И чем ты бахвалишься? Бессмысленной коллекцией шлюх, которых даже в лицо не помнишь?"
Заткнись.
"Настоящая любовь прекрасна."
Заткнись, Каулитц, черт…
"…даже в лицо не помнишь"
Ну, эту, положим, пока помню… смазливенькая… черт, да сожми ты меня посильнее, я ж так никогда не кончу!
Том стиснул ягодицы девушки и тут же получил от нее желаемую ответную реакцию.
"гнилой до самого сердца…"
Тоже мне, Америку открыл…
"Все эти девчонки на одну ночь, они никогда не сделают тебя счастливым. "
Каулитц, заткнись, заткнись!..
В отчаянии стиснув зубы, он долбился и долбился вперед…
"Вот видишь, я прав…"
Заткнись, черт побери…
Дыхание перехватывало, пот застилал глаза.
Он прав. Он чертовски прав.
Трюмпер, ты спишь.
Прожигаешь свою никчемную жизнь…
Сердце сжалось в груди.
…никчемную…
Еще рывок…
…никчемную…
Разрядка наступила внезапно и так же внезапно отхлынула, заставив зажмурить глаза так, что выступили слезы…
Том рухнул на блондинку, судорожно задыхаясь, зарываясь лицом в ее волосы в одной лишь тщетной попытке: придушить незнакомую соленую влагу, неудержимо бежавшую по щекам…
Наконец отдышавшись, он скатился с нее и, стараясь не поворачиваться лицом, встал с кровати и подошел к окну.
И там одна чернота…
- У тебя такое красивое тело, - расслабленно и восхищенно послышалось из глубины комнаты.
Он не отреагировал, заметил рядом пачку сигарет и тут же зажег одну.
Зажигалка с пластмассовым стуком полетела назад на подоконник.
- Дай мне тоже сигаретку, - промурлыкала девушка и, судя по мягкому шуршащему звуку, села в постели.
Том вполоборота оглянулся и бросил ей зажигалку и пачку.
Поднося ко рту сигарету, он почуял, что весь пропах ее духами. Тут же волной накатило раздражение, словно она решила это за него, но оно схлынуло тоже быстро, не оставив следа и сменившись прежней апатией.
- Ты охренительный любовник, - снова послышалось из недр спальни.
Том сузил глаза и усмехнулся краем рта, не поворачивая головы.
- Не ты одна это говоришь, - отозвался он, произнося первые слова за последние полчаса.
Снова послышался шелест постельного белья.
- Иди ко мне, хватит там стоять, - позвала она.
Те внезапные слезы уже высохли, и Том безбоязненно развернулся, однако не сдвинулся с места, облокачиваясь на подоконник. В голую задницу впивался твердый выступ, но это было лучше, чем лежать в мягкой постели – там, с ней.
- Я не курю в постели, - сказал Том.
- Странно, я думала, все парни это делают.
Том не ответил, и повисло молчание. Обычно он не позволял ему воцаряться, ненавидел неловкость и как мог красноречиво сглаживал ее, но сейчас ему было все равно. Он равнодушно курил.
Прикончив сигарету в пять затяжек, блондинка поднялась с кровати. Том внутренне напрягся, ожидая, что она сейчас подойдет к нему, но она лишь тряхнула волосами и, кокетливо повернувшись, сообщила, что идет в душ.
Том почувствовал, что интонация и поведение были выбраны намеренно, чтобы спровоцировать его последовать за компанию, но с места он не двинулся и лишь пожелал ей приятно освежиться.
Когда в спальне стало пусто и тихо, Том затянулся в последний раз, затушил окурок и медленно оглядел комнату.
Даже сейчас мне все равно… Я действительно бездушное чмо… Что я за человек? Так ведь нельзя… Нельзя, чтобы было наплевать на все…
Их недавние любовные утехи всплыли как по команде, едва он окинул взглядом постель.
Хотя, с другой стороны, я ей ничего не обещал, переспать не предлагал и вообще – начнем с этого – за свой стол не звал.
На противоположной стене висели часы. Приглядевшись, Том различил время. Два часа ночи.
Памятное время… Помнишь заправку?
Ладно, в этот раз тебя никто за дверь не выставлял. Даже наоборот.
Том посмотрел на дверь. Скоро девица вернется из душа.
Он подошел к кровати и лег, повернувшись лицом к черному окну.
Когда она вернулась, он сделал вид, что крепко спит.
Видимо, выпивка и энергичный марафон ее так вымотал, что она не стала его трогать и заснула достаточно быстро. В тишине комнаты было слышно только ее глубокое дыхание.
Том медленно открыл глаза…
Он вертелся еще с час, пытаясь сомкнуть глаза, но сон не приходил.
И не отпускали мысли.
А когда за окном наконец просветлело и на востоке появилась нежная розовая полоса, сердце снова дрогнуло.
Тихо, чтобы не разбудить, Том выбрался из кровати, оделся и неслышной тенью выскользнул из комнаты. Отщелкнул замок и сбежал по лестнице…
Утро… этот кристально чистый воздух, который своей свежестью теснит грудь.
Поутру так свежо и чисто, этот чистый горячий солнечный свет проникает в самое сердце, отогревая его…
Том быстро шел, сунув руки в карманы и глядя под ноги.
Всё на свете имеет свое начало и свой конец.
Любая дорога. И эта тоже кончится.
Ночная прохлада еще чувствовалась в воздухе, но поднимавшееся солнце уже начинало слегка припекать. В нежном золотом мареве не висело ни звука, кроме легкого шороха подошв его кроссовок.
Том быстро шел вперед…
Он не привык прислушиваться к своим чувствам, но невольно ощутил, как что-то давно забытое шевельнулось в нем, и задетая сущность, после многолетнего сна, всколыхнулась внутри, словно целый океан теплых слез.
Любовь.
Она все же где-то есть… Как говорит Билл.
Так почему же я ничего не чувствую? И никогда не чувствовал?
Длинная дорога простиралась, казалось, в самый горизонт
Прозрачное невесомое жаркое золото заливало автостраду.
Том слегка поднял голову и, мягко щурясь, искоса посмотрел на солнце…
В доме было тихо.
Том медленно поднялся вверх по лестнице и приблизился к двери в комнату Билла…
Ты сказал, что я всегда могу прийти к тебе, если захочу поговорить.
Так вот, я пришел…
Том постоял перед дверью и мягко коснулся рукой косяка.
А потом повернулся спиной и медленно сполз на пол, усевшись и уткнув лоб в колени.
Мне одиноко… Мне чертовски одиноко…
Ты найдешь себе парня или девчонку и будешь с ними счастлив.
Отдашь всю свою любовь…
Один я как проклятый.
А я, может быть, тоже хотел бы кого-нибудь полюбить…
Я пришел сегодня к ней, но ничего, кроме разочарования, не ощутил.
Ты боишься, что не найдешь настоящую любовь… А я – что никогда никого не полюблю.
Все вокруг счастливы. А мне незнакомо это чувство.
Еще с тех пор, как бросила мама, я постоянно боюсь, что меня бросят, и поэтому бросаю сам.
А может, все дело в том, что таким, как я, просто никогда не научиться любить?
Наверно, ты знаешь ответы на все мои вопросы…
Если бы я не был таким трусом и по-настоящему пришел бы к тебе за советом…
И все-таки, что ты думаешь обо мне? Ты ведь ни разу не сказал этого вслух.
Нас разделяет лишь тонкая стена. Пытаюсь протянуть невидимую нить сквозь иллюзорную преграду, чтобы услышать, как звучит твое восприятие меня.
Считаешь ли ты меня полным придурком или все же я достоин чего-то лучшего?
Ты знаешь ответ. Но узнаю ли его я....
Так он и сидел, уткнув лоб в колени, пока не почувствовал, что веки наливаются свинцовой тяжестью, а горло все чаще наполняется зевками.
Том поднял голову и бросил взгляд за окно холла. Солнце продолжало вставать, и из сада уже слышались нежные трели птиц.
Ему послышался шорох за тонкой дверью. Он замер и прислушался. Нет, тихо…
Вставай. И иди к себе.
Не хватало еще, чтобы поутру он вышел из комнаты и обнаружил, что ты спишь, сидя под его дверью и прислонившись спиной к косяку…
Ему тепло, не пошевелить ни рукой, ни ногой, тело затекло, но немота приятна. Он словно вплавлен в поверхность, разлит по ней – так он расслаблен. Он чувствует, что солнце бьет прямо в глаза, но не может пошевелиться, чтобы избавиться от этого раздражителя. И неторопливо, но верно доходит, что это уже не сон.
Том медленно открыл глаза, все еще не совсем проснувшись. Прошло некоторое время, прежде чем он осознал себя в собственной спальне, на собственной кровати, слепящее солнце за окном. Он попытался двинуться, но не без затруднения: он действительно расслабился во время сна, мускулы были словно из воды. Наконец память тоже начала просыпаться.
Боже, сколько времени?!
Он дотянулся до мобильника и глянул на дисплей.
Сколько?!
С некоторым трудом оторвавшись от подушки, Том протер ладонью глаза, заставил себя встать и направился в ванную.
Не в его привычках было спать так долго, но, учитывая, что он только лишь лег в кровать в шестом часу утра…
Даже и не лег, а скорее повалился, прямо в одежде, в том же виде, в каком ходил в бар, в каком ездил к той девице и в каком сидел под дверью Билла…
Том помотал головой, отгоняя воспоминания.
Чтобы окончательно проснуться, он пятнадцать минут стоял под горячим душем и под конец с минуту поторчал под ледяной водой, но мгновенно замерз и быстро включил воду. Растерся махровым полотенцем, потуже завязал дреды на затылке.
Билл сидел на кухне, попивая холодное пиво, и читал книжку.
- Нет, все-таки есть на свете справедливость, - деловито изрек он, когда Том появился на пороге кухни. – Не все тебе надо мной потешаться, когда я встаю где-то в промежутке между обедом и полдником.
Том отсалютовал правой ладонью, направляясь к холодильнику.
- Видать, хорошо вчера оторвался, - продолжал Билл. – Во сколько приполз?
- На рассвете, - ответил Том, мельком взглянув на него, достал сыр и ногой закрыл дверцу холодильника.
Ты еще спал…
- Какой-то ты неразговорчивый сегодня. Что случилось? – серьезно спросил Билл.
Черт, ты читаешь меня как открытую книгу… А утром я тебе случайно не снился, когда под твоей дверью сидел?
- Да ничего не случилось, - буднично отозвался Том, засовывая хлеб в тостер. – Просто голова болит с пересыпу.
- А я уж было подумал, что у тебя снова кончился бензин где-нибудь в два часа ночи под пригородом, - медленно продолжал Билл.
Том достал нож и принялся резать сыр.
Нет, Билли, добрался на своих двоих…
- Каулитц, хорош, не грузись, - усмехнулся Том.
- И никто тебя не выставлял? – продолжал допытываться Билл
Да нет, я сам свалил…
Все-таки хорошо, что на рассвете ты спал. Не хватало еще, чтобы я грузил кого-то своими никчемными проблемами.
- Да никто, никто, успокойся, - отозвался Том, бросая нож в мойку.
Чуткий ты… И чем я заслужил такое соседство?
Билл недоверчиво и искоса поднял на него взгляд, но когда увидел улыбку, приободрился и стащил пару ломтиков сыра.
- Обжора, - усмехнулся Том. – Только вот не пойму, куда все девается? Тощий как жердь. Не в коня корм.
Билл передернул плечами и стянул еще кусочек.
Сделав тосты и сварив кофе, Том уселся за стол и принялся с аппетитом есть.
- А что будешь делать потом? – спросил Билл.
- Не знаю, - бодро отозвался Том, дожевывая кусок и запивая его. – Поиграю на гитаре, наверное. Уже два дня за нее не брался. И, к тому же, в голове есть кое-какие наметки, их надо записать.
Он быстро позавтракал, сполоснул посуду и исчез на лестнице.
Снова оставшись один, Билл не спеша перелистнул страницу и попробовал погрузиться в чтение.
Сверху послышался знакомый приглушенный звук наэлектризованных струн только что подключенной электрогитары.
Сердце забилось чаще. Он сам не знал, почему каждое касание Томом струн отзывалось в душе сладким трепетом. Чистый электрический звук подчинял всю волю и лишал власти над собой.
Поколебавшись еще пару минут, Билл вскочил со стула и побежал через две ступеньки на второй этаж.
Том отрегулировал усилитель и забрался на кровать с ногами, когда в щели приоткрытой двери мелькнул силуэт, и на пороге возник Билл, с книжкой в руке, и неловко остановился, облокотившись на косяк.
- А можно послушать? – с легким трепетом спросил он.
- Ну не выгонять же тебя, - усмехнулся Том.
- А то, может, ты не любишь, когда кто-то находится рядом, когда ты репетируешь? Тогда я могу уйти.
- Да заходи уже, - приглашающе махнул рукой Том. – Ты не помешаешь. Блин, и отучись уже от своей гипервежливости, честно, ну нормальный ведь парень, а выражаешься почище нашей школьной училки по культуре речи.
Билл зашел, огляделся, но расположиться было решительно негде. Все стулья были заняты футболками, журналами, компакт-дисками…
- Садись сюда, - Том небрежно хлопнул рукой по покрывалу. – Этот срач я еще нескоро разберу.
Билл присел на край кровати.
- Неужели тебе самому приятно жить в таком свинарнике? – спросил он.
- Это не свинарник, - отозвался Том, втыкая штекер в тюнер. – Это творческий беспорядок. Терпеть не могу, когда все на своих местах… так и ищешь глазами табличку: "Стерильно, руками не трогать". А в такой обстановке я чувствую себя наиболее комфортно… Да не жмись ты в углу, располагайся.
Билл слегка помедлил, а потом улегся на живот поперек кровати у Тома в ногах.
Окно было широко распахнуто, и ленивый ветер легко покачивал прозрачную занавеску.
Забыв про книжку, Билл смотрел, как Том настраивает гитару.
С этого ракурса он еще никогда не видел его лица, но сейчас мог наслаждаться им сполна. Пока Том не видел, конечно…
Мускулистая, но аккуратная шея, красивая линия челюсти, сосредоточенные темные глаза и уверенные загорелые руки…
Том.
Высоко забранные дреды, открывавшие шею и загорелые плечи.
Его обаятельная улыбка и циничные фразы.
- Что хоть читаешь? – не отрывая серьезного взгляда от тюнера и поочередно задевая струны, спросил Том.
Билл перевалился на бок и показал обложку. Том скосил глаза.
- Не знаю такого. Про что хоть?
- Это современный французский автор. Этот роман – про не похожего ни на кого аутсайдера, любовь и одиночество в толпе.
- Твои любимые темы, - усмехнулся Том, мельком бросая на него взгляд.
- Типа того, - ответил Билл, чувствуя себя бесконечно счастливым…
Мягко кружилась солнечная пыль.
Настроив гитару, Том стал брать отдельные аккорды, а потом сыграл несколько гамм, разрабатывая пальцы.
Биллу казалось, что его гибкие пальцы бегали по грифу с необычайной быстротой, и ему не было понятно, почему Том хмурится и переигрывает пассажи.
По нему так Том вообще все делал великолепно…
Зачесалась правая лопатка, и Билл, слегка дернувшись, закинул руку назад и поскреб создавшее дискомфорт место.
Том с усмешкой скосил глаза.
- Слышь, Каулитц, хорош елозить, матрац качается.
- Да блин, Трюмпер, и почесаться теперь нельзя, что ли?
- Мелкий вредина, - беря аккорды, сказал Том.
- Сам такой, - недолго думал с ответом Билл.
- Э нет, я старше.
У них уже давно вошло в норму общаться подобным образом. Обмен беззлобными шутками нравился обоим, даря ощущение защищенности от звучания на одной волне.
- Играй, я ведь игру слушать пришел, а не тебя, - сказал Билл и уголком книги пощекотал Тому пятку.
- Ай, Каулитц, ну ты пакостник, - дернулся Том и легонько ткнул носком босой ступни Билла в плечо.
Глаза Билла заблестели.
- Играй, - сказал он. – я хочу послушать.
Том метнул на него наигранно возмущенный взгляд и снова взялся за медиатор.
Билл снова уткнулся в книжку, но строчки разбегались и терялись, потому что мысли продолжали бег за ритмом сердца.
Его запах и тепло.
Существование и присутствие.
Его простое имя, которое волновало и заставляло пульсировать каждую клеточку тела и души.
Кончик языка касается верхних зубов, образуя легкое сопротивление, сладкое оттого, что хочет произнести самое дорогое имя на свете.
Ттт-оооом …
Быстро пережимая лады пальцами левой руки и работая медиатором, Том осторожно скосил глаза.
Мягкие золотистые волоски на загорелой коже рук и предплечий. Все-таки, не мешало бы ему несколько подкачаться… Хотя, в этой хрупкости тоже есть что-то особенное. Наверно, он нравится парням и девушкам. Красивый он все же. Этого не отнять.
Том задержал на нем взгляд еще на мгновение, а потом снова перевел его на струны.
Однако глаза так и бежали посмотреть на него еще раз, пока он был так увлечен чтением.
Серьезное выражение лица, высокий лоб… Горделивый у него профиль. Мягкая линия бровей и длинные, почти девичьи ресницы. Точеный нос. Мягкие пряди черных волос… От всего него веет необыкновенным спокойствием и каким-то домашним умиротворением. Непосредственно помахивает согнутой в колене ногой и бессознательно подергивает ступней в такт…
- Каулитц, ты слушаешь или уже с головой погрузился в любовь? – с ухмылкой спросил Том.
Билл повернул голову, и волосы соскользнули с плеч на щеки. Рывком головы он откинул их назад и посмотрел Тому в глаза.
Теперь точно – погрузился в любовь, Томми…
- Ты классно играешь, - сказал он. – А сложно научиться?
Том доиграл завершающие аккорды и поменял позу, подогнув под себя другую ногу.
- Все берется практикой, - ответил он. – Я играю с девяти лет.
Билл облизнул губы, в нерешительности потер кончик носа, посмотрел по сторонам и наконец вопросительно посмотрел на него.
- Что? – спросил Том.
- А сыграй ту мелодию, - наконец попросил Билл, - ту, что я случайно услышал, вернувшись… ну, когда мы повздорили на второй день, помнишь?
Том помедлил с несколько мгновений.
- Эту, что ли? – небрежно спросил он, проигрывая несколько пассажей, и у Билла в сладкой тоске сжалось сердце.
- Да, эту, - почти выдохнул он.
Том, как показалось Биллу, помедлил, сжимая медиатор между пальцами.
А потом зажал нужные лады и заиграл…
Билл смотрел на него. Несколько длинных дредин, забранных высоко в хвост, упали ему на лицо, и Том их не отбрасывал, словно по привычке хотел затенить глаза, но лежавшему ниже Биллу было видно все.
Наконец-то он снова слушал ее, эту мелодию, с той лишь разницей, что теперь она звучала не приглушенно, из-за закрытой двери со второго этажа, а заполняла щемящей и мягкой пронзительностью всю комнату…
Роковые аккорды переплавлялись в мелодичные минорные пассажи, и так до бесконечности, заставляя душу рыдать.
Брови Тома почти сошлись к переносице, а в глазах, опущенных на струны, была такая тоска, что сжалось сердце.
Он вспомнил его глаза в тот день, когда он спустился со второго этажа и впервые посмотрел на него другим, размягченным взглядом…
Красивыми пальцами левой руки Том аккуратно провел по струнам, мягко делая финальный слайд.
Пару минут оба молчали.
- Ты, наверно, был в особенном настроении, когда ее написал, - тихо сказал наконец Билл. – Что ты чувствовал тогда?
- Отстань, - не глядя на него, негромко отозвался Том и, отложив гитару, потянулся к пачке сигарет.
- Почему ты так боишься показать собственные чувства? – продолжал Билл. – В этом вовсе нет ничего постыдного. Даже наоборот.
Том некоторое время молчал, пристально глядя на него сквозь никотиновую дымку.
- Слушай, что ты во мне нашел? – спросил он наконец. – Неужели тебе и правда в кайф общаться с таким, как я? Ты все правильно сказал. Я прожигаю свою жизнь, я пью как сапожник и вообще веду себя крайне аморально.
- Нет, ты чуткий, - проговорил Билл и мягко закусил губу.
- Слушай, какого хрена ты вообще на переводчика учишься? Из тебя вышел бы отличный проповедник!
- Очень смешно, но ведь ты знаешь, что я не отстану.
- Чего ты от меня сейчас хочешь? – спокойно спросил Том, одновременно выдыхая дым.
- Чтобы ты улыбнулся, - тихо сказал Билл.
Уголок рта Тома пополз вверх, и губы сами собой расплылись в обаятельную мальчишескую улыбку.
- Ты редко улыбаешься, - проговорил Билл. – А улыбка у тебя красивая. Я имею в виду настоящая, а не когда ты ухмыляешься от сальных шуточек.
- Так уж и красивая, - усмехнулся Том. – Смотри, Каулитц, я и поверить могу.
Билл отложил книжку и, перевернувшись на спину, медленно потянулся.
Из окна веяло нагретым воздухом и слышались трели птиц.
- Какие у тебя планы на сегодня? – спросил Том.
- Да особо никаких… Надо только бы до центра прокатиться, до супермаркета, продукты заканчиваются.
- Отлично, я с тобой, - Том быстро затушил сигарету в пепельнице и слез с кровати. – Заглянем в музыкальный магазинчик.
- А разве он есть в наших краях? – недоверчиво переспросил Билл, поворачиваясь на бок.
- Есть, уж я-то в курсе, - с улыбкой приподнял одну бровь Том. – Давай, поднимай задницу, они работают до семи.
- Сам проспал, а я теперь пошевеливайся?
- Вставай, поехали, - Том вытянул ногу и мягко пнул Билла в пятую точку.
Глаза Билла наигранно вспыхнули, он лягнул ногой в ответ, но Том ловко увернулся. Билл раззадорился и хотел вскочить, но запутался в покрывале и свалился на пол.
Том с хохотом метнулся к двери и, грохоча босыми пятками, скатился по лестнице.
- Мазила, - задорно раздалось уже с первого этажа. – Давай, жду на улице!
В открытом кабриолете Билла, по залитой солнцем почти пустой трассе, они доехали до центра городка довольно быстро.
Синхронно захлопнули дверцы и бросились ко входу. Билл выскочил вперед.
Сенсорные раздвижные двери не шелохнулись.
Том покатился со смеху.
- Каулитц, ты скоро с попутным ветром летать начнешь, - задыхаясь, проговорил он. – Завязывай с подножным кормом и начинай жрать по-нормальному, а то скоро ни в один супермаркет не попадешь.
Сдерживая улыбку, Билл махнул ногой в сторону двери, тщетно пытаясь привести ее в движение, чем вызвал у Тома очередной приступ смеха.
Сзади подошла пожилая пара, и дверцы наконец разъехались.
- Догоняй, - крикнул Том, вбегая внутрь.
Билл кинулся следом.
Том уже отцепил тележку и лихо зарулил в торговый зал, затормозив прямо перед ним.
- Тачка подана, куда прикажете?
- Тооом, - рассмеялся Билл.
- До конечной? – продолжал веселиться Том. – Садитесь, сэр.
- Ты чокнутый, - хохотал Билл.
- Цепляйся, мигом домчим в конец зала, там как раз хлеб и колбасный отдел, тебя надо откармливать!
Недолго думая, Билл вскочил на металлическую подножку, Том разогнался, запрыгнул на нее со своей стороны, и тележка помчалась по залу. Ветер свистел в ушах. Народу в будний день было немного, и они докатили до противоположного конца зала без помех.
У последнего ряда соскочили на пол и хохотали еще несколько минут. Едва успокоившись, смотрели друг на друга, и смех снова начинал распирать.
- Ну ты меня уморил, - наконец протянул Том и вытянул ладонь. - Дай пять.
Билл шлепнул по ней своей и глубоко вдохнул и выдохнул.
Буйный приступ смеха наконец-то отпустил.
- Так, где у нас колбаса и пончики? – Том огляделся. – Если ты думал, что я пошутил, то ошибаешься, тебя надо откормить, чтобы ты меня в следующий раз не позорил у раздвижных дверей.
- Это, наверно, в соседнем отделе, - сказал Билл. – Тут одни консервы.
- Я обычно не заморачиваюсь, - разглагольствовал Том, идя вдоль полок. – Затариваюсь на заправке. Выбор небольшой, но зато есть все, чем я обычно питаюсь.
- А я всегда езжу сюда. Выбор отличный, народу немного среди дня, можно спокойно походить и выбрать. Погоди, это мясные консервы, я их очень люблю…
Билл остановил тележку у полки и взял банку.
- Я пока посмотрю, что соседнем ряду, окей? – сказал Том.
- Да-да, я буду пока тут, - отозвался Билл, ища срок годности.
Том сунул руки в карманы и не спеша завернул за угол.
И тут же замер на месте, упершись взглядом в фигуру в конце ряда…
Он хотел было смыться по-быстрому, но Юхан заслышал шаги и обернулся раньше, чем Том успел это сделать.
- Ба, кого я вижу, - протянул он, разворачиваясь и направляясь к Тому.
Слегка сдвинув брови, Том смотрел на него.
Подойдя, Юхан ткнул его в предплечье в знак приветствия.
- Здор о во, приятель. Чего не звонишь? Забыл старого друга? А ведь старый друг лучше новых двух. Ну, или одного, в данном случае.
Том скосил глаза. В руках у него были три бутылки пива и большой пакет чипсов.
- А что сам не объявлялся? – спросил он, поднимая серьезный взгляд, слегка прищуривая глаза.
- Ну, видишь ли… После того инцидента, когда ты вел себя как обкуренный, твой приятель вообще весь вечер как мебель просидел, а потом вы оба смылись, оставив нас с парнями оплачивать счет, нам как-то не особо хотелось с тобой снова встречаться.
Том молча залез в карман, вытащил бумажник, отсчитал деньги и грубовато пихнул Юхану в нагрудный карман.
- Благодарю, - ухмыльнулся тот, заталкивая их глубже. – И все-таки. За каким хреном ты мне чуть не врезал, а? Из-за этого п*дика твоего соседа?
- Он не п*дик. Да и если бы был – мне все равно. Он мой друг, - хмуро ответил Том.
- Я думал, что я твой друг.
- Он тоже.
- Томас, я тебя не узнаю в последний месяц. Что ты к нему привязался?
Том поднял голову, распахнув карие глаза…
Привязался?..
Он уже не слышал, что говорил Юхан. Перед мысленным взором пронеслись молнией последние дни…
- Билл хороший парень, жаль, что ты этого никак не поймешь, - проговорил он наконец и, развернувшись, собрался уйти.
- Да он просто запал на тебя, - крикнул Юхан ему в спину.
Том обернулся.
- Тогда в баре, помнишь? – продолжал Юхан. – Я сидел напротив и все видел. Он пялился на тебя, когда ты не смотрел.
Том сделал несколько медленных шагов к приятелю.
- Ты сейчас серьезно или снова издеваешься? – без улыбки спросил он.
- Серьезно. Мне было видно все.
Том недоверчиво и пристально смотрел на него.
- Если это очередная твоя попытка облить его грязью… - начал он, но Юхан перебил.
- Вовсе нет. Ты бы видел, как он на тебя смотрел. Я так девочек мысленно облизываю. Он реально п*дик, за свои слова отвечаю. Так что советую тебе держаться от него подальше. Ну, задницу уж точно береги!
Он захохотал, а Том непроизвольно сжал кулаки.
- Еще раз назовешь его п*диком – и ты мне больше не друг, - услышал он собственные слова.
Сердце стучало как бешеное.
Все кондиционеры в зале словно одним разом выключились, его бросило в пот.
Перед глазами все плыло, и в этом диком мареве он мог различить лишь удивленные глаза Юхана, которые он не отрываясь сверлил взглядом уже несколько минут…
- Нет, охренеть! – воскликнул Юхан, чуть не выронив пиво. – Ты его защищаешь! Скажи мне, что этот твой сосед успел сделать за месяц такого, что не сделали мы с пацанами за десять лет, что ты ради него собственного друга готов кинуть?
Видимо, просто полюбил меня таким, как есть …
Мысль промелькнула в голове так внезапно, что Том на миг перестал осознавать происходящее.
- Отвали, Юхан, - проговорил он.
- Так что перестань называть его своим другом, он ошивается рядом только потому, что хочет тебя, - продолжал Юхан, словно не слыша Тома.
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Quot;Сдается половина дома в тихом пригороде Берлина…". 4 страница | | | Quot;Сдается половина дома в тихом пригороде Берлина…". 6 страница |